Тридцать шестой ангел

Только встав с постели, Алина тут же подошла к елке и придирчиво осмотрела развешанных по веткам тряпичных ангелов.
– Чем дальше, тем лучше, – констатировала она.
Еще летом прочитала в старом отрывном календаре о поверье, бытовавшем в некоторых католических странах. Там говорилось, что если девушка смастерит к рождеству сорок тряпичных ангелов, по одному в день, то в следующем году непременно встретит свое счастье. И инструкция в календаре прилагалась, совсем не мудреная. На каждого ангела требовалось два лоскутка ткани, один плотный, другой – прозрачный, вата для набивки, ниточка для петельки и красивая тесьма для пояса и нимба. Алина запаслась всем необходимым заранее. Отсчитала сорок дней до двадцать пятого декабря. И теперь каждый вечер рукодельничала. Вчера тридцать пятый ангел вспорхнул на елку из ее рук. И крылья у него раскрывались шире, чем у первого, и платье было не в пример аккуратнее.
– Ангел мой, иди со мной, ты впереди, я за тобой, – пропела довольная Алина, направляясь на кухню.
Вслед за ней, словно шлейф, потянулся Урик…

Варежка никак не хотела натягиваться на правую руку. Мешал перстень с большим камнем. Алина подумала, что будь на пальце сейчас гладкое обручальное колечко, варежка бы наделась сама собой. Увы и ах, никто колечко не предлагал и замуж не звал. Даже Антон, по которому Алина сохла уже второй год. Они сидели рядом на лекциях, вместе ходили в кино, ели мороженое, танцевали в обнимку на вечеринках, а заветные слова все никак не произносились. Молчание с каждым днем становилось невыносимее. В голову заползали коварные мысли. А вдруг Антон вовсе не ее принц?
Подружки уже давно советовали переключиться на других претендентов. Чтобы привлечь их внимание, рекомендовали одеваться поярче и смеяться погромче. Но единственное, на что она решилась, это достать из маминой шкатулки старинный перстень с угловатым аметистом, который по семейному преданию помог бабушке найти дедушку. Алина надеялась, что необычный камень, радужно искрясь под светом электрических ламп студенческих аудиторий, сам по себе устроит ее судьбу. Лучше всего, конечно, с Антоном. Надеялась и мирилась с неудобством, которое каждый раз испытывала при надевании варежек. Вот и теперь она застряла у подъезда вместо того, чтобы бежать на трамвай.
Ну, все. Времени больше нет. Обреченно спрятала руку от ветра в карман и зашагала по утоптанной белой дорожке вдоль дома. Еще пятьдесят метров, и покажется остановка. И тут вдруг Алине пришла в голову мысль погадать. Если она, повернув за угол, увидит трамвай, то Антон к ней неравнодушен. Если же на путях ничего нет, то ее ожидания беспочвенны…

Урик трижды перевернулся в воздухе, чтобы погасить накатившее раздражение.
– Нет, ну в самом деле, что она себе думает?! – пробормотал он. – Что я за три секунды пригоню на остановку трамвай?! Да я и за тридцать не поспею! Во-первых, они, трамваи, друг через друга не перепрыгивают. У них так не принято. Во-вторых, тот, что ближе всего, застрял на светофоре в двух остановках отсюда. Вот если бы она загадала утром, как проснулась, то я бы вывел сейчас к ее дому все депо вместе с резервными вагонами. Так ведь она же подумала об этом только сейчас! И что теперь в моих силах?…

Оставалось два шага, чтобы узнать свою судьбу, как Алина услышала шорох высоко над головой и увидела испуг на лице дворничихи, идущей навстречу с деревянной лопатой наперевес. В следующее мгновение ее накрыло снежной лавиной.
«Мне конец», – подумала Алина, присев от неожиданности и страха.
Она закрыла глаза и приготовилась к худшему. Но крыша – не горный склон. Поэтому снег быстро кончился, образовав лишь небольшой сугроб, из-под которого Алина выбралась без посторонней помощи. Отряхнувшись и морально смирившись с мокрым холодом, пробравшимся за шиворот, подхватила сумку и собралась продолжать путь с одной только мыслью, увидит она трамвай или нет…

Обескураженный Урик взмахнул крыльями.
– Да что же это такое?! – заворчал он. – Ни вернуться домой, ни переодеться? Ни в зеркальце посмотреть, ни макияж подправить? – И закричал изо всех своих ангельских сил: – Время! Мне нужно время!..

