Гормональная лихорадка

В угоду осени с деревьев опадала листва, укрывая лоскутным одеялом землю. Антон, сквозь темные стекла очков, едва щурился от солнца: красный диск в небе еще пылал огнем, человек на скамье, словно ящерица не камне, ловил последние лучи тепла.
       
        - Бывает же такое, - думал Антон, навалившись на дощатую спинку. - Полагал, знаю все красивые места в округе, а тут… - по долгу службы Антон не раз исколесил родной город вдоль и поперек, но вековой парк, да еще под боком у министерства, оказался приятной находкой даже для него.

        - Как в сказке! - Антон зачерпнул носом пьянящий аромат облетевшей листвы, глаза пристально следили за суетливой белкой на ветви исполинского дуба. - Разве что русалки в бикини, мотка золотой цепи, да кота с научной степенью не хватает, - на лице Антона застыла улыбка грусти, он понимал, зеленый островок в центре города не устоит перед натиском цивилизации, а на месте волшебных деревьев вымахают многоэтажки с бесчисленными паркингами, парикмахерскими и кафе.

         Полчаса отпущенные на отдых и размышления быстро истекли, Антон нехотя ожил, запрокинув голову, потянулся. 

         - Пора, труба зовет! – вскочив на ноги и подхватив портфель, чиновник быстро зашагал по аллее, впереди виднелось серое здание. 

         Трехэтажный НИИ, в прошлом передовой и орденоносный, мрачно высился над заброшенным фонтаном и, словно указатель гигантских солнечных часов, отбрасывал вытянутую тень на двухметровую скульптуру в центре высохшего бассейна - на каменном постаменте замер бронзовый ученый в халате и круглых очках, в поднятой руке он держит узкогорлую колбу, из которой некогда струилась вода.

         Миновав фонтан, Антон застыл перед массивными дверями с шаровидными ручками. Его поразило обилие вывесок никоим образом не связанных с профилем работы института, что словно паразиты облепили могучие стены. Рекламные агентства, служба знакомств, контора по установке металлопластиковых окон и даже аптека в холе - все раздражало Антона и принижало момент вступления в храм науки. Отыскав бронзовую табличку, висевшую здесь по праву не один десяток лет, Антон рывком содрал рекламу отдыха в сауне «Фиговый листок».
 
- Да, все верно - «Институт проблем генетики», – я не ошибся, - заключил Антон,  задержав взгляд на потускневших буквах. – Как раз в цель.

         Внутри Антон наткнулся на вахтершу в очках из роговой оправы, что норовили спрыгнуть с  кончика носа; бабуля с важным видом листала помятую газету. Антон учтиво поздоровался, губы изобразили дежурную улыбку, когда он поинтересовался, где может найти профессора Житейкина.
 
         Закинув очки на лоб, старушка оглядела высокого брюнета в плаще с ног до головы, затем очки вернулись на прежнее место, и процедура сканирования взглядом повторилась.
 
- Налево и вниз, - откинувшись на спинку кресла, нехотя пояснила старушка. - Он там - в подвале, обычно работает допоздна, - вахтерша снова уткнулась в газету, глотая очередную историю о невероятном исцелении, едва шевеля губами.            

Ноги понесли Антона в указанном направлении, он крутил головой, попутно рассматривая холл: квадратные в два обхвата колонны, широкие лестничные пролеты, гардероб, большое зеркало – все казалось понятным и знакомым, будто он провел в этих стенах не один год.

- Наверно, это все из-за вахтерши, - размышлял Антон, вышагивая по ступенькам. - Все бабушки – вахтерши похожи друг на друга, точно их набирают по одному мерилу, как манекенщиц. 
   
Внизу, под лестничным изгибом Антон уперся в покосившуюся деревянную дверь. Над проходом красовалась фанерка с тремя, начертанными красной гуашью, буквами.

        - «НИЛ», - усмехнулся Антон, скользнув глазами по табличке. – Вот, оказывается, где берет исток великая река! - с юности в Антоне горела страсть к «вскрытию» всевозможных ребусов и аббревиатур, вот и теперь, поморщив волнами лоб, он нарочито подбирал слова, некогда втиснутые в звонкое трехбуквенное созвучие.
 
        - Нобелевский… лауреат… Так, «И» - некуда деть. А что если... наука и… и лаборатория… нет – ерунда выходит какая-то, не складно. Значит, «Н» - науку – оставляем, «Л» - лабораторию – тоже, а вот «И» - будем исследовать, - Антон прищурил глаз и переплел на груди руки.   

        - Хм, что же это может быть? Не иначе как… научно-исследовательская лаборатория, - прислушавшись к рокоту компрессора внутри, предположил он. – Непременно уточню у профессора, что скрывается за красными литерами, - Антон постучал в дверь и, не дождавшись ответа, проник в залитый ярким светом подвал.

Лаборатория профессора Житейкина состояла из двух помещений. Слева от входа - маленькая комнатка - две стены облюбовали книжные полки, третью - подпирает стеллаж, наполненный всевозможными пробирками, колбами и другой сопутствующей экспериментам утварью, а вдоль четвертой – расположился холодильник и одежный шкаф, заваленный горой свернутых плакатов и чертежей. Обстановку великого открытия дополнял письменный стол и три потертых стула вокруг.   

Напротив «мозгового центра», занимая в четыре раза большую площадь, раскинулся «испытательный полигон». Стойки с измерительными приборами, мерцающие компьютерные мониторы, держатели, смесители, вентиляционные короба заполняют каждый свободный уголок вокруг трехэтажного нагромождения в центре - пирамиды из мигающих ящиков и металлических труб, откуда пучки проводов тянутся вверх и паутиной расползаются по потолку в разные стороны.

         Из-за необычного сооружения возник хозяин подземелья – невысокий мужчина в годах с вьющимися, торчащими во все стороны волосами и усами как у моржа. Он полностью сед, морщины на переносице и лбу выдают натуру человека мыслящего, а небольшие очки с круглыми стеклами и распахнутый белый халат, основательно запачканный у карманов, придают всему образу некую комичность и еще большее уважение.

         - Простите, вы профессор Житейкин? - Антон сделал шаг незнакомцу навстречу.

- Да, да, он самый! - живо отреагировал мужчина в халате.

