Могила пятая, любимая - Детский сад

Очень жалею, что так и не сложилось написать данную фантазию на тему альтернативной реальности в стиле концептуализма. В мыслях сюжет развивался и ветвился, открывались невероятные просторы для разгула воображения, но время прошло и вряд ли всё вспомнится. "Детский сад" - пожалуй единственное своё произведение, которое я хотел бы сам прочитать. Впрочем, исходя из квантового принципа суперпозиции, существует и такой вариант мироздания, в котором данное произведение было написано, а следовательно, принимая во внимание моносубъетивизм темпорального восприятия, я его всё-таки прочитаю, просто здесь и сейчас материализовался только этот фрагмент грандиозного замысла. Такие дела.


ДЕТСКИЙ САД


1. Понедельник

Тиму привели в детский сад. Надо понимать – беззаботное детство кончилось и настала пора приучаться к дисциплине, без этого в современной жизни сейчас нечего делать. Дворовые друзья, конечно, это -здорово, но от них ничему путному не научишься. А непутному Тиму уже научили. Он знал несколько крайне нехороших слов, стрелял из рогатки по голубям и мог за пять минут превратить самый аккуратный наряд в грязные лохмотья. В детском саду от этого отучают. Папа считал, что теперь самое время научится считать, читать и писать, а также немного поучиться манерам. Все это входило в детсадовскую воспитательную программу. И уже после приобретения этих минимальных знаний можно будет замахнуться на школу, а там, даст Бог, и поступить в институт.

При входе в здание стоял турникет с вахтером. Папа поцеловал Тиму в щеку, сунул ему в руки торбу со сменной одеждой и подал вахтеру серый листок направления Тимы Завялова в детский сад номер 14. Вахтер повертел в руках бумажку и положил ее на стойку перед собой, сделал запись в амбарной книге и нажал на кнопку на стене (где-то вдалеке глухо отозвался звонок).

- Ну все, прощайтесь! – произнес вахтер.

- Пока, сынку! – с дрожью в голосе сказал отец, повернулся и вышел на улицу.

- До вечера пятницы! – крикнул ему вслед Тима, он уже слышал тревожно идущие по коридору к турникету шаги, это за ним.

Было утро понедельника.

Появилась высокая стройная женщина в белом халате, вахтер провел мальчика через турникет и Тима оказался непосредственно на территории детского учреждения. Салатовые стены были расписаны изображениями героев из любимых сказок. Вот Хоронер закапывает в землю вредного Бабуку, на правой стене Жалоб забрался в пчелиный улей и лакомится медом, слева в обнимку стоят неразлучные сиамские близнецы Винт и Финт, на потолке изображено роение певчих солобонов. От вида знакомых персонажей у Тимы немного полегчало на душе и он уже ощущал себя участником какого-то невероятного приключения. Из белого халата вульгарно торчали длинный ноги.

- Знакомься, это твоя первая воспитательница Анна Юрьевна, - проговорил вахтер, толкая Тиму по направлению к женщине, - она может немного и строгая, зато очень справедливая.

Слова "очень справедливая" из уст вахтера звучали несколько угрожающе и, словно продолжая фразу, первая воспитательница энергично взяла Тимину руку и повела по коридору, сказав холодным голосом:

- Пошли, дитя.

Коридор, который вел от проходной, был весьма продолжительный. По левую сторону чередовались окна, выходящие во внутренний двор, с репродукциями классических картин, справа находились расставленные через равные промежутки двери. Что находилось во внутреннем дворе угадывалось с трудом из-за плотно посаженных вдоль окон деревьев, но явно просматривались какие-то железные конструкции вроде лесенок или горок, какие Тима встречал на детских площадках. Некоторый интерес привлекли проносящиеся мимо двери (воспитательница шла весьма быстрым шагом). Первые от проходной двери были приятных мягких цветов – розовые, голубые, зеленоватые, с небольшим красивым рисуночком какого-либо зверька посередине, потом шло несколько белых дверей с изображениями предметов – мяч, карандаш, ножницы, следующие двери были просто белыми. Дальше было много грязно белых дверей, бежевых и желтоватых от состарившейся краски, усеянных множеством мелких трещинок, с чешуйками облупляющейся поверхности и серыми пятнами. Каждая следующая дверь выглядела старей предыдущей. За ними появились деревянные некрашеные двери начиная светлыми древесными тонами, заканчивая почти черной трухой. Коридор делал поворот. За ним стена с окнами сменилась непокрытой кирпичной кладкой с многочисленными надписями мелом и углем, слева шли металлические и далее решетчатые двери. Коридор уходил во мрак и вскоре Тима перестал четко воспринимать окружающую обстановку и задумался о чем-то своем (а что будет если привязать мелкую собаку к кошке, а кошку загнать на дерево), воспитательница темпа ходьбы не сбавляла.

Все когда-нибудь кончается и коридор кончился тоже. Он уперся в оббитую черной кожей дверь над которой светилась тусклая лампочка. Анна Юрьевна отворила эту дверь и ввела Тиму в небольшую комнату с большим дубовым столом, несколькими партами и шкафами с книгами вдоль стен.

- Сядь пока за эту парту, - сказала воспитательница Тиме, - а я сейчас приведу преподавателя, он определит в какой группе ты будешь заниматься. Понимаешь, мы здесь немного учим детей, нет так, конечно, как в школе, но несколько уроков в день тебе придется усваивать.

Она скрылась в проем между двумя шкафами и через несколько скучных минут вошла уже в дверь с пожилым мужчиной, вероятно, преподавателям.

- День добрый, дитя, - поздоровался он, - я твой учитель Анатолий Фростович, я проверю как ты умеешь считать, читать и говорить, и буду учить тебя считать, читать и говорить гораздо лучше. Ты говорить умеешь?

- Да, - отозвался Тима немного испуганно.

- Вот и хорошо! А теперь прочти что написано на этой бумажке.

На бумажке было написано "ДА". Хотя Тима и понял это, решил, что было бы нечестно показывать, что ты умеешь читать, если ты это на самом деле не совсем хорошо умеешь делать.

- Не знаю, - сказал Тима.

- Уже хуже, но я тебя быстро научу читать. Ладно, а скажи мне, если у тебя есть яблоко, а я тебе дам еще одно, то сколько яблок у тебя будет.

- У меня тогда будет мое яблоко и твое яблоко.

- А вместе это сколько яблок.

- Яблоко и еще яблоко, - Тима знал, что учитель ждал от него ответа "два", но почему-то стеснялся его произнести.

- Все ясно, - заключил преподаватель, - группа Б, как и для всех вновь поступающих, хорошо хоть не имбицил – хоть связно говорить может.

После этого Анатолий Фростович что-то накалякал на листке бумаге и отдал его воспитательницы:

- Сегодня на занятиях перед обедом мы повторяем алфавит, можете его сразу допускать – судя по всем это не агрессивный экземпляр.

Преподаватель удалился.

