На запад

Все события вымышлены,
любые совпадения случайны.

Или нет...

Интересно, а в каком направлении запад... Попробую представить, что я именно в этом направлении еду, что каждое мгновение меня приближает к ней. Хотя нет. Я же знаю, что даже в бесконечном пределе эти мгновения не сложатся во время до встречи. Значит, просто буду думать, что каждый метр приближает меня к ней. Разница не велика, но это хотя бы немного греет. Больше, чем то, что я еду в аэропорт, чтоб посмотреть на взлетающие самолёты, некоторые из которых будут в непростительное мне число раз ближе к ней, чем я сейчас; чтоб всматриваться в лица людей, зная, что у многих из них есть билеты на дальние рейсы и «шенген» в загранпаспорте, и средства на длительные путешествия, абсолютно не чувствуя при этом зависти. Ведь они так далёко. И даже не потому, что «им не понять», а потому, что это я сам сейчас слишком глубоко от всего, что вовне.

Медленно падал ещё мелкий снег, отражая целые облака бликов,  в те редкие моменты, когда солнце краешком выглядывало из-за туч.  Снег оставлял после себя на лобовом стекле множество мельчайших капелек, которые тут же исчезали под лениво ползающими дворниками. Дорога была пуста. Это, в совокупности с бессонной ночью и тихо играющей музыкой (какая-то жутко скучная радиостанция), сильно притупляло внимание.  Но вместо того, чтоб включить что-нибудь бодрящее и погромче, я вообще выключил звук. Тишина сразу упала на меня: такая тяжёлая, что она не заметила ни шума колёс, ни гула двигателя... Тишина, равнодушно знающая, как то, какие мысли всегда приходят за ней, так и то, что из всего вечного, бесконечна только лишь она одна...
Я ждал страха. В такой атмосфере не хватало только его. Не огненного, сковывающего движения и внимание, а холодно-неотвратимого страха-одиночества, возникающего откуда-то из несуществующих глубин памяти, похожих на сны...
Но вместо страха пришёл флэшбэк... Я снова, не закрывая глаза, увидел её. Снова конец позапрошлого сентября. Снова тепло руки... Всё снова... Не меньше, чем её саму, я помнил весь окружавший нас мир. Мне было так очевидно, что отовсюду на нас смотрела и таяла, неведомая благодать, и весь мир был другим. Я почти чувствовал это, чувствовал весь этот мир... И неземную благодарность к нему, за то, что в нём есть она...
Вдруг я понял, что уже около минуты не слежу за дорогой. В первый момент меня это ничуть не напугало. Реальный мир почему-то упорно не хотел казаться таковым. Тогда я снова с силой себя натолкнул на эту мысль! Я видел дорогу перед собой, она до сих пор была пустой, но я чувствовал, что не смотрю вперёд. Сделав нечеловеческое усилие над собой, я всё же смог частично вырваться из этого плена. Не было страха... И, как это ни парадоксально, это всё больше пугало. Пытаясь переключить внимание, я посмотрел в зеркало и увидел едущую вдалеке зелёную Жигули «десятку». Это на мгновение почему-то отпугнуло одиночество и ту невнятную тревогу. Я глубоко вздохнул, решив было, что снова могу себя контролировать. Но через мгновение и десятка позади, и другие машины, едущие слева от разделительной полосы (я как-то не сразу начал их видеть), и холодный руль в руках — всё снова слилось в один сплошной «внешний мир», да ещё и всё более далёкий... На миг я даже запутался, кто от кого отдаляется. Я от мира, или... наоборот!
Мне вдруг стало очевидно, что страх можно победить только страхом...

Вдруг вздрогнул и зазвонил телефон на пассажирском сидении. Я, не глядя, протянул руку и взял его, но осекся, прежде чем принять вызов. Медленно перевёл взгляд на дисплей. Сердце, пропустив пару тактов, начало бешено биться. Стало неприятно жарко и уже почти страшно. На телефоне светилось её имя... За всё время, она не звонила мне ни разу. Даже когда для этого не требовалась международная связь. А уж теперь, когда прошло столько времени... для неё.

