Отсроченный поцелуй

Любовь Отраднева

(в соавторстве с Naru Osaka)

Отсроченный поцелуй

Посвящается дражайшему соавтору

На этот раз – альтернативная история Лаэрта Свиноградова и Арвен Махно. А что, если бы у неё была сила Небес… да и с ним оказалось всё не так просто?
* * *
Дети адептов очень редко бывают законными. И так же редко получают при рождении поцелуй Силы. Но за каждым из них Орден следит, и часто даже незаконными семьями адепты дружат. Причём часто дети начинают дружить даже раньше родителей – в раннем детстве, пока ещё не запутался в правилах и условностях, знакомиться легко…
Лаэрт Свиноградов и в детстве был серьёзным, любил сидеть в углу с книжкой. Правда, никто этого не ценил. Все ждали, чтобы в нём промелькнул хоть отблеск Силы. Мозги-то есть, было бы куда применять…
В отличие от него, маленькая Арвен была самой что ни на есть обычной девочкой – зато сила её не просто переполняла, но иногда прямо-таки хлестала через край.
Мать вздыхала: да зачем это девочке, ей бы замуж, лучше – по любви, ведь красавица будет… А отец, знаменитый адепт Махно, во всеуслышание гордился дочерью:
– Она ещё станет во главе Ордена!
Лаэрту повезло меньше. Из-за обделённости силой над ним частенько посмеивались – и даже в лицо – все, кому не лень. Все… но только не Арвен. Она вообще любила всех – без глупой восторженности, а с каким-то особенным пониманием. И говорила: каждому своё предназначение…
Впрочем, Лаэрту она говорила не только это. Иногда она с невероятной искренностью, даже жаром, произносила:
– Если бы могла – всю свою силу тебе отдала бы. Всю!
– Да ты что?! – удивлялся Лаэрт. – Неужели тебе такое сокровище не нужно?
– Тебе нужнее. Ты без него несчастный. И думаешь, что никто тебя не любит…
– Ну да… – неизменно вздыхал он. – Тебя ведь и так все любят…
«И особенно я», – добавлял он тут же про себя, но озвучить эту мысль почему-то не решался.
* * *
Пока они были маленькие – играть вместе было легко. Но чем яснее становилось, что Лаэрт обделён силой – тем сильнее его отстраняли от общения в адептских кругах. И Лаэрту было ясно, что отец огорчается – детей много, а никого из них сила и не заметила. Правда, на Лаэрта он, похоже, возлагал особые надежды… А тот их не оправдал. Стыдно. Арвен Махно уже в полушаге от высшего посвящения. Себе бы не признался, что это ещё больше усиливает стыд…
Но после смерти родителей Лаэрт задумался о том, что в жизни наверняка есть занятие поинтереснее, чем вечно стыдиться себя. Например… взять и перевернуть мир! Стать самым-самым, оттеснить от кормушки этих зажравшихся адептов…
Он сумел это сделать – в полной мере он осознал это в тот самый день, как провозгласил себя императором.
Орден трепетал, от него остались только особо упёртые, полуподпольные группы. В основном в провинции, но и в столице тоже… Народ пока безмолвствовал, не зная, чего ждать.
И сейчас, в миг своей победы, Лаэрт вдруг вспомнил об Арвен. А ведь она тоже в столице… и что она думает о происходящем?
А если её сейчас найти? Рискнуть найти, не как новому императору, а как её другу детства? Помнится, Арвен тоже не слишком-то жаловала Орден… И, может, она тоже сейчас думает о товарище по детским играм…
Сам того не подозревая, Лаэрт был прав.
…Арвен и в самом деле не любила Орден и тяготилась своей ролью в нём, старалась переключаться на целительство, на помощь людям… Но это не значило, что ей нравились действия нового императора. Особенно – отрубленные головы и сожжённые обители… И всё же… Если бы выпала возможность, она, пожалуй, увиделась бы с ним – хотя бы для того, чтобы спросить, почему он поступает именно так.
И тут он вдруг появился. Будто материализовался из её мыслей. Всё такой же серьёзный, нездорово худой и с тенями под глазами… Как будто совсем не изменившийся.