Анна Юрьевна наклонилась к Тиме:

- Сейчас я поведу тебя в столовую, там сейчас завтрак, после того как поешь – будешь знакомится с ребятами, мы на улицу пойдем играть, потом будет занятие у Анатолия Фростовича, затем обед и тихий час, прогулка, урок письма, полдник, развивающие игры, прогулка, ужин, лекторий и отход ко сну. Утром будет еще физкультура. Такой у нас распорядок. Понял?

- А что такое лекторий?

- Это я буду сказку вам на ночь читать, завтра будет показ диафильма, а в четверг мультики или детское кино. Ну что, пошли?

- Пошли, - Тима взялся за руку воспитательницы и та снова повела его по мрачному коридору, свернула в одну из дверей ржавого железа, прошли через кухню и попали в столовую залу. Там за круглыми столами по трое-четверо сидели малыши и ели манную кашу. Тима не любил манную кашу и сообщил об этом воспитательнице.

- Вообще-то здесь едой не перебирают, но так как ты первый день вместо манки попрошу для тебя гречки.

Гречку Тима тоже не любил, но перечить не стал.

Анна Юрьевна посадила Тиму к трем малышам – двум девочкам и мальчику. Те обмеряли Тиму взглядом и не проронив ни слова спокойно продолжали есть. Перед Тимой поставили тарелку с гречкой, стакан компота, на отдельном блюдце кусок хлеба и две печенюшки. Тима приступил к трапезе.

Во время еды Тима украдкой рассматривал соседей по столу. Девочка слева – худощавая, выше его ростом, на голове синий бант, одета в синий сарафан, ест медленно. Девочка справа – пухлая, ниже Тимы, короткая стрижка, красная кофта, на кофте значок – "Юля", ест быстро. Мальчик напротив – средненький весь такой, как и Тима, в белой рубашке, из нагрудного кармашка выглядывает платок, уже съел манную кашу и теперь пьет компот, заедая печеньем.

Тима осмотрел зал – двенадцать столов, значит в группе около сорока детей, преобладают мальчики, все одеты более-менее аккуратно, ведут себя прилично.

Те, кто поел, вставали из-за стола, относили грязную посуду на мойку, говорили неизвестно кому спасибо и скрывались за дверным проемом с бамбуковой шторой. Тима когда поел поступил так же как и все. Из столовой  попал в комнату с умывальниками, за ней был не большой зальчик расходящийся на три комнаты. Дети шли налево и Тима тоже пошел туда. Там была раздевалка. Множество шкафов с рисунками на створках, вдоль них лавки, на лавках малыши переодевали обувь. Меж малышами прохаживалась Анна Юрьевна. Она заметила стоящего в нерешительности Тиму:

- Твои вещи вон в том шкафчике с грибком. Когда вернемся с улицу переоденешь обувь и еще что будет надо, а сейчас проходи через эту дверь во двор – там уже стоят дети. Я сейчас выйду, представлю тебя.

Тима вышел на улицу, почти все малыши уже играли во дворе - скатывались со ржавой горки, лепили песочные куличи, катали машинки по земле, летали самолетики по воздуху, девочки упражнялись с куклами и плюшевыми зверятами.

- Внимание, дети! - повысила голос Анна Юрьевна - У нас сегодня новенький мальчик, зовут его Тима, дружите с ним и играйте!

Воспитательница слегка подтолкнула Тиму в спину, направляя его к группе мальчиков играющихся моделями транспортных средств. Один из малышей приблизился к Тиме и протянул модель корабля: - Меня Мишей зовут. На, вот, будешь пассажиров морем возить, тех которых я тебе на автобусе подвезу, плыви их к Вите на поезде, он их дальше железной дорогой повезет.

Тима послушно взяли кораблик, опустил его на песок возле деревянного кирпичика, изображавшего пристань, и стал ждать когда Миша подвезет автобусом первых пассажиров. Воспитательница тем временем села на лавку и уткнулась в женский журнал.

Подкатил Миша: - Принимай пассажиров, - и выложил на песок несколько спичек - Сколько на борт возьмешь?

- Человек пятнадцать, не более, - отозвался Тима.

- Эх, мало у меня! Придется еще одну ходку делать! Кстати, что у меня тут сбоку на машинке написано?

- "Мо-ло-ко", - по складам прочитал Тима коряво выцарапанную на борту автобуса надпись.

- Вот, видишь! Написано "Молоко", а на самом деле - внутри люди сидят. Я эту надпись специально сделал, чтоб никто не догадался, что я в автобусе вожу… А с этой стороны что написано?

- "Милк", - произнес Тима, - это по-английски тоже "Молоко" будет…

- Не умничай, - строго сказал Миша, - ты этого читать еще не умеешь и я не умею. Эту надпись Анатолий Фростович сам сделал и сказал, что кто первым прочтет и объяснит что это значит - получит пряник и будет переведен в старшую группу. Пряник, конечно, это здорово, но в старшую группу самому идти - дураков нет. Тут и так стараешься изо всех сил под имбецила подделаться, а все равно тебя к старшим переведут…

Тима не совсем понял о чем говорил Миша, но решил на время забыть английский и продолжая вполне понятную транспортную тему спросил:   А почему никто не должен догадаться, что ты людей возишь?

- Это очень интересная и опасная вещь! - Миша заговорщицки подмигнул - На самом деле я не людей вовсе вожу. Поэтому и надпись сделал "Молоко". Знающий человек посмотрит на этот автобус и подумает "Раз это автобус, то значит он должен возить людей, а раз на нем надпись "Молоко", то перевозит он вовсе не людей, но и не молоко, конечно, потому что для этого есть молоковоз". Понятно тебе теперь.

- Понятно, - отозвался Тима, - только непонятно, что ты на самом деле перевозишь, если не людей?

- Как что? - широко улыбнулся Миша, - спички, конечно! - и поднес к Митиному носу зажатую пальцами спичку.

- Понятно, значит спички у тебя - это просто спички, а не люди вовсе?

- Нет, как раз наоборот! Спички у меня в автобусе - это люди, поэтому никто и не догадывается, что я перевожу спички. Потому, что если бы я перевозил просто спички - это было бы подозрительно, зачем малышу спички перевозить?

- Это все для таинственности делаете. - догадался Тима - Чтоб интересней было!

- Интересней после будет, а сейчас ты будешь помогать нам спички перевозить через море. Грузи этих - я за остальными поехал, - сказал Миша и укатил автобусом в дальний конец площадке.

Возле воображаемой пристани суетились мелкие мураши. Тима представлял их рабочими дока, монотонно выполняющих свой каждодневный труд.

Спички успешно погрузились на борт корабля и неподвижно улеглись на палубе ожидая своих собратьев. Миша сделал еще две ходки пока судно полностью не загрузилось. Сделав два долгих гудка Тима двинул транспорт через море к железнодорожной станции. Легкая рябь на песке создавала для корабля весьма ощутимое волнение. Спички перекатывались по палубе, того и гляди - свалятся за борт. Тима снизил скорость до тридцати узлов и пассажиры успокоились.

Благополучно миновав море, судно пришвартовалось к пристани возле железнодорожной станции. Поезд уже стоял на всех парах ожидая скорой посадки пассажиров и готовый отправиться в путь.

- Витя, - кратко отрекомендовался машинист.

