Джерико. 13

13. Чёрный ход

Когда всё пришло на свои места, я понял, что никаких своих мест на самом деле не было. Глубокая, тяжелая тишина раздавливала моё самочувствие, спокойствие… каждое мгновение, которое я созерцал бесчувственное тело рыжеволосой девчонки. Её ждала страшная война.
- Давай, вставай, - сказал я спокойным тоном, надеясь на то, что она спит.
Ни единого движения. Приподнятые в удивлении брови, приоткрытый в бесконечном зевке рот. Разлитые по полу волосы.
- Вставай, говорю! – процедил я сквозь зубы и толкнул её в бок.
Казалось, она вздрогнула. Не просто колыхнулась от моего толчка, а именно вздрогнула. Грудь медленно вздымалась и опускалась. Она словно упала в вымученный тяжелейший сон.
Ущипнул её за бок, и она зашевелилась. Улыбнулась – щекотно. Но не проснулась. Эта улыбка успокоила мою душу.
Помолиться ли за неё? Да какого чёрта?! Когда так случилось, что меня стала волновать её судьба? С какой стати я волнуюсь за жизни людей? Какой псих может увидеть в моих действиях добродетель?
Да, со стороны хотелось бы узреть некую доброту, ведь я – я – я – мы сражаемся с Тьмой. С какой-то злой силой. Закрыв глаза, машем кулаками, ради какой-то высшей цели? Да вовсе нет. Мы – я – мы – все мы спасаем себя и свою … самод… своб… силу. Если можно убежать от опасности, бросив товарища, мы бежим. А идём спасать ближнего, когда нам самим (как мы думаем) ничего не угрожает.
Спасите меня, если я попал в опасность. А эта опасность сейчас лежит у моих колен. Вот-вот проснётся. Хотелось бы убежать, подняться и броситься по пустым коридорам, перепрыгивая столы и стулья, выбегая на улицы и города. Но я не могу отлепить колени от пола, а взгляд оторвать от её левого глаза.
Она зашевелилась, и, готовясь, я прижал её плечи к полу. Её тело задрожало. Казалось, что под полом просыпался старый вулкан, о котором никто не знал. Под литосферными плитами двигался наш персональный Везувий, готовясь устроить ещё один последний день.
Глубокий шумный вдох, полный страха и боли, и никакие усилия не смогли бы удержать её крик. Рывком она присела и схватила меня за воротник, придвинула вплотную, максимально сильно выпучивая глаза.
Коснувшись пальцами её левой щеки и брови, я постарался не позволить ей сомкнуть веки.
- Не моргай! – сказал я.
- Больно! – запищала она. Я так сильно старался, что боялся порвать её лицо.
Война началась. Из её левого глаза потекла ручьём тьма. Она схватила меня за руки, но даже не пыталась оттолкнуть. Просто боялась. Этого бы все испугались.
- Не моргай, - повторил я. – Ни в коем случае не моргай.
Это выглядит со стороны так, будто бы в её глазу завёлся паразит. Если она моргнёт, то он навечно останется внутри её глаза. Правда, всё будет, как будто бы в порядке, но тьма начнёт её пожирать изнутри. Не было времени ей это объяснять (быть может, она бы выбрала этот путь).
Но на самом деле тьма внутри её глаза – не паразит. Чёрная скатерть, льющая реки собственной крови, выглядывала в последний раз на внешний мир. Так же попавшая сюда по недоразумению и не имеющая имени.
Вот он – появился уголок этой чёрной скатерти, и я хватаюсь за него одной рукой. На ощупь – словно утонувшая в чернилах дешёвая ткань. Хватаюсь за чёрную скатерть и тяну её.
- Больно! – запищала рыжеволосая.
Я уже вытянул сантиметров тридцать. Она крепче сжала мои запястья. Правый глаз зажмурился от боли, а что было с левым – невидно за потоками тьмы. Но тьма льётся - значит, веки держатся лишь благодаря мне.
Открыв правый глаз, казалось, она заглянула мне в самые закорки души, и то, что она там увидела, ей явно не понравилось. Я почти вытянул скатерть из её глаза.
- Терпи, - процедил я сквозь зубы, но она больше не пищала. Просто молчала, уставившись на меня.
Последним движением я осторожно вытащил остатки скатерти – со звуком, словно из бутылки вылетела пробка. Вскрикнув, девчонка упала на мои колени и зарыдала.
Возможно, страшные вещи она видела своим левым глазом. Возможно, вообще ничего.
- Всё в порядке, - сказал я тихо-тихо. Неслышно.