Для меня оно остановилось ещё там... ещё тогда. Я, наверное, ещё и в правду не вернулся... Я всё ещё под чистым осенним небом, я утонул в её глазах... А здесь меня нет. Я там, держу её за руку, и мы смотрим с ней на водную гладь, а в душе у меня всё ещё бушует тот ослепительный шторм... И правда, что меня теперь может напугать или шокировать после того дня?..

Я положил палец на красную кнопку телефона в решительности её нажать. Но почему-то не нажимал. Я не знал чему верить, когда нет точки отсчёта. Я вдруг представил, что от этого выбора, взять трубку или нет, зависит очень многое. Не судьба вселенной, конечно же, как в фантастических фильмах, но что-то важное в моей жизни...
Через сколько там секунд происходит автоматическое отсечение вызова?
Не успев это додумать, я плавно нажал педаль газа до пола. Турбированный двигатель завизжал. Благодаря вариатору машина разгонялась без рывков переключения передач: быстро, плавно, послушно.
Может минута?
90 км/ч
А если на сотовый?
100 км/ч
А если международный?
110 км/ч
А если она сама сбросит, решив, что я не хочу говорить или занят?
Стрелка спидометра стала ползти вверх чуть медленнее, машина же — наоборот. Стрелка тахометра уже не так бешено прыгала от трёх до шести тысяч. Но двигатель продолжать взвывать при этом.
Пойми, милая, я больше всего на свете хочу сейчас услышать твой голос. Пусть даже это будет воспроизведённый телефоном многократно коммутированный сигнал.
120…
Я почти вижу, как ты сейчас стоишь с телефоном в руке, глядя на улицу, освещённую утренним солнцем, которое сейчас для меня уже полуденное.
130…
Мой взгляд упал на надпись в середине руля «Airbag». Разве может это спасти? Сейчас спасти может только страх. Или... может, всё-таки любовь? Если я поверю в это, страх не спасёт уже точно. И, может, это обречёт меня... Нет, не эта машина и эта дорога — они лишь частная ситуация.
140…
Большая скорость. Покрытие заснеженное, резина не шипованая. Да и не автобан это…… Память снова кинула меня в привычном направлении...

Широкая дорога… европейский автобан. Садящееся солнце… Оно садится навсегда. Этот тяжелый, но при этом непередаваемой красоты закат из красного золота. Этот день заканчивается. Единственный день. А ты всё дальше. Прощай, любимая... Как бы сильно дрожал мой голос, если б я сказал это вслух. Как же больно прощаться навсегда... Когда умирает надежда.

