Про дом и сад

У меня из головы не выходит вчерашнее утро и старый дом, и заброшенный сад. Это место наполненное ароматами яблок, травы, земли и старого дерева занимает мои мысли больше чем что либо. Здесь человек разрешил вещам стариться так как им хочется, деревьям и траве расти так как им хочется. Вначале все казалось неопрятным и пустынным, но уже через некоторое время, стало отчетливо ясно, что каждая веточка, каждый камень на дороге, прогнивший стол, почерневшая от времени корзинка  с яблоками – все наполнено такой силой, жизнью и энергией. Дом выкрашен зеленой краской, с резным крыльцом. Дому 60 лет, ему уже есть что рассказать и что спрятать. Внутри он хранит старое радио, расстроенное пианино, шкаф с Бродским, Маяковским и Высоцким, с Брэдбери и Толстым.

Интересно представить себе старый шкаф темного дерева со стеклянными дверцами, где сидит Высоцкий, над ним склонился буквой “Г” Маяковский - он слишком высокий, чтобы встать во весь рост.  Слева Маяковского подпирает Бродский, который все время отпускает шуточки в адрес Анны Карениной. Справа стоит задумчивый Брэдбери, старательно разглядывающий небо через стеклянные створки шкафа. За Брэдбери притаился Толстой, который иногда лупит костылем по голове Пушкина и подмигивает Даниилу Хармсу.

Так вот о доме. В нем снятся странные сны про путешествия и про людей, которых никогда не видела. А утром там тихо и темно. Я проснулась в 8 утра и уже не смогла уснуть, поэтому пошла с книжкой пить чай на лавочку в саду. Я спасла из шкафа Брэдбери, чтобы он полюбовался небом и стал менее печальным. Сначала я прочитала «Уснувшего в Армагеддоне». Со старых яблонь падали яблоки, грохотали по крыше веранды. Солнце еще очень робко светило сквозь густую листву деревьев. Потом я читала про «Чудесный костюм цвета сливочного мороженого» и ко мне пришла белая кошка.  Дом и деревья отбрасывали длинные холодные тени, и только узкая полоска света каким-то чудом пробилась  между этих великанов и легла на каменную дорожку. Моя белая кошка уселась как раз в этот теплый лучик света, так что ее и без того светлый мех загорелся солнцем. Вот в такие моменты внутри рождается только одна мысль, та самая, единственная: «Остановись мгновенье! Ты прекрасно!». Такие моменты нужно бережно хранить в самых укромных уголках памяти, чтобы когда холодно и плохо вытаскивать их с этого пыльного чердака и греться. И нужно себя тренировать, чтобы уметь такие мгновения замечать.

Нужно тренировать остроту зрения, чтобы не пропустить случайную улыбку на лице прохожего, и улыбнуться в ответ, чтобы заметить как текут слезы по лицу красивой женщины в метро и подарить ей… да что угодно, дурацкую игрушку, счастливый билетик, быстрый взгляд.

Нужно тренировать слух, чтобы не пропустить звук чьего-то тихого пения или плача или шорох листьев в саду или неслышное урчание кошки.

Нужно тренировать осязание, чтобы чувствовать под ногами занозистые доски причала, шероховатость старинной книги, клавиши пианино, кисть, карандаш.

Нужно тренировать обоняние, чтобы уловить тонкий аромат цветущих в начале июня лип и тяжелый запах яблок поздним летом.

Нужно каждый день вытачивать свое тело, как драгоценный камень.