- Очень приятно, меня зовут…

- Дааа, да, да, да, да! - причмокивая, затараторил профессор, - вы тот молодой человек из министерства, кто должен узреть мое открытие, – Антон кивнул. – Мне давеча звонили. Думаю, мы с вами быстро найдем общий язык, - ученый протянул предусмотрительно вытертую о халат руку.

- У вас прекрасная научно-исследовательская… лаборатория. Как говориться, всем НИЛам - НИЛ, - Антон демонстративно окинул взглядом комнату. – И как вам удалось ее спасти от смуты девяностых?

- Как? В этом моя жизнь! Любой человек борется за существование, ну а я - за эти стены! Вы меня понимаете? – глаза профессора наполнили слезы. - Кручусь, как могу, - ученый развел руками, - бывает, везет. Вот и сейчас от государства получил грант на исследование, а вас, как я понимаю, отправили проверить, на что средства расходуются?

- Не совсем так, - Антон замотал головой. – Во-первых, я вызвался сам… генетика – дело непростое.

         - А во-вторых, - профессор стащил очки на краешек носа, взгляд скользнул поверх круглых стекол.

         - Во-вторых, просто интересно увидеть все самому, так сказать, воочию. 

         - Вот и прекрасно! - воскликнул профессор, - Поможете с экспериментом, а то я сегодня без ассистентов, - Антон кивнул без раздумий.

- С чего же начать? - ученый потоптался на месте, взглянул на ладони, почесал затылок - все походило на диковинный ритуал призванный включить в работу мозги.

         - Дело не совсем обычное, - наконец лукаво произнес Житейкин. - Из одного биологического материала, мне удалось синтезировать несколько химических соединений, которые, как я полагаю, являются аналогами соответствующих гормонов в организме человека. Три я уже протестировал на самцах хомячков, мышей, и даже на себе… Потрясающий результат! Я не смел о таком и мечтать! – от волнения профессор зашагал по комнате взад-вперед, то и дело, запахивая и поправляя халат. – Хотя после инъекции и наблюдаются определенные побочные эффекты,… но это ничтожно, в сравнении с теми возможностями, что сулит открытие! Вы понимаете? – глаза профессора выкатились из глазниц, вздернутый указательный палец завис в воздухе. - Вещества мной детально описаны. Я их характеризую как: гормон доброты, гормон ума и… - голова ученого завертелась, - … верности, или, если хотите, сексуальной разборчивости.

- Интересно, как прошли испытания последнего, - мысленно съязвил Антон. – Ну и каковы результаты, в чем проявилось их действие? Профессор, вы меня заинтриговали.

- Будет время, почитаете отчеты, сейчас же, в двух словах отмечу, - профессор от нетерпения подпрыгнул. - Первое вещество делает подопытного добрее, второе - мобилизирует умственные способности, а третье… третье, возможно, позволит человеку контролировать сексуальное влечение к противоположному полу.

- Возможно? – брови Антона изогнулись.

- Вы правы в своем удивлении, - профессор вновь почесал затылок. – Дело в том, что препарат номер три на всех подопытных действует по-разному. Мне вот, ни с того ни с сего, припомнилась стюардесса - лет тридцать назад повстречал, - не выходит знаете ли из головы… Тогда думал, : все еще впереди, не время, сложится и с другой, - профессор тяжело вздохнул, - сейчас понимаю, что… - взгляд ученого замер на выцветшем календаре с фотографией девушки в летной униформе и слоганом «Летайте самолетами А…», который украшал лабораторию со времен памятного полета генетика на реактивном ТУ.

- О чем это я, – изгоняя оцепенение, профессор потряс головой. – Ах, да! Необходимы детальные исследования. В чем я точно уверен: «тройку» не следует принимать без гормона добра… Но не будем терять драгоценное время. Скорее за дело! – ученый очутился у штатива с тремя бюретками; мерные емкости, до краев, наполняли яркие жидкости.
 
- Что будем предпринимать? – Антон последовал за генетиком.

- Как, вы еще не догадались? Хм, - профессор, точно фокусник, щелкнул пальцами, - изучать совместное действие гормонов на организм. Итак, коллега, - ученый озорно потер ладони, - смешайте в отдельной емкости три вещества в равной пропорции, - рука профессора указала на стоящую рядом коробку с лабораторным стеклом, - а я пока займусь шприцом и выберу хомячка.

Повинуясь воле профессора, тонкие пальцы Антона выхватили из коробки чистую пробирку, где вскоре оказалось несколько капель каждого «снадобья», после узкое горлышко стеклянного цилиндра закупорила резиновая пробка, а сам сосуд перекочевал в смеситель.

Сам же профессор с выбором подопытного мешкал. Сложив за спиной руки, словно цапля, он завис над вольером и пристально следил за снующими мохнатыми комочками.   

- Не знаете на ком остановить выбор? – Антон приблизился к вольеру.

- В общем, да. Я, по-моему, всем уже что-то вкалывал!

Оглядев хомячье пристанище, Антон заметил небольшой лабиринт, разделяющий вольер на две части.

- Для чего этот лабиринт, профессор? – Антон ткнул пальцем в накрывавшее вольер стекло.

        - Проверял действие гормонов, - не отвлекаясь от поисков, ответил тот. – Я расположил всех хомяков по одну сторону лабиринта, а по другую насыпал корм. Так все уколотые «умной» жидкостью, сразу дорогу к кормушке находили. Кто добирался до пищи с «добрым» гормоном в крови, насытившись, возвращался обратно, делился припасами из защечных мешочков с другими особями. Третьи же, поначалу, как и предписывает гормон, были сексуальноразборчивы, проявляли интерес к самым приметным самкам лишь когда «добряки» натащили достаточно еды, но затем… - профессор отмахнулся, - … я вам лучше видеозаписи покажу.

Присмотревшись, Антон заметил на пушистых боках хомячков цифры - единицы, двойки, тройки хаотично сменяли друг друга, - попадались особи и с большими красными крестами.

- Красные кресты – это?... - Антон терялся в многочисленных догадках.

- Красными крестами я пометил всех самок, - Житейкин виновато пожал плечами. 

         - А черные цифры – номера соответствующих гомонов, что получил каждый подопытный самец? - покосившись на профессора, чьи бегающие глазки сантиметр за сантиметром обшаривали вольер, предположил Антон.

