Генетика

С чего же начать-то? Да хотя бы с господ тех лет до Октября 1917, лучезарного года. Конечно, среди богатого населения были люди зело грамотные, определённые обычаи имели, обязанности перед богом, в которого искренне верили, ввиду чего глупостей совершали значительно меньше. Молодые почитали старых, хранили реликвии семейные и знали своих предков до десятого колена.

Голытьба была, конечно, многими господами обижена, но ведь, в большей степени, по вине самой голытьбы! Кто же будет отрицать, что трудолюбивый работник поощрялся барином, а ленивый и вороватый преследовался нещадно. Благодаря доброте богатых и именитых дворян и помещиков появляется новый класс - купцы, люди малограмотные, но имеющие сметливый ум. Здесь-то и начинается расслоение общества.
Малограмотные нувориши и ведут себя разнузданно, справедливость в обществе постепенно падает до низкого уровня. Сама ценность генетического древа начинает терять свою ценность. Ну, кто же из внезапно разбогатевшего сословия станет афишировать свою родословную от деда-вора или от нищего подзаборника? Честность,
которая крепилась на выражении - бог всё видит, стала расшатываться.

Совершенно легко люди попадали в общество революционеров не те, кому хотелось улучшения жизни в России, а просто бездельники! Не секрет, что работать в поте лица тяжело. Не каждому это под силу. Воровать тоже надо иметь и смелость, и сноровку. А вот клянчить деньги и помощь, как бы, на революцию и силы не надо, и ловкость тут ни при чём. Это, как бы, просить милостыню, но уже не в размере копеечки, а в полновесном измерении рубля!

Чего ж скрывать, Российское законодательство сурово наказывало горе-революционеров из рабоче-крестьянского сословия. Но слишком мягким наказанием оделяло интеллигентов. Вообразив, что тюрьма с чтением книг и гуманным отношением исправит заблудшего Ульянова Владимира Ильича, царское правительство совершило роковую ошибку.

Однако сами тюремные надзиратели не были уверены, что они видят перед собой врагов общества. Ведь все революционеры умели читать, писать и красиво говорить!
А надзиратели тюрем были те же крестьяне, забритые в солдаты, неграмотные сплошь.
Как же они могли отказать вежливым господам-заключённым в скромной услуге - доставить им книгу "Капитал" или книгу "Что делать?"

Да и переписка для них была той азбукой "Морзе", которую революционеры легко использовали.
И вот, генетически не подготовленные природой вахлаки приходят к власти в 1917 году. Вся нечисть, не верящая в бога, ворующая и пьянствующая, объявляет себя детьми рабочих и крестьян, распределяет кабинеты министров, директоров заводов и фабрик между себе подобными.
Обыкновенные преступники вдруг становятся богами. Но, самое удивительное, все они стесняются своих собственных фамилий.

Ульянову не нравится его фамилия. Да потому, что она - безродная! Джугашвили тем более надо избавиться от своей фамилии, потому что она фигурирует в царской охранке. И что это за фамилия, когда нужна такая, чтобы звучала как - набат!
Скрябин тоже становится Молотовым. И только Ворошилов не догадывается, что надо бы фамилию свою как-то облагородить.

У него она прямо указывает, откуда он забрался в Кремль.
Писатели и поэты с восторгом принимают новую власть, сочиняют себе псевдонимы.
Демьян Бедный уже и сам не помнит свою настоящую фамилию, прямо под псевдонимом сочиняя стишки, ворует реликвии России. Максим Горький практически сразу обнаруживает, что в новой России ему не о чем писать. Остальные писатели усердно врут, создавая новый вид литературы - сказки в реальном времени.

А что же делают господа бывшие, наделённые генетическим кодом, который должен спасти общество от полного разложения? О, они приспосабливаются! Они скрывают свои глубокие корни за границами России. В самой России они становятся юристами, бухгалтерами, кандидатами и докторами наук. Этого у них не отнять. Но почти все они проходят чистилище, называемое Гулагом. Из этого заведения выйдя, они даже во сне боятся
сообщить сами себе, что они - самый ценный генетический фонд России! Можно теперь перейти и к нам, мало что понимающим в этом слове - генетика.

Что далеко ходить, начну с меня. Я даже не знаю, кто была моя прабабушка. Бабушка была колхозница. Кем она была до колхоза, мне неизвестно. Мать моя была неграмотной, и малограмотной осталась до конца жизни. У меня только сложилось впечатление, что она лезла в начальники советской власти, но у неё видел только один глаз. Этот факт и остановил её карьеру.

У меня был отец. Но все его заслуги до войны загадочно умалчиваются, хотя он не был рядовым жителем Ижевска. То, что он пропал без вести в 1941 году, вероятно, является тому причиной.

У меня был двоюродный дядя, который дослужился до звания - пенсионер Союзного значения, получил престижную квартиру в Москве.
Почему-то он усердно пытался изменить мой статус рядового члена общества, переставив подиум под моими ногами на более высокое место!

Несмотря на высокий статус двоюродного дяди, древо моей родословной не распустилось. Скорее всего, виновником всё же можно считать советскую власть.
Ведь коммунисты никогда не стремились к обнародованию церковных книг, в которых должны были храниться записи рождения и смерти всех поколений.

Сегодня государство вынуждено улучшать генофонд России заново. Выходит, достижения нации, достигнутые за много веков, утеряны?
Я, например, не могу понять, почему я всю жизнь стремлюсь увеличивать свои знания, а мои дети, закончив восемь-десять классов, на этом остановились. Значит ли это, что я женился на той женщине, гены которой годятся только для примитивного обучения?
Ведь не секрет, что мозг каждого человека не равен какой-то средней единице качества.
У нас есть политики, которые годятся стать царями общества, есть учёные, открывающие завесы незнания целой цивилизации. Есть у нас и герои-полководцы,
выигрывающие сражения на полях битвы.

И есть массы тружеников на тех участках жизни, которые оплачиваются скромно и слишком скромно.
Это как в природе: есть звери, питающиеся свежим мясом и кровью, звери - падальщики и травоядные животные. Так что же нам лучше: начать создавать генофонд заново или восстановить по крупицам все те записи, которые ещё не исчезли на листках истории?

Ижевск, 2011 год