– Привет, – это сорвалось с губ раньше, чем Арвен успела вспомнить, что перед ней император.
– Привет, – впрочем, сам Лаэрт тоже мало о чём сейчас помнил. Только о том, что она стала ещё прекраснее. – И как ты сейчас?
– Твоими стараниями безработная. Неужто твои детские обиды так сильны, Лаэрт?
– А разве ты не замечала, каким стал Орден? Они же там все… зарвались сверх всякой меры!
– Да, меня это всегда тоже очень огорчало. Но ты думаешь – ты сможешь лучше?
– Я не гонюсь за мирскими благами, в отличие от них. Я хочу порядка! А не просить милости от силы…
Он сам удивился, с каким воодушевлением прозвучала последняя фраза. Или это было не воодушевление, а нечто совсем другое? Странное, незнакомое… и вместе с тем как будто родное.
– Ой, – дошёл до его сознания голос Арвен. – Ты от пола оторвался.
Лаэрт, изумлённый, опустил взгляд – и увидел, что действительно приподнялся над полом. Невысоко, но всё же…
– Это… Это же…
– Тебе надо было перевернуть мир с ног на голову, – ласково засмеялась девушка напротив, – чтобы сила наконец осенила тебя…
И первой мыслью было – наконец-то! Но почти мгновенно пришло в голову – это ведь всё она, Арвен!..
– Гордись, – опять так же ласково засмеялась она.
– Да чем… Это вот я тебя увидел – и…
Она на мгновение застыла – кажется, он тоже забыл, что теперь император, раз говорит такое…
И он тут же вспомнил о новообретённой власти. И о том, что ведь…
– Я же вне закона, – Арвен загадочно улыбнулась, будто прочитав его мысли. – Вне твоего нового закона.
И он растерялся – ведь формально она действительно вне закона… И что же он может предложить ей? Тем более когда обстоятельства так изменились. Теперь-то сила почему-то с ним, а не он против силы…
– А почему бы нам не попробовать вместе что-то улучшать? Раз тебе так не нравится то, что я творю…
И она вдруг смутилась… и обрадовалась. Потому что ведь действительно ей не нравились его дела, а не он сам!
– Наверное… Стоит попробовать!
– С нас начнётся новый Орден! – всё больше воодушевлялся Лаэрт. – Ты всегда меня остановишь, если я вдруг начну перегибать палку.
– Обещаю! – улыбнулась Арвен. – И, кстати, раз уж речь зашла о переменах… Что насчет семейного положения адептов?
Лаэрт откровенно смутился. А потом сказал:
– Ну, думаю, кто хочет жениться – пусть женится. А не как у нас было…
Как-то он слишком смутился при этих словах. И Арвен вдруг поняла, что только накатившее стеснение мешает ему позвать ее замуж хоть сейчас.
А ведь если это случится – она может сделать так, что его перестанут ненавидеть!
– Тебя эта реформа тоже коснётся, ведь так? – она снова улыбнулась.
Кажется, он даже покраснел:
– Это было бы замечательно.
– Тогда я согласна заранее! Стране нужна императрица. И тебе, мой дорогой, она тоже нужна…
– Что? – выдохнул он, меняясь в лице. – Ты хочешь сказать, что ты… и ради меня тоже?!
– Конечно, глупенький. Я, может, ещё тогда хотела, когда мы играли детьми. А теперь от этого ещё и польза будет…
– Что ж, тогда… Наверное, надо всё-таки соблюсти обычай и спросить, выйдешь ли ты за меня замуж?
– Конечно, выйду. И мне всё равно, кто и что скажет по этому поводу. Теперь мы сможем менять историю – и делать так, чтобы нас за это не ненавидели.
* * *
Этот план они воплощали в жизнь совместно – и, несмотря на некоторые трудности всё получалось так, как хотелось…
Теперь всё стало как-то мягче, кое-какие дела были пересмотрены, стало понятно, что казнены были только самые опасные, действительно опасные… Тем, кто был на поселении, было разрешено куда больше свободы. Арвен лично проследила, чтобы рождённую в тюрьме дочь мятежного президента Таэллы Млынка отдали на воспитание в хорошую семью. В конце концов эта девочка была ровесницей её – их с Лаэртом – собственного сына. Орлика Свиноградова.

Июль-август 2011