- Вы совершенно правы насчет номеров, - бормотал профессор, - однако, вызывает беспокойство, что у меня закончились «чистые» души… Хотя нет, вон тот хомячок еще не удостоен внимания науки! – палец профессора указал в угол вольера. – Он еще не помечен цифрой. А ну дружек, иди-ка сюда, - ученый приподнял перфорированное стекло, протиснул руку и ловким движением схватил хомячка.   

Затрезвонил поставленный на пять минут таймер, Антон обездвижил миксер, деловито выудил пробирку с «зельем» на свет. После смешения, красно-желто-синие гормоны превратились в бесцветную жидкость; смесь тотчас отправилась в заранее приготовленный шприц.

        - Давайте смесь, - скомандовал профессор, поглаживая зверька, - она, должно быть,  готова.

        Протянув профессору шприц, Антон определил пробирку с остатками гормонов на стол, чья изогнутая поверхность погнала прозрачный цилиндр к краю: только ловкость и сноровка ассистента не позволили разбиться стеклу вдребезги. Изловчившись, Антон поймал пробирку в подставленные ладони, а дабы исключить падение впредь, пристроил беглянку в нагрудный карман пиджака.

        Профессор тем временем умело опустошил шприц в хомяка, поглаживая, опустил мохнатого обратно в вольер.

- Как скоро гормонный коктейль начнет действовать? – Антона, не на шутку, захватил  эксперимент.

- Примерно, через пятнадцать минут, - профессор следили за немеченым хомяком, глаза, то и дело, отвлекались на часы.

Уколотый хомяк забился в угол, закрыв глазенки, стих, словно ему вкололи снотворное.

         Четверть часа прошли незаметно. Хомяк задрал мордочку и, учащенно заглатывая ноздрями воздух, направился в лабиринт.

- Ага, теперь смотрите внимательно! – профессор щелкнул на установленной неподалеку видеокамере кнопку «record», затем жадно закурил папиросу. - Я запущу вентиляцию, а вы не спускайте с хомяка глаз! – ученый исчез, вскоре послышался низкий гул набирающего обороты вентилятора. 

Хомяк, кому следовало бы начертать на боку четверку, без особых заминок преодолел лабиринт, спеша к кормушке, миновал дремлющих собратьев помеченных единицами. Основательно набив пузо, хомячок запихнул еще несколько пшеничных зерен в защечные мешочки, груженный до отказа, отправился назад.

         По другую сторону лабиринта хомяк не спеша обошел вольер, принюхался, затем на опилках оказались три зернышка – приманка для самцов-двоечников-троечников, а когда соперники собрались в кучку, отошел и затаился. 

Пока шла дележка и пир, четверочник отделил от основной группы двух самых пышных самок и, не теряя времени, заманил дам в дальний угол оставшимися в мешочках зернами.

- Этот парень далеко пойдет! – заключил Антон, глядя на самодовольного хомяка.

- А что я вам говорил! – профессор пустил сизый дым носом. - Эти гомоны открывают большие возможности!

- Как долго будет действовать смесь? - Антон сдвинул брови, рука подперла подбородок.

- Как долго? – профессор небрежно затушил окурок о пепельницу. – Все зависит от дозы… В предыдущих опытах эффект наблюдался более суток. 

- Что же, замечательно! - Антон сложил руки на груди. – Я думаю, увидел, что хотел… Мои отзывы будут лесными… Надеюсь, вы получите достойное финансирование и в дальнейшем, - Антон взглянул на часы - стрелки двигались к семи.

- Профессор, вы не собираетесь домой? – полюбопытствовал Антон, хотя знал, что тот задержится до полночи.

- О, нет, нет! Пока действует смесь, мне еще нужно столько успеть! – воскликнул ученый и выставил вперед ладони, будто защищался. - Еды у меня достаточно, - гигантскими шагами профессор допрыгал к холодильнику, демонстрируя провиант, открыл дверцу - весь объем заполняли консервы. - Папиросы – есть, мне больше ничего не надо.   

- Счастливо оставаться! – Антон подал руку. – Надеюсь на скорую встречу.

- Всегда буду рад вас видеть, и мои хомяки тоже! – приняв рукопожатие, профессор любезно поклонился.

- Чуть не забыл! – Антон замер в дверях. – Едва не лишил вас волшебного зелья, - чиновник обернулся, ладонь прижала к груди краешек пробирки.

- Оставьте себе, если хотите, - профессор стянул очки, помассировал усталые глаза. – Я даже заинтересован, чтобы, как вы говорите, «зелье», меня покинуло. До массового опробования на людях еще далеко, а по духу вы - ученый, я это понял еще при знакомстве… Наверняка захотите изведать действие напитка возможностей. Уверяю вас, гормоны переносятся без особых осложнений, зато столько впечатлений! Поделитесь со мной? – губы профессора растянулись в улыбке.   

Эксперименты над собой в планы Антона не входили, но ради приличия он все же кивнул, оставляя хранителя подземелья с наукой наедине.

    - Пятница, вечер, что может быть лучше! – размышлял Антон, покидая генетический институт. - Впереди ждут выходные, остается лишь выпрыгнуть из экспресса трудовых будней и… - подгоняемый голодом, чиновник спешил в маленькое кафе, затерянное среди безликих высоток спального микрорайона, на встречу с другом.

         Юра, как всегда опаздывал, но тянуть с ужином, не было мочи – в животе бурлило и клокотало. Антон подал знак улыбчивой официантке, которая тотчас очутилась рядом.

- Чего пожелаете? – девушка склонилась над маленьким блокнотом, держа авторучку наготове.
 
- Шашлык, эскимо и что-нибудь для души, - Антон захлопнул распластанное на ладони меню.

- Для души, отечественное или импортное? – ехидная улыбка официантки походила на оскал ведьмы. 

- Пусть будет… импортное, - Антон надеялся получить что-то особенное.

        - Сколько? – черный шарик авторучки окаменел после слова: «спиртное».

        - На двоих… - обреченно выдохнул Антон, понимая, чем все закончится.   

