Могила первая - Иван Иваныч

ИВАН ИВАНЫЧ
(повесть)

1. Иван Иваныч и Петя

2. Грызунов и Шизгатов

3. Пивная «Красный Рак»

4. Подвал

5. Снова за столиком

6. Опермашина

7. Три трупа

8. Интересное кино

9. Ночь

10. Продавщица

11. Суд

12. Будни

13. Камера смертников





1. Иван Иваныч и Петя

Иван Иваныч вышел из прохладного сумрака парадного подъезда и окунулся в солнечный зной июльского утра. Двор дома утопал в мохнатой зелени деревьев, задиристо чиркали воробьи, на детской площадке резвились ребятишки. На душе у немолодого человека было спокойно, дышалось свободно, сердце радовалось жизни. По лицу гражданина блуждала безмятежная улыбка, в голове шевелились ленивые мысли.

В этот во всех отношениях прекрасный субботний день Иван Иваныч решил порадовать себя маленьким развлечением и усладить свои самые тонкие наклонности. Он искал общения, пусть недолгого, зато приятного. Общения, в котором отказывал себе долгие годы.

Внимание Иван Иваныча привлек мальчик, стоявший особняком от остальных играющих детей. Ребенок ковырял землю носком сандалика, вороша муравьиный город. Проворные насекомые карабкались по его ноге, падали обратно на почву, погибали под детской обувью.

Иван Иваныч некоторое время наблюдал за невинной забавой мальчика, затем подошел поближе и обратился к нему сладким тягучим голосом:

- А скажи, мальчик, как тебя зовут?

- Петя, - отозвался ребенок.

- А меня дядя Ваня. Хочешь я тебя угощу вкусной конфетой? - произнес Иван Иваныч и вынув из кармана брюк несколько ирисок протянул мальчику.

Петя с радостью принял подарок. Одну ириску он сразу отправил в рот, а остальные спрятал в шортах. Дядя Ваня расплылся блаженным выражением лица и его глаза засветились лучезарным светом душевной теплоты.

- А что, Петя, не хотел бы ты прокататься на настоящей скоростной машине? Я бы тебе дал даже порулить. - вкрадчиво спросил Иван Иваныч у мальчика.

Петя в знак согласия охотно закивал головой, млея от неожиданно свалившегося счастия.

Иван Иваныч привел мальчика к своему обшарпанному старому «Запорожцу», открыл переднюю левую дверь и посадил Петю за руль. Внешний вид автомобиля несколько разочаровал мальчугана, но за руль он взялся охотно и начал неистово крутить колесо управления в разные стороны. Однако такое занятие ему скоро наскучило и Петя уже собирался вылезать из машины, как Иван Иваныч горячо зашептал мальчику на ухо:

- Сейчас мы с тобой поедим за город, где нет милиционеров и там ты по настоящему поведешь машину... Перебирайся на заднее сидение, проедимся с ветерком!..

Мальчик послушно перелез назад, Иван Иваныч сел за руль, повернул ключ в замке зажигания и машина недовольно урча лениво покатила по асфальту. Свернув на шоссе Иван Иваныч несколько прибавил газу, но до езды с ветерком было еще далеко.

Мимо окон машины проплывали угловатые пятиэтажки старого города, после их сменили уродливые свечки новостроек за которыми простирался нескончаемый частный сектор.

Мальчик порылся в карманах шорт и вытащил размякшую от человеческого тепла подаренную добрым дядей Ваней ириску. Оберточная этикетка конфеты казалось навечно срослась со сладкой тягучей коричневой массой и Петя затрачивал огромные усилия по отделению бумаги от съедобной субстанции. Это занятие настолько поглотило внимание  мальчика, что он не заметил как автомобиль выехал за городскую черту. Одноэтажные развалюхи потерялись в деревьях пригородного леса, а вместо шоссе под колесами тряслась проселочная дорога.

