КОД ДУШИ Часть 3 Глава 2 Полное затмение

                Глава 2

             Предстоящее  путешествие захватило меня целиком. Никогда я не ощущал себя так хорошо за последние полгода. Я скачивал статьи из интернета о причинах такого интересного астрономического явления. Оказывается, есть разные виды затмений: частные и полные. Частные затмения наблюдаются чаще, каждый хоть раз мог его наблюдать. Но, если вы не оповещены заранее и не вооружились чёрным стеклом, то вряд ли что-нибудь вообще заметите. Другое дело – полное затмение. Но и они бывают разными. Если Луна, закрывающая от нас источник света и тепла на Земле, отстоит дальше положенного, она не может полностью закрыть Солнца, и тогда происходит так называемое кольцевое затмение. Это затмение 2006 года ожидалось полным, то есть Луна полностью скроет лик Солнца.
              Нам предстояло выработать маршрут. Решено было ехать до Астрахани  по железке, а затем добираться каким-нибудь видом транспорта до посёлка Кировский, почти к самому Каспийскому морю, чтобы продлить наблюдение полного затмения на несколько секунд. В поезде мы должны были провести две ночи и день. Мы планировали набрать с собой статьи о затмениях и обсуждать их в дороге. Появились и тревоги. Одна из них состояла в том, что  небо могло быть затянуто облаками, достаточно было бы одного маленького кучевого облачка, которое могло бы испортить весь вид в самый момент и свести на нет все наши труды. Вторая состояла в том, что мы опасались, что Волга разольётся, и мы не сможем преодолеть какие-то этапы нашего маршрута. Хотя и был конец марта, ещё держались морозы, снега было невероятное количество, и, казалось, он не собирался таять. Реки в Подмосковье спали, скованные льдом. А дельта Волги находилась далеко на юге, и что нас там ожидало, мы не знали.
           За всеми этими радостными и порой тревожными приготовлениями я полностью забыл о жуткой истории с Николаем. Но он напомнил о себе самым бесцеремонным образом, невесть откуда заявившись прямо ко мне домой. Я уже давно его не видел, так как он где-то скрывался. Сказать, что мне было неприятно его видеть, значило ничего не сказать.
          - Арсений, ты меня избегаешь, - упрекнул он.
          - Николай, мне кажется, что ты сам избегаешь всех. Не знаю, как агенты, следящие за тобой, но твои друзья, вряд ли, могут тебя выловить. Ты просто превратился в человека-неведимку.
            - Ты совершенно прав. Я как затравленный зверь. Жизнь моя висит на волоске. А я ведь ещё в ответе за жизнь, доверенной мне души.
            - Ты имеешь в виду эту литровую банку с украденной душой? – сострил я и сразу же пожалел: от одной мысли об этом неприятном для меня предмете по моей спине пробежал холодный озноб, как от упоминания о покойнике.
            - Зачем ты так? – возмутился Николай. - Ведь ты обижаешь живое существо. Она очень чувствительная и романтичная женщина.
            - Была. Была чувствительной и романтической женщиной! – чуть ли не заорал я.
            - Как ты смеешь так говорить о живом человеке?! – у Николая глаза вылезли из орбит, и я понял в очередной раз, что его не переубедишь.
            - Ладно, выкладывай, что тебе от меня нужно.
            - Слышал, что вы собираетесь с профессорской дочкой в Астрахань…
            - Да. Ну и что? Ты тоже положил на неё глаз? Учти, у тебя ничего не выйдет, - сразу обрезал его я, чтобы он даже и не подбирался к моей спутнице. Боялся я, правда, не его матримониальных планов насчёт хрупкого создания, а его дальнейших научных изысканий в интересующей его «духовной» или «душевной» области. 
            - Нет, Марго совсем меня не занимает как научный объект. Понимаешь, это уникальный шанс вывести Анастасию из города подальше отсюда. Мы поедем под видом научной экспедиции. Никто нас не заподозрит.
            - Как это ты поедешь под видом научной экспедиции?
            - Но вы же с Марго едете под видом научной экспедиции, - едко промямлил он.
         Я готов был запихать его поганенькую душу в какую-нибудь пустую банку из-под вина. Благо, их у меня было предостаточно. Прочитав в глазах мои мысли, Николай попытался смягчить впечатление от своих слов:
             - Я просто повторяю, что все говорят. Но тебя никто не осуждает. Все понимают, что тебе надо как-то добивать свою диссертацию. А моё присутствие придаст легальность вашему предприятию. Ну, и на всякий случай, вдруг твоя жена надумает вернуться, у тебя будет алиби.
            - Но с какого боку ты собираешься  примазаться к нашей компании? Маргарита – астроном, я - ищу выгоды. А ты, что будешь изучать нервные рефлексы Солнца от унижения его Луной?
