Северный мост

Посвящаю Лере, моей замечательной знакомой,
благодаря которой я многое понял в этой жизни.

Я давно хотел прогуляться по местной промзоне. Она находится в стороне от микрорайона на самой окраине города. Место не очень большое по площади, зато насыщенное разными постройками. Минуло немало лет с тех пор, как она работала в полную силу. Заводы, пережившие самые тяжёлые периоды начала девяностых, прекратили своё существование в новую эпоху. Теперь это закованная в железобетон равнина, пересечённая ржавым железом, и поросшая травою.
 
Поздняя осень оглушила весь город своим мертвенным спокойствием. Кома, криосон, не знаю… Выцветшие на солнце бетонные здания, будучи влажными от мелких дождей стали серыми. Ржавчина, смоченная водою, казалось почти чёрной. Серое небо с низкими облаками словно давило сверху. А белоснежная пелена лёгкого тумана словно стирала грани неба и земли,
сна и яви.

Я шёл медленным шагом по пустой дороге. Высохшая, кое-где схваченная инеем, трава тут и там проступала через плитки тротуара. Оглушающая атмосфера осени и гнетущая атмосфера полузаброшенных зданий словно усиливали друг друга, навевая необъяснимую тоску. Холод слегка обжигал лицо. Иногда поднимался пронизывающий ветер, всё остальное время был штиль. Сухие листья немного покрывали землю. Запах ароматного хорошего табака от моей сигареты слегка согревал и настраивал на философский лад. Мертвенное спокойствие окружающей местности успокаивало и оглушало меня.
Моё спокойное забвение оборвал звонок мобильного телефона. Вообще мене редко кто-нибудь звонит. Мне звонила одна знакомая. Она разговаривала со мною тихим, спокойным, глубоким и слегка грустным голосом.
- Доброго дня, Княже. Давно мы с тобой не виделись. Ты, наверно немного удивлён, что я тебе звоню.
- Я очень рад тебя слышать…
- Может, это звучит странно, но я знаю, где ты сейчас. Понимаю, тебе там хорошо, и спокойно, но там… там… не очень хорошо. Уходи оттуда. Просто уходи. Я тебе потом объясню,  в чём дело.

Я с недоумением смотрел на трубку, с трудом понимая, что вообще происходит. Я подумал, что в этом районе могут быть гопницкие разборки или что-то подобное, да и вообще, не принял всерьёз звонок. Но лёгкие нотки необъяснимой тоски и тревоги в её голосе всё же убедили меня. Странное чувство было и у меня. Я медленным шагом пошёл по дорожке, ведущей из промзоны к жилому району, шёл через лес, окрашенный в тёмные тона. Холод прояснял разум, а туман оглушал.
На выходе из леса я остановился перед двумя высокими домами, которые начали строить в начале девяностых методом литья из бетона. Один дом недавно начали достраивать, а в другом уже много лет ничего не менялось. Он, как и много лет назад, стоял, словно неведомый страж того времени. Хоть оно и сгинуло в туман, дом стоял, поражая своим угрюмым забвеньем.

Я смотрел на пустые оконные проёмы, в которых иногда виднеются выцветшие надписи, прославляющие мотоциклы Харли Дэвидсон трассу, которая когда-то называлась Е-95, грузовики Фрэтлайнер и хэви метал.
То ещё было времячко… Эххх…
Мои рассуждения были опять прерваны телефонным звонком.
- Прости, что я тебя опять беспокою, но там, где ты, всё равно неспокойно…
- Как?...
- Не важно. Просто уходи. Потом поймёшь.
Второй звонок меня не на шутку взволновал. Явно что-то случилось, а я был в блаженном неведенье.

Я пошёл домой. Идти было минут пятнадцать. Я шёл в раздумьях. Что же могло произойти? Эта девушка далеко не из тех, кто будет поднимать панику из-за мелочных причин. Она умна, спокойна и уравновешена.
Дорога шла через угрюмые серые дворы с панельными домами, небольшой, уже застроенный пустырь и рыночек на конечной остановке транспорта. Воспоминания из детства словно вспышки молний озаряли мой разум.

 Я пришёл домой, снял плащ. Когда я варил себе кофе, я думал, что же могло произойти. Но мои рассуждения опять были прерваны звонком.
- Может, это звучит странно, но тебе не надо находиться дома. Там ещё хуже… Приезжай на мединститут, я уже там. Я всё тебе объясню.
Я почувствовал что-то странное. Я должен был засомневаться в чистоте рассудка моей знакомой, или забить тревогу, но мне как будто показалось, что я давно этого ждал. Словно это мой шанс. Сложно описать это ощущение.

Я взял конверт с «воспоминаниями из юности» - билетами на концерты, записями, фотографиями. Я почувствовал, как будто моё желание начать меняться, проявить себя, словно стали былью. Странное чувство… Смутное, но очень сильное. Как сбывающаяся мечта. Оно заставляет глаза блестеть.