И пригладил её растрепавшиеся волосы. На секунду она замолчала, а потом вновь взорвалась тяжёлым ревом.
- Не надо было тебе идти за мной.
Она ничего не ответила.
- Прости.
Это был день, когда разрушились некоторые стены внутри меня. С этим противным слуху «прости»…

Десять минут мы тонули в бессмысленном шуме её всхлипов. Ткань на моих коленях промокла до последней нитки.  Она замолчала.
- Успокоилась?
- Это выше моих сил… - булькнула заплаканным голосом рыжеволосая.
- Что?
Неуверенными движениями, слабо цепляясь за мою одежду, она начала медленно подниматься. Не без моей помощи.
К слову все чернила, что недавно вылились на пол, пропали так же, как и любая тьма до этого.
Вновь я вспомнил, как она выглядит. Смесь довольства от достигнутой цели и беспокойства от неожиданного результата посетили меня, увидев её, искажённое плохими эмоциями лицо. Совершенно не милыми эмоциями. Легким движением я убрал рыжие пряди с её лица, открыв миру многострадальный левый глаз. Она отчаянно моргала, словно пыталась убрать с его поверхности мусор. А мусором являлась пустота. Чёрная дыра. Ровно половина взгляда Стило.
- Я плохо тебя вижу, - прошептала рыжеволосая.
- Нет, - я прижал ладонь к чёрной дыре. – Ты стала видеть меня гораздо лучше.
- Не понимаю…
- Не надо было тебе идти за мной.
И за это прости.
Я не бился за людей вплоть до того момента, пока не понял, что могу спасти хотя бы некоторых из них.
- Всё в порядке.
Моего подбородка коснулись её мягкие ладони. Подняли лицо, чтобы я снова смог видеть её глаза. Опешивший, растерянный взгляд уже почти забыл, как проливал литры слёз всего пару минут назад.
Когда я перестал винить её и начал винить себя? Ведь, это она не отпускала меня, я ей говорил, чтобы она бежала. Не послушалась.
Но, ведь, я не предупреждал её о том, что её могло ждать на той стороне. Да я и сам не знал.
Она могла бы догадаться – не маленькая уже. К тому же тоже знает, что есть вещи, которые видят не все люди. Счастливчики, к сожалению.
Я тянул нас обоих к Послу. Я отвечал за нас. Она точно в этом не виновата.
Но виноват ли я?
Виноват Разлом.

Пустая школа. Пустые коридоры. Не знаю, сколько времени мы провели с Послом. Судя по всему, очень много. Больше она не вела меня по своим вымышленным дорогам, перепрыгивая свой красный огонь. Теперь я крепко сжимал её руку и тянул за собой. Возможно, слишком сильно.
Всё верно – за окном солнце догорало свои последние минуты дня, утопая в возрождённой силе Сета. Предвкушая очередное буйство теней.
- Сможешь дойти до дома? – спросил я, остановившись на линии ворот. За границей школы вспыхивали бесшумные синие огни.
- Я бы смогла…
- Ладно, до встр…
Я попытался отпустить её, но теперь уже она сжала мою ладонь и остановила.
- Постой, - запнулась она, пытаясь что-то быстро сообразить. – Мне недавно снился сон…
- Это не может подождать? – я был нетерпелив. Даже не знаю, почему. Может, мне просто хотелось убежать подальше от неё.
- Естественно, нет! – её восклицание отчасти было похоже на кошачье. – Мы были в том сне. Шли по городу, и не было ни единой тени. Луна, словно серебряная монета, а я всегда проваливалась в невидимые ямы. Ты ещё говорил, чтобы я не наступала на белые места…
- Ты издеваешься? – возмутился я, уже вспомнив тот сон. Ярче всего я помнил груду багровых блестящих шаров на своём балконе.
Рыжая будто разрывалась между нахмуриванием и испугом, и испуганно насупилась.
- Я не…
- Я домой, - сказал я, высвободив свою руку из захвата.
И уже было направился домой, но моей спины коснулось:
- Нет, - сказала девчонка твёрдо. – Я не смогу одна дойти до дома.
Я вновь подошёл к ней и грозно взглянул в её разные глаза.
- Не надо со мной играть.
- Просто проводи до дома, - прошептала она, тяжело сглотнув ком в горле. – Всего-то…
А потом неуверенно посмотрела вверх.
- Облака… - неожиданно слабо забубнила она и будто бы даже немного съёжилась от страха. – Куда они плывут?
Я посмотрел вверх – пусто. Стало быть, она действительно получила особое умение Стило.