Когда мальчик устав возится с конфетой сунул ириску со следами бумаги в рот, «Запорожец» громко фыркнув остановился. Петя посмотрел в окно -  машину со всех сторон плотно окружили деревья, так что даже непонятно было как автомобиль мог протиснутся в такую глушь. Мальчика охватила непонятная тревога и он дрогнувшим голосом поинтересовался у дяди Вани когда же тот даст поводить авто.

Иван Иваныч молча вышел из машины и деловито открыв багажник начал в нем копошиться, приговаривая себе под нос: «Сейчас, сейчас...». В пробившихся сквозь листву лучах  солнца весело блеснул топор, извлеченный мозолистой рукой Иван Иваныча из багажника.

Петя почуяв неладное опустился на дно «Запорожца» и беспомощно закрыл лицо ладошками. Ему вспомнилось как мама строгим голосом рассказывала страшные истории про непослушных детей, которых воровали нехорошие дяди и тети. И мальчик вдруг осознал, что он тоже очень нехороший и теперь настает час расплаты.

Твердая рука Иван Иваныча отварила дверцу машины и ухватив мальчика за рубаху под детский вопль «Дядя, не надо!!!» поволокла его наружу. Петя начал было сопротивляться, но легкий удар обухом топора по лицу отбил охоту оказывать хоть малейший отпор.

Мальчик судорожно размазывал слезы и кровь по своим щекам, а Иван Иваныч откинув топор в траву извлек из за пазухи массивный охотничий нож.

Дядя Ваня дружественно заглянул в ошалевшие Петины глазенки и наставительным тоном произнес:

- А теперь займемся арифметикой!..

Быстрый взмах руки...

- Р-р-раз!!!

... и Петин указательный палец правой руки кувыркаясь в воздухе полетел в колючий кустарник...

- Два-а-а!!!

... и средний пальчик безжизненно повис на лоскуте кожи...

- Три-и-и!!!

... размашистый удар лезвия ножа отхватил пол ладони.

Алые брызги застлали глаза Иван Иваныч и он оттирая кровь ослабил хватку. Мальчик инстинктивно вырвался и вопя забился под днище автомобиля, безумно наблюдая оттуда как дядя Ваня с наслаждением оглядел заляпанные кровью кустарники и траву, снова залез в багажник и извлек проржавевшую кривую пилу.

Глаза Иван Иваныча блестели озорством и лукавством...


2. Грызунов и Шизгатов

Майор милиции Алексей Николаевич Грызунов в это субботнее утро обнаружил себя проснувшимся за рабочим столом. Вчерашнее празднование юбилея Петра Григорьевича пагубным образом сказалось на состоянии здоровья Алексея Николаевича - язык пересох, голова гудела, в руках и ногах ощущалась слабость.

Также непотребный вид имел и кабинет майора Грызунова. Стулья были опрокинуты, шторы сорваны, на полу наблюдались разбросанные документы и лужи различного происхождения.

Мучимый жаждой Грызунов преодолевая притяжение поднялся с кресла и неловкой походкой подошел к окну, взял с подоконника графин с позеленевшей водой и жадно отхлебнул. Вода тонкими струйками побежала по подбородку, полилась за пазуху и пробившись из под штанины крошечным озерцом пролилась на пол.

Утолив питьевую потребность Грызунов нехотя принялся подбирать грифованные бумаги с липкого пола. Дверь кабинета со скрипом отварилась и в комнату бодро вошел сержант Валерий Шизгатов. Молодой задорный голос гулко ударил по серым стенам помещения:

- Товарищ майор, разрешите доложить! Сержант Шизгатов для несения  дежурства в отделение прибыл!

Помятый Алексей Николаевич суровым взглядом окинул подтянутого юношу, пошарил рукой в кармане брюк и вытянув мятый рубль протянул сержанту со словами:

- Ну-ка, салага, сбегай за пивком!

Ошарашенный Шизгатов взял рубль и удалился. А Грызунов  принялся наводить порядок в комнате. Настенные часы показывали 08:00.