150…
Может, взять трубку?.. Подозрительно долго идёт звонок. Интересно, что же она хочет сказать... на самом деле. А не в этой моей невольно рождающейся мечте. Наверняка что-то вроде «Привет! Что не пишешь, не звонишь? Я соскучилась... Как ты?». И я в тон ей отвечу, что всё хорошо, промолчав, что мне настолько хорошо, насколько может быть хорошо потерявшему надежду и умирающему от безответной любви. И голос мой не дрогнет.
А может, она скажет, что вышла замуж? Хотя не должна, я её просил не говорить мне об этом... Да и вряд ли она сможет найти слова, чтоб сказать такое по телефону. Вот письмо — это было бы в её стиле... Даже электронное. Но не по телефону.
Я отчаянно гнал от себя эту мысль. Особенно, сейчас, когда… Я опустил взгляд на спидометр…
170…
Я держал руль одной рукой. В другой по-прежнему оставался звонящий телефон. Интересно, сколько времени прошло?
180…
Моя нога, словно каменная, не отпускала газ.
Ну почему ты не рядом? Всё было бы иначе…
А если б я сейчас я ехал с братом, он наверняка с тревогой сказал бы: «Не дури! Уже под…»
…200…
Вдали уже виднелось здание аэропорта и антенны диспетчерской...
А я всё ждал. А может, она хочет сказать, что… Нет! Об этом я давно запретил себе мечтать. А уж тем более, когда всё так серьёзно. Я с силой оборвал мысль, которая могла бы стать последней… Телефон всё звонил. Я с самого начала перестал замечать его звук…
210...
Стрелка спидометра почти остановилась... И, как будто стало останавливаться что-то ещё... Гул мотора практически не изменялся, но постепенно становился похожим на крик. Казалось, этот крик почти отделился от гула двигателя и свиста ветра... И мне даже показалось, что я различаю в этом крике слова... «Возьми трубку...» Крик растворялся в звон... В котором, мне на миг послышалась знакомая нотка……. Но больше ничего я услышать не мог. Я судорожно ждал страха, но почему-то наоборот приходил какой-то полусон... Но тревога мешала ему превратиться в покой. И мысли не останавливались... Как же я тебя люблю... Но почему сейчас? Страх должен вытеснять любовь... Хотя, что может быть логичным в этом мире, где между сказать «люблю» и услышать «люблю» такая бездонная пропасть. Время, как будто сжалось ещё сильнее... Секунды непрерывными очередями стучали по вискам. Как же сильно я люблю тебя... И глаза начали наполняться слезами... Зачем я...? Зачем я всё равно мечтаю, не могу себе запретить мечтать услышать от тебя эти слова... Что же со мной происходит... Что это...
Я вдруг подумал, что если телефон сейчас смолкнет... и я останусь вообще один. Это будет конец?..
И тут пришёл страх! Мало кому ведомо, каким долгожданным он может быть.
220…
Я, мгновенно подавив сильнейшее желание отпустить газ, нажал зелёную клавишу на телефоне,  даже не почувствовав характерного щелчка, и похолодевшей рукой поднёс телефон к уху, ощущая как мурашки бегают по всему моему телу. Я смотрел вперёд и мой взгляд сейчас, наверное, ничего не выражал...
Я изо всех сил напряг слух... Но была лишь тишина. Видимо, задержки при коммутации, утешал я себя...

И тут я услышал, как по её щеке заскользила слеза...
 
И только через мгновение шум. Незнакомый, но я немедленно понял, что это гул мотора, работающего на больших оборотах.
Теперь страх стал действительно всеобъемлющим и в тоже время не дававшим себя понять, прислушаться к себе...
Я хотел что-то сказать в трубку. Но не находил слов. Точнее понимал, что искать их бесполезно. Я терпеливо ждал, когда страх достигнет критической формы...

Я не самоубийца. Я просто люблю тебя...

Резкий удар по тормозам!!! Я чуть было не выронил телефон, который продолжал сильно прижимать к уху, словно ожидая что-то услышать, кроме шума. Впереди виднелся светофор, перед которым остановилось несколько машин. Я жал тормоз сильнее, чем минуту назад газ. Я не знал, успею ли я остановиться. Но страх ждал не этого... Наконец, моя машина остановилась метрах в пяти от заднего бампера бортового КамАЗа. Но я продолжал давить на широкую педаль уже двумя ногами. Практически не осознавая этого.
И только сейчас я понял, что уже который раз повторяю в трубку: «Алё! Ты слышишь меня? Я тебя люблю! Слышишь? Люблю!»
Всё неосознанно... Осознавал я лишь то, что как ничего другого я жду, пока стихнет гул на том конце... Я не переставал «слышать» её слёзы... Я всё жал на педаль, не слыша сигналов, стоящих сзади машин, словно помогая ей...
Всё ещё повторяя, как молитву: «Я люблю тебя...». Я люблю тебя... Мне не хватало воздуха. Я вышел из машины, на твёрдый асфальт, но ноги затекли так, что я не смог устоять. Упал сначала на колени, а потом, попытавшись встать, повалился на спину. Я лежал, глядя в белое небо. И всё шептал холодными губами: «Ответь мне! Ты слышишь меня?..»

И вдруг я понял, что более не слышу гула в трубке. Страх и тревога отпустили меня разом. Но сердце продолжало отчаянно биться. Я замолчал... Лишь по щекам моим  катились слёзы, и, казалось, она тоже это слышит...

- Я люблю тебя...
- Я тебя тоже люблю...





Ноябрь 2008
Шоба Егор