Шарканье нашей обуви в кромешной тишине вводило в смятение нас обоих. Шли рядом, но словно вдоль бесконечно длинной стеклянной стены с разных сторон. Сворачивая улицу за улицей, я (а, возможно, и мы) отдавал всё своё внимание лучам солнца, которые из последних сил отскакивали от крыш зданий. Кто-то считает проезжающие мимо машины, кто-то людей, кто-то собственные шаги, а я считал углы крыш зданий, за которыми ещё был виден свет.
Тени. Я уже видел их. Выползали из свёрнутых переулков и текли по нашим следам, вкушая запах ускользающей от них жизни. Мы невольно вели их за собой.
- Не бойся, - тихо сказала она, видимо подавив в себе сильнейшей смущение, и тоже взглянула за спину.
Я же знал, что не успеем. Жила она далеко, но почему тогда не села на автобус? Мимо нас проехало подобных уже не мало. Если бы я её бросил, она бы всё равно не успела дойти домой. А теперь мы позволим окружить себя стае теней. Я видел тревогу на её лице, но это была какая-то неправильная тревога. Здесь должен быть страх, паника. Мне-то удастся одолеть тьму. Может, она тоже способна сражаться? Ведь, если у неё хватает сил знать об Изнанке, то, стало быть, хватает сил и на противостояние ей…
- Против теней есть оружие, - заговорила она, как только солнце слезло с невидимого за зданиями горизонта.
- И что же это такое? – я заметил, как дрожал мой голос, хотя я не боялся. – Огонь, да? Хочешь сказать, те огни, что мы видим, растворят тьму, да?
- Вовсе нет, - она отнеслась к моим словам правильно. Возмутилась, будто не доверяют её опыту. – Есть способ, и я точно знаю, как его использовать.
И я стал ждать, когда же она мне о нём расскажет. Она не была настроена на прямоту, это было видно по вновь расцветшей улыбке. Она посмотрела на меня, словно убедилась, что я всё ещё рядом.
- Почему тени враждебны к нам?
- Хотят занять наше место.
- Они вынуждены занимать наши места, - скромно покачав головой, сказала рыжеволосая.
Реки теней. Ещё не окончательно стемнело, но тьма хлынула на тротуар, словно не выдержав своей очереди. Свихнувшаяся от «жажды крови». Я вышел вперед, заслоняя собой девчонку и приготовился дать отпор. Но рыжеволосая неожиданно потянула меня назад и прикрыла собой – не как я её, но словно укрываясь вместе со мной от очень сильного порыва ветра. Когда мы вновь подняли головы, тьма пропала, оставив место вечерним акварелям.
- Вот видишь, - ликование на её лице было до приторного мягким, неострым.
Внезапно я вспомнил, что один её глаз был таким же чёрным, как и тьма, от которой мы укрылись. Радость стекла с её лица. Сломал ли я ей жизнь, позволив идти за собой? Все девчонки, кажется, остро реагируют на любые изменения в собственной внешности.
- Обычные люди не видят этого.
 Чего? – удивилась она.
Разве она ещё не поняла?
Как она ещё не поняла?
Она что-то заметила на моём лице и стала рыскать глазами по улице. Добежав до ближайшей витрины магазина, вгляделась в своё отражение. Ничего не заметила. Требовательно взглянула на меня. Я указал пальцем на глаз. Три секунды она переваривала моё указание и стала искать поблизости зеркало. Вспомнила, что оно было в её сумке-мешочке, достала, долго-долго раскрывала, а когда раскрыла, её моментально хватил ужас. Вот такого страха я ждал от неё при виде наступающих теней.
Нет, она не выронила своё зеркальце, но была близка к этому. Не пятилась, без сил принять новые особенности своего облика. Она начала задыхаться, будто вот-вот разразится сильным чихом.
- Спокойно, - я крепко схватил её за плечи. – Всё в порядке. Никто этого не видит.
- А ты? – спросила она настолько тихо, что я лишь понял её вопрос по движению губ. – Ты видишь?
- А мне всё равно.
- Всё равно?
Мне казалось, что если я сейчас выпущу её плечи из рук, то она рухнет вниз. Рухнет и рассыплется по полу. От каждого моего слова она будто бы становилась всё бледней. И пыталась отойти.
- Смотри мне в глаза, - потребовал я, когда мне показалось, что она вот-вот сознание потеряет.
Она не смотрела. Я попытался насильно настроить контакт, но она вырвалась из моих рук, крепко сжала свою сумочку, глядя в пол и сказала.
- Мне надо бежать…
Я видел, как сумерки сгущаются только над её плечами.