В 08:30 возвратился Шизгатов с двумя бутылками пива. Майор принял сосуды и привычным движением откупорил посудины о край стола. Одну бутылку Грызунов протянул сержанту, а к другой жадно припал сам. Сделав несколько глотков Алексей Николаевич поковырялся пальцем в пепельнице и выискав покрупнее окурок засунул его в уголок рта. Шизгатов предупредительно чиркнул спичкой и дал Грызунову прикурить. Сам же сержант достал пачку Marlboro и прежде чем закурить долго разминал сигарету. Майор сделав пару глубоких затяжек вновь припал к пиву...

В 09:00 Алексей Николаевич Грызунов снова почувствовал  себя полноценным человеком, а в 09:30 уже играл с Шизгатовым бесконечную шахматную партию. Сержант как мог поддавался майору, но все равно выигрывал.

Ровно в 11:00 на пульте дежурного раздался сигнал вызова и Шизгатов сломя голову побежал к мигающей красной кнопке.

В пригородном лесу был обнаружен изувеченный труп ребенка. Оперативная машина в составе Витька-водителя, сержанта Шизгатова и майора Грызунова срочно выехала на место происшествия.

На поляне, покрытой коричневыми пятнами запекшейся крови, милицию ожидал лесничий, который первым и наткнулся на место страшной трагедии. Постоянно сбиваясь, лесничий описывал как по утру он осматривал молодняк, намечал для дополнительной прорубки просеки и вышел на роковую поляну.

Шизгатов инициативно начал задавать свидетелю различные вопросы, а Грызунов молча записывал что-то в блокнот и размышлял о своем, нервно покусывая конец ручки, закатывая при этом к небу глаза.

На прямые и однозначные вопросы сержанта лесничий отвечал неясно, путался в словах, заметно волновался, в результате чего у Шизгатова появились неясные подозрения в отношении старика. Он поделился своими измышлениями с Грызуновым, на что тот иронично усмехнулся, отметил малый оперативный опыт сержанта и узкий общеобразовательный уровень.

Подробно побеседовав со свидетелем и тщательно записав все в блокнот Грызунов отпустил лесника и принялся осматривать место происшествия. Пред мысленным взором майора милиции предстала восстановленная до мельчайших подробностей картина произошедшего на этой поляне кровавого преступления. Множество версий и догадок копошились в голове Алексея Николаевича, но сменяя друг друга они быстро лопались как мыльные пузыри не оставляя от себя и следа.

Умиротворенную медитацию Грызунова прервала подъехавшая машина криминальной экспертизы. Настал черед криминалистов властвовать на страшной поляне. Оперативная машина забрала Грызунова и Шизгатова от места преступления и повезла в приятную прохладу районного отделения милиции.

По ходу движения машины и уже в отделении Грызунов не переставал размышлять над происшедшим и в его оперативном сознании постепенно начал проявляться облик убийцы: немолодой спокойный мужчина, среднего роста, доброе, располагающее к общению лицо, без вредных привычек, холост, детей нет. Зовут убийцу ИВАН ИВАНЫЧ!... Он же Иванов, он же Рыбаков, он же Ваня-педофил, подозревается в совершении ряда особо опасных преступлений по отношению к несовершеннолетним, в настоящее время прописан по адресу - ул. Строителей 5, кв. 18.

- Едем!!! Брать суку будем!, - вскричал Грызунов Шизгатову и пряча боевой «Макаров» в кобуру вышел на улицу, следом вышел и сержант.

Майор решил добираться городским транспортом и поперся с Шизгатовым на трамвайную остановку. В ожидании транспорта Грызунов закурил и стал рассказывать сержанту свои соображения по поводу личности убийцы.

Уже трясясь в вагоне трамвая майор почувствовал непереносимую жажду. Желание употребить влагу целиком овладело всем существом Грызунова как раз в тот момент, когда голос вагоновожатого объявил остановку «пивбар Красный рак». Схватив Шизгатова за руку он вывалился из трамвая и целеустремленно двинулся к заведению в честь которого получила название вышеупомянутая остановка городского общественного транспорта.

