Какой свет от тьмы?

  Новоиспеченный пенсионер, в недалеком прошлом министр отраслевого министерства, экс-генеральный директор крупнейшей государственной компании, доктор технических наук, академик РАН, Олег Петрович Прядко, получивший от сотрудников устойчивое прозвище "Демон", ехал на личном автомобиле в родное село Широкое, где родился и провел самые замечательные годы детства и юнности...
  Надо было отвыкать от помпезностей и учиться жить как все. Визит был теперь уже не протокольный, без программы, но с необыкновенно важной для него целью,— спонсировать строительство православного храма в центре родной деревни, на месте разрушенной в период воинствующего атеизма, сельской церкви. Эта идея пришла внезапно, охватила все существо Олега Петровича, вселила в него уверенность в том, что именно такой благородный и бескорыстный поступок, поможет ему начать новую жизнь, как-бы, с чистого листа. Первым делом, он созвонился с протоиереем Владимиром, благочинным округа, получил благословение и перечислил пять тысяч долларов на проектирование и начало строительства.

   Дорога предстояла не близкая, более чем тысяча километров, и Олег Петрович погрузился в размышления.

   "Конечно, жизнь на пенсии — это не только отдых и оздоровление, но и период собирания камней, поиска ответов на многие вопросы, анализ прожитой жизни, осознание и, по возможности, исправление целого вороха ошибок, грехо-падений и недостойных поступков. Только признанием своей греховности, а частенько, подлости и даже коварства, можно добиться очищения души. Надо как можно больше делать добра людям, причем от души и, главное, не ждать благодарности, а творить благо анонимно. Пусть правая рука не знает, что делает левая. И тогда многие, даже смертельные грехи, будут ему отпущены.
Великое благо, что есть прочное материальное положение и остается, не оглядываясь творить добро, сеять разумное и вечное".

   Глубина, широта и размах бескорыстных добрых дел, которыми решил заняться Олег Петрович, привели его в умиление, он даже всплакнул...

   Воображение живо перенесло его в далекое детство.
 Простой, деревенский быт, трудяга отец, вечно озабоченная мама, старшая сестра, многочисленная родня. Отец украинец, мама еврейка, с девичьей фамилией Фельдман. На семейном совете, при получении Олегом Петровичем паспорта, решили в графу "национальность" записать "украинец". Имея типичное еврейское лицо, вьющиеся рыжеватые волосы, Олег Петрович, всю сознательную жизнь любил рассказывать анекдоты про евреев, иногда антисимитского содержания. В то же время, с раннего детства, отчетливо понимая, что он из колена Авраамова, все-таки, искренне считал себя православным христианином, хотя Церковь Христову посещал редко.
   Самым долгожданным моментом в юности, был переезд в столицу для учебы в институте, куда Олег Петрович поступил, после более чем успешного окончания школы. Студенческие годы пролетели быстро, учеба давалась легко. Общительный, веселый, с хитринкой юноша, научился быстро находить общий язык с людьми, всегда делал выводы из увиденных фильмов, прочитанных книг, общественных и политических событий. Именно, во время учебы в институте, он путем внимательного наблюдения за людьми, их поступками, биографиями, анализа и тщательного синтеза своих личных побед и поражений, вывел формулу достижения успеха, сформулировал правила и аксиомы, которых надо придерживаться по жизни. Они и стали базовым фундаментом в личной жизни, служебной карьере и во всех успехах Олега Петровича. Эти правила просты, даже банальны и, на первый взгляд, собранные по принципу "с миру по нитке...", но Олег Петрович никогда от них не отходил и достиг в жизни многого. Очевидно, что и прозвище "Демон", прочно закрепилось за ним, по той причине, что методы достижения целей были не всегда праведными. Не все, а несколько этих правил, можно сформулировать так:
      
  1.Много не говорить, больше слушать. Задавать массу вопросов собеседнику, интересоваться абсолютно всем. Искренне восторгаться успехам и глубоко, с чувством, