Глава пятая. Великие магистры

Наступала новая зима, непривычно прохладная и снежная. Орден Винтернахт радовался. Магистр, который больше не казался каким-то неведомым человеком, отправлялся в походы за городские стены, и многие ходили следом за ним. Витриолы читали памфлеты на каждом шагу. Троттель сам не понимал, почему. Из головы не шёл виденный им не так давно сон. Он уже действительно обошёл резиденции разных магистров и у всех успел спросить аудиенции.

Георсамиты больше не принимали его за добропорядочного гражданина. Вайсы смотрели неодобрительно — как, впрочем, и на всех, кто хоть чем-то отличался от них самих. Орден Винтернахт оставался безучастен. Их магистра Троттель встретил всего один раз, когда прогуливался вместе со Звездочётом по вечерним улицам. К его удивлению, магистр вовсе не выбеливал себе волосы, а одежду носил вполне обычную, и даже вместо обычных для Винтернахта звёзд на его одежде красовались круглые символы радиации.

В радиации Троттель стал усматривать основную причину безумств. Воруртайли мутировали с непривычной быстротой, витриолы рождали гениальные и вместе с тем безумные сочетания слов одно за другим. Всё громче звучали всякого рода тёмные пророчества. Некоторые говорили, что князь безморального начала, владыка бесстрастия, которому имя Моргенштерн, вскоре придёт в мир и лишит его всяческих эмоций, а вместо этого устроит диктатуру Утренней звезды, при которой белый цвет будет превалировать во всём мире, а чистое незамутнённое творчество будет стоять во главе всего и вся.

Все тёмные пророчества, как и обычно, объединялись одним: Моргенштерн — какое-никакое, а всё-таки начало, и не может войти в мир людей ни через астрал, ни через небо, ни через катакомбы под землёй. Это — лишь подступы. Ворота должен открыть некий посланник, аватар Моргенштерна. «Требования» к посланнику у пророков были вполне привычными для подобных случаев: некий человек, который успел испытать множество тягот и лишений, но при этом не обделён властью и умом. Среди его качеств должно было присутствовать обаяние, которое позволит ему собрать вокруг себя молодых последователей, создать новый орден Моргенштерна и вырастить огромного, истинно чудовищного воруртайля, который сожрёт всех георсамитов, белым пламенем разрушит церкви и отворит врата, через которые Моргенштерн придёт в мир.

Той самой зимой радиационным, как полагал Троттель, безумием прониклись все. Он не сомневался, что многим во сне явился некий доктор. А может быть, и не доктор. Это мог быть кто угодно. У каждого свой. Это был голос бреда, рождённого радиацией. И каждый воплощал бред по-своему.

Гернегросс познакомился с Люгнерин (Троттель знал её исключительно под этим именем) в самый разгар зимы. Молодая дворянка, волосы которой от природы были почти белого цвета, сумела внушить молодому честолюбцу, что сам Моргенштерн ожидает их в одном из замков астрала, куда попасть не составит особого труда, если знаешь волшебное слово. Пророчества, как и всегда, могли подойти почти любому, поэтому Гернегросс, ознакомившись с ним, в первый же вечер выдал Троттелю, что является никем иным, как аватаром Моргенштерна, и остались считанные месяцы или дни до того, как он найдёт способ открыть врата.

Троттель поначалу относился к этому, как к игре, но когда увидел, что обленившаяся свита Гернегросса действительно копает глубокие катакомбы в направлении ближайшей церкви георсамитов, то всерьёз обеспокоился.

Томик Даниэля Лауна к тому времени стал для Гернегросса родной, выученной почти наизусть книгой. Он приводил особо жёсткие цитаты в присутствии белых плащей, вроде такой:

— У вас крауз неправильной формы, у него крестовина затуплённая, слишком плохо войдёт вам в глаз.

Или такой:

— Шейте белые плащи из прочной и лёгкой ткани. Чтобы не рвалась и хорошо скручивалась в виселичный канат. Душить вас вашими собственными плащами — что может быть ироничнее?

Про то, где обосновались магистры Дункелькирхе, никто толком, конечно же, не знал. Однако Троттель, Гернегросс, Звездочёт, да и многие другие добились в скором времени того, что их стали называть поклонниками Моргенштерна. Хотя они были от этого столь же далеки, сколь носящие краузы на запястье были далеки от георсамитов в белых плащах.

Винтернахт, казалось, обрёл власть над городом. Метель заметала дома, никто не хотел выходить из своих апартаментов. Крепостные натуры, независимо от того, кому они служили и как с ними обращались, предпочитали сидеть по своим углам. В один из зимних вечеров Гернегросс заявил, стоя посреди площади Альгемайн, что орден Моргенштерна нуждается в поддержке и в новых верных последователях, а поэтому нужно создать организацию, которая будет пропагандировать имя владыки бесстрастия среди молодых дворян и привлекать новые юные души.

Звездочёт сказал, что обязательно рассчитает наиболее благоприятный срок для того, чтобы всем вместе создать нового воруртайля, который станет новым беспощадным чудовищем, зверем Моргенштерна. Гернегросс положил Троттелю и Звездочёту руки на плечи и провозгласил их великими магистрами вновь учреждённого ордена.

Троттель видел, как начал расти их новый воруртайль. Правда, получился он каким-то беззубым альбиносом, похожим на шмеля, вот только без жала. Его мало кто замечал и уж тем более мало кто принимал его за воруртайля. Скорее уж он был смешон, чем страшен, а его жалкие попытки напасть на людей все до одной проваливались.

Спустя некоторое время, понаблюдав за тем, как белый шмель носится по заснеженным улицам днями и неделями, ища достойную жертву, Звездочёт заявил, что для управления организацией и развития ордена нужны новые люди, да не такие, что только и могут цитировать витриолов вроде Даниэля Лауна, а ещё и смогут привлечь дворян на свою сторону. В конце концов, пророчества, при всём своём разнообразии, сходились на утверждении, что аватар Моргенштерна должен быть обаятельным и знать тайные пути.

Троттель смотрел на заснеженные горы, которые поднимались от самых стен Краузштадта. Над белоснежными вершинами сверкала Утренняя звезда. Где-то в её белом свете угадывалось что-то вроде укора. Какая же тут радиация? Какой же тут Моргенштерн? Владыка бесстрастия? Ведь именно она даровала вдохновение Троттелю и его разраставшейся свите: алхимику, травнице, поэтессе, музыканту и другим.

Кто-то из магистров Колдовской гильдии посоветовал Троттелю усерднее читать книги по прикладной магии. Тогда, как сказал умудрённый опытом магистр, можно будет использовать колдовство и через него обрести неподдельное влияние на окружающий мир.

Звездочёт тем временем тоже глядел на Утреннюю звезду. Она поднималась над горами, растворяясь в раннем сумраке. И в горах есть тропы. Точнее, дороги. Горные дороги. Поднимаясь на горный перевал, можно вдохнуть свежего воздуха, и только по горам, срезая напрямик причудливые изгибы причудливого мира, можно быстрее попасть туда, куда желаешь. И туда, где никто не был.

Долго ли, коротко ли, бесконечно нити не виться и радиации не безумствовать. Звездочёт прислал Троттелю краткое письмо, в котором с помощью иносказаний на случай, если вдруг прочтёт городская стража, намекал, что знает, кто должен помочь их новому ордену обустроиться и начать захватывать власть в городе.