Часы показывали 16:05, улица Строителей находилась в двух кварталах впереди.


3. Пивная «Красный Рак»

Пивная «Красный Рак» представляло собой довольно убогое заведение, единственным достоинством которого было наличие сносного пива. К пиву продавали прелые соленые орешки, костлявую валяную рыбешку и слегка тухлых раков.

По утрам в пивной собирался похмелочный люд и жадными глотками осушал полулитровые бокалы коричневой влаги. В полдень сюда стайками захаживали небогатые студенты, чтобы таким неказистым способом разукрасить свои молодые дни. Ближе к вечеру проторенными тропами в "Красный Рак" стекался трудовой народ дабы завершить надлежащим образом рабочую смену, они протягивали бармену свои рваные замасленные рубли и меняли их на смысл жизни.

После четырех пополудни и до полшестого в пивной царило знойное затишье. Редкие пивуны рассеялись порознь за стойками и каждый вкушал удовольствие сам по себе.

Именно в такое спокойное время в бар словно бриз влетел Грызунов, увлекая за собой слегка растерянного Шизгатова. Майор занял стойку в самом углу возле окна и сунув сержанту мятую трешку подтолкнул его по направлению к заветному штуцеру, а сам неспешно закурил едкую "приму" и блаженно замечтался о разных приятностях. Сладкие грезы Грызунова прервало легкое сотрясение стола.

Шизгатов поставил на стойку два бокала наполненных живительными карими пузырьками. Майор взял бокал в руку, взглядом оценил цветовые параметры жидкости и с видимым удовольствием испытал вкусовые качества пива. Напиток был нужной температуры и вполне приятным для питья.

На третьем бокале Грызунов вспомнил свои армейские годы и стал рассказывать сержанту о превратностях ратной службы.
За тумбочкой в красном уголке заброшенная зигзагами судьбы томилась бутылочка советского полусладкого.

Шизгатова качало из стороны в сторону, а добродушный незнакомец направлял захмелевшего юношу по направлению к кабинке.
- Маньяка брать идём!, - задорно воскрикнул сержант.

- Вот смотри, - продолжал Грызунов, - все эти маньяки - обычные люди: теснятся с нами в общественном транспорте, стоят в очередях за туалетной бумагой... а поди ж ты, мозги все набекрень!..

Майор смотрел как расплывается по полю зрения лицо Шизгатова и в глаз сержанта тихо гаснет сознание...

Погружение. Глубину отсчитывают барабанные перепонки, коррективы вводятся глазными яблоками. Световые пятна образуют кругозор и бархатными вибрациями проникают во внутрь. Форма перестает существовать, дым вместо очертаний, разводы призрачных границ. Гаснет...


4. Подвал

Грызунов очнулся от сильной боли. Он лежал на груде стальных ящиков. Прямо в спину впивались торчащие из ящиков ржавые гвозди. Ящики противно скрипели когда майор шевелился.  В нос бил затхлый запах подвальной плесени, руки онемели и не шевелились, откуда-то сверху прямо на лоб падали крупные липкие капли.

Алексей Николаевич приоткрыл глаза, но нечего не изменилось - все доступное пространство заполнил кисель кромешной темноты и только несколько минут спустя ему удалось разглядеть тонкие полоски блеклого свечения, пробивающиеся сквозь потолок и стеры.

Мрачные сомнения терзали Грызунова. Виновником своего нынешнего положения он подозревал Иван Иваныча. Но как?.. Почему?.. Наверняка в пиво подмешали клофелин... Кто подмешал?.. Кто подмешал?!..

- Это я... - отозвался в сумраке подвала голос Шизгатова, - ...я виноват! Там в туалете мужик был, я ему сказал что мы за маньяком идем... неужели это ОН?!

- Да, это был Иван Иваныч - сухо констатировал Грызунов, - и я думаю скоро он прийдёт... за нами!