- Тима, - отозвался капитан и пожал протянутую руку.

- Людей привез. Давай, помоги быстрее их пересадить, а то времени в обрез - Анатолий Фростович ждать не будет! Если все пойдет гладко - после тихого часа бычков будем перевозить.

- А бычки тоже спички? - поинтересовался Тима.

- Спички - это люди, а бычки посолидней будут!

- Патроны?! - страшная догадка поразила Митю.

- Тс-с-с! Ты с ума сошел!!! Хочешь в школу пойти?! Какие п…?! Только бычки - крупный рогатый скот, чтоб тебе в институт поступить!!! Ладно поплавай порожняком до конца прогулки, я пока людей в укрытие свезу - нам такие пламенные революционеры позарез нужны, - Витя издал два гудка, поезд медленно, но уверенно набирая скорость, отчалил от станции и вскоре уже последний вагон скрылся за горизонтом.

Тима отошел от причала и неспешно повел судно вдоль береговой линии. Неожиданно, будто вынырнув из морской глубины перед ним возник сосед по столовой - мальчик в белой рубашке.

- Тебя зовут Тимой, а меня Миней - мы с тобой за одним столиком на завтраке сидели, помнишь?! Я смотрю ты ладно с работой справляешься. Молодец! А я тебя на подводной лодке из глубины прикрывал - вдруг какая мина или торпеда приключится, а то и вражеская субмарина интерес проявит.

- А что и враги могут встретиться?, - Тима немного обеспокоился.

- Ну это обычное дело. Не бывает такого, чтоб совсем без супостатов обойтись. Завистники, консерваторы, а то и просто предатели - такие всегда имеются, но их особо опасаться не стоит. Они хоть и могут напакостить, но смертельной угрозы они не представляют.

- А кто представляет? - поинтересовался не на шутку встревоженный Тима.

- Враги наших врагов! Конкуренты гребенные! Все норовят одеяло на свою сторону перетянуть и ничем при этом не гнушаются. Но ты особенно не беспокойся - я их пока поблизости не наблюдаю, хотя будь на стороже, если что - подай сигнал.

Из далека донеслось два протяжных гудка. Это Витя довез состав до станции назначения.

Тем временем Анна Юрьевна дочитала журнал и, свернув его на манер подзорной трубы, внимательно наблюдала через отверстие за игрой детей. Где-то в утробе детсадовских строений звякнул низким гулом дежурный звонок. Воспитательница сунула подзорную трубу в карман белого халата, встала по середине игровой площадки, громко хлопнула в ладоши и зычным голосом объявила:

- Прогулка окончена! Все в переодевалку - через пятнадцать минут занятие у Анатолия Фростовича!

Дети оторвались от своих нехитрых, но увлекательных забав и неохотно стали входить в дверь детского сада.


В раздевалке к Тиме подошел Миша.

- Я смотрю, Тима, ты свой парень - корабли ведешь как заправский капитан! Сейчас занятие будет по языку - опять буквы долбанные повторять! Ты алфавит хоть знаешь?

- Русский и латинский.

- Ну, так вот! Если и дальше желаешь корабли вести и другими важными делами заниматься - забудь про латинский и большую половину русского, а то пулей к яйцеголовым попадешь - там, конечно, тоже наших полно, но режим более суровый. Их уже контролируют - многого им не сделать, поэтому все на наши плечи ложится.

- Понятно. Я ведь, собственно, только несколько букв знаю. А от Б отличить могу, а вот Ж и Ш уже иногда путаю.

- Так-то лучше!

Стены учебной комнаты были завешаны разноцветными плакатами, таблицами и схемами. Над классной доской висел портрет братьев Исаака и Альберта Новокаменных - людей, которые придумали Науку. Дети негромко переговариваясь сидели на парных партах - ждали появления Анатолия Фростовича.

Воспитательница усадила Тима за одну парту с Юлей. Тима сидел с ней в столовой за одним столиком и поэтому, по словам Анны Юрьевны, ему будет более комфортно себя чувствовать на занятии.

- А что такое кон-фрон-то? - не преминул спросить воспитательницу Тима, но та лишь улыбнулась в ответ и покинула аудиторию.

- Меня зовут Юля! - представилась девочка и пухлым пальчиком показала на значок "Юля".

- Тима! - отозвался Тима.

- Тебя нам всем представили. На этом месте раньше Алик сидел - его в старшую группу перевели. Он нечаянно при Фросте какое-то слово по-английски прочел - так его сразу в умники зачислили и от нас забрали. А ведь вроде не дурак был, а так глупо попался. Я слышала, что он, пока адаптацию в старшей группе проходил, из карцера не вылазил, на нем, говорят, даже новые пластиковые розги испытывали, после того как он попытался умственную деградация инсценировать. А ты, я вижу, уже шаришь что к чему! "Кон-фрон-то" себя чувствуешь?

- Юля, а сколько букв в алфавите вы уже выучили?

- Нисколько! Хотя вообще-то все. Анатолий Фростович, как только из ПедИна к нам попал, так давай всякие новые методики на нас испытывать - интенсивные и стимулирующие системы, суггестию и импрессию, но через полгода остыл и сейчас преподает спустя рукава. Он как-то обмолвился, что диссертацию готовится защищать про природную одаренность единичных индивидуумов и сейчас только и занят тем, что вундеркиндов-самородков выявляет. А там только попади к нему в руки - так такое из тебя сделает - и в школу отдаст, и в институт, небось, пропихнет. В тот же ПедИн, к примеру. Но ты не пугайся! Если дурака не сваляешь - застрянешь у нас надолго! Хотя вскоре этому "надолго" прейдет конец…

Тут в класс зашел Анатолий Фростович и все дети, грохоча крышками парт, дружно встали.

- Здравствуйте, дети!

- Здра-а-асьте, А-на-то-лий Фро-сто-вич!!!

- Можете садиться! Сейчас мы будем повторять буквы. Сколько всего букв у нас?!

- Трид-цать три!!! - хором ответили дети, только Тима молчал и удивленно смотрел на ребят.

Анатолий Фростович продолжал.

- А теперь пусть скажет про букву А, ну… пусть Миня!

Миня встал.

- Это… букву А узнать я смог - у ней палка между ног!

- Молодец, а про Б?

- Э-э-э… м-м-м… букву Б-э-э узнать я смог - у ней палка между ног!

- Это у А - палка! Буква Б совсем другая!!! - рисует на доске мелом большую букву Б.

- Буква Б идет в аптеку - несет брюхо, носит кепку!

Рисует В.

- Буква В не одинока - у нее сестра восьмерка!

Рисует Г.

- Буква Г с одной ногой - изогнулась кочергой!

Юля наклонилась и зашептала Тиме на ухо.

- Эти стишки к буквам Фрост сам сочинил, еще когда в ПедИне учился. Он даже целую методику разработал как детей в забавной форме азбуке обучить, хотел книжку издать вот с этими стишками - "Занимательную азбуку". Пробовал на нас испытать, даже комиссии разные приходили, но мы успешно нашего Фроста завалили. Ему бы свою методику в инкубаторе внедрить - только кто ж его туда пустит?!