             - Очень остроумно. Но всё гораздо проще. Мы с тобой будем изучать поведенческие реакции животных, птиц и насекомых на полное солнечное затмение.
              - Ну и хитёр же ты брат.
              - Ты ещё и не то скажешь. Посмотри на это. – Николай с видом торжествующего фокусника вынул из рукава какие-то листочки и помахал ими перед моим носом.
              - Что это?
              - Это наши командировочные удостоверения.
              - Как это тебе удалось?
              - Это было нелегко, – констатировал Николай.
               Не такой уж он дурак, этот сумасшедший учёный! Вместо «за свой счёт», мне ещё причитались командировочные, и оплачивалась дорога. Всё равно необходимость находиться рядом с Николаем и его банкой не очень меня радовала. Но зато его же присутствие снимало несколько интимно-скандальный характер нашей поездки, и придавало ей легальность.
              Узнав, что нас будет трое (в действительности, четверо, но кроме нас с Николаем этого никто не знал) в нашей экспедиции, Маргарита не высказала никакого недовольства, и это меня порадовало.
              Мы договорились встретиться с Николаем на Павелецком вокзале уже перед самым отбытием поезда «Москва – Баку».  Было уже около 10 часов вечера, дул холодный порывистый ветер, шёл непрерывный снег с дождём. Моя спутница была обеспокоена этим обстоятельством больше всего, так как для наблюдений нам было нужно абсолютно ясное небо. Посадка на поезд уже была объявлена. Третий компаньон запаздывал. Он вынырнул из темноты, когда до отбытия оставалось несколько минут, как всегда суетливый с бегающими глазами. В руках у него была какая-то нелепая коробка, обвязанная тряпками. Николай сунул её мне и буквально вырвал у меня телескоп в чёрном кожаном футляре. Я был сначала поражён такой наглостью, но затем, ощутив разницу в весе, решил не возражать.
             - Скорее на поезд! – заторопил Николай.
              Здесь тоже нечего было возразить, и мы припустили на поиски нужного вагона. Но когда мы зашли, обнаружилось, что наш спутник исчез. Мы с Маргаритой расположились в купе, прозвучал заунывный голос: «Поезд отправляется. Просьба провожающим покинуть помещение». Моя спутница вскинула на меня тревожный взгляд.
              - Где Николай?
             Несмотря на плохую погоду, я открыл окно и высунул голову, стараясь увидеть за сплошной стеной осадков, подсвеченных унылыми фонарями, худую нескладную фигурку моего горемычного друга. Но тщетно. «Наверное, ему не удалось оторваться от его действительных или воображаемых преследователей», -  подумалось мне. Когда перрон поехал в обратную сторону и колёса застучали на стыках в нарастающем ритме, глаза девушки округлились до крайних пределах, и чуть не плача она выдавила из себя: «У него мой телескоп». В момент, когда она готова была от отчаяния выброситься в окно, а я от счастья подпрыгнуть и пробить головой обшивку на потолке, дверь открылась, и на пороге предстал запыхавшийся от бега Николай.
              - Еле успел, перепутал вагон, - пролепетал он.
               Ответом ему были два возгласа – один полный радости, другой разочарования.
              - Так, разложим вещички. Где моя коробка? Я поставлю её под моё место, вашу махину запихаем под Марго. Арсений, тебе придется спать наверху, я боюсь спать на верхней полке, - ну что тут можно было возразить? – А что в этих неподъёмных сумках?
               Слегка порозовев от смущения и пережитых волнений, Маргарита ответила: «Это  мелочь всякая, поесть в дороге».
             - Милая, мы едем всего лишь 40 часов, даже меньше. Ну, если очень постараться, я думаю, мы справимся с задачей облегчить по максимуму наш багаж.
              Я заметил, что Николай, всегда раньше говоривший только о научных проблемах, весел и шутит на бытовые темы. Возможно, происходило чудесное превращение сумасшедшего учёного в обычного человека. Или он что-то задумал? Мне не нравилось, что левая сторона его просторной куртки сильно топорщилась, и он постоянно поглаживал рукой что-то объёмное, спрятанное там. Можно было подумать, что он как толстая чувствительная женщина держит за пазухой маленького продрогшего котёнка и утешает его, чтобы тому не было страшно в этом огромном холодном мире. «Она там, эта проклятая банка», - подумал я, и холодок пробежал по моей спине, как каждый раз, когда мои мысли обращались к   роковой декабрьской ночи.
              Содержимое сумок моей спутницы не могло оставить нас равнодушным.
              - Нет, Марго! Ты выбрала не ту профессию! Тебе надо ресторан открывать.
              - Ну, может быть когда-нибудь, на какой-нибудь межпланетной станции…
             Маргарита была очень мила и разговорчива. Она выкладывала и выкладывала бесконечно разнообразные яства, приготовленные лично ею, сдобренные неизвестными заморскими специям.