И словно в подтверждение словам майора где-то скрипнула дверь, стали слышны вкрадчивые шаги, которые, однако, вскоре стихли.

Шизгатову вспомнились отроческие годы когда беззаботный он бегал по залитым солнцем лугам, омывая росою свои босые ноги.

Пробегая мимо стола он случайно крепко задел угол так что фарфоровая сахарница свалилась на пол и разбилась самым непривлекательным образом. Маленький Шизгатов принялся спешно заметать следы ужасного происшествия.

Строгий отец заметил на полу следы рассыпавшегося сахара и оглядев стол не обнаружил присутствия фамильной фарфоровой сахарницы. Обладая тонкой интуицией он быстро смекнул в чем дело и зло усмехнулся - горе потери с лихвой компенсировалось тем наслаждением, которое ему должна компенсировать  процедура наказания виновника.

Папа положил сына лицом на стол и спустил с мальчика штаны, сам распоясался и... принялся насиловать отрока в задний проход.

Маленький Валера тяжело перенес семейную коллизию как морально, так и физически, поэтому именно с этого дня появилось в его неокрепшей душе желание стать милиционером.

Где-то в глубине помещения тяжело скрипнула дверь. В чуть проявившемся прямоугольнике угадывался силуэт человека. Человек держал в руке не то ремень, не то веревку и неукротимо приближался к пленникам подвала. Когда тонкий луч света скользнул по его лицу майор Грызунов обомлел от охватившего грудь милиционера ужаса.

- Это - Иван Иваныч, - прошептал Грызунов Шизгатову и приготовился к самым страшным вещам.



5. Снова за столиком

Сержант не на шутку обеспокоился надвигающимися событиями и стал судорожно шевелить связанными руками, надеясь ослабить веревочный узел, сковавший его запястья. Наконец Шизгатову удается избавится от пут, как раз в тот момент, когда Иван Иваныч занес плетку (в его руке была плетка) над головой Грызунова..

Шизгатов в молниеносном порыве сбивает Иван Иваныча с ног.

Связанный по рукам и ногам Иван Иваныч злобно рычал извиваясь  по полу.

Грызунов, Шизгатов и привязанный к нему Иван Иваныч опустились за липкий пивной стол.

В ожидании приезда опермашины майор решил расспросить Иван Иваныча об истоках его садистских наклонностей.

- Отпустите меня пожалуйста..., - жалобно промычал Иван Иваныч, а с улицы уже сигналила подъехавшая опермашина.



6. Опермашина


Бодрые милиционеры бойко запихали упирающегося Иван Иваныча в заднюю дверь воронка и проворна укатила, оставив Грызунова и Шизгатова в баре на едине друг с другом. Но майору и сержанту претило находится в столь убогом заведении и Алексей Николаевич повел Шизгатова в недавно открытый ресторан «Новь» отпраздновать поимку особо опасного преступника.

На белую скатерть опустилисть две глубокие тарелки, в каждой из них покоилось по гигантскому куску бекона сопровождаемого вареным картофелем припарошенным зеленью.

Алексей Николаевич поднял бокал и встав из-за стола объявил тост за славу внутренних органов. Шизгатов энергично вскочил на ноги, быстро опрокинул в рот рюмку горькой и опустившись на прежнее место принялся обильно закусывать употребленное спиртное. Грызунов с видом явного превосходства медленно выпил всю беленькую из объемного бокала, утер рукавом нос и громко крякнув сел за стол.

Сытые и довольный возвратились Грызунов и Шизгатов возвращались в отделение милиции, где их ожидали весьма неприятные новости.

Опермашина доставлявшая Иван Иваныча в следственный изолятор все еще не объявлялась.

Гнусные подозрения сдавливали грудь майора милиции.

Машину нашли на следующее утро в глухой подворотне. На земле подле автомобиля лежали распластанные телеса умерщвленных конвоиров, за рулем УАЗика смирно сидел водитель - его шею пересекала глубокая фиолетовая канва.