Антон второй час кряду сидел один. Граненая бутылка виски мелела на глазах – зеркальная гладь неумолимо опускалась ниже и ниже и вскоре подобралась к горлу изображенного на этикетке человечка в килте. Из динамиков полился темнокожий блюз. Музыкант, прижимая струны к последним ладам, вынуждал гитару выть и стонать. Антон, притопывая музыке в такт, попутно раскачивал столик и янтарную жидкость в поллитровке. Со стороны поглядывая вниз, ему казалось, лишь последние силы держат рисованного шотландца на плаву, он беспомощно барахтается, жадно вдыхая воздух, и грозная пучина вот-вот навсегда заберет бренное тело, если высшие силы не сжалятся над чернильной душой.

        Антон на мгновенье влез в шкуру бога. Сомкнув брови, он величаво налил душевный напиток толстодонный стакан – стихия отступила, море шотландцу было по колено. После благого дела Нептун на полставки развалился на стуле, и безделья ради, таращил глаза в телевизор - ящик в углу бара вещал какое-то интеллект-шоу.

        Антон всегда считал подобные викторины пустой тратой времени. Да, они позволяют чувствовать себя умным и эрудированным даже самому заурядному телезрителю, заполняющему пустоту в голове из того же ящика. Бывает, что и профессор сядет в лужу на копеечном вопросе, а ты глянь, идешь дальше и дальше, только каверзная формулировка сбивает тебя на последней загадке и призрачный миллион, ставший таким близким, почти осязаемым, как песок, исчезает сквозь сжатые пальцы. На этом мнимая прелесть игры заканчивается.

       - Уж лучше попрактикуюсь в английском, - Антон скорчил гримасу. – И то больше пользы, - ища знакомые слова, карие глаза увлеченно забегали по бутылочной этикетке.
 
        Надежда встретить друга растаяла как льдинка на солнце. Антон попросил счет, а пока проворная официантка орудовала калькулятором, суммируя все выпитое и съеденное, вновь устремил взгляд на голубой экран: звук в телике был приглушен, шоу продолжалось, вопросы и ответы сопровождались субтитрами.

       Несколько простых загадок оказались Антону не по зубам. Дальше шли вопросы на логику - с их помощью он надеялся реабилитироваться в собственных глазах, но первое же задание из «интеллектуальной» серии также оказалось провалено.

       - Что-то я совсем в министерстве «закис», - бурчал Антон, наполняя до краев стакан. – Это любой школьник разгадает! – залив в горло виски и утерев губы кулаком, он готовился взять скорый реванш.

        Настал черед графической головоломки. Дабы начертать решение на смятой салфетке, Антон полез в нагрудный карман пиджака, где вместо авторучки нащупал пробирку с зельем.

- А не принять ли мне несколько капель для мозговой стимуляции? – Антон нервно сжимал пробирку, глаза хмуро косились на телевизор.

        Подстегиваемый досадными поражениями, одним движением большого пальца чиновник избавился от пробки и выплеснул гормональный коктейль в минералку.

- Не пей, козленочком станешь! – затараторил внутренний голос, едва бокал коснулся губ.

- И в самом деле! – Антон замер, покосился на изрядно обмелевшую бутылку. - Во мне и так столько «усилителя», вдруг заклинит?! – он небрежно вернул напиток на стол, смахнул платком со лба проступивший пот. 

        Вскоре телевизор озарился подвигами «туалетного утенка», близкий к полному самоуничижению Антон решил скорее покинуть кафе, тем более официантка приволокла увесистый счет. Когда Антон отсчитывал разноцветные купюры, растревожился дверной колокольчик.
 
        - Как хорошо, что тебя застал! – Юра едва переводил дыхание. - У меня грандиозная идея родилась!

- Как сделать мир лучше? – иронично изрек Антон, пряча в карман бумажник. 

- Почти, - Юрины пальцы почесали затылок. – И тебя посещают такие мысли?

- О, наверно, с самого рождения! - Антон подождал, пока Юра окажется за столом и добавил: - Вот и сегодня, до твоего прихода, не преминул задуматься… 

- Да, я вижу, - пустая бутылка на столе вызвала у Юры ухмылку.

- Что за идея? – спина Антона выпрямилась, он подвинулся к столу вплотную. - Каким образом ты хочешь изменить мир? У меня, к слову, также найдется пару-тройку замыслов, но они еще немного… сыроваты, - Антон смачно зевнул, заложив руки за голову, - виски знало свое дело.

- Изменить мир сложно, да я и не собираюсь, пока, - Юра подобрал торжественный тон. – А вот сделать жизнь кому-нибудь проще - это в наших силах! Если каждый будет творить хоть немного добра, мир сам постепенно измениться, в лучшую сторону, конечно! – Юрины щеки залились детским румянцем. - Скажи мне, Антон, - продолжал Юра на одном дыхании, - ты не пожалеешь, ежемесячно, доллара на благотворительность?

Антон закатил глаза.

- Даже двух… А что?

- Как ты думаешь, сколько еще таких добряков найдется?

Глаза Антона снова уперлись в потолок, будто он подсчитывал количество доброжелательных людей.

- Не знаю, несколько миллионов да наберется. 

- Верно! – Юра сотряс ладонью стол. – Сколько можно сделать на эти пожертвования: приюты, больницы, дома престарелых… Главное, чтобы средства попадали по назначению. Если бы люди знали, что их деньги идут на благо, а не в чей-то карман, то жертвовали гораздо больше, чем один доллар! – Юрина ладонь вновь свалилась на стол.

- Юра, дружище, это и есть камень преткновения! Люди как воровали, так и будут воровать! Конечно, большинство являются порядочными гражданами,… но хватает и небольшого числа «гадов», чтобы все испортить! Даже самую великолепную идею! Это как ложка дегтя… Понимаешь, о чем я? – в голосе Антона звучала безысходность.

  - Конечно, в самую точку! Необходимо выявить первопричины воровства и исключить эту ржавую связь из цепочки человеческого бытия. Мы просто заставим, – Юра огляделся, голос зазвучал вполсилы, - чиновника быть чистым на руку. Закодируем его от воровства! И это будет обязательная для всех госслужащих процедура! - Антон слушал речь друга, открыв рот, быстро трезвел.

- Каким образом, хочешь меня спросить? – Юрины ладони величественно сложились вместе. – Все очень просто. Решение всегда находится на поверхности, нужно только присмотреться и отбросить всю шелуху в сторону!

- Ну, прямо таки, на поверхности, - Антон развел руками.

