Кафе Театральное

Кафе «Театральное»

   По диагонали от Университета,  рядом с ГПУ («Гастроном против университета),
находилось ( да и сейчас оно вроде есть)  кафе «Театральное», где всегда можно было пообедать копеек за девяносто, а на рубль двадцать – еще и выпить граммов пятьдесят водки… Брали, как правило, салат «Столичный»,  солянку и жаренную картошку с бефстрогановым. Народу там обычно было немного, но зато был….музыкальный автомат. Вот досада – я уже не помню, сколько стоило копеек поставить новую пластинку… Зато точно помню, что именно тогда мы «крутили»,  собираясь иногда в кафе по вечерам. Это были «Песняры», «Червоны гитары», «Скальды» и, чуть позже – «Ариэль»…Западных пластинок практически не было ( хотя иногда кто-то все же умудрялся поставить дефицитные тогда пластинки  битлов).   Зато  были те, кого мы тогда называли «демократы» - и Марыля Радович,  и какие-то (уж и не вспомню) югославы…Были и популярные в те годы песни Ю.Антонова («У берез и сосен…»), А.Градского («Жил был Я»)…
Лично мне в те годы больше всего нравились «Песняры» - пронзительно-высокий, странный  голос Мулявина,  его потрясающая гитара, замечательный вокал и  классные тексты «Не обижайте любимых упреками», «Александрина»,  «Вероника» - эта лирика меня всегда задевала… Не зная слов,  я очень  любил еще «Червоны гитары» и Северина Краевского (мелодия его песни «Nie Spoczniemy» до сих пор  мне кажется потрясающей)
Я любил бывать в этом кафе, когда позволяли финансы…Курсе уже на втором я стал заходить в это уютное заведение чаще - у меня образовалась еще одна компания, кроме моих однокурсников. Это были ребята постарше, тоже философы, но абсолютно отличающиеся от моих друзей по стройотряду и футболу. Они уже специализировались кто на социологии, кто на научном коммунизме (был такой…), этике или эстетике. Умные, интеллигентные ребята, «звезды» на своих курсах - Лева Б., Саша Р., Леня Л., Боря К. …Особенно я подружился с Левкой - умница, с прекрасным чувством юмора. Эти парни как-то меня приметили и, как над младшекурсником, футболистом, гитаристом и веселым раздолбаем взяли надо мной своеобразное шефство: Боря периодически таскал меня в стоящий рядышком театр оперы и балета - у него сестрица играла в оркестре театра, Саня пудрил мозги западными пластинками  - он в них и правда разбирался. Но больше всего я почему-то сошелся с Левкой - я думаю, потому что у нас было что-то общее в плане того, что называется чувством юмора -  и речь не о банальной «травле анекдотов», а о том неуловимом, тонком взаимопонимании, когда не то что с полуслова, а с первого звука, еще не выговоренного междометия ты улавливаешь, подыгрываешь и усиливаешь комизм ситуации, вызывая настоящую, как тогда говорили, «ржачку»…
Левка имел деньги и независимый - подчеркнуто! - характер. Когда мы с компанией или с ним вдвоем приходили в «Театральное» и все, как обычно, заказывали салат «Столичный» (он же, по сути,, «Оливье»), солянку или бульон с яйцом (половинкой!), картошку пюре или жаренную с гуляшом или бефстрогановым - Лева начинал выпендриваться:  а нет ли у вас картошки - фри ( далее следовал  рассказ, как именно Левина мама эту «фри» готовила)? А есть ли у вас курочка? А какая у вас сегодня водочка? - При этом Лева как-то еще жестикулировал, выразительно перебирая над столом тонкими интеллигентными пальцами…
У Левы была хорошая черта: когда у него бывали деньги (а ему помогали родители из небольшого городка под Свердловском), он не жмотился и частенько меня подкармливал без всякого «в долг». Я, как мог, периодически  отвечал ему взаимностью в плане обедов, но это было много реже. И вот, по-моему году в семьдесят четвертом, Левка часов в шесть вечера потащил меня в «Театральное». Что-то нам там не понравилось - толи народу было многовато, толи музыкальный автомат не работал, но мы быстро перебрались в ресторан «Большой Урал», благо он был рядом.
Все шло хорошо, мы закончили пятисотграммовый графинчик водки, разомлели, взялись было за второй, - и вдруг по Левкиным глазам я понял, что ему как-то нехорошо: Лева вопросительно пялился на собственный рыжий, на двух ремешках, портфель, почему-то очень пухлый. «Е-мае, меня ж Генка убьет…Сегодня же мы с математиками в баскетбол играем, в восемь часов!»
    Лева быстро рассчитался, и мы, весьма навеселе, кинулись на улицу. Было без десяти восемь…Поймали частника и быстро погнали в другой корпус университета, где был спортзал.
Когда мы  « вбежали» в зал, стало понятно, что нас тут уже матерят: народу в команде философского факультета явно не хватало, капитан Генка Бурбулис (человек впоследствии знаменитый, а тогда мой старший товарищ по футболу за сборную факультета и университета) всячески тянул время до начала игры. Решено было подождать минут десять, но тут нарисовались мы с Левой, пьяненькие, но готовые биться во что угодно.
Гена сверкнул близко посаженными глазами и жестко скомандовал: «Лев - в раздевалку. Игорь - ты тоже». Я начал что-то вякать про то, что я футболист, а не баскетболист, и с этими здоровыми парнями мне и делать нечего…Гена буквально пробуравил меня взглядом и процедил: «Трусы и майку возьмешь в моей сумке, кеды - там же». И добавил: «пьянь, а не спортсмены!».
Мы кинулись в раздевалку, я вытащил из Генкиной сумки какую-то майку и здоровые, размером на 54, семейные черные  трусы. Слегка пошатываясь, мы выползли в зал, где Гена уже давал ребятам установку. Мне он сказал коротко: «Игорь, ты держи того здорового парня, если что - на бедро, и смывайся. Да, и еще-  не дыши на судью. И ты, Лев, не лыбься, тоже не дыши».
Я «сдох» уже минуте на третьей, постоянно толкаясь, путаясь под ногами у большого математика, да и своим мешая тоже. Как-то все же мы доиграли, похоже, даже выйграли…Сели на троллейбус, и веселые, покатили в общагу. Выйдя, Гена по своему обычаю( он делал это всякий раз и после футбольной «зарубы» на корте возле общежития), взял всем шестерым по кружке кваса на остановке, и мы, отдуваясь, пили этот вчерашний, теплый, невкусный квас, трепались, хихикали над моим неравным поединком с тем большим парнем…Наверное, это и вправду было смешно, особенно, когда я  повторял: «в футбол я бы его сделал!». Левка был вообще героем- он ведь еще и забросил пару мячей…
…Прошли годы, но я как сейчас помню этот вечер, ресторан, чужие трусы  (будущего Госсекретаря России, кстати),  теплый квас, и это сладкое чувство общей победы, добытой в трудной борьбе, и совсем не важно, что ты был далеко не лучшим, но ты - боролся, и это старшие ребята видели и  пусть и со смехом, оценили. И вообще, мы были просто молодыми. И это было здорово.