Ещё несколько мгновений она тупила взгляд, а потом резко сорвалась. Побежала прочь от меня. Словно дым, тьма расступилась перед ней и тут же сомкнулась. Она убежала от меня.
Она что, бросила меня?
Она бросила меня наедине со всей этой тьмой?
Тьма собралась на моих руках глухими ржавыми кандалами цвета недогоревшего угля.
Она словно завела меня в ловушку…
Кто-то попросил меня поддаться…

В следующий раз, когда мне довелось что-либо вспомнить, я подбирался домой. Мимо пустых столбов, я тащил остатки собственной жизни, силы, мысленно ворочался и дёргался, будто избавлялся от болезненной судороги. Тени вставали однообразными стенами, сквозь каждую из которых приходилось пробиваться, тратить остатки своих сил. Летящие в воздухе чёрные осколки собирались в сотни плащей за моей спиной, цепляясь за каждую выемку в земле.
С потом выходила моя жизнь. Волосы липли к лицу, превращаясь в единую мочалку, такую же чёрную, как и глаза Стило. С единственным отличием – с помощью волос, я не видел ничего того, что может видеть Стило. Я видел лишь то, что заслоняла вместе со мной буря.
С помощью своей головы я нащупал ручку родного подъезда. Ухватился и с трудом открыл, слушая первый звук за последний час – скрип тугой пружины, которая никогда раньше не была тугой. Дальше ждал коридор тьмы, ведущий к лестнице – в нём недавно я встретился с Разломом.
Осталось немного, но было настолько тяжело, что я споткнулся о порог. Ногу прижало дверью. Ужасная боль. Когда устаёшь, любая боль преумножалась, по крайней мере, так происходило со мной.
Я не верил, что такой конец был уготован моей борьбе, моему побегу от Изнанки. Я уже видел, как в густых дебрях сияли два красных огонька на месте глаз, и мрачный силуэт опускался на колени, будто погружался в медитативную молитву. Я не верил, но уже хорошо представил в себе все обстоятельства моего поражения:
Да, она действительно была созданием Изнанки.
Да, она действительно завела меня в ловушку.
Втёрлась в доверие… разве я ей доверял? Кажется, да, доверял. Как это произошло? Изнанка порождает поистине страшных тварей…
Но нет, я же изгонял тьму из её глаза. И она осталась живой. Коснувшись тьмы, я её уничтожаю.
В таком случае… может, Изнанка убедила её подставить меня? Или нет…
В самый последний момент, когда мы укрылись от реки тьмы, рыжеволосой завладела тень. Наверное, так. Хотя впервые такое случается, что тень завладевает видевшим Изнанку, но, наверное, это удивительно лишь потому, что мы вообще мало что о Ней знаем.
Это уже не важно – правда, эти мысли помогли мне унести некоторую боль, но факт остаётся фактом. Ловушка сомкнулась над моей головой. Стая воронов кружилась и роняла в воздух многочисленные свои перья. Устланная этими перьями дорога открывала путь на волю Разлому – существу, которое просто обязано портить мне жизнь. Нет, естественно, смерть – или что там мне уготовано? – я приму с закрытым ртом, ничего не сказав напоследок своим врагам, как бы мне этого ни хотелось.
Но какой там… я был просто жутко зол на себя. Настолько зол, что хотел устроить себе это наказание – готов сдохнуть здесь самым жестоким образом, ведь я, идиот такой, просто повёлся на россказни какой-то там девчонки, которая сдуру полезла вслед за мной на встречу с Послом. Сдохну здесь, а если и не сдохну, то потом убью себя. Всё кончено.
Должно было быть кончено. И я бы даже попытался уверить остальных, что это действительно так, начав повествовать от лица Стило или Таррита. Стило то-то, Таррит то-то. Но потом наверняка выскочил бы в самый ответственный момент со своим гнилым «я», и я переделал бы всё по-своему. Если б мне хватило терпения, то я бы больше не появился чёрными силуэтами на белых улицах городов. До самого конца бы следил за тем, что и как делает Стило. Да что он сможет-то без меня? Если о может победить бумажных без меня и Джерико, то надо было сразу бросать его одного в бой за нашу реальность. Так и представляю, как он с туманной улыбкой встаёт один напротив бесконечной орды тёмных тварей на пустынном поле. Встаёт и говорит «Привет!». Нет, Стило точно маньяк. Изнанка пожрала его мозги.
- Почему ты улыбаешься? – спросил меня Разлом.
- Стило – маньяк. Не подходи к нему, - объяснил я своей тени.
Словно свет маяка я чувствовал приближение моего спасателя.