- Конечно! Видишь ту девушку, сидит по соседству одна, - Юра едва заметно кивнул в сторону. - Аккуратно убранные волосы, не яркий макияж, одета скромно, но с большим вкусом. Тонкие черты лица, изящные руки – милее создания, кажется, не встречал! Она просто богиня! Сижу, четверть часа, а только сейчас заметил... Все потому, что взгляд убегал в сторону, - Юра указал на ярко разодетых женщин с боевой окраской на лице, сидящих в глубине кафе, - и я не замечал то мило создание.

- Ух ты, смотри, какой разборчивый! – Антон пожурил друга, украдкой взглянув на «Венеру» под абажуром. - Да, и в правду, хороша… Особенно в этом свете, - белый пучок падал в низ, расширялся, и по-особому выхватывал девушку из царившего в кафе полумрака, придавая ей некую таинственность. - Юра, а ты, оказывается, утонченная натура, - Антон хлопнул Юру по плечу. 

- Так вот, это только подтверждает мои предыдущие рассуждения, - Юра деловито вскинул указательный палец.

- Допустим… Где простое решение? – перед Юриным носом замаячила раскрытая ладонь друга.

- В основе поведения человека лежат биохимические процессы в коре головного мозга… Понимаешь? Нужно лишь найти соответствующее вещество, что будет направлять процессы в нужное русло…

- Юра, не тяни резину, мы не в кино! – возмутился Антон.

- Генетика! За этой наукой будущее! – Юра умолк, ожидая реакции друга.
- Генетика, процессы, гормоны, - бурчал Антон, – слишком часто слышу эти слова, - он молча разлил остаток виски по стаканам, один оказался перед Юрой, но тот, помявшись, отказался.

- Знаешь, - прошептал Юра, - я только что решил не пить спиртного, а сэкономленные средства тратить на благие дела.

- Ладно, сегодня я угощаю… - Антон сверлил друга глазами, Юра сконфужено кашлял, пряча взгляд, вертел головой.

- Шестнадцать… - неожиданно проронил Юра.

- Что – шестнадцать? – Антон сдвинул брови.

- Вес девяностосемикилограммового землянина на Луне, - Юра обрисовал пальцем телевизор - в телешоу разыгрывался вопрос «на миллион».

Через минуту правильный ответ дублировался мигающими внизу экрана словами: шестнадцать килограмм.   

- А ты от куда знаешь? – не переставал удивляться Антон.

- Слышал где-то, успел сосчитать, - уклончиво ответил Юра. – На счет виски - не обижайся, я лучше еще минералки выпью, а то что-то жажда мучает, - Юра черкнул ногтем о пустой бокал.

Звон стекла напомнил Антону о вылитом в бокал «зелье», он замер с выпученными глазами.

  – На дне рюмки не найти ответа! – Юра съежился, ожидая упрека, но Антон, словно рыба, лишь шевелил губами.

- …гормон, - наконец выдавил Антон, пересохшее горло жадно сглотнуло слюну.

- Ты на счет моей идеи? – Юра подскочил на стуле. – С этим - все в порядке. Я в конторе наткнулся на один интересный документ. Оказывается, подобные исследования уже идут полным ходом. В некий институт перечислялись средства, и немалые. Представляешь! – Юрин голос звучал торжественно и звонко. - Ну и это еще не все. По заранее утвержденному плану, - Юрин палец указал куда-то вверх, - министерство нагрянет в НИИ с проверкой именно сегодня. Точнее - нагрянуло, - Юра постучал по блестящим на запястье часам. - Остается немного подождать, прочесть обязательный отчет и будет ясно, как дальше поступать!

Выражение лица, блеск глаз выдавали уверенность Юры в успехе. Он радовался как мальчишка, которому родители обещали подарить на день рожденья велосипед, хотя и не уточнили, на какой именно. Юра знал, верил, что все равно промчит на двухколесном коне по двору, с ветерком прокатит друзей, знакомых, да и просто желающих, изо всех сил вращая педали.

        Слова друга влетали в уши Антона, он складывал цепочку из происшедших событий:

       - Венера, вопрос на миллион, виски... - Антон сжал губы, чтобы не выругаться. - Зелье действует!

- Знаешь Антон, мне, пожалуй, пора, - Юра беспокойно поглядывал на пустой столик по соседству.

- Ты прав, покинем эту гавань! – согласился Антон. – Только опустошу бак…
По возвращении, Антон обнаружил осиротевший стол и погружающийся в ночную тьму силуэт друга за окном. Делать нечего, Антон подхватил забытый на столе Юрой мобильник и взял курс на дом. Путь предстоял долгим: спасенный из пучины бутылочный человечек забрался Антону в голову и на радостях устроил там знатную вечеринку, да такую, что от безумных танцев шотландца, Антона, то и дело, клонило в разные стороны.   
 

         Телефонный звонок поутру застал Антона не в лучшей форме. 

         - Кому еще не спится в такую рань, – бурчал он, протирая глаза. – Инквизиция, и та была милосердней, - Антон поднес мобильник к уху - в трубке чирикал приятный женский голосок, барышня настойчиво требовала устроить с Юрой встречу.

         Превозмогая головную боль, Антон пояснил, что не может, да и не должен сводничать, тем более, без данного на то разрешения друга. Сирена - так звали воровку спокойствия - настойчивая и смелая, - сообщила, что номер ей оставил Юра сам и просил, при необходимости, набирать именно эти цифры, поскольку свой мобильный он где-то посеял и еще… Антон нетерпеливо бросил трубку.

         - Не смешно, - подумал Антон, выпивая залпом стакан долгожданной минералки. – Я ожидал от зелья и Юры нечто большего, чем банальный телефонный розыгрыш, - хмыкнув, Антон зарылся под теплое одеяло - голова и лодыжки торчат наружу.   

         После пяти минут спокойствия, Антона вновь поднял телефонный звонок - «Марш победителей» Верди звучал прелюдией к гильотине. Безумный женский голос, сквозь слезы, требовал отвести его обладательницу к милашке Юрочке, иначе… Впрочем, что грозило Антону, смельчак не дослушал. Бросив трубку, в сердцах он пообещал отомстить другу за неудачную шутку и, накрывшись одеялом с головой, попытался очередной раз заснуть.