- Женя, назови нам слова на букву Ж! - Анатолий Фростович поднял с первой парты аккуратненького мальчика в очках и с зализанными назад волосами.

- Жизнь!

- Молодец, а еще?

- Жинсы!

- Не совсем верно - "джинсы" на звук "дж", на букву Д. А назови нам какое-нибудь имя на букву Ж.

Мальчик молчал.

- Женя! Назови имя на букву Ж!!!

Мальчик понурил голову и упорно продолжал молчать.

- Женя!! На какую букву начинается твое имя? На букву… ну же!..

- На букву Е…

- Это почему ж на Е?

- Я… Евгений Борисович, Анатолий Фростович…

Преподаватель расплылся в широкой улыбке.

- Молодец, Евгений Борисович! Пятерка тебе! Вот тебе леденец! - достает из внутреннего кармана пиджака красного петушка на палочке - Сегодня вместо тихого часа я тебя к себе в кабинет возьму, у меня там лимонад, варенье и еще конфеты шоколадные есть! - обращаясь к классу - Может кто-нибудь тоже вкусненького хочет - пусть постарается, у меня конфет на всех хватит.

В классе воцарилась гробовая тишина.

- Так, может кто еще меня порадует!? Кто скажет сколько будет пятью пять? - на радостях Анатолий Фростович незаметно для себя переключился на математику.

- Восемь… четыре… десять… девять… двенадцать… двадцать четыре… - раздавались разрозненные детские голоса, но Анатолий Фростович, казалось, их уже не слышал.

Тима тихо прошептал соседке на ухо.

- Юля, что это с Женей? Он что специально? Его ведь теперь в старшую группу переведут, да?

- Ага, точно заберут. Видал как глаза у Фроста загорелись, весь так и сияет в улыбке! И Жека молодец - не струсил! И главное, вроде это у него машинально получилось! Потом может сказать, что это папа его выучить заставил, что его имя на букву Е, а он - Евгений Борисович. Может Женьку даже обратно к нам вернут. Помучат немного и вернут, если успеют, конечно.

- Так зачем же он специально в старшую группу напросился?

- Надо нашего человека к старшим срочно засылать, чтоб растолковал что и когда, а то сроки уже поджимают, если время упустим - фашисты бучу поднимут. У них весь тринадцатый номер, да и в одиннадцатом и двенадцатом ихнего брата хватает. Алика тоже нужно подбодрить, хоть он и по собственной глупости вляпался. Наши сегодня утром спички тянули - кому в интеллектуальное рабство идти, вот Женьке короткая и досталась. Сидит теперь, леденец сосет - подсластили пилюлю!

Анатолий Фростович, окрыленный неожиданной удачей, решил испытать новенького.

- Тима, встань!

Тима встал.

- Тима! А твое имя на какую букву?

- А.

- Почему на А?

- Тогда на Б.

- А как твое полное имя, Тима.

- Какое еще такое "толстое" имя?

- Как тебя еще величают, Тимофей Батькович?

- Мама Тимошей меня называет.

- А скажи Тимоша, сколько в радуге цветов?

- Радуга - она раз-но-цвет-ная!

- Верно. Ладно, Тимоша, садись. И так неплохо. Видно двух удач сразу не бывает. Это мизера парами ходят.

Тима сел.

Анатолий Фростович широкими шагами прошелся от окна к двери и обратно. На передней парте Женя смаковал сладкого петушка. Преподаватель встал перед средним рядом, обвел глазами учеников и, ни к кому конкретно не обращаясь, скорее сам для себя, начал говорить.

- В наше непростое время постижение знаний играет решающую роль в развитии личности. Получение образования - тернистый путь к достижению приемлемого уровня жизни и реализации своих возможностей, своего творческого и интеллектуального потенциала. Каждая крупица знаний дается только упорным трудом и требует огромных волевых усилий. Поэтому к усвоению информации способны только исключительные лица. Отыскать эти зерна среди плевел, дать им взрасти - это ли не первостепенная задача преподавателя.

Тима наклонился к Юле.

- Что это с ним?

- Да он как в хорошем настроении, так гнать начинает. Толи речь к защите диссертации готовит или защиту диплома  вспоминает. Сейчас до нашего болота скатится - там и увязнет.

- Глядя на ваши чистые детские лица, всматриваясь в ваш незамутненный знаниями взор, я вижу tabula rasa, готовую принять это интересный мир Науки. И сегодня я убедился, что могут и в вашем темном болоте проявляться проблески понимания и сообразительности. Я пришел сюда с небывалыми надеждами воспитать из вас полноценных людей - управляющих, врачей, продавцов, точильщиков, преподавателей, в конце концов, и даже, какой наивный я был тогда, даже, может быть, кандидата Науки. И с чем же я столкнулся? Создания ненамного отличающиеся от животных, в ваших головах абсолютный вакуум, степень абсолютности которого даже Исаак и Альберт не смогли бы установить. Вы - имбицилы, дегенераты, идиоты, дураки, свиньи!..

Тут Жека громко чмокнул леденцом и Анатолий Фростович осекся.
- Ладно… занятие окончено! Во второй половине дня будем пытаться учиться писать.

Послышались тихие детские смешки.

- Не пИсать, а писАть, дуралеи! Все свободны, а за тобой, Женя, я перед тихим часом зайду.

Анатолий Фростович покинул учебную комнату. После непродолжительной паузы застучали откидывающиеся крышки парт и в классе повис пестрый детский гвалт. Шум продолжался недолго, пока в комнату не зашла Анна Юрьевна. Она построила детей по парам и повела мыть руки на обед.


На обед подали салат из салата, гороховый суп, картофельное пюре с котлетой и сухофруктовый компот с печеньем.

Худощавая девочка с синим бантом на голове обратилась к Тиме.

- Извини, я за завтраком не представилась. Меня зовут Лена.

- Тима. - отозвался Тима.

- Слушай, Тима, я в группе ответственная за культуру поведения - слежу, чтоб дети не теряли свое человеческое лицо.

Юля и Миня утвердительно кивнули.

- Не официальная ответственная, - продолжала Лена, - а скорее неформальная. Официальных должностей у нас нет, даже старшего в группе и то нету.

- А как же Павел? - вставил Миня.

- Даже Павел, он тоже вполне неофициален официально. Ладно, не о нем речь! Так вот, Тима, я, вроде как бы, действую на общественных началах. У нас все тут действуют на общественных началах, просто других начал нет.

- Лена, опять ты немного заговариваешься, проще выражайся! - сделала замечание Юля, доедая последние фрагменты листьев салата.

- Значит так, Тима, я слежу, чтобы дети не выражались плохими словами, не дразнили и не били друг дружку, да и не делали другие откровенные гадости. А если кто оплошает…

- Ты Анне Юрьевне рассказываешь, а она в угол ставит? - прихлебывая горячим гороховым супом, спросил Тима.

- Ну что ты? Причем тут Анна Юрьевна?! Я же тебе говорю, что должность неофициальная. Оплошавшему я просто делаю замечание, на первый раз...