Иван Иваныча по близости не наблюдалось.




7. Три трупа

Шизгатов ехал в поезде на свою малую родину. Он сидел у окна и смотрел на проплывающие мимо пейзажи, на особенно неровных стыках рельс его подкидывало и тогда сержант милиции не больно бился головой об верхнюю полку. Шизгатов любил поезда и путешествия. Его приятно потешали сонные проводницы и пыльные вокзалы. Даже тамбурная грязь не могла испортить дорожного настроения, а лишь подчеркивало общественный дух пролетарской железной дороги.

Вспомнилась ему и соседская девчонка Юлька, которую совсем молодой Шизгатов бессовестно зажимал в клубном коридоре пока остальная молодежь весело танцевала в зале под музыку самодеятельного ВИА.

В купе номер IX того же вагона №13 в котором ехал Шизгатов было четыре человека. Низенький и полноватый мужчина, вероятно бухгалтер, беспокойно шевелил глазами и время от времени облизывал губы, на коленях у него находился сжимаемый обеими руками потрепанный портфель из которого выглядывали мятые бумаги. Женщина в самом возрасте была массивна и смотрелась самоуверенно, едва наклонив свою голову она читала журнал "Здоровье" и глубоко вздыхала после каждой перевернутой страницы. Немолодой студент с грязными волосами и в неопрятном свитере уже забрался на верхнюю полку, оттуда свисала его джинсовая нога, а сам он что-то записывал в разбитую общую тетрадь. Четвертый представитель купе - немолодой гражданин особенно ничем не выделялся, а только уныло смотрел в окно, по его лицу лениво блуждала тень теплой улыбки.

- Да... дорога утомляет сознание... мне всегда бывает приятно в пути немного оторваться  от своих мыслей и поднять настроение чем-нибудь теплым, - с этими словами немолодой гражданин отвернулся от вагонного окна к своему чемоданчику и вынул оттуда бутылку кагора.

- Присоединяйтесь пожалуйста, - сказал он и легким движением руки опытного фокусника снял пробку и налил красного на пол дорожного стаканчика, - и разрешите представиться: меня зовут ИВАН ИВАНЫЧ...

Под тихое поплескивание кагора завязалась теплая дорожная беседа с рассказами "про жизнь", незлобивыми спорами и невнятными анекдотами.

Из коридора до Шизгатова долетал торопливый шум и обрывки взволнованных фраз: "...зверское убийство...", "...ночью хоть кто-то слышал крики?...", "...сразу три трупа...". Заподозрив неладное сержант соскочил с верхней полки, энергичным движением открыл дверь и выскочил в проход под ноги вбегающей милиции. Поезд легким толчком окончательно остановился у ветхой станции с иронической надписью "Провинциальный город N", выполненной желтой краской на кирпичной стене строения зала ожидания.

Тут Шизгатов, сначала где-то в глубине своего сознания, а теперь уже в полной уверенности, произнес имя убийцы, учинившим кровавую ночную бойню в поезде: - Это дело рук ИВАН ИВАНЫЧА! Иванов-Рыбаков он! Звоните в областное управление майору Грызунову!!!    

Была сформирована оперативная группа для поиска преступника по горячим следам.

Шизгатов шел по пыльной центральной улице города и радовался тихому ритму жизни местных обывателей.

Проходя мимо гастронома сержант бегло взглянул на витрину и уже почти пройдя магазин резко остановился. ОН ВИДЕЛ ЗА ВЕТРИНОЙ ЛИЦО ИВАН ИВАНЫЧА. Забыв о холоднокровии и осторожности Шизгатов вбежал в двери гастрономии и окинул пламенным взглядом торговый зал. Спина убегающего Иван Иваныча мелькнула в подсобных помещениях. Сержант бросился в погоню за маньяком.