Оставался один шаг до угла дома, когда путь Алине преградила дворничиха.
– Деточка, ты не ушиблась? – участливо спросила она, воткнув лопату в снег по самую ручку одним мощным движением.
– Нет, нет, все в порядке, – ответила Алина.
Она попыталась обойти заботливую женщину и наткнулась на торчащую вверх, как остаток частокола, ручку лопаты.
– Ты уверена? – допытывалась дворничиха, не двигаясь с места, словно скала. – Может ты сейчас в состоянии шока? И поэтому ничего не чувствуешь?
– Да, нет же, говорю я вам! С чего мне быть шокированной?
– А вдруг тебя сосулькой стукнуло? Кто ж знает?
Дворничиха продолжала стоять, перегородив проход. Да еще и руку на лопату положила, усилив, таким образом, препятствие. Алина от нетерпения даже ногой тонула и ответила сердито:
– Я знаю! Ничем таким меня не стукнуло!
– Слава Богу! – нараспев произнесла дворничиха и добавила с фальшивой беззаботностью: – А снег сам по себе не опасен, правда?
– Смотря сколько снега! – огрызнулась Алина, догадавшись, к чему клонит дворничиха.
– Вот я о том и говорю, – быстро ответила та. – Снега на крыше пока не много. Это ничего, что я его еще не убрала. Завтра собиралась этим заняться. Но раз он уже сползает, то займусь сегодня.
– А вчера не могли? – сердито сказала Алина, начав терять терпение. – Всегда одно и тоже! Пока несчастный случай не произойдет, никто не пошевелится.
– Не шумите, девушка! – осадила дворничиха грозно. – Сами сказали, что ничем вас не стукнуло, и ничего страшного не произошло. А теперь пытаетесь раздуть историю? Еще небось, и компенсацию потребуете?.. Не получится! Я сейчас свидетелей соберу, которые из окон видели, что вы благополучно встали и со мной мило разговаривали.
Алина поняла, что дворничиха настроена серьезно и времени ей не жалко.
– Не надо никаких свидетелей, – сказала она, как можно более спокойно. – Не собираюсь я с вами судиться. Пропустите меня немедленно! Я в институт опаздываю!
Но дворничиха не торопилась уступать дорогу.
– Что за наказание! – взмолилась Алина и полезла в обход по сугробу.
Провалившись по колено, набрала снег теперь еще и в сапоги. Предчувствуя насморк и ругаясь про себя, шагнула, наконец, за угол дома. И сразу же увидела, как подкатывается к остановке трамвай. Неприятное происшествие и будущая простуда отодвинулись на второй план, заслоненные образом влюбленного Антона…
 
 Урик удовлетворенно потирал ладони, когда услышал укоризненный голос Гарика:
– В игрушки играешь?!
– Желание исполняю, – ответил Урик, улыбаясь во все свое ангельское личико.
– Ох, Уриил! Помяни мое слово, предстанешь ты за свои шалости.
– Ну, какие еще шалости?! Судьба человека на кону. И даже не одного, а двух!
– Ради этих двух ты отодвинул сотню других, заставил суетиться хранителей, менять планы. Никто же не ожидал, что трамвай проедет две остановки, даже не притормозив… Почему заранее не подал заявку на необходимое тебе действие?
Упрек Гарика был справедлив. Урику ничего не оставалось, как найти себе оправдание.
– Она выставила условие в последний момент, – пролепетал он.
Гарик понимающе вздохнул и закатил глаза к небу.
– Чтобы в последний раз, – строго, но достаточно ласково, предупредил он.
Урик понуро опустил голову…

Алина заскочила в трамвай, когда двери уже закрывались. Час пик давно миновал. Пассажиров наблюдалось немного. Даже свободные кресла оставались. Алина нашла глазами два рядом свободных, туда и направилась. Села и начала мечтать, как Антон будет признаваться ей в любви… Грезились розы в хрустальной вазе и шампанское в высоком бокале. Но за ними тишина. Одно дело любить, другое – заявить о своем чувстве… А может, чувства никакого и нет? Подумаешь, трамвай увидела, как загадывала. Совпадение! Надо бы подтверждение получить. Вот, прямо сейчас! Если дальше к ней подсядет мужчина, то Антон действительно влюблен, а если женщина – то нет...

– Фиг тебе с маслом, дорогуша! – совсем не по ангельски выразился Урик. – Я умываю руки, а ты в следующий раз будешь думать заранее!
Руки он, конечно, мыть не стал, но ногу на ногу закинул…

Приближалась центральная часть города. В вагон заходили все новые пассажиры. Кто-то присаживался, кто-то стоял, но кресло рядом с Алиной оставалось пустым. И только тогда, когда уже яблоку негде было упасть, к свободному месту протиснулась парочка. Сначала плюхнулся парень. К нему на колени спланировала девушка. Алина уставилась на них недоуменно.
«Ну, и что это означает?» – чуть ли не вслух вопросила она.
Парочка расценила пристальный взгляд по-своему.
– Она считает, что мы безнравственны, – бесцеремонно заметил парень.
– Она завидует, – ехидно отозвалась девушка и страстно поцеловала своего спутника.
Алина фыркнула и отвернулась к окну, так и не разгадав значения произошедшего. Краем уха услышала, как девушка шепнула парню:
– Она такая же старомодная, как и ее перстень.
И они засмеялись.
Обида заставила Алину подскочить и выйти из трамвая раньше времени.
– Да что вы понимаете! – пробормотала она, пнув носком сапога сугроб у дороги. –  Перстень, видите ли, старомодный!.. Это стиль такой! Винтаж называется!.. И я никакая не старомодная. Очень даже современная… Смелая! Активная! Инициативная!.. Вот возьму и решу все немедленно! – Подумала и добавила: – Если Антон сегодня предложение не сделает, то я больше в его сторону не посмотрю!..