Когда я ехал к медицинскому университету, грусть опять стала брать верх надо мною. Выйдя, на остановке, я окинул взглядом оглушённый осенью город. Из-за тумана можно было рассмотреть лишь близлежащие здания. Я молча шёл, в наушниках mp-3 плеера я слышал звуки великолепной музыки.

Когда я пришёл, я увидел свою знакомую. Она сидела на лавочке. Её взгляд был задумчивым и немного грустным. Она поздоровалась со мной, хотя она меня не видела.
- Ну, здравствуй… Вот и увиделись…
- Доброго дня тебе. Я приехал, как ты простила. Что-то случилось?
- Северный мост сгорел…
- Что? – Мне было тяжело понять, о чём шла речь.
- Северный мост сгорел. Совсем.
- А кто знает?
- Это ни для кого не тайна, но никто не обращает на это никакого внимания. Кто понял, уже собирается в районе железнодорожного вокзала. Больше в этом городе делать нечего… - Её глаза, тёмные и выразительные, поражающие глубиною взгляда, стали слегка влажными. В них отражалась необъяснимая тоска.
- А как же Западный мост?
- От него нет никакого толка. Ему тоже недолго осталось. Неделю, может, месяц, не больше.
- На этих мостах же всё завязано. Это не только тонны железобетона, это ещё и узлы связей и ниточек, переплетающихся на тонком плане. Как основа основ…
- Я знаю. Потому нам надо уехать. Может, на несколько дней, а может, навсегда. Я понимаю, это тяжело, но если остаться, мы просто медленно истлеем. Последних несколько лет тебе было не очень хорошо… это неспроста. Ты словно тлел живьём. Это всё оттуда. Надо уходить. Нас уже все ждут. Давай погуляем часок по окрестностям, и поедем…
- Я позвоню своим. Они знают, что я собрался уехать на какое-то время.

Я позвонил, потом мы пошли гулять по центру города. Мы ходили, держась за руки, смотрели на угрюмые лица людей, серые здания и однообразные вывески. Мы прошли от мединститута до драматического театра, спустились на квартал вниз, прошли к старому корпусу технического университета, прошли по улице мимо заброшенного высотного здания, которое все называют «свеча». Мы вышли на остановку, сели на автобус, и приехали к железнодорожному вокзалу.
Вокзал был, как всегда полон жизни и движения, и как всегда угрюм и нелюдим. Там люди встречаются и расстаются, испытываю при этом и боль и радость. За много лет чувства людей создали характерную атмосферу. Мелкий дождь пошёл, заставляя людей войти в здание. Мы долго стояли смотря на небольшую площадь перед вокзалом. Дым моей сигареты, источал тонкий запах роз. Нам было немного грустно и тревожно, но в то же время была и надежда. Она заставляла наши глаза блестеть.

Но настало время, и мы медленным шагом вошли в здание вокзала. Среди людей, ждущих свой поезд, пьяниц и железнодорожников мы увидели группу людей, человек пятнадцать, которые резко выделялись из окружающих. Преимущественно чёрные одежды, небольшие сумки или рюкзаки и конечно такие же, как у нас скованные оглушённой тоской взгляды. Среди этих людей было несколько человек, которых, я знал. Я познакомился с ними в разное время при разных обстоятельствах, но каждый из этих людей оставил какой-то след в моей памяти. Без единого звука я поздоровался со всеми. С парнями – рукопожатием, с девушками – поцеловав левую руку.

Мы все долго стояли словно статуи – мрачные, нелюдимые, безмолвные. Стояли, смотря друг на друга, не говоря не слова.
- Ну что ж, дамы и господа, позвольте представиться…. Я представился, и кратко рассказал о себе. Каждый повторил что-то подобное. Кто-то просто сказал пару слов, кто-то долго рассказывал о себе и своих переживаниях.
Мы подошли к кассе вокзала, и спросили про билеты до Москвы. Я не очень люблю столицу в силу многих причин, но из неё можно добраться куда угодно. Перекрёсток сотни дорог…
В кассе сказали, что все мы сможем уехать лишь завтра. Много всего, а тут ещё и это… Но мы решили воспользоваться старым как мир способом. Просто дать проводнику денег, и приехать, куда нужно.

На табло информации мы узнали, когда ближайший поезд до Москвы. Оказалось, что времени у нас меньше часа. Мы немого походили по дворику рядом с вокзалом, а потом вышли на перрон. Небо стало ещё темней. Вечерело.
Как я люблю этот запах… Запах креозота и угля. Я люблю его с раннего детства.
На перроне стояло немного людей. Свет прожектора электровоза был виден довольно далеко. Поезд приехал вовремя, визг тормозов оповестил об остановке. Мы подошли к купейному вагону. Проводник – мужчина лет сорока, сразу увидел нас. В таких городах редко большая посадка в купе. Я сказал проводнику:
- Помоги, брат. Нас 17, нам нужно в Москву, а билетов нет. Заплатим, не поскупимся.
- Ой, парни, вас много… Это нехорошо… Но, раз, говоришь, не поскупишься… Погодите, я сбегаю к начальнику поезда, поможем.
Он побежал к штабному вагону, через минуту уже возвращался с начальником поезда. Тот, закурив, тихо сказал, озираясь по сторонам:
- Полторы с каждого. Устроит?
- Не вопрос.
- Садитесь… Деньги вперёд.
Парень плотного телосложения быстро отсчитал нужную сумму, и отдал её проводнику. Они с начальником сам рассчитаются.

