Мои собаки - БЕК

            Собачьи истории как часть моей жизни

               

Сколько себя помню – всегда мечтал иметь собаку, причем непременно большую и умную. Образ, который я себе выдумал в детстве (скорее всего, он был навеян чтением книг о Шерлоке Холмсе или романов Диккенса):  я, сидящий в кресле – качалке, ноги укрыты пледом, напротив – камин с потрескивающими поленьями, в одной руке – дымящаяся трубка, в другой   – стакан то ли виски, то ли  глинтвейна, но главное – главное! – рядом лежит здоровенный умный верный пес…Жена в этой картинке почему-то не просматривалась…(Возможно, это объяснялось данной  в детстве клятвой не жениться – зачем-то мы, трое пацанов с нашего двора связали друг друга этим дурацким обязательством).
…Как сейчас помню – и чувствую! – запах от шерсти собачонки, которую притащил в детский садик мальчик из соседнего двора… Псинка была маленькая, найденная где-то на помойке, гавкала и кусала (меня в том числе) всех подряд, пока воспитательница не выгнала ее на улицу, что вызвало сразу рёв и слёзы детворы, включая только что покусанных… Но за те несколько минут, что нам удалось потискать-погладить этот комочек тявкающего счастья, я влюбился в собак навсегда, да и, честно говоря, щенячий визг и даже запах собачьей шерсти меня до сих пор просто умиляет: разве можно сравнить его с кошачьим густым амбре, запахом нечищеной клетки с голубями или специфическим запахом  столетней черепахи… Хотя – верю, многим это нравится гораздо больше запаха псины…
Долгие годы моим мечтам не удавалось воплотиться в реальность – то жизнь в общаге, то переезды Челябинск – Свердловск – Красноярск – Москва – Тольятти… Даже получив квартиру в  городе на берегу Волги,  я не мог преодолеть вето супруги по поводу собаки в доме. Да, откровенно говоря, я и сам понимал, что держать серьезную собаку (а все эти «карликовые волкодавы» из числа носимых в карманах и  дамских сумочках меня не интересовали), просто невозможно, да и не гуманно.
Первую брешь в обороне моей жены по «собачьей» проблеме пробил сын Антон, когда притащил из леса, окружавшего их «Банк-колледж»…котенка, при том такого неказистого, кривоногого, примитивной деревенской (она же «городская помоечная») раскраски – серо-буро- пыльного цвета… Кошку оставили, назвав ее Глашкой. Кошка, кстати, оказалась замечательной – аккуратной, веселой, игривой…
Затем по совету друга я начал строить коттедж в деревне,  и это, в сочетании с вполне приемлемым опытом сосуществования нашего семейства с  животиной по имени Глашка сняло остроту негативной реакции жены на мое нытье по поводу собаки… Хотя по-прежнему все откладывалось до лучших времен – «вот когда мы переедем в дом…».
И тут помог случай… Как –то раз мы были у моего друга Николая   в гостях в деревне Федоровка… Хорошо погуляли, и, уже было собираясь уезжать домой, в город, все же дали себя уговорить и пошли с радушным хозяином посмотреть дом его брата, что был неподалеку…И вот тут – то   произошла встреча, которая все и решила. По-моему, я в дом так и не вошел, оставшись на крыльце играть с забавным щенком- азиатом. У этого парня тогда, похоже, резались зубы, и я, умиляясь, безропотно дал ему сжевать мой шикарный итальянский галстук… Да тут еще этот запах щенячий  из детства, этот счастливый визг, барахтанье,  покусывание, эта игра веселого щенка и человека  навеселе…Да все это под рассказ хозяина, вовсе не обидевшегося от того, что его дом я так и не посмотрел…Рассказ о бойцовских качествах среднеазиатской овчарки, замечательное название породы (как потом оказалось, не вполне верное) – «алабай»… Словом, уехал я домой весь в собачьих поцелуях, в слезах умиления и абсолютно счастливый от того, что  решил  твердо: у нас будет собака, и это будет алабай, и будет он жить с нами, не дожидаясь завершения строительства дома в деревне…
  Я рассказал о своем решении водителю Славе, и он совершенно неожиданно мне сообщил, что у его друга только что ощенилась «азиатка»! Назавтра  мы со Славкой уже смотрели на этих чудесных щенков.., еще через день я уговорил жену (и в этом мне помогли тесть и теща, Дмитрий Федорович и Полина Кирилловна, тогда гостившие у нас) взглянуть на этот питомник в отдельно взятой квартире,  и…потянулись тяжкие дни ожидания, когда щенят привьют и можно будет взять своего, такого милого и желанного. И вот этот день настал. Звонок в дверь, на пороге Слава с  женой и черно-белым щенком,  коему уже было дано грозное имя «Боссарбек»  (что оно значило, я так и не узнал…Что-то вроде «давящий, подавляющий» - так нам сказали… И, похоже, это имя соответствовало характеру моей первой любимой собаки, которую мы все звали просто – «Бек»).  Странно, но от  щенка отчетливо пахло чем-то похожим на запах деревенских семечек …с молоком …Крупная черная «бархатно-плюшевая»  голова,  белая полоса со лба до черной мочки носа, белые щёки с серыми пятнышками, белые усы, коротко  обрезанные уши и …розовое пузо  с четырехзначным номером клеймения как  собаки не дворовой, а сугубо породистой – прелесть!


