Воспоминания о чтице. Фрагмент 5

      


                В О  Ч Т О  "В Ы Л И В А Ю Т С Я"
                О П О З Д А Н И Я




         Мы не скоро пришли к взаимопониманию. Человек -- существо ПРОТИВОРЕЧИВОЕ, особенно -- натуры одаренные, повышенно ВОСПРИИМЧИВЫЕ, остро ощущающие несправедливость и любую ДИСГАРМОНИЮ во взаимоотношениях. И, возможно, такие люди иногда способны сильно преувеличивать ВНЕШНИЕ ЭФФЕКТЫ. К их числу, безусловно, принадлежала и Римма Петровна.
        Первая наша размолвка произошла, когда мы еще состояли в "Звучащей книге"*. Это было в начале 90-х годов. Утром мы договорились навестить Ольгу Ивановну в больнице. Затем мы все трое должны были ехать на выступление в Политехнический музей.
        Я опоздала к моменту встречи примерно на час, но не придала этому значения, надеясь, что мы в любом случае увидимся и пообщаемся в больнице. Я к тому же привезла для Ольги Ивановны театральные костюмы: она тоже должна была выступать в концертной программе -- мы с ней были заняты в сценах из пьес Островского.
        С помощью соседок по больничной палате Ольга Ивановна примеряла наряды XIX века и одновременно выговаривала мне за опоздание. Позже, в метро -- на пути в Политехнический -- нравоучительную лекцию продолжила Римма Петровна, которой тоже досталось заодно со мной. "Поделом нам обеим!" -- говорила она. И долго развивала тему о моем беспредельном эгоизме и бездумном существовании. В качестве аргументов она приводила примеры моего "слишком частого" посещения театров, филармонии, почти ежедневного позднего возвращения домой... Я долго терпела, признавая НЕДОПУСТИМОСТЬ ОПОЗДАНИЙ, но по поводу ВСЕГО ОСТАЛЬНОГО, наконец, возмутилась и, будто бы подтверждая ее несправедливые упреки, назвала себя "самым порочным существом на свете"... Это она, к сожалению, восприняла БУКВАЛЬНО, ответив: "Не надо заниматься САМОБИЧЕВАНИЕМ"! Что ж, порой ей явно недоставало чувства юмора...
        И мне пришлось объяснять, что моя реакция -- это, в сущности, горькая ирония в ответ на ее наставительные речи. Она успокоилась и в свою очередь объяснила, что высказывает возмущение НА ПРАВАХ СТАРШИНСТВА, а совсем не из желания меня обидеть...
        Мы прибыли в Политехнический музей, где нас ожидали немногочисленные зрители. Я обрадовалась, что мои племянницы -- 11 и 7 лет -- видят меня в качестве АКТРИСЫ -- в длинных платьях времен Островского, исполняющей серьезные роли...
        Композицию по пьесам Островского придумала Ольга Ивановна и сумела сделать так, чтобы представить зрителю мои сценические достоинства. А одна из участниц нашего театра-студии и любимых учениц Лебедева даже сказала впоследствии, что я умею произносить тексты классической литературы в манере, МАКСИМАЛЬНО ПРИБЛИЖЕННОЙ К XIX веку... Я симпатизировала этой молодой женщине (Ирине С.), мы с ней часто доверительно общались, и ее комплимент меня очень обрадовал. И подобной зрительской оценкой я была обязана все той же ОЛЬГЕ ИВАНОВНЕ, которая неуклонно добивалась, чтобы наши совместные программы звучали в самых различных залах, в том числе и на ОСНОВНОЙ СТУДИЙСКОЙ СЦЕНЕ. И если Римма Петровна иногда и упрекала меня за недостаток внимания к нашей общей приятельнице, я всегда возражала, что никогда не забуду заслуг Ольги Ивановны в моих театральных успехах.