- А на второй? - поинтересовался Тима.

- Если человек умный, то второго раза обычно не бывает. Но уж если не доходит, бывают и такие случаи, то замечание делает Афанасий. Вон он за столиком возле центрального окна сидит, к нам боком к выходу задом.
Тима посмотрел куда указала Лена. На том месте среди трех малышей сидел крепкий высокий парниша в рубашке в красную клетку и уверенно работал вилкой котлету и картофельное пюре.

- Действительно, - подумав произнес Тима - такой парень весьма внушительно может сделать замечание. Ну а все-таки, если и это не подействует?

- Ха! - отозвалась Юля - Хотела бы я посмотреть как ЭТО не подействует!

- ЭТО всегда действует. - хмуро произнес Миня - Хотя был случай… Адик - жуткий мальчишка, с такой дрянью вообще дела лучше не иметь.

- И главное с воспитателями у него все чики-пики было, всегда умел нужное место лизнуть. - возмущенно вставила Юля.

- Ну и где он сейчас? - спросил Тима.

Ответила Лена:

- В общем, ему пришлось от нас уйти. Сначала ерепенился, перед воспитателями бучу поднимал, потом сам ушел.

- Хотя лучше бы не уходил. - сказал Миня, обращаясь к Тиме - Он в тринадцатый перевелся, а там тогда только нейтралы водились - ни рыба ни мясо. Мы думали со временем их под свой контроль возьмем, а теперь поздно - они все там уже коричневые. Это все из шестого идет - они в одиннадцатый, двенадцатый и тринадцатый своих плохишей позасылали - почву готовить. В шестом их потом красные потеснили, а в одиннадцатом и двенадцатом буржуев полно - в них теперь расстановка сил фифти-фифти, зато в тринадцатом им полное раздолье. Еще до Адика в тринадцатый Жорик перешел из шестого, тихенький такой - с одним поговорит, с другим пообщается, но все в свою пользу гнет. А тут и Адик пришел, они сразу же спелись! Адит рулит, а Жорик вроде правой руки - идеолог, в общем, развели в тринадцатом полный гадюшник!!!

- А это они враги ваших врагов, конкуренты гребанные? - поинтересовался Тима.

- Поаккуратней в выражениях, - сделала замечание Лена, - говоришь на грани фола.

- Ленка, не занудничай! - вступился Миня, помня кого цитирует Тима - Так и есть! Враги они нашим врагам, только наш общий враг он вездесущ и недостижим, мы с ним существуем как бы в отдельных вселенных, а конкуренты они всегда тут, под боком, и при этом жутко пихаются локтями.

Миня отхлебнул компота и закусил печеньем.

- Вообще повезло Тима, что ты к нам попал, мы люди добрые, не экстремисты какие-нибудь, да и ты, я вижу, парень что надо. Понимаешь, сейчас настает такое время, что различные вселенные скоро пересекутся в одной плоскости, и от этого в этой плоскости сделается так тесно, что все начнет трещать по швам, и в один прекрасный момент ткань нашего мира разорвется с громким треском. Этот момент и будет основанье для всей дальнейшей истории, а вот какой она будет зависит как от нас, впрочем, так же как и от наших конкурентов. Тут и произойдет Великая битва идеологий, по окончанию которой мир погрузится в хаос, либо настанет рай на земле, когда все будут счастливы и свободны!

- Не обращай внимания. -  обратилась к Тиме Юля - Это он гонит - перед обедом порошка в медпункте глотнул, там как раз медсестра Глаша дежурит, так она постоянно его порошком потчует, Миня у ней большой симпатией пользуется. Ничего, на тихом часу отоспится и будет свежий как огурчик.

А Миня, тем временем, уже почти уснул, свесил голову на бок, но с его губ еще срывались обрывки патетических фраз:

- Так победим!.. Ведь наше дело правое!.. Враг не пройдет!.. Да здравствует мир во всем мире!.. И рай для всех на земле!.. Бургундского мне! Полцарства за бургундское!!! Долой качели!..

Лена и Юля взяли Миню под руки и, смешавшись с толпой выходящих детей, вывели его из столовой. Тима прибрал со стола посуду. Подошла воспитательница и за руку отвела его в спальню, показала на кровать с грибком на которой Тима будет спать.

Воздух в проветренной спальне был свеж, а постель весьма прохладной, поэтому Тима как только лег поплотнее закутался в одеяло и приготовился засыпать.
Остальные дети еще возились у своих кроватей – встряхивали одеяла, поправляли подушки, сметали песок с простыней. С резким скрипом открылась дверь в спальню. Тима приоткрыл один глаз – в комнату вошел Анатолий Фростович, мрачно обвел копошащихся малышей тяжелым взглядом, заметил Женю, сидящего на стульчике у своей кроватки с рисунком землянички, подошел к нему, взял за руку и повел на выход, приговаривая: - Вот увидишь, я из тебя человека сделаю, будешь жить как белые люди живут, а не как эти идиоты недоразвитые!

Женя, понурив голову, плелся за преподавателем, явно не разделяя его восторженные взгляды на свои радужные перспективы.

Дверь закрылась. Справа от Тимы, через узкий проход, находились кровати двух девочек – изящной блондинке с короткой стрижкой (ближе к Тиме) и за ней ответственной за культуру поведения Лене. Девочки закрыли глаза и пытались уснуть. Слева была койка на которую укладывался серьезного вида мальчика. Тима вспомнил, что в столовой он сидел через стол от него.

Тима повернулся к мальчику на соседней койке. Тот, поудобней улегшись, извлек из пододеяльных глубин книжицу в мягком переплете с невзрачной серой обложкой углубился в чтение. Читая, мальчик иногда шевелил губами, иногда улыбался и хмыкал, но в основном сохранял серьезное выражение лица.

Визит в спальню Анатолия Фростовича развеял предсонное настроение и Тима решил заговорить с мальчиком.

- Извините, что отрываю Вас от чтения, ведь, насколько я понял, Вы именно читаете, а не разглядываете буквы и картинки, меня зовут Тима и я хотел поинтересоваться, что да про что книжка, которую Вы держите в руках?

- Я – Андрей, - отозвался мальчик – и можно на ты. Книжку я как раз не читаю, а именно разглядываю буквы и картинки, точнее дзен-картинки, потому как книга без иллюстраций.

Тима немного обиделся – ему показалось, что его держат за дурака. Андрей это заметил и произнес:

- Мы тут читать не умеем. А из буква, которые я разглядываю видно, что книжка называется "СД политика на сегодняшний день", автор Третьяков К.Г.

- Я никому не скажу, что ты умеешь понимать буквы и то что у тебя есть такая странная книжка. Пожалуйста, расскажи про что она.

Андрей снисходительно улыбнулся.