                БЕК


Место Беку определили под столом на кухне. Он понимал все буквально влет, и, что очень важно, сам, на второй уже день, еще «без прописки», начал выстраивать отношения с хозяйкой квартиры – кошкой Глашкой.  Растянулась Глашка вальяжно в кресле – и Бек туда же лезет…Она ему по морде лапой – пес гнет свое, взбирается на кресло и буквально выдавливает Глафиру с теплого местечка…Ляжет поудобнее, чуть высунет язык – отдышится, и заснет  счастливый…До тех пор, пока не увидит, что Глашка устроилась напротив кресла, на диване. И – все сначала…Короче говоря, уже к началу второй недели за Глашкой оставался только «второй этаж» квартиры – спинка кресла или дивана, верх шкафа под потолком или подоконник.   Так и росли они вместе, не ругаясь, не кусаясь, но все-таки вопрос о лидере, хозяине квартиры был решен окончательно и бесповоротно. …Как говорят в хоккее – «форчекинг», или прессинг по всему полю, навязанный в первые же дни совместной жизни,  дал свои плоды: кошка смирилась, и терпеливо сносила и в дальнейшем не злые, а так, скорее, «по должности» или для профилактики «наезды» Бека: то он ее поперек хребта подхватит и тащит куда-то; то – уже позже, летом, на даче, влетит в подвал, где кошачья семья обреталась, быстренько слопает, что у них там в миске, выпьет всю их воду и, не попрощавшись, умчится на огород…
Вообще Бек сразу же показал себя как щенок чрезвычайно активный и любопытный: всюду он совал свой нос, ничего мимо него  незамеченным пройти не могло- ни тапок, ни тряпка, ни Глашка…Все эти предметы были атакованы, прижаты к полу, попробованы на зуб и только потом отпущены…Здесь еще раз надо сказать спасибо Глашке, которая и впредь терпеливо сносила Бековы «наезды»: только однажды, пару лет спустя,  Бек, видать, сильно «достал» Глашку своими играми и, когда я выводил разыгравшегося пса из дома на улицу, возмущенная Глафира еще метров десять бежала за нами, норовя укусить этого здоровяка – шалопая за заднюю лапу!
…Когда кончился карантин после прививок, я впервые вынес Бека на улицу. Посадил его для начала на скамейку, и – минут десять не мог его буквально «соскрести» - пес вцепился в деревяшку когтями, прижался пузом, дрожал крупной дрожью и никак не хотел спуститься на сырую землю…В этот день я не стал его принуждать, но понял – парень упертый, и что попало делать с собой не даст. Таким и вправду оказался его характер: позже, уже на тренировках с инструктором, он упорно отказывался повторять бег по бревну или прыжок через двухметровый барьер после только что совершенных успешных попыток: ну, что, мол, вам надо…Я же только что показал, что могу это сделать, достали вы меня… Вообще, привычка  - не к капризам, а именно к самостоятельно принятым осмысленным решениям, пусть иной раз и в духе «а оно тебе надо? Ну, если надо, хозяин, то только для тебя, и – в последний на сегодня раз, то – смотри!» - это характерная особенность присуща  именно азиатам, собакам рассудительным, неторопливым, даже чуть замедленным, но с безусловным чувством самоуважения…
Весной мы стали вывозить Бека на дачу, где он сидел на длинном поводке возле бани, страшно тявкал и, как мог, рычал на таджиков, нанятых на строительство коттеджа…Именно его «земляки» из Средней Азии, а также велосипедисты были самым мощным его раздражителем. Таджики цокали, хвалили Бека, рассказывали про собачьи бои на родине, говорили, что такой пес у них стоит,  как «Жигули» - но Бек их все равно – за редким исключением – не воспринимал иначе, как потенциальную угрозу себе и всей нашей семье.