 Всё это было призвано замостить широкий путь к моему сердцу булыжниками как на Красной площади, и мне было немного стыдно и досадно, что к этому пиру присоединился вечно голодный служитель науки, который сметал одно за другим экзотические блюда, не давая возможности мне даже узнать его название на языке индейцев Северной Америки. Но девушку это не смущало. Она была добрая по натуре, к тому же чувства меры было ей не знакомо. Аппетит Николая, о котором ходили легенды, был утолен гораздо ранее, чем иссякло содержимое продуктовых сумок. Маргарита позаботилась не только о еде, но также и о хорошем вине. О, почему не она моя жена?
               Разговор был  оживлённым и весёлым, мы обсуждали предстоящее затмение. Маргарита считала, что интересно наблюдать не только сам момент затмения, но и те быстротечные явления, которые ему предшествовали. Например, перед самим затмением и после него можно будет увидеть так называемый «перстень». Это, когда Луна уже почти закроет Солнце, посередине появляется чёрный диск, вокруг него тонкий золотой ободок и оставшийся ещё не закрытым крошечный краешек светила предстаёт в виде восхитительного бриллианта. Ещё, если повезёт, можно увидеть «бегущие тени». Заметить их очень трудно, так как обычно в такой момент, все глаза устремлены на небо.
 Мы торжественно поклялись друг другу, в случае благоволения к нам погоды, постараться не упустить не одного из  означенных выше явлений.
                Был уже третий час ночи, когда мы решили отойти ко сну. Поездка была интересной и весёлой, если бы не одно «но», которое периодически заставляло сжиматься моё сердце. Наблюдая, как Николай поглаживает банку у себя за пазухой, я не смог сдержаться и съязвил, наклонившись и шепнув ему: «А вино очень неплохое. Капни его Анастасии».
                Глаза Николая сверкнули с такой злобой, что я подумал, лучше его врагам прекратить преследование и поостеречься гнева этого сумасшедшего учёного.
                - Ну, в порядке научного эксперимента. Ведь кровь человека в принципе может содержать какой-то процент алкоголя… - пролепетал я в своё оправдание.
                - Мальчики, хватить шептаться, давайте спать, уже поздно.
             Свет в купе давно был погашен. Наступило молчание. Мы уже несколько часов, как выехали за пределы Московской области, поезд уносил нас всё дальше на юго-восток. За окном было темно, стекло было мокрое от дождя, уже без снега, редко по стенам пробегали отсветы огней проезжаемых станций. Я уснул.


                ***
               Ночью мне приснился кошмар. В объятиях морфея я видел много страшных явлений, когда, просыпаясь в холодном поту, постепенно осознавая, что пережитый ужас мне только привиделся, я восклицал: «Слава Богу! Это был только сон!»
              Но это было нечто совершенно иное, не похожее ни на что. До сих пор не знаю, был ли это вообще сон. Под равномерный стук колес, я забылся тревожным полузабытьём. Вдруг, я проснулся, с трудом поднял веки, и в мерцающем свете бегущих огней увидел, что какой-то худой высокий мужчина лет сорока с редкими седоватыми волосами, стоит ко мне спиной почти в дверях купе, которые почему-то открыты. Этот странный тип увлечённо рылся в наших вещах. Я хотел принять меры к пресечению такого наглого поведения незнакомца. Но вместо того, чтобы подняться и закричать, я опять закрыл глаза, погружаясь в сон. Неимоверными усилиями воли мне удалось разомкнуть веки, словно налитые свинцом. Передо мной была та же картина. Я чувствовал, что все мои члены скованы и не подчиняются мне. На грудь мне давила невероятная тяжесть, а глаза упрямо закрывались, возвращая меня в сонное царство. Так и лежал я, совершенно беспомощный, засыпая и просыпаясь несколько раз в жутком страхе. Где-то в глубине моего сознания теплилась надежда, что злодей подумает, что я сплю, и не пырнёт меня ножом.
               Проснувшись рано утром, я никак не мог придти в себя от ночного кошмара, пережитого ночью. Весь ужас состоял в том, что любой сон, даже самый страшный, после пробуждения ты осознаёшь всего лишь как сновидение. Но это было нечто другое. Мужчина, стоявший к нам спиной, не был живым человеком, и в тоже время,  не было результатом сновидения.
 ***
             Стараясь прогнать тягостные думы, я посмотрел в окно. Дождь кончился – это прогресс. Но небо было затянуто серыми низкими тучами.
            Друзья мои спали до полдня.
            - Ого! Чем дальше на юг, тем больше надежд! Смотрите, облака светлеют, - жизнерадостно заметил Николай.
            Мы продолжили облегчать ту часть багажа, которую могли переварить в наших желудках. Беспокойство, которое владело моим спутником с его зловещим грузом за пазухой, оказалось заразительным. Некоторые люди, заглядывающие в наше купе, или следующие за нами по перрону, когда поезд делал остановки, казались мне подозрительными.