– Все! Подаю прошение об отставке! – завыл Урик.
Вокруг него тут же собралась компания разномастных и разнокрылых. Урик заметался между ними, пытаясь объяснить свое безнадежное положение.
– Она с детского сада мечтала о скромном и добром… Я нашел. Я привел… А теперь ей отъявленного ловеласа подавай!.. А о мальчике она не подумала? Что я теперь с ним делать буду?.. Эгоистка!
Ангелы сочувственно покивали головами и заголосили наперебой:
– Они все непостоянные!
–  А уж, какие неблагодарные?!
– Да! С утра лепечут: «Ангел мой, иди со мной…». А вечером душу черту продают!
И понеслись истории одна другой душещипательней. Урик только и успевал поворачиваться к следующему оратору, совсем забыв, с чего все началось…

Алина нехотя плелась к институту. То в ней кипело убеждение в правильности задуманного, то она готова была взять свои слова назад. За бурлящими сомнениями, не замечала, как холод пронимал ее, щипал пальцы. Так и ступила на крыльцо, не поднимая головы, и столкнулась нос к носу с Антоном. И куда делся боевой настрой? Увидела любимое лицо и пустила слезы из глаз.
– Что случилось? – забеспокоился Антон.
Она молча всхлипывала, не зная, как объяснить свое состояние.
– Замерзла? – предположил Антон и нежно  взял за руку. – Что же ты варежки не надела?
– Перстень мешает.
Антон посмотрел в сторону и спросил с опаской:
– Чей-то подарок? Снять не можешь?
Алина хлюпнула носом.
– Нет. Семейная реликвия.
Антон просиял.
– Давай мы вместо нее, чего попроще наденем, – предложил он. – Чтобы варежки не рвать и рук не морозить.
– Что наденем? – опешила Алина.
– Вот это! – И Антон достал из кармана маленькую коробочку.
Внутри красовалось гладкое маленькое колечко. Именно такое рисовала Алина на своих детских картинках еще десять лет назад…

Урик несся, рассекая воздух, как пуля.
– Как я мог оставить ее без внимания?! – ругал он себя. – Столько времени и сил потратил. Она же сейчас все испортит.
Неожиданно показались две фигуры, стоящие на крыльце. Подлетев ближе, Урик обомлел. Счастливые улыбки на лицах красноречиво говорили о том, что его участие в данный момент вовсе не требуется.
– Молодец, девочка, – похвалил он. – Хватило ума-разума.
– При чем тут девочка? – вдруг перебил Гарик, возникший ни откуда.
Урик поперхнулся и уставился на приятеля.
– Гавриил?! Тьфу на тебя, нельзя же так пугать!
– Прости. Не хотел... Видел, как ты надрываешься. Решил подсобить.
– Ну и?
– Сам видишь! Делает мальчик предложение.
– Как ты это? – не веря своим глазам и ушам, спросил Урик.
– Пинком, подзатыльником да словом мудрым.
– Каким словом?
– Пора!
– Так просто?
– А чего церемониться?! – Гарик воздел крылья. – Если интуиция в порядке, можно и нашептать. – Потом вздохнул снисходительно и добавил: – Учить тебя еще, и учить…

Стрелки настенных часов сошлись на вертикальной линии, ознаменовав окончание одного дня и возвестив о начале следующего. В доме царила тишина. Многие уже спали. Но Алина не могла лечь, не исполнив ритуал, не смастерив следующего ангела.
Пока она трудилась за столом, Урик внимательно осматривал висящих на елке и приговаривал: «За эту красоту я тебе все прощаю. Понимаешь, что нет у Бога никаких других рук, кроме твоих собственных!» А потом с любопытством заглянул Алине через плечо и, увидел очередную свою копию. Она всем походила на предшественников, только вместо тесьмы на поясе красовался перстень с аметистом. Под светом настольной лампы камень играл многочисленными гранями. Алина дотронулась до него и прошептала:
– Ты мне больше на руке не нужен. Я свою судьбу встретила. – Потом задумалась и добавила: – Хотя и не всех ангелов еще смастерила. Значит вовсе и не в них дело-то?..
«Ох, и наивная же?!» – чуть ли не вслух заворчал Урик…

декабрь, 2010 г.