БЕК НА БОЛЬНИЧНОМ


А потом Бек попал под машину. И виноват в этом был …я. Дело было летом. Я решил прогуляться с Беком по дороге перед домом,  «предъявить»  этого красавца сельскому сообществу. Был воскресный день, тепло, на улице  было людно, звенели детские голоса, словом, публика для нашего первого по сути дела выхода была собрана.
Мы вышли,  Бек был на поводке, шел рядом спокойно и с достоинством… Не знаю, почему, я решил показать, как мы ходим без поводка. Бек отбежал метров на двадцать, но все команды выполнял строго – быстро возвращался, шел только по обочине, по дороге не рыскал…
Вдруг сзади послышался шум приближающейся с непривычной для деревни скоростью машины. Я оглянулся – дребезжа и грохоча буквально летела на нас старенькая «шестерка». И здесь я совершил ошибку – крикнул Беку:  «Ко мне!». Пес повернулся и радостно помчался назад, прямо навстречу обогнавшей уже меня машине… Дальше – жуткие кадры как в замедленном кино: черно-белый щенок несется прямо под левое колесо виляющей машины, лязг, удар, визг, крик, боль, шок…Подскакиваю к Беку – скулит, волочит лапу…Беру его на руки – он с испуга тяпает меня за ладошку, и уже не поймешь, где и чья кровь… Ору на выскочивших  из машины парней – типичные «шестерки», с похмелья решившие покататься или посланные хозяином за водкой.
Подскочил сосед – Виталий, парень башковитый и авторитетный и в городе, и в деревне.  Стандартный  «наезд» - «Вы чьи, родные? У нас здесь так  летать не принято!», и парни как – то сникли, стали извиняться, совать деньги, мельтешить. Решили, что они отвезут нас в город, в ветлечебницу,  и оплатят все лекарства и лечение ( так их «напряг» Виталий, пока я по-быстрому обработал йодом лапу Беку и замотал в пластырь и бинт свою ладошку). Люда все это время в полуобморочном состоянии металась между мной и Беком…
Всю дорогу до города Бек жалобно скулил, и было очень тяжело видеть страдания щенка…В лечебнице Беку загипсовали лапу в лангете, и где-то с месяц пес ковылял на трех лапах,  сильно напоминая отступающего по «старой Смоленской» дороге  француза…Но все обошлось,  и после снятия гипса уже ничего, кроме  маленького рубца… на моей ладошке не напоминало о том летнем дне…