- Книжка про социал-демократию в современном понимании этого слова. Термин "социал-демократия" дошел до нас из древних времен и первоначальный смысл его утерян, в настоящее время его значение трактуют исходя из составных частей "социал" – «товарищеский» и «демократия» – «народное управление». Получается, что "социал-демократия" это такая форма управления государством, при которой народ управляет по-товарищески – по-доброму, без злобы и притеснений, через избранных им товарищей. Например, буржуи хотят, чтобы государство заботилась только о буржуях, красные хотят чтобы буржуев вообще не было, а коричневые те вообще только арийцев уважают. Так вот, СД-ки в нынешнее время ратуют за то, чтобы всем было одинаково хорошо и удобно – государство заботится обо всех слоях общества, все независимо от национальности, богатства и положения в обществе равны перед Законом, в котором разрешено все, что не запрещено. В общем, все довольны – овцы целы, волки сыты – живи и радуйся.

- Я понял - социал-демократия это хорошо!

- Принципиально да, хорошо. Но если б все было так просто, то я в руках держал бы не книжку, а тоненькую брошюрку. Есть нюансы – подводные камни. Главный такой камень – целая подводная скала, общая как для СД-ков, красных, буржуев и даже в некоторой степени для коричневых – это «Группа товарищей». У социал-демократов «Группу товарищей» избирает народ для управления социумом и принятия Закона. И получается, так, что «Группа товарищей» уже не является народом, оно образует свой отдельный социум и народное правление перерождается в авторитарное. Данная книжка и рассматривает различные механизмы предотвращение такого перерождения.

- И что же она предлагает?

- Она не предлагает, она рассматривает! Потому что все, что в ней сказано в отношении исправления перерождения – все это полумеры, дзен-решения, картонные декорации. По мне так необходимо радикальное хирургическое вмешательство, причем на стадии пока перерожденный материал не пустил метастазы вертикальной направленности. По моим прикидкам профилактический интервал должен составлять 8-10 лет.

- Андрей, а у нас сейчас что? По-моему у нас автократия.

- Ну уж не социал-демократия – это точно! Хотя на самом деле у нас ничего нет, потому как нет и социума как такового. Есть, конечно, управление, но это отнюдь не правительство, как и вместо Закона – у нас правила. Я бы определил устройство нашего общества как «пост-эвенирное» от термина «Эвенир».

- Я как-то слышал от взрослых это слово, но не знаю, что это такое.

- И никто, из нас по крайней мере, - Андрей окинул взглядом детей на кроватях – точно не знает. Это есть Большая тайна. Я знаю только то, что наша история, я имею в виду история людей, делится на два периода – до Эвенира и после Эвенира. Понимаешь, произошло какое-то событие, которое изменило всю нашу жизнь, историю, вообще изменило все человечество. До Эвенира человечество было пестрое, как ковер – было множество государств, с различными формами правления – коммунистические и фашистские режимы, монархические державы во главе с царем, демократические республики и анархические образования. Потом был Эвенир – что это такое мы не знаем. Произошел ли он мгновенно или длился достаточно долгие период времени установить невозможно. Я так думаю, время при Эвенире перестало существовать, а когда вселенские часы вновь затикали для нас  - наступила новая эпоха. Различия государственных устройств, как и сами государства, исчезли, разноцветный ковер человечества превратился в серый лист оберточной бумаги, а люди потеряли память. Прошла целая вечность прежде, чем некоторые из нас стали осознавать, что они живут, что они могут думать, общаться друг с другом, радоваться жизни и страдать от горя. И когда постепенно это осознали все, оказалось, что мы живем не просто так, а по определенным правилам – утром встаем, завтракаем, ходим кто на роботу, кто в школу или детский сад, а кто и просто на улицу гулять, вечером ужинаем, смотрим телевизор, ночью спим, по выходным ходим в театр или гости. Когда я осознал себя – я сидел в песочнице у себя во дворе вместе с другими малышами. Я в тот же вечер сказал об этом отцу, и он меня определил в детский сад. Я уже три года здесь. За это время Анатолий Фростович два раза пытался меня в старшую группу определить – он у меня книжки находил. Но я отмазывался, что книжки на самокрутки пускаю – у меня для безопасности всегда с десяток страниц вырвано и карманы махоркой набиты.

- Слушай, Андрей, если сейчас 2050 год, значит Эвенир больше, чем две тысячи лет назад произошел?

- Вовсе нет. 2050 – это от рождества Христова – летоисчисление старого мира, которое сейчас восстановили. Получилось так, что когда вновь появилось время, его надо было как-то отсчитывать. Считается, что Эвенир настал в 2010 году и он происходил в пространстве, но не во времени, поэтому когда время пошло нашли самое последнее упоминание даты до Эвенира – это было где-то в сентябре 2010 года и поэтому ближайший новый год в новом времени был объявлен 2011 годом. Получается так, что эпоха после Эвенира длится около сорока лет.

- Получается, тогда, что у нас не должно быть людей старше сорока лет, иначе бы они помнили Эвенир.

- А у нас и нет таких. Когда восстановилось время, все записали в  метрике годом рождения 2011 год.

- У меня нет метрики.

- Скоро будет. В детском саду всем оформляют метрику.

- И когда же я родился? Я помню прошлый Новый год, и позапрошлый тоже помню, и еще помню несколько...

- Тебе запишут этот год. Когда-нибудь все восстановится и календарный возраст будет совпадать с физическим. В семьях вышаков так уже делают.

- Кто такие «вышаки».

- Люди с высшим образованием. Ты сейчас ходишь в детский сад, если у нас попадешь в старшую группу, то тебя наверняка потом отправят в школу. После школы многие идут в институты, где из них готовят вышаков – людей способных принять Большую тайну.

- Большую тайну?

- Эвенир. Считается, что про него все известно, только воспринять это способен далеко не каждый и человека следует хорошо подготовить.

- Так, если, как хочет папа, я попаду в школу и, после, поступлю в институт, я смогу узнать что произошло в этот Эвенир?

- Я думаю сможешь.

- Мне интересно знать, что же так изменило мир. Неужели тебе не хочется узнать?

- Знать это мне, допустим, интересно, только узнавать не хочется.

- Не понял.

- Подрастешь – поймешь, если успеешь!

- Могу не успеть?

- Я думаю уже наверняка. Хотя, если хочешь, я могу прямо сейчас открыть тебе Большую тайну? Не про Эвенир, конечно, другую, но тоже Большую, впрочем среди нас это не тайна.

Тима утвердительно качнул головой.

Андрей наклонился к Тиминому уху и прошептал:

- Есть серьезные подозрения, что вышаки перестают себя осознавать.

- Это как?

- Что-то с людьми происходит. Сначала в школе и уже совсем окончательно в институте, но они меняются. Не идут с нами  на контакт, перестают вразумительно общаться – становятся взрослыми, а после вообще непостижимыми – вышаками.

- А мой папа в институте не учился – он только техникум закончил...

Тут Тима услышал как кто-то с шумом пробирается под кроватями. Справа из проема между кроватями вынырнула взъерошенная русая мальчишечья голова. Обернулась по сторонам, передвинулась к лицу спящей блондинке слегка поцеловало ее в губы, появилась рука и полезла под одеяло.

Голова шептала: - Оля, проснись, это я, Павел.

- Паш, ты че, я сплю...

- Оль, мне такой сон приснился!.. Щас расскажу!

