Сверхъестественный дар

Однажды Веня обнаружил у себя удивительный дар: он мог читать чужие мысли. Заметил он это утром, когда вышел к завтраку на кухню. Он видел, что челюсти супруги энергично пережевывали бутерброд, но, в то же время отчетливо слышал ее мысли – «Во, явился, гад, щас жрать будет просить. Где только мои глаза были, когда замуж выходила?» Веня не удивился, да и отчего – мысли супруги мало отличались от того, что она обычно произносила вслух. Шока Веня тоже не испытал, таким естественным показалось ему его дарование. Он присел к столу и сказал:
- На лбу, милая, на лбу твои глаза были. Они туда вылезли от удивления, что нашелся дурак, готовый вести тебя под венец. Вопрос в том, где мои глаза были...
Супруга от неожиданности чуть не подавилась бутербродом, и Вене пришлось похлопать ее по спине.

По дороге на работу Веня задумался об открывавшихся ему возможностях. Во-первых, наконец-то он узнает, что думает о нем Зоя, их секретарша. Не поймешь ее: то улыбается так таинственно, а как попробуешь к ней подкатить, нос задирает. Надо разобраться. Да и что начальник думает, ох, как полезно узнать... Сослуживцы тоже... Особенно Степка, все что-то мудрит, старается его дураком выставить. Посмотрим теперь, кто кого.
Веня так размечтался, что проехал на красный свет, за что сразу же был остановлен поджидавшим за светофором гаишником. Открыл окно, услышал стандарную фразу о документиках, а потом пошло  - ну и морда, да побыстрее ты, блин, да только бабки не забудь, откуда только такие козлы на дорогах берутся... Рта гаишник при этом не раскрывал, лицо его сохраняло скучающее суровое выражение. Веня молча передал документы с вложенной платой за проезд на красный свет. Гаишник удовлетворенно крякнул, а Веня поехал себе дальше.
Когда Веня поднимался в битком набитом лифте на свой этаж, ему пришлось испытать некоторый дискомфорт от слишком большого количества чужих мыслей. «Опять помаду перед зеркалом оставила ... Ну и фиг с ней ....  .... А жопа у нее ничего ... От кого так чесночищем прет ... Хоть бы он сегодня позвонил ... Умру, если не позвонит ... Что ж я сейчас Светке врать буду ... Ни одной мысли в башке, как назло...» С неприятным удивлением Веня установил, что мысли насчет чеснока относятся к нему. А все женушка! Сколько раз просил – не клади вонючую гадость в еду! О чем только эта вредительница думает! Впрочем, усмехнулся про себя Веня, о чем она думает - теперь для него не секрет. Вот узнать бы, о чем думает Зоя, и вперед. А насчет чеснока... Веня откопал в одном из карманов жвачку и сунул ее в рот.

Сосредоточиться на работе Веня не мог. Его так и тянуло к Зое, поскорее узнать, каковы его шансы. Но останавливала боязнь услышать неприятное о себе. Уж лучже завтра, подумал Веня. Придет чистенький, выбритый, благоухающий, глядишь, и подумает Зоя что-нибудь хорошее о нем, а там уж он по ситуации. По той же причине решил и к начальнику с налету не соваться, однако тот сам подошел к нему в коридоре:
- Вениамин Павлович, зайдите ко мне после перерыва.
В другой раз Веня сидел бы и трясся, что там начальник задумал, а тут – оказалось все просто. Начальнику надо было отправить кого-то в лабораторию, которая была в другом конце города, вот он и выбрал Веню, потому что тот на машине. Он, правда, опасался, что Веня начнет отмазываться, поэтому решил использовать свой излюбленный приемчик – помариновать сотрудника, довести до кондиции – а там он и согласится без прений. Еще Веня с удивлением уловил мысль начальника о том, что неплохо бы ему, Вене то есть, поменять прическу на более молодежную,  а то видок у него какой-то непрезентабельный. Что и говорить, когда начальник давал ему поручение, Веня ввернул, что вообще-то он после работы собирался в парикмахерскую, да придется перенести, не успеет из-за лаборатории.

После работы Веня домой не поехал. Не хотелось слушать придирки супруги – как высказанные, так и подуманные. Получается, совсем от нее спасения не будет? Он оставил машину на стоянке и пошел гулять, да все подальше от людей, по пустынным улочкам. Чтоб не чужие мысли читать, а на своих сосредоточится. Ведь какие перспективы открывались! Он аж до межгосударственного уровня дошел в своих измышлениях и, наверное, поэтому поздно заметил, как в его светлые идеи стали вклиниваться чужие думы, тяжелые, как чугунные гири, пересыпанные бранными словами... Веня сообразил, что это за ним охотился хулиган, но никакие сверхъестественные способности не могли его уже спасти от слепой и беспричинной злобы одурманенного алкоголем мужика. Последняя мысль в его голове была «Все, хана тебе...», и непонятно было, принадлежала она ему или избивавшему его мужику.

Однако хана Вене не пришла – какие-то люди спугнули хулигана, вызвали скорую, и Веню спасли. Он некоторое время был без сознания, а когда пришел в себя, то с огорчением обнаружил, что удивительный дар пропал бесследно. Долго еще Веня просыпался по утрам с надеждой, что дар вернется, а потом смирился и уже не убивался по поводу упущенных возможностей. Потому что он все-таки решился расстаться с нелюбимой женой и женился на Зое. Они так прекрасно понимали друг друга, что могли иногда обходиться без слов. И это понимание было Вене важнее всех сверъестественных даров.