БЕК И ДЯДЯ КОСТЯ


Бек взрослел, и к первой его зиме в деревне был уже крупным, сильным «парнишкой». Очень не любил проезжаюших мимо велосипедистов, чужих собак, и, как я уже говорил, «земляков» из Средней Азии (может, потому, что в собачьем вое и лае по вечерам до него дошли слухи о том, что некоторые местные собаки стали пищей для  наемных работников из бывших братских республик…Тогда я его понимаю…).
Как-то раз к нам во двор забежал старый уже пес Шарик, Бек понесся за ним и неожиданно влетел на соседский двор…Шарик помчался к хозяину – дяде Косте, мужику справному и хорошему соседу, и тот, увидев несущегося на него крупного пса, схватил кусок  трубы и замахнулся на Бека. Так у моего пса появился главный, и, по сути, единственный враг…
Идет за кирпичным забором тетя Таня – Костина жена, Бек спокоен. Но стоит учуять или услышать шаги дяди Кости – Бек срывается на хрип, рык, лай, вылетает по пояс над почти двухметровым забором, норовя достать своего обидчика. Кончилось это тем, что мы подняли забор еще на пол-метра, однако зимой, когда к забору наметало снегу, Бек по-прежнему пугал соседа. Ситуация была, конечно, неприятная…Да и расходы опять лишние на кирпич и кладку забора…
Хотя, надо заметить, Бек расходы на свое содержание сполна оправдал еще раньше.


                БЕК – СПАСАТЕЛЬ


Дело было еще на квартире, зимой, когда щенку было месяца четыре. Как-то ночью я услышал громкое  и настойчивое  тявканье. Поднявшись, я понял, от какой беды нас спас этот веселый умница: Бек стоял напротив ванной комнаты, где сорвало резиновый шланг со стиральной машины «Вятка». Вода уже переливалась через порожек, еще немного – и век бы нам не расплатиться с соседями снизу, только что сделавшими ремонт…


                БЕК «ДАВЯЩИЙ»


Бек матерел с каждым днем. Когда я выходил с ним погулять, уже не отпуская его, а ведя на длинном поводе и одев в строгий ошейник -  сельская собачья шпана, сбившись в кучку и облаяв его метров за сто, видя, как он рвется в бой, быстро разбегалась по подворотням. Удержать его, признаюсь, было трудно…Пару раз он и меня, рванув, тащил мордой по обледенелой колее метров двадцать…Он стал мощным, плотно сбитым, резким псом. Я шутя сравнивал его с Жаном-Клодом Вандамом – ни грамма жира, мышцы, костяк, атака по прямой…
С Беком было очень интересно, хотя и рискованно играть в игры по его правилам: зимой мы возились в снегу, боролись, толкались, и все было спокойно до тех пор, пока не начинался….танец волкодава. Бек отступал, начинал нарезать большие круги, проваливаясь в глубокий снег, и после трех-четырех таких отвлекающих внимание кругов внезапно, по прямой, лоб в лоб, грудь в грудь, летел на меня черно-белой торпедой. И тогда это были не пятьдесят килограммов мышц, а минимум двести – казалось, что ты столкнулся со здоровенным канадским защитником типа «Кувалды Шульца»! Сбив с ног, Бек прижимал поверженного противника грудью к земле,  глаза его горели, он явно был счастлив и горд собою!
Если же я поворачивался к атакующему боком, плечом вперед – то следовал удар плечом в плечо, но попытки ударить в грудь продолжались и дальше, пока я не прекращал эти игры гладиаторов. Понятно, что когда Бек затевал эти игры с Людмилой, он, хотя явно смягчал удар, мог нанести нечаянно травму. Потому эти игры с женой не поощрялись.
Другой любимой зимней игрой Бека была та,  что называется «Сопка» или же «Царь горы»: когда, убирая снег, мы накидывали здоровую гору, Бек влезал на вершину, которая была выше забора, часами лежал наверху, «контролируя» дорогу, гавкал
эупреждающе на все, что двигалось у него перед глазами, но, главное – страшно любил атаковать того, кто пытался его с этой высоты столкнуть…И даже вдвоем с Антоном нам не всегда удавалось это сделать…


