Часть двенадцатая

А тем временем заработали легкие, пища второго типа – воздух – соединилась в области кишечника с уже частично переработанной пищей первого типа, полученной от материнского организма, запустила активацию эфирного тела, и наш калейдоскоп эмоционального центра засветился цветом удовлетворения. Очень скоро на мониторе, отражавшем личность, появилось первое событие – малышу дали имя, и он стал Максимом. Мы поняли: о «Я» пока никто не вспомнил, а «я» получило первое приобретение. Очень наглядно было то, что имя человека совершенно не имеет отношения к сущности, хотя абсолютное большинство ассоциирует себя и окружающих именно с именами.
Между тем я обратил внимание Капли на один факт, имевший в моем представлении огромное значение: в эмоциональном центре отсутствовало место отрицательных эмоций. Это показывало, что человек и его организм с самого начала не содержит возможности проявления ненависти, злости и прочих негативных чувств. Я никогда об этом не подозревал, но Капля подтвердила мои догадки – отрицательные эмоции не соответствуют природе человека, они ему чужды. Их проявления становятся возможными благодаря так называемому приобретенному центру, который мы в скорости должны были увидеть на мониторе; он располагался рядом с истинным, природным центром, «воровал» его энергию и отравлял организм. И скоро эта система заработала, ожила и начала записывать отрицательную информацию. Что же произошло? Оказывается, родительская размолвка, вылившаяся в небольшую перебранку в присутствии малыша, уже зафиксировалась в его эфирном теле. Господи, мы же этому не придавали значения, ведь он еще и предметы не может различать. Какими надо быть бдительными!
И еще одно интереснейшее наблюдение. Когда Максима брала на руки мама, прижимая к себе с искренней любовью, оживали датчики энергии Души – она пополнялась! Оказывается, родительская любовь – это тоже своего рода пища, источник очень чистой и тонкой светлой энергии. А вот с папой было не совсем так. Все-таки в его чувствах было больше долга и гордости, чем искренней любви. Значит, состояние нашего малыша зависит даже от того, с каким настроением к нему подходишь. Когда ночью он плакал, и отец с раздражением подходил сменить подгузник, опять оживал отрицательный центр, становясь все более оформленным и дееспособным. И очень скоро он начал выдавать продукцию: к чисто инстинктивному плачу от различных неудобств стали примешиваться нотки неудовольствия и раздражения. Одновременно ожил монитор личности – «я» обрело существование, в то время как о Душе малыша никто не вспоминал. Ребенок рос, как говорят, не по дням, а по часам. К сожалению, вместе с ним росло и его эго. С огромной тоской мы рассматривали датчики истинного «Я», но они молчали. И вдруг ожили! Мы тут же обратились к событиям, вызвавшим долгожданную реакцию. О чудо! Нашего малыша родители взяли на природу и уложили на поляне, окруженной обычными полевыми цветами. Еще ничего не понимая и не умея, он с ними «говорил»! Это не были слова в нашем понимании, это был чистый поток взаимного дружелюбия. Еще не могло родиться желание сорвать цветок, было только удивление от исходившей от него теплоты вместе с ароматом, и Душа заработала, впитывая положительные впечатления. Так росло и крепло астральное тело, и постепенно оживал и становился активным мыслительный центр, задрожала паутина мыслей. В основном это было удивление, восторг и вопрос. Началась имитация звуков, попытки подражания родительской речи. При этом еще жива была способность общения с растениями и животными. Их эмоциональные центры могли понимать нашего Максима. Ну почему мы теряем эту возможность, ведь она у каждого из нас была!?
Но вместе с этим рос и укреплялся отрицательный центр. Все чаще малыша настигало родительское недовольство, и, как следствие, наказания разной строгости. Что самое удивительное – он еще ничего не мог делать «на зло», с умыслом – он просто жил и пытался самыми разнообразными способами узнать окружающий мир. Почему это часто злило близких людей? Он казался им непоседливым, везде сующим свой нос ребенком. А как же его не совать? Например, как красив огонь! Как он пленяет, как манит к себе. И откуда же знать, что в нем скрыта опасность? Но когда он попробовал потянуться к костру и впервые ощутил сигнал «горячо», то был обруган и наказан. Невозможно было ему понять, за что. И подобные случаи повторялись все чаще. А центр рос! И впервые заработали датчики подсознания, записав туда сигнал: «не всегда надо прямо показывать, чего ты хочешь». Вторым сигналом, появившимся вскоре там же, было: «Я не такой, как надо, и всегда расстраиваю родителей». Это уже был первый опыт.
Интересные впечатления произвел обряд крещения, из которого Максим понял только то, что у него появились еще одни родители – крестные. Церковь заинтересовала малыша своей красотой и необычностью, несмело ожила Душа. Но все превратилось в обычный – правда, торжественный – обряд…
Очень живой след оставил обычный горшок. Родители настаивали на долгом сидении, пока не «сделаешь то, что надо». Затекала попа, уже и горшок оставлял на ней свой круглый след, но долго ничего не случалось. В конце концов природа брала свое и удавалось побороть страх к радости родителей, но копилка «Я не такой, как надо» пополнилась новым приобретением.
Часто родители усаживали малыша перед телевизором, включали мультфильмы, а на ночь читали сказки – такие книжечки с картинками. Это были очаровательные минуты, и в них оживала Душа Максима, соприкасаясь с миром чудесного. Но очень часто, лежа в кроватке, он слышал доносившиеся из телевизора звуки стрельбы, крики и плач, - а это пугало, внося противоречия с впечатлениями от сказок, и новые преграды в форме страха. Туда же падали взносы от периодических ссор родителей.
Все чаще появлялись вопросы, но от них родители отмахивались, а когда прозвучало «откуда я появился?» – объяснение походило на сказку. Пока оно было принято, но оставляло еще больше непонятного – в капусте никого не было, и аисты не летали с детьми в клювах. Но не отругали – и на том спасибо.
Начал меняться сон. Если вначале он был безмятежным, и полностью выполнял свои функции, то теперь отрицательный центр, не останавливающий работу и ночью, вызывал тревоги и беспокойства. Кошмаров еще не было, но можно не сомневаться в их скором появлении.
Пополняло разочарования и частое невыполнение родителями своих обещаний. Планировавшиеся посещения цирка, зоопарка или выезды на природу отменялись по каким-либо причинам или важным взрослым делам, оставляя горечь и обиду.
Стремление все узнать было непреодолимым, и часто выражалось в разбирании на составные части игрушек, что воспринималось старшими как «вредность» и наказывалось. Почему – опять было не понятно, и росло чувство вины. Постепенно Максим понял, что он очень плохой мальчик, все время расстраивает родителей и делает все не так. С каждой такой мыслью рос и пополнялся подвал подсознания, и там вызревал будущий комплекс собственной неполноценности.
И вдруг мы увидели интересное явление: монитор, отражавший развитие личности, «я», разделился на две части. Значит, Максим стал раздвоенным, двуличным. Одно «я» было настоящей личностью – доброй, любознательной и доверчивой. Второе «я» вышло из полуподвала, было злым и мстительным, и именно оно начало расти и набирать силу. Индикатор настоящего Знания, находящийся на мониторе «Я», практически не показывал каких-либо приобретений, остановившись после памятного общения с природой, зато знания, навязанные со стороны, наполнялись необычайно быстро, но без всякой системы, хаотично.