Шизгатов вбежал в квадратный дворик, расходящийся проездами во все стороны света. Справа услышал стук удаляющихся бегущих ног и рванул туда. Пролет, поворот, еще поворот. Сержант спотыкается об чью-то ногу и падает на землю. На него градом обрушиваются безжалостные удары. Он пытается прикрыть голову руками. Кто-то шарит по его карманам, снимают туфли, часы...
- Хулиганы!... - пронеслось в мозгу милиционера, но сознание уже покидало его.

Первым делом прибывший Грызунов решил навестить в больнице своего соратника Шизгатова.


8. Интересное кино

Иван Иваныч решил обосноваться в городке на более или менее долгий период в связи с чем поставил себе целью подыскать одинокую немолодую, но привлекательную женщину для обретения жилплощади. Поиски Иван Иваныч решил начать с заведений расположенных на центральной улице городка.

Улица Ленина олицетворяла городскую сущность населенного пункта - на ней было сконцентрировано все самое главное, так что за любым более-менее пристойным дело надо было идти сюда: почта, парикмахерская, гастроном, универмаг, гостиница "Красная" с рестораном и всякая муниципальная атрибутика.

Иван Иваныч решил начать с парикмахерской, заодно и привести себя в респектабельный вид. В огромной витрине мужского зала сонно проплывали дамы нужных для него параметров, так что ловить здесь было кого и он вошел.

Провинциальная цирюльня встретила Иван Иваныча назойливым запахом "Шипра" и пристальными взглядами утомленных парикмахершей. 

На засаленном картоне всунутом в пластиглаз еще можно было прочесть полустертую размазанную надпись: "Вас обслуживает продавец Зимина Нина Павловна".

"Она будет моей женщиной", - подумал Иван Иваныч и обратился к продавщице с вопросом: "Нина Павловна, а у вас кексы свежие?".

В пол седьмого Иван Иваныч встречал Нину Павловну недалеко от выхода магазина. В руке он держал букет бордовых роз.

Как и предполагал Иван Иваныч в этом жилище он обрел надежное логово и нежную подругу.

На следующую ночь Иван Иванычу наскучило интимное однообразие Нины Павловны и он решил обучить даму извращенным любовным утехам.

В третий вечер пребывания в городе Иван Иваныч вышел на охоту.

Когда гражданин завернул в переулок Иван Иваныч движениями ягуара нагнал его и нанес тупым тяжелым предметом оглушающий удар по голове, ловко подхватил обмякшее тело и потащил вглубь ночного сквера для совершения зверского убиения в циничной форме.

По раскиданным отрезанным пальцам, разорванному рту и выколотым глазам Грызунов определил убийцу. "И это будет не последний труп, - думал майор - Зверь в городе и значит время от времени он будет выходить на охоту, хотя Иванов больше зверя, но и на него найдется свой охотник".

Теплый вечер четвертого дня пребывания зверя в городе.

Приятная молодая девушка сидела рядом на скамейки и скромно читала журнал "Работница". Иван Иваныч подвинулся поближе.

Фильм назывался "Любовь И Предательство". Иван Иваныч купил два билета по 70 копеек - на последний ряд.

Через двадцать минут зал опустел окончательно.

Иван Иваныч уже расстегнул Оксане кофточку, одна его рука ласкала молодую грудь, а вторая под юбкой неторопливо ощупывала трусики.

Истошные крики персонажей фильма и льющаяся на экране кровь поменяли намерения Иван Иваныча. Зверь вытащил руку из под юбки девушки и полез в задний карман  брюк за складным ножичком.

Оксана кричала и билась в агонии. Ее вопль сливался со звуками кинофильма и тонул в гулком эхе огромного зала. Кровь из порезанного горла падала на мягкую обивку кресел расползалась неуклюжими темными пятнами.

Киномеханик почувствовал неладное и с монтировкой в руке вбежал в зрительный зал.

Механик нелепо упал в лужу Оксаниной крови.

Иван Иваныч отрезал уши, вырезал глаза и проткнул рот монтировкой. Киномеханик дернувшись еще пару раз в конвульсиях умер.

Иван Иваныч душевно сытый беззаботной походкой возвращался по ночному городу в свое уютное логово.