        На этом концерте из произведений Островского по праву пользовалась большим успехом и САМА ОЛЬГА ИВАНОВНА, исполнявшая в наших сценах роли СТАРШИХ ГЕРОИНЬ, и мы с Риммой Петровной отдали должное ее актерскому искусству. У Ольги Ивановны заметно улучшилось настроение; она отправилась обратно к себе в больницу, а Римма Петровна еще разговаривала с моей мамой и племянницами... Сама Римма Петровна была глубоко растрогана нашим выступлением; она искренне поздравила меня и преподнесла сюрприз в виде пряников "Московских", которые тут же стала у меня просить младшая племянница -- семилетняя Ольга... Я думала, что теперь, после такого напряженного и удачного дня, можно в радостных чувствах ехать домой, чтобы предаться чисто домашним удовольствиям -- пить чай вместе с племянницами, обсуждать впечатления с этими очаровательными и забавными девчонками, вновь переживать и оценивать события с МОИМ АКТИВНЫМ УЧАСТИЕМ... И я уже считала себя вправе ЗАБЫТЬ об ИНЦИДЕНТЕ С МОИМ ОПОЗДАНИЕМ, но мой благодушный настрой оказался ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫМ: о нашем утреннем диалоге не забыла Римма Петровна, которая вновь принялась назидательно говорить мне о СМЫСЛЕ МОЕЙ ЖИЗНИ: "...Надо, наконец, ЗАДУМАТЬСЯ... Нельзя так БЕЗДУМНО КАТИТЬСЯ"...
       Но как я могла ей доказать, что я уже с 15 лет ОЦЕНИВАЮ свою жизнь, сравниваю свои состояния -- внешние и внутренние -- в РАЗНЫЕ ПЕРИОДЫ, и на этом основании, наконец, у меня появляются СВОИ ИДЕИ И ОБРАЗЫ, пусть и не сравнимые с образами великих классиков?! Ведь главное -- что я все-таки способна ДУМАТЬ И ПЕРЕЖИВАТЬ, что у меня есть ВООБРАЖЕНИЕ! А если говорить о ДРУГИХ ее обвинениях, то у меня была более сильная аргументация: я каждый день проводила на работе с утра до вечера (работы тогда у нас было много), как и тысячи других людей, и полагала, что после работы ИМЕЮ ПРАВО на отдых в виде посещения культурных мероприятий; это было не в ущерб моим близким.
        Я старалась отвечать ей корректно -- в моем возрасте (43-х лет) я была вполне сложившимся зрелым человеком, сознающим ответственность, пытающимся понять других... Но она была старше на 17 лет; и эту известную сентенцию: "Надо приходить домой вовремя!" я относила на счет ее возрастного педантизма. 
        А Римма Петровна неумолимо продолжала мое воспитание по телефону. И если на ее вопрос о том, что я делаю в данный момент, я отвечала, например: "Мою полы в квартире", а она говорила: "Похвально!", я обижалась уже серьезно. Она ведь не могла знать, что я начала принимать посильное участие в домашнем хозяйстве с 20 лет (а до того, как и многие мои сверстницы, была занята УЧЕБОЙ), и думала, наверное, будто бы я только теперь начала "исправляться".
        Кроме того, у меня были прекрасные отношения с моими подрастающими племянницами (сводными сестрами, дочерьми моего брата), и когда они бывали у нас в гостях (одна из них или -- реже -- обе сразу), я всегда с удовольствием уделяла им внимание. Их ЧУВСТВА
КО МНЕ были лучшим тому подтверждением: дети в таких вопросах не лицемерят. Я считала наши с ними взаимоотношения достаточно естественными; и потому, когда Римма Петровна пыталась похвалить меня за это по телефону (в разговоре со мной или моей мамой), она, скорее всего, тоже думала, что я на пути к "исправлению". В таких случаях я просто молчала или объяснялась СДЕРЖАННО и переводила разговор на другие темы...
        ДРУГИЕ ТЕМЫ касались тех же посещаемых ею и мною культурных учреждений, а также нашего восприятия литературной классики, наших выступлений и всего, связанного с основным местом нашего общения -- студией "Звучащая книга". В ходе наших диалогов я приводила много примеров и цитат из произведений моих любимых авторов...
        Как и любой другой человек, я не стремилась раскрывать все подробности своей личной жизни, но втайне надеялась хоть немного развеять представления моей старшей приятельницы  о моем легкомыслии и бесцельности существования... (Мои желания сбылись).
        Таким образом, несмотря на вынесенный мне приговор, она все же поддерживала со мной ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КОНТАКТ.

   

        *На снимке: участники литературного театра-студии "Звучащая книга". В нижнем ряду в центре -- Олег Серафимович Лебедев; крайняя справа -- Наталья Шилова. Снимок относится к первой половине 80-х годов.