         Сладкий сон наливал тяжестью веки, замедлял дыхание, тупая боль покидала похмельную голову, в долгожданный момент блаженства всеми трубами и литаврами снова грянул Верди, да так, что бедный Антон подскочил на месте, чудом не свалившись с постели. Включив на телефоне «громкую», ему пришлось все же выслушать грозящее наказание, если он, тотчас, не сообщит где Юра. 

         - Шутка весьма затянулась, - подумал Антон и вымолвил адрес очистных сооружений на отшибе города, куда, ради потехи, посылали дуг друга все сотрудники министерства с внеплановыми проверками.

         Антон отсрочил расплату, и все бы хорошо, но новые утренние звонки полились как из рога изобилия - напор эмоций и река слов раскаляли телефон докрасна. За неполный час Антону дозвонились порядка десяти «жаждущих» женщин, умоляя организовать с Юрой встречу, и Антон, как в бреду, твердил заученный текст: 
- Нет... Да… Постараюсь помочь… Юра вам лично перезвонит.

         Причину несдержанного, местами – истеричного поведения дамочки объясняли примерно одинаково: Юра появился, как во сне, очаровал острым умом и доброй улыбкой, затем так же неожиданно скрылся, оставив на клочке бумаги телефонный номер с краткими инструкциями.

          Изрядно подустав от любовной кутерьмы, голодный и злой, Антон готов был растоптать телефон, но перед тем как обесточить аппарат, в его голове созрел хитроумный план.

          - Что если кто-нибудь из докучливых дам меня накормит? И то будет прок, - скрипел Антон, натягивая джинсы. - А то трезвонят, ни свет ни заря, всего извели. Пусть меня осудят, но я не виноват, что хочу есть, а капли терпения во мне не осталось – все до остатка телефонные мегеры выпили.

          Ждать долго не пришлось, выбор был сделан и пал на очередную «мобильную» поклонницу. Насилу выслушав жертву, Антон договорился о встрече, после которой обещал свести с Юрой, и так, между прочим, обмолвился: «…неплохо бы захватить чего-нибудь поесть». Необычное пожелание мотивировал тем, что «жених», в первую очередь, оценит поварские способности претендентки на сердце, а уж затем... Рандеву назначил неподалеку от дома – у генеральского памятника, опознавательным знаком должны были служить букеты хризантем в руках обоих конспираторов.

          Дабы обследовать местность и определить пути возможного отступления, Антон появился раньше назначенного срока. В черной куртке и темных очках, он покрутился вокруг памятника - никого, лишь скамью напротив постамента занимала бабуля, увлеченно кормившая липнувших к ней голубей.

          - Что я делаю? – вертелось в голове Антона еще с начала «операции».      
Пытаясь понять, как воспаленный похмельем мозг позволил втянуть тело в такую абсурдную затею, и мало того, сам разработал стратегию и план, Антон, закрыв глаза, неподвижно застыл у изваяния как у распятья, словно молил каменную глыбу отпустить грехи.

          Едва он пустил веки, в голове, одно за другим, появлялись и исчезали яркие воспоминания, образы прошедшего дня: улыбающейся профессор с безумными, но в тоже время добрыми глазами; счастливый Юра, со шприцом и глобусом в руках; мирно дремлющий на дне недопитой поллитровки шотландец. Внезапно человечек дернул ногой, затем – другой, после – принялся всплывать, выпуская изо рта большие воздушные пузыри.

          - Что, не решаешься? – зловеще прохрипел утопленник, едва двигая челюстью, когда рисованная голова поднялась над поверхностью виски.
Правую руку Антона затрясло, он в испуге открыл глаза.

           - Фу-ты, - с облегчением вздохнул чиновник, разобравшись: согнутая в три погибели бабуля, опираясь на кривую клюку, неистово трясла рукав черной куртки.
- Что не решаешься? – повторила она; на этот раз голос старухи показался Антону не столь скрипучим.

          - Вы… это… о чем? – протянул Антон, натужно улыбаясь.

          - Не решаешься цветы к памятнику возложить? Да, сейчас у молодежи это не принято... А генерал то был знатный! Я под его началом служила в медсанбате, еще девчонкой была. Уж немало годков прошло! - бабуля всплеснула руками и ахнула. – Давай, касатик, подсоблю, коль сам стесняешься, - медсестра выхватила у Антона цветы, и не успел тот моргнуть, положила букет на гранитную плиту у основания.

          Мгновеньем позже из-за памятника выплыла статная женская фигура в длинном плаще, ее правую руку оттягивает огромный кулек, а в левой - осенние хризантемы. Дама с приятными чертами лица переживала второй бальзаковский возраст, Антон невольно вздрогнул, поскольку смекнул, что ждет именно ее.

         - Седина в бороду… - подумал Антон, - а все туда же!

         Прикрываясь возгласами и причитаниями бабки, Антон скрылся за углом близлежащего дома, оставляя Юре возможность решать сердечные дела самому.

  ***

- Куда сегодня? Может, в стрипклуб? – Антон помахал перед носом Юры выбитыми в профсоюзе билетами. - На «Неудержимую Венеру» посмотрим, да и других пляшущих богинь – вниманием не обделим, - пожав плечами, Юра безмолвно согласился.

          Всю, после дня «гормонализации» неделю, Юра безоговорочно соглашался со всеми затеями Антона. Это был, как полагал сам Антон, побочный эффект от выпитого ранее «зелья», о котором мельком упоминал профессор. Небывалая Юрина сговорчивость серьезно беспокоила Антона, он старался не оставлять друга без присмотра, шел на любые жертвы и лишения ради его безопасности.   

– Вдруг он попадет не в те руки, я же не могу этого допустить, - размышлял Антон, наблюдая, как вокруг друга, словно змея, вьется обворожительная стриптизерша.

  Девица усадила Юру на стул, нежно толкнув упругими ягодицами. Развернувшись на ципочка, стриптизерша оседлала его колени, затем ловкий взмах рук пленил шею клиента длинным боа, заставил уткнуться лбом в два пышных холма. Едва чиновник вкусил, чем пахнет страсть, наездница соскользнула на паркет, игриво маня Юру ручкой. Наконец раздутые губы «Неудержимой» изобразили смачный поцелуй, плясунья выставила тыл и, выгнув спину дугой, интенсивно затрусила бедрами.
    Под саксофон и блеск зеркальных шаров нехитрый ковбойский наряд танцовщицы медленно опадал к Юриным ногам, обнажая и без того нагое тело. Юра радостно хлопал в ладоши, игриво прикусывая губу, пальцы неустанно совали помятые банкноты девице в трусики.