Русая голова и, вслед за ней, ее обладатель залезла вслед за рукой под одеяло. Резко заскрипела панцирная сетка. Под одеялом шла интенсивная возня, слышались сдавленные фразы.

- Паш, ты че, днем-то...

- Мне сон приснился...

- Какой еще сон?..

- Обалденный!.. Щас расскажу...

- Паш, ты че...

- Это ты че!.. В трусах спишь... Тьфу, блин!..

Из-под одеяла в проем вывалились девичьи трусы.

- Паш, днем-то...

- Шо, мне ночи ждать... Ноги шире... Направь...

- А-а-ах! Паша, что дети скажут?..

- Спят все!..

- А-а-ах! Па-а-ш-ш-ш... а-а-а-х!

Кровать громко и ритмично заскрипела. Из-под взгорбленного одеяла выглядывала оголенная девичья нога.

Тима потрясенный увиденной сценой спросил Андрея: - Чего это они?
- Известно чего – трахаются!

- А им можно? Мне папа говорил, что только после школы можно!
- И что ты до после школы ждешь?

- Ну, если честно, то я с девочками из нашей дворовой песочницы играю за гаражами в «спрячь колбаску», ну, иногда в руки беру. Но тогда ведь взрослые не видят.

- Вот и сейчас взрослые не видят!

- А если сейчас воспитательница войдет, шум ведь какой стоит?!

- Не войдет. У нее с Пашей что-то вроде договора. Он Анне Юрьевне рассказывает про нас кто что делает, а она сквозь пальцы смотрит на то, что он девочек трахает.

- И многих трахает?

- В основном Ольку, впрочем ей почти все мальчики хоть раз да вставили, иногда Оксанку, она из-за большой любви дает и только ему, вот дура! Она сейчас болеет – вот он в ее отсутствие Оленьку балует. В основном в туалете либо по ночам, а сейчас вообще обнаглел. Честно говоря Павел – жопа еще та, но человек для нас нужный, вот мы его блудодейство и терпим.

- И чем же он для нас полезный?

- Я ж сказал – Анне Юрьевне про нас рассказывает. Он у нее вроде информатора -– стукач по-нашему.

- И что в этом нужного?

- Так он ведь только нужное ей про нас и рассказывает. Он хоть и жопа, но зато наша. Анна Юрьевна этого в жизнь не поймет, а если и поймет, то вида не подаст! Пашка ведь и ее потрахивает, а это для нее одно удовольствие в отличие от угловатых домоганий Анатолия Фростовича...

В этот момент двигающийся Павел начал издавать хрипящие звуки, Ольга деланно начала приглушенно вскрикивать. У Тимы поднялось в трусах.

- Андрей, это... я тоже хочу...

- Что, меня?! – театрально возмутился Андрей.

- Да нет... Ольку... или кого еще...

- Вижу что ты не голубой, о-кей, организуем, только не сейчас, попозже. Ольке лучше в дырку не залазить – знаешь сколько народу там прошлось, вполне может и завелось что-нибудь, ее на минет раскрутим. А яйца лучше подкатывай к кому-то из активисток к Нюше или Лене – у них с гигиеной все в порядке, да и связь с ними зазорной не считается – научат тебя уму разуму, только могут тебя в оборот взять, так, что покажется, что уже не отвяжутся, но это дело поправимое.

Тем временем Павел выбрался из томного логова и, помахивая трусами, направился к своей кровати. Оля, с головой скрытая под одеялом, рукой нащупала на полу свое исподнее и, немного повозившись, замерла, словно впала в спячку.

Тима задремал. Через некоторое время Андрей, слегка толкнул его в бок, тихонько присвистнул, спрятал книгу где-то в постели, показал Тиме браслет с часами и на всю комнату произнес: - 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, маэстро, музыку!!!

Из динамиков под потолком с нарастанием громкости зазвучала знакомая мелодия, именуемая гимном. Малыши завозились в кроватях, повставали на пол, стали натягивать шорты и юбки, рубашки и кофточки.

Дверь приоткрылась и появившаяся Анна Юрьевна громко объявила:

- Тихий час окончен! Одеваемся на прогулку!


Тима открыл шкафчик с грибком, стал переодеваться в уличные одежды. Вдруг его за плечо развернула сильная рука. Это был Афанасий, он уверено смотрел Тиме прямо в глаза, красные шашечки на его рубахе рельефно изгибались, подразумевая мощное телосложение. В левой руке Афанасий держал увесистый продолговатый сверток:

- На, дружище, спрячь у себя в шкафу!

- А это что?

- Так, спортивный инвентарь!

Тима прочувствовал весь императив просьбы Афанасий, взялся рукой за сверток и заговорщицки спросил:

- А скоро спортивные соревнования начнутся?

- Небойсь, уже совсем скоро, долго не залежится! Ты, это, если меня вдруг рядом не будет, а волынские стержни резко понадобятся – сам распакуй и раздай.

- Порядок! Буду помнить – волынские стержни у меня.

- Вот и чудненько! А теперь айда во двор! Там тебя уже Миша и Витя дожидаются, ты же у них вроде как промежуточное звено.

Афанасий уверенно взял Тиму за руку и повел его во двор садика. На выходе у крыльца действительно в ожидании стояли Миша с Витей. Миша протянул Мите оранжевое пластиковое ведерко:

- Ну что, Мить, повозим бычков!

- Повозим!

- Значит так, маршрут сегодня такой: вон от того дальнего левого угла забора – это у нас будет порт Находка, и до вон тех кустов у входа в подвал – пусть это будет порт Новороссийск. Значит так, сейчас иди к песочнице, поковыряйся там для отвода глаз минут пять, а после отчаливай в Находку. Там в самом углу бычки должны будут мирно пастись, ты их загружаешь в свой оранжевый контейнер, как полный наберется – положешь сверху листиков, чтоб бычком в дороге было что пожевать, довозишь их до Новороссийска, там в кустах аккуратно сгружаешь на сочную краснодарскую травку, и в обратный путь. В принципе за время выгула должны всю гуманитарную говяду успеть перевезти. И, это, не забывай гудки давать по прибытию в порт. Прикрывать тебя будет Миня-подводник. 

- Уф, как все запутано! Но я, думаю, с поставленной задачей справлюсь!

- А я так даже уверен в этом! – подал голос Витя - Ты себя в перевозке людей хорошо зарекомендовал, а скот хоть перевозить и хлопотней, но весьма не сложно – главное, что – за кормом следи, чтоб хватало, да судно аккуратней веди, чтоб болтанки не было.

- Заметано!

- А теперь – за работу! – серьезно произнес Миша и мальчики разошлись в разные стороны.

Тима прибыл к песочнице и стал обкатывать контейнер – перевозить из угла в угол песочницы небольшие партии песка и камней. Дети на площадке мало веселились, а, в основном, с серьезным выражением лица занимались непонятными на первый взгляд делами. Вон две девочки (Лена и Юля) чертят палкой на земле ложные схемы. Оля и Павел перекладывают детские аптечки. Причем Павел, время от времени щипая Олю за различные участки тела, отбирает ампулы и шприцы, а Оля, нехотя отбиваясь от приставаний Павла, сортирует пузырьки и таблетки на три кучки. Еще две девочки присыпают песком черный провод, который появляется из-под забора, тянется через всю площадку и теряется где-то в кустах. Афанасий и Андрей, отойдя в сторонку, шептались, ожесточенно жестикулируя руками. Бойкая, круглолицая девочка в красном сарафане (активистка Нюша – подумал Тима) что-то энергично втолковывала остальным малышам, сидевшим на корточках и стоявшим вокруг нее полукругом.