Мы сели в поезд. В вагоне было почти пусто. Пару человек. Вагон был старый, потрёпанный жизнью. Освещение работало плохо. Мы расположились в купешках. Тем временем поезд плавно тронулся. Мы все как один с грустью смотрели на удаляющийся город.
Проводник прошёл по вагону, предлагал бельё, но никому явно не спалось. Он так же предлагал чай. Я знаю, что у них план по продаже чая, поэтому заказал чай для всех.
В купешке сидел я, моя знакомая, которая и рассказала мне о Северном мосте, девушка и парень лет двадцати. Это тоже мои знакомые. Мы начали неспешный разговор. Нотки грусти то и дело пробивались чёрным юмором и ожиданием чего-то сверхъестественного.
Я часто выходил курить в тамбур с нерабочей стороны вагона. Так иногда бывает… Вечером, когда тёмные мысли берут верх, почему-то особенно хочется ощущать горький вкус сигарет.
Небо стало совсем тёмным, пошёл снег, витая блестящей наклонной стеной.
Я засмотрелся в окно, и увидел снег, витавший в воздухе, и от света из окна казался блестящей наклонной стеной. Я сказал своей знакомой:
- Посмотри, ангел, прямо как в той песне-
«Верни им небо, тоску по дому утоли, посеребри им путь звёздной пылью…».
- Ты неисправимый романтик, Княже. Но и правда красиво.
Я обнял её. Стук колёс оглушил и загипнотизировал нас. Мы задремали в обнимку сидя.
Мы проснулись глубокой ночью. За окном стало холоднее, иней покрыл стекло и подоконник.
Атмосфера была слегка нервозной, с витающей повсюду безысходностью, но в то же время, надеждой. Надежда – замечательное чувство. Опасное, очень опасное, но замечательное. Благодаря надежде мы живём. Dum spiro spero.
Я вышел покурить. В тамбуре было очень холодно. Ледяной воздух смешивался с тёплым согревающим вкусом сигареты. Я тихо заговорил вслух - «Ещё утром я спокойно прогуливался, зная что ничего не изменится, что однообразие и рутина никуда не денутся. Но сейчас я еду в поезде навстречу полной неизвестности. Радоваться этому или горевать – не знаю. Но наши мечты, наши стремленья… Они стоят того, чтобы им следовать. Благодаря этому когда-то давно древний человек придумал лук с разящими стрелами, научился пользоваться огнём, научился строить дома… Всё благодаря стремленью и надежде.
- Да, Княже. Ты правильно мыслишь. Рано или поздно, всё равно всё это случилось бы. Надо, пока есть возможности, на всю катушку повеселиться. Хватит грусти, хватит страданий. Давай по-другому.

Моя знакомая слышала мой монолог, и подвела под ним черту.
Поезд приехал в Москву, наша компания вышла. Казалось, туман пришёл за нами. Как истинные параноики, мы купили немного снаряжения, надёжной одежды... Потом погуляли по Москве, просто бесцельно.

Я всё думал, что же есть этот Северный мост. Почему он так много значит. Разум, как будто окутанный туманом пытался что-то прояснить.

Из Москвы есть путь в любую сторону. Решили поехать на север, купили билеты, подождали поезд, и отправились в Мурманск. Решение пришло спонтанно.

Моя знакомая смотрела на меня блестящими глазами. Два человека, видимо, всё поняв, вышли, оставив нас одних в купе. Лишь я, ничего не понимая, смотрел на неё, как заколдованный. Я чувствовал тепло её тела, блеск её глаз.

Ведь на самом деле мы абсолютно разные люди. Она общительная, у неё много друзей, её склад ума, хоть и не прагматичный, но всё же немного приземлённый. А я… Я нелюдимый, немного угрюмый, вечно летаю где-то в облаках. В своём внутреннем мире я часто теряю связь с реальностью. Но в этот момент всё это стало неважно….

Позже, я лежал, слыша биение её сердца.

Прозренье. Северный мост… Это не только некое сооружение или вещь. Это то, что связывало меня с прошлым, а может и будущим. У каждого из нас свой северный мост. И когда его не станет, нам необходимо выбирать новую дорогу, без мыслей, без эмоций броситься в пустоту. В пустоте есть конец и начало. Альфа и Омега».
20 ноября 2010 - 4 августа 2011.