  К концу третьего танца жрица шеста взмокла, грудь требовала воздух, рельефные ноги на стертых каблуках молили о пощаде. Энергия и мощь стремительно покидали молодое тело, но прекратить танец и сдаться - девушка не смела, пока дают – бери, так говорили учители, так подсказывали инстинкты.

         Упорство всегда приносит плоды, будь то расшибленный лоб или счет в банке. Измотанная до безобразия стриптизерша к последним аккордам блюза обзавелась отличной юбчонкой из разноцветных купюр, а поскольку свои сбережения Юра потратил давно, то без стеснения тащил деньги у Антона, с каждой сотней отбивая охоту к праздной жизни.

  Из клуба возвращались троллейбусом. Юра, как всегда, одухотворен и весел, Антон - озабочен, судорожно ищет в карманах мелочь на билет.   

  - Что же с ним делать? – мыслил Антон, сжимая в кулаке копейки. – Кому, на время, спихнуть? – как ни горька была мысль, но Антон отчетливо понимал, что больше не справится с опекой друга, да и с такой заботой, полное разорение и цирроз печени - не за горами. – Где найти ему достойную няньку? Отправить к профессору в НИЛ, ученый давно мечтал об экспериментах над людьми! - здравые мысли отказывались посещать голову, насупившись, Антон наблюдал за проплывающими огоньками автомобильных фар.

         Пред светофором троллейбус обогнала свадебная процессия, проводив взглядом машины, Антон саркастично буркнул:

- Женить его, что ли... И в самом деле! – чиновник подскочил уколотый догадкой. - Как я раньше не докумекал! Согласен, жестоко, но мера то - временная!
 
- Юра, давай, мы тебя женим! - Антон растормошил спящего друга. - Ты не против? - Юра хлопнул глазами, втянул шею и, погружаясь в обратно дремоту, кивнул. - Другого ответа я и не ожидал, - Антон злорадно усмехнулся. - Полдела сделано, осталось найти невесту!

          Антон полчаса рылся в памяти, вспоминал лица знакомым дам, однако на ум приходила лишь Клавдия - единственная свободная и положительная по всем фронтам женщина. Клава заведовала министерским буфетом, да и к тому же сама хорошо готовила, но двухметровый рост, которым ее одарила природа, не выдерживал никакой критики, даже без каблуков.

          В голове Антона сразу возник сюжет: в лунном свете Юра страстно прижимает Клаву, она дрожит и трепещет, он тянется со жгучим поцелуем, но губами достает лишь до подбородка, даже привстав на носочки. Испустив вздох отчаяния, Юра отступает, его голова обреченно опускается на пышную Клавину грудь.

          - Уж лучше стриптизерша! – Антон смял нарисованную умом картинку и тут же вздрогнул, словно схватил стовольтный разряд. - Идея! Недаром сегодня в культпоход ходили! - перед глазами, маяча бедрами, всплыла юная танцовщица, она ловко крутилась на шесте, игриво подзывала рукой. – За те деньги, что Юра засунул ей в трусики, можно сыграть свадьбу и безбедно жить еще несколько лет! - Антона окончательно покинул хмель, он довольно потирал руки. - Пожалуй, стоит навести о девице справки. Позвоню-ка я Марго, пусть она по своим каналам «силовиков» задействует, а то они явно натосковались по настоящей оперативной работе.

  Покинув троллейбус, Антон распрощался с другом и побрел по тусклой улочке, на ходу набирая номер Марго. Вскоре в трубке послышался знакомый тембр. Антон начал издалека:

  - Вот, решил позвонить… Как проводишь вечер?

  Марго долго хранила молчание, в трубке скрипело и щелкало.

- В последнее время, когда я вижу, что звонок твой - телефон мне страшнее черта! - Марго едва сдерживала истерику. - Если Земля вновь под прицелом метеорита – убийцы… или завтра погаснет Солнце - я этого больше не переживу! Так и знай! – причитая, Марго жалостливо всхлипывала.

- Нет Марго, Земля по-прежнему вертится, светило если и погаснет, то через несколько тысяч лет! Я насчет Юры звоню. Он, - Антон, подбирая слова, замялся.

Гора пала с плеч Марго, когда в ее ухо влетела благая весть о спасении. Антон был прощен и волен просить что угодно.

         - Говори, что вы с ним натворили? – Марго пела от счастья. 

  - Все в порядке… Нужны некоторые сведения об одной стриптизерше. Ты не можешь подключить свои связи в «структурах»? Это все ради Юры, - поспешил оправдаться Антон. - Я бы напрасно не тревожил. 

- Знаешь Антон, - в голосе Марго появились материнские нотки, - нет у вас с Юрой никакой ответственности. Остепениться пора!

- Так и я о том же… Юру хочу женить! - воскликнул Антон, а следом тихо добавил, - хотя бы временно.

- Тебе перезвонят через десять минут, - сухо отрезала Марго, в трубке послышались короткие гудки.

Вскоре, как и было обещано, у Антона зазвонил телефон.

- Алло, с кем имею честь? – поинтересовался он.

- Говорит контрразведка, - протрубил стальной голос. – Капитан Безделов. Поручено оказывать всяческое содействие… требуется вводная.

- В общем, так, - начал Антон, глубоко вздохнув, - необходимо собрать кое-какие сведения об одной девице. Блондинка, рост – метр семьдесят, стройная, на вид - лет двадцать-пять. Работает в ночном клубе «Звездочка», называется Венерой.
 
- В чем подозревается? – строго спросил капитан. - Я надеюсь, не по пустяку все разведчики в поздний час на ногах. 

Антон смутился, не ожидая такой прыти от спецслужб, и, чтобы придать делу густой оттенок серьезности, ответил неопределенно:

- Да так, некоторые движения с наличностью...

События последних дней выбили Антона из колеи. Он медленно ступал к дверям личных апартаментов с изжогой и предчувствием беды. Ровно в 9.00 позвонил капитан, по голосу Антон догадался, что операция «Шест» прошла не совсем гладко.
   