- Ну все, в добрый путь! – сказал сам себе Тима и двинул в порт Находка.

При подходе к углу забора Тима увидел как из-за него на территорию садика перелетают какие-то предметы. Капитан судна подошел ближе к Находке, дал гудок, кидание из-за забора прекратилось. Тима наклонился к траве – повсюду были разбросаны бычки – тусклые с заостренными мордами и красной тесьмой на шее. Мальчик стал собирать бычков и аккуратно складывать их в контейнер. Вскоре оранжевое ведерко почти доверху было заполнено. Тима нарвал листьев, покрыл ими бычков и, дав два коротких гудка, отбыл по направлению к Новороссийску. Тяжелые бычки грузно тянули ведерко к земле и поэтому время от времени Тима менял руку.

Гуднув при подходе к порту назначения, Тима пристал к кустам и аккуратно выгрузил под них груз. Отходя в порт загрузки, Тима видел как из входа в подвал показался Витя, переложил их в деревянную коробку, напоминавшую товарный вагон, и повез скотину в подземелье.

На третьей ходке по пути в Новороссийск Митю остановила Анна Юрьевна и строго спросила:

- А ты что не на площадке, а по аллеям гуляешь?

- Я в капитана корабля играю, и сейчас мое оранжевое судно совершает кругосветное плавание.

 - И чем у тебя твое оранжевое судно так тяжело груженое? А ну-ка покажи!

Анна Юрьевна потянула руку к контейнеру под завязку груженому бычками. Тима потупился и инстинктивно завел руку с ведром за спину.

Вдруг откуда-то неожиданно вынырнул Миня, схватил воспитательницу за руку и заголосил:

- Анна Юрьевна, Анна Юрьевна, а чего Пашка дразнится! Вы скажите ему, чтоб не обзывался!! А то он меня дураком назвал! Скажите ему, что он сам дурак раз такое на меня говорит!

Воспитательница раздраженно глянула на Миню, потом перевела взгляд на Тиму. Но Минька не отпускал ее:

- Анна Юрьевна! Он еще песком кидается!! Это ж безобразие! Накажите его! Скажите хотя б чтоб перестал! А то дразнится и кидается! – Миня за руку потащил воспитательницу к площадке с такой силой, что она против желания пошла за ним.

- А то я ему говорю, что я Анне Юрьевне расскажу, - не унимался Миня, – а он мне – рассказывай пожалуйста! Еще вдобавок ябедой обозвал! Разве ж так можно, Анна Юрьевна, это ж просто безобразие! Наказать его надо...

Миня и воспитательница удалились. Тима продолжил свою работу.

На пятой ходке набралось только пол ведра бычков, и за забором прекратилось всякое движение.

- Последние, наверно – подумал Тима и, на всякий случай двоекратно гуднув, отправился в обратный рейс.

Сгрузив бычков в Новороссийске, Тима вернулся на детскую площадку. Дети умиротворенно играли, на лавочке Анна Юрьевна вяло беседовала с Миней и Пашей. Миша уже был здесь и возил по земле игрушечный автобус. Тима забрался в песочницу и начал лепить ведром куличи. Вскоре появился весьма запачканный Витя, опустился на землю и стал катать детский паровоз, иногда обмениваясь с Мишей многозначительными взглядами.

Анна Юрьевна слегка хлопнула по попке Пашку, погладила по головке Миню, встала со скамьи и громко объявила малышне:

- Прогулка окончена! Всем переодеваться и на урок письма в класс!

Дети отвлеклись от своих детских занятий и поплелись к зданию детсад. К Тиме подошел Миша, положил руку на плечо и одобрительно заговорил:

- Ну, Тим, молодец! Справился со своей работой на все сто!!! И перед Анной Юрьевной не спасовал, да и Миня тебя вовремя прикрыл! На вечерней прогулке дело поважней будет и более стремное вдобавок!

- А что за дело?

- Потом узнаешь. Да ты не дрейфь! Анатолий Фростович сваливает, а Анну Юрьевну, если что, мы так обработаем, что она забудет и то, чего не знала... Ладно, ты давай иди, переодевайся, а я еще с ребятами потолкую.

И Миша отъехал к Вите, Павлу и Мине, которые шли в стороне от всей остальной малышни.

Тима добрался до своего шкафчика с грибком, заглянул во внутрь – сверток с волынскими стержнями лежал на месте, вынул из кармана зачем-то припасенного бычка, запрятал его в кулек со сменной одеждой, переобулся в тапочки и отчалил от шкафчика держа курс по направлению к учебной аудитории. 


 
ДЕТСКИЙ САД
(действующие лица)

1. Тима Завялов (#14Б) - шкафчик с грибком
2. Папа Тимы
3. Вахтер детского сада № 14
4. Анна Юрьевна - первая воспитательница, высокая стройная женщина в белом халате
5. Хоронер
6. Бабука (вредный)
7. Жалоб
8. Винт и Финт - сиамские близнецы
9. Солобоны певчие
10. Анатолий Фростович - преподаватель пожилой мужчина, окончил  ПедИн
11. Группа Б (#14Б) около сорока детей, преобладают мальчики
12. Лена (#14Б)- девочка худощавая, выше ростом, на голове синий бант, одета в синий сарафан, ест медленно, ответственная за культуру поведения
13. Юля (#14Б)- девочка пухлая, ниже ростом, короткая стрижка, красная кофта, на кофте значок – "Юля", ест быстро
14. Миня (#14Б)- мальчик средненький, в белой рубашке, из нагрудного кармашка выглядывает платок, подводник
15. Миша (#14Б) - один из малышей, автобус
16. Витя (#14Б) - машинист
17. Братья Исаак и Альберт Новокаменные - придумали Науку
18. Алик (#14A,exБ)- перевели в старшую группу
19. Женя (#14A, exБ), Евгений Борисович - аккуратненький мальчик в очках и с зализанными назад волосами с первой парты, шкафчик – земляника, перевели в старшую группу
20. Мама Тимы
21. Павел (#14Б) - информатор
22. Афанасий (#14Б) - крепкий высокий парниша в рубашке в красную клетку
23. Адик (#13, nazi, ex#14Б)- жуткий мальчишка
24. Жорик (#13, nazi, ex#6)- тихенький такой, идеолог
25. Глаша – медсестра
26. Андрей (#14Б) – серьезный мальчик, койка слева
27. Третьяков К.Г. - автор "СД политика на сегодняшний день"
28. Оля (#14Б) - изящная блондинка с короткой стрижкой
28. Оксана (#14Б) – luvs Павел, болеет
29. Нюша (#14Б) - активистка
30. 2 девочки (#14Б)

2001