9. Ночь

Ночь. Загородный пустырь. Тускло светит луна. Холодный ветер шевелит траву. Стелит белесую перину осенний туман. Слышен только тихий шорох мелких тварей.

Три человека сошлись на пустыре - три одинокие тени. Разожгли костер, сели на пустые деревянные ящики, тихонько разговаривают.

10. Продавщица

Грызунов спеша с утра в отделение милиции забежал в гастроном с целью покупки молочной колбаски и кефира.

11. Суд

- Встать суд идет!, - прогремели грозные слова и в зале судебных заседаний воцарилась тишина.

Вот оно время возмездия! Все что Иван Иваныч видел в самых страшных кошмарах потихоньку начинало сбываться. Судьи в черном - живые, здоровые судьи - из костей и плоти. Каждый из них при случае мог бы попасть к обвиняемому в руки, в кровавые руки незнающие ни жалости ни пощады! Мне бы только подержаться за одного из них - мечтал Иван Иваныч, но тщетно - от розового под черной мантией тела главного судьи его отделяли толстые прутья зверинца.

12. Будни

А для Грызунова и Шизгатова наступили серые утомительные милицейские будни. Много еще мошенников и воров гуляет под голубым небом.

- Да! - глубоко вздохнул Шизгатов - Нет настоящего крупного дела!

Валерий нежно прикоснулся губами к Юлиному ушку и почти неслышно прошептал: - Выходи за меня замуж...

Еще задолго до пятницы все управление пропиталось шорохами и шептаниями: "к Грызунову приезжает продавщица".



13. Камера смертников

Серый мокрый фон без теней и бликов, вязкая кисла атмосфера и не должно быть исхода. Остается только углубляться в свое сознание, упиваться положением, тихо отсчитывать минуты и целые сутки. Придавать сладостным воспоминаниям человеческой несовершенности. Углубляться в самые скрытые закоулки и отыскивать там возможные варианты. Пути исчерпываются наличием возможности. Найти трещину и расшатывать перегородку, вызвать наружу подернутое дымкой самолюбие и пользовать чужие намерения, вкладывая в них свой тихий замысел. Каждое слово обязано побуждать и направлять, каждое движение утверждает и приближает воздух. Взгляды обволакивают и проникают, тревожат, но заверяют. Статика копит движение, которое не сможет сдержать никакая плотина. Потихоньку, миллиметрами захватывать враждебную территорию и пробивать в зарослях тропинку к солнечным полянам, на которых вдоволь можно поживиться сладкой земляникой. Потный сон высвобождает разум из оков смерти, сознание выпячивается наружу и утомительная жизнь втекает в осязаемые формы.

Иван Иваныч намертво привязанный к жестким нарам злобно смотрел в грязный камерный потолок. Все! Вышак, - думал он. Неужели нет отсюда никакого выхода. Это не может быть концом. Ведь можно что-то придумать. А что придумаешь, если ты связан по рукам и ногам, когда тебя даже кормя с ложечки, опасаясь дать волю твоим рукам.

Надсмотрщик Гаврилов медленно шел по гулкому коридору и позвякивал связкой ключей в правой руке.

Надсмотрщик пошевелил ключами и отворил камеру.

- А с напарником дело веселее бы пошло... - мечтательно произнес Иван Иваныч.

Гаврилов представил как он загоняет жертву в угол комнаты и наотмашь разрезает лицо и руки отчаевшегося человечка.

Гаврилов принял из рук полковника револьвер и направился в камеру номер 13 для исполнения приговора.

Гаврилов с револьвером в кулаке зашел в камеру к Иван Иванычу.

К ужасу всех смертников, живущих в комнатках вдоль этого коридора, в утренней тишине раздался летальный выстрел револьвера.

Словно тень из дверей камеры выскользнул сутулый человек с пистолетом в руке и суетливой походкой вкрадчиво пошел по коридору - туда где светит солнце...

КОНЕЦ