                БЕК И ВОЛОДЯ


Бек не боялся никого. И – ничего. Смело влетал в темный подвал, в баню, грудь вперед – и без всяких сомнений. Я помню только один случай, когда полугодовалый пес стушевался. Дело было зимой, в городе.
Мы собирались открывать филиал в Калмыкии, и помогал нам в этом Владимир Баторович Уфимов, в ту пору генеральный директор АО «Электросвязь» в Элисте. Невысокий, крепко стоящий на земле человек с фантастической энергетикой, напористый и веселый. В тот  день  мы засиделись в офисе допоздна,  обсуждая наши грандиозные планы по вхождению на калмыцкий страховой рынок. Часов в одиннадцать вечера стали прощаться, но Володя заявил, что он не может уехать, не познакомившись с моей супругой. А поскольку я живу рядом, то мы сейчас втроем (Володя, А.Тепикин и я – спасибо, что взяли с собой!) «пойдём,  попьем чайку у тебя дома…»
Спорить было бесполезно, и в пол-двенадцатого ночи мы заявились ко мне домой.  Растолкав нашу группу, Володя решительно вошел в квартиру, расцеловал тестя, тёщу, Антона и жену, велел Людмиле идти на кухню  и готовить закуску, какую – он  скажет, а сейчас ему надо расцеловать в усатую морду мою собаку, о которой он так много слышал. И калмыцкий гость отправился искать Бека, оставив стоять в полном ступоре всех раннее расцелованных.
И вот тут Бек сплоховал: он, пятясь, отступил в комнату и залез под диван. Напрасно Владимир стоял на коленках, звал собаку для знакомства по-ближе, пёс так и не вылез. Видимо, в энергетике наш друг был мощнее. Все -  таки – АО «Электросвязь»!
Спустя пять минут моя жена  что – то резала на кухне под зычные команды моего калмыцкого друга, Бек же так и не вылез из – под дивана, предпочитая остаться нецелованным,   зато – живым: возможно, он принял калмыка за корейца?


                БЕК, АВТОМОБИЛЬ И ПРИВИВКИ


Бек с удовольствием катался в автомобиле: быстро влетев на заднее сиденье, он усаживался почти вертикально, и начиналось…Он гневно обгавкивал деревенских собак – пешеходов, рычал, если во встречных или обгоняющих нас машинах видел другую собаку и при этом пытался влезть мордой через плечо ведущего машину Антона, полный желания облизать его в знак благодарности за эту незабываемую прогулку. Антон, страдавший от аллергии, в том числе на собачью шерсть, чихал, уворачивался, но энергия так и перла из нашего не очень, признаюсь, дисциплинированного пассажира.
Как-то зимой срочно понадобилось (не помню, вроде перед соревнованиями, где Бек неизменно получал только хорошие и отличные оценки), выехать в город, в лечебницу, чтобы поставить собаке прививку. Добравшись до ветлечебницы, мы с Антоном, не будучи уверенными в хорошем поведении своего подопечного, одели на него намордник, два ошейника и зацепили на два крепких ремня. На этой мощной растяжке мы и ввели жестко конвоируемого Бека в коридор больницы. Четко проследовав в кабинет, мы в две, нет, в четыре руки с двух сторон с трудом удерживали пса, явно встревоженного видом двух сестер-ветеринаров со шприцами наперевес. Помню удивленное лицо не лишенной чувства юмора медсестры, которая, взглянув на наше трио на растяжках, смеясь, сказала: «Господи, вы что, так на нем из своей деревни и приехали?». Кое-как прижав Бека руками и коленями к стенке, мы сделали необходимые прививки. Всю дорогу назад Бек что-то возмущенно бормотал, сбиваясь на обиженный короткий лай…