- У нас неоднозначная ситуация, - доложил разведчик. - Мы все проверили, за Венерой - чисто, но… - капитан с треском втянул воздух, - есть небольшие осложнения. Агент, который поручил задание, еще совсем молод… Вместо того чтобы вести за объектом слежку, он… в нее влюбился, стал ухаживать, а не получив взаимности, преследовать! Она – объект, ясное дело, обратилась в милицию, те молодца поймали,… тут уж пришлось вмешаться, - в трубке поселилось скорбное молчание.

- Только б ты не сделал харакири или не застрелился, - про себя ухмыльнулся Антон, он все еще надеялся, что у капитана есть запасной вариант, но тот, как настоящий разведчик, молчал. – Как вы собираетесь поступать? – прервал тишину Антон.
 
- Не знаю, вы же эту кашу заварили… В общем, мы тут, в министерстве. Спускайтесь.
   
- Умываешь руки! – молча, прокричал Антон. - Куда же делась твоя бравада, разведка? – он покинул кабинет, спустив злость на дверь. 

          Еще никогда рабочая неделя не начиналась для Антона столь драматично. Он смирился с бременем заботы о друге и денежными растратами последних дней, от чего отложил мечту детства – туманный Альбион – на год или два, но эта «неоднозначная ситуация» просто сводила с ума, поскольку Антон не выносил любой неоднозначности.

          - Шотландский виски, двухэтажные автобусы и Бейкер-стрит подождут, - размышлял Антон, перебирая ногами ступеньки, - Юра также скоро выздоровеет. Но Венера... Кто пойман в сети? Неужто разведка столкнулись с планетой, если безоружна и пасует.
 
          В холле Антон обнаружил цербера в строгом костюме. Здоровяк расхаживал перед общественной приемной - маленькой комнатушкой у лестницы, с безразличием зыркая по сторонам. Антон остановился у кабинета, разведчик, словно знал чиновника в лицо, выпрямился и молча отворил дверь.

«Луч света в темном царстве» - Антон только сейчас понял истинный смысл изречения. В полумраке гипсокартоновых стен, на фоне решетчатого окна, закутанная в длинный шарф и пальто, на стуле съежилась абажурная Венера: по-прежнему милая, по-прежнему богиня. Несмотря на грусть, девушка действительно излучала свет: карманный фонарик в ее руках, то и дело, загорается ламповым светлячком, когда большой палец нервно вдавливал включатель. 

          Антон зашел внутрь, взглядом обвел комнату. Девушка украдкой утирала глаза. Три бравых контрразведчика раздували щеки, с шумом, словно дырявые шины, поочередно выпускали воздух. Один из троицы выступил вперед, поздоровался, голос принадлежал капитану.

         - Взяли рано утром, гуляла с собакой, - кратко доложил контрразведчик.   

- Капитан, что вы себе позволяете! - с негодованием процедил Антон, знаком предлагая выйти в коридор. – Что здесь делает девушка, это же совсем не тот человек!

- Как не тот? – возмутился капитан. – Блондинка, метр семьдесят, зовут Венерой, и   возраст… все приметы сходятся... Да и других Венер-блондинок в стриптиз-клубе «Жердочка» нет.

- Как нет?! – тихо воскликнул Антон.

  - Эту еле разыскали, – недовольно буркнул офицер, - билеты в кассе продает днем, когда там детские фильмы крутят.

         Пелена пала с глаз, Антон понял, стриптиз лишь отличный повод примерить девушке парик и, взяв звучное имя богини любви в помощь, выуживать ритуальные дары у следующих внутреннему зову мужчин.

        - Не стоит перекладывать заботы на чужие плечи, тем более, когда помощи требует друг, - полепетал Антон, скрыв под ладонью глаза. - Гормональная терапия вышла из-под контроля, переросла в лихорадку… Против болезни не имеет вакцины, она ползет, ширится, затрагивая судьбы все новых и новых людей, - Антон уронил руку, тяжело вздохнул. 

        - Лихорадка? – капитан попятился, глаза распирал страх. - Нет вакцины? – судорожно роясь в кармане, он налетел на цербера у двери. – Я сейчас… - прикрыв нос выуженным платком, офицер посеменил к выходу и вскоре бесследно покинул министерский холл.   
 
Часто бывает так, думаешь, что кого-то спасаешь, а на самом деле сам нуждаешься в помощи. Человек, которого хочешь отвести от края пропасти, итак находится на безопасном расстоянии, а ты, решив посмотреть, как высоко ему падать, подошел так близко, что вот-вот сам сорвешься в бездну. В этот момент, обычно, появляется рука, что отводит беду или подталкивает к пропасти ближе, и Антон почувствовал на плече ее тяжесть.

- Привет! – послышался мягкий Юрин голос, Антон понял, что спасен, или они прыгнут вместе. – Ты что здесь?... – Юра бросил взгляд в открытый дверной проем и немедленно рванул внутрь, верзила, словно пушинка, отлетел в сторону.

        Контрразведчики сдались без единого выстрела. Склонившись, Юра взял арестантку за руку, а когда их глаза встретились, прошептал:

- Почему вы плачете? Вас кто-то обидел?

- Нет… никто, - тихий голос Венеры пролился как звон. – Просто Уран сбежал, вдруг с ним что-то случиться, - девушка медленно поднялась, рука сжимала смотанный поводок.
   
- Не беспокойтесь, мы его мигом отыщем, - Юрин тон был столь убедителен, что военные за спиной, точно получили приказ, как один, закивали и дружно поспешили за псом. 

        Девушка нисколько не удивилась появлению шатена с добрыми глазами и ямочками на щеках, поскольку с детства читала и знала наизусть сказки о спасенных принцессах. Хотя длинный плащ и не развивался позади Юриных плеч, да и корона не укрывала его кудри, руки Венера не отняла, признав в незнакомце принца.   

        - Как вас зовут? - Юра прижал девичью ладонь к своей пылающей груди. 

- Венера.

- А меня – Юпитер, то есть - Юра, - Юра смотрел на богиню не отрываясь, видя в ее больших глазах - вселенную.   

- Почему вы так смешно говорите? – кроткая улыбка расцвела на девичьем лице, и, подчиняясь законам тяготения, Венера приблизилась к Юре.

- Почему? Не знаю. Просто я был на Луне… 

2007 г.