                БЕК В ДОМЕ


Беку, как всеобщему любимцу – хотя хозяином он считал все-таки меня, но явно понимал, что в доме его терпят только из-за нежной любви к нему моей не склонной к сантиментам  супруги Людмилы – было разрешено болтаться по дому,  когда угодно и где угодно. Бывало, он влетает с улицы, рыскает по первому этажу и, не найдя Люды, как заяц мчится по лестнице на второй этаж, проскакивает к спящей Людмиле и в качестве утреннего макияжа преданно лижет ее в лицо…Шум, гам, и все в мой адрес – а любимчик уже улетел ближе к кухне: сейчас будет завтрак!
А дальше было шоу. Бек аккуратно подходит к столу, молчит, смотрит строго перед собой поверх стола, вид полностью индифферентный – мол, ничего – ничего, кушайте себе, я просто так зашел, типа посидеть с вами за компанию. Так продолжается минуты две, затем начинается второй этап: пес кладет здоровенную черно-белую башку на стол строго посредине между нами,  но опять-таки молчит, чуть посапывая, смотрит не на еду, а равнодушно прямо перед собой. И, секунд через сорок – этап третий: Бек поочередно, то налево, то направо кладет голову щекой усатой в серых пятнышках на стол, преданно вглядывается в глаза мне и жене, как бы задавая нам немой вопрос: «Кушаете, ребята? А как же я?»…Если и это не помогает, в ход идет его по-восточному  очень хитрый, как ему,  видимо, казалось, прием:  он начинает аккуратно тыкать мокрым носом вас в локоть,  когда вы подносите ложку или вилку ко рту, затем  поочередно заходит с внешней стороны то ко мне, то к жене, как бы говоря: я понимаю,  на глазах друг у друга вы стесняетесь нарушать ваши дурацкие правила отношений человека и собаки, но здесь-то, сбоку, он (она) и не увидит, если ты дашь мне колбаски незаметно, под локотком, никто и ругать не будет…И я не помню случая, чтобы этот его «театр одного актера» не заканчивался если  не  есс исментами, ну так куском колбасы или сосиской, точно!


                БЕК УМНЫЙ!


Боссарбек был умным и очень любопытным псом. Он с интересом осваивал дом, баню, подвал, ничего не боясь при этом. Скажем, задумают Люда с Антоном измерить его рост и прочие данные для выставки – а он эту процедуру почему-то не любил,  - Бек, играя, пятится, уклоняется от всех этих обмеров… Тогда сын с женой поворачиваются к псу спиной, и, стоя у стены дома начинают что-то оживленно обсуждать. Не проходит и пятнадцати секунд, как между ними и стенкой вклинивается черная башка любопытствующего субъекта, только что не задающего знаменитый вопрос из фильма «Добро пожаловать, или посторонним вход запрещен» - «А что это вы здесь делаете?»…
Еще Бек умел заглядывать с крыльца в окно и даже…стучать когтистой лапой по стеклу. Станет на задние лапы, внимательно смотрит на кухню, и, когда хочет есть или зимой погреться, стучит лапой до тех пор,  пока вы его не впустите в дом.
Наш пес не очень любил водные процедуры, хотя пару раз мы его купали в Волге. Как – то летом Антон мыл машину во дворе перед гаражом, напор был хороший и сын, шутки ради, направил шланг на пробегающего мимо Бека, только что получившего от Людмилы сладкую косточку…От этой «мокрой» неожиданности пес выронил кость, но убегать не стал: уж больно хороша была косточка. Тут подошла Люда, и Бек  мгновенно принял  единственно правильное решение: он не стал бегать от струи воды, а быстро прижался плотно-плотно к ногам хозяйки,  которую, конечно же, Антошка поливать не решился. Все – под контролем: и душ, и Антон, и заветная косточка. Надо только набраться терпения, и ждать, пока или Антону надоест, или вода кончится…
Кстати, если бы Бек мог сформулировать свое жизненное кредо, свою сверхзадачу на этой Земле, это бы звучало именно так: Всё – под контролем!
…Тренировали  мы Бека по полной программе, включая натаскивание на случай проникновения  злоумышленника на охраняемую территорию. Он злобно рычал, хватал и  рвал рукав тренера, но, как только понимал, что это, все же, понарошку, терял интерес к человеку в телогрейке, так глупо  прыгающему перед ним и машущему перед мордой  руками.  А однажды мы с Антоном поставили жестокий и, похоже, не очень умный эксперимент. Бек,  безусловно,  любил и Люду и Антона,  но все-таки меня любил чуть больше, признавая во мне вожака, хозяина. И вот как-то летом  мы решили все это выяснить на практике, для чего стали в шутку махать с Антоном руками друг на друга, изображая драку. Люда при этом стояла рядом и крепко держала Бека за ошейник. Пес явно нервничал, лаял на нас, дураков, его сердце разрывалось от происходящего, мозги отказывались понимать этот спектакль… Наконец, по команде жена отпускает собаку, Бек влетает между нами, перехватывает возле локтя руку Антона, аккуратно, придерживая и не кусая, оттаскивает сына в сторону и…при этом миролюбиво виляет обрубком купированного черного хвоста… Нам, честно говоря,  стало даже немного стыдно: пес, явно переживая искренне происходящее, разнял двух «хомо сапиенсов», превратив все в игру. Пожалуй, он один все рассудил «по-человечески».

 
                БЕК УШЕЛ…


Когда Беку исполнилось четыре года, он был уже грозным, атлетичным, агрессивым псом. Он строго охранял весь периметр нашего участка, и ни у одного потенциального  злоумышленника на четырех лапах или на двух ногах не было ни единственного шанса приблизиться к забору ближе чем на двадцать метров, не будучи строго предупрежденным о грозящей врагу рычащей  клыкастой – зубастой неподкупной опасности.
Однажды, в начале зимы, Люда, ушедшая на работу раньше меня, позвонила мне уже из города: «Что-то Бек спит в будке, даже не вышел утром  проводить…».  С нехорошим предчувствием я выскочил во двор – Бек лежал в будке не шевелясь…С трудом вытащив уже холодного пса, я все понял: Бек, мой Бек, мой друг, наш любимчик, умер…Умер во сне, спокойно…Потом нам сказали, что это не было отравлением (и на соседа грешить не надо), просто у собаки не выдержало сердце. Вроде бы, и отец Бека, стороживший автостоянку в городе, умер также внезапно, молодым, от разрыва сердца, большого собачьего сердца, которое страстно любило и яростно ненавидело. Этого темперамента, этой жизни  «на разрыв аорты» собачье  сердце просто не выдержало…
Мы похоронили Бека, как положено, в лесочке, вместе с друзьями расковыряв мерзлую землю ломами и киркой, сделали холмик, - и туда я больше никогда не подходил. Не смогу я там быть…Сгусток энергии, преданный своим и непримиримый к явным и мнимым врагам, Бек может быть только живым. И – точка.
На работу в этот день я уже не поехал. Выпил водки, один, сказал Беку правду о том, как я его любил, и о том, что он был самым искренним членом нашей семьи, о том, как его будет не хватать…
Когда вернулась с работы Людмила, мы долго…Словом, слёз было море…Было так плохо, что Антон сам решил переехать к нам на неделю из города…
              … Пусть твои собачьи боги не оставят тебя и твою чистую душу, Бек…
С тех пор на тумбочке возле кровати моей супруги стоит фотография – Люда за столом, и рядом, преданно глядя ей в глаза, положив на стол свою буйную черную башку сидит наш Бек. Боссарбек. «Давящий». «Подавляющий». Моя первая собака.
И еще. Хотя я очень люблю Михаила Булгакова, и особенно его «Собачье сердце», я твердо знаю: прекрасный писатель великолепно разбирался в психологии человеческой, но, видимо, не знал, что на самом деле значит «Собачье сердце». Иначе бы не решился так назвать свое произведение о пришедших к власти Шариковых и Швондерах.  Собачье сердце куда честнее, благороднее, преданней иного человеческого…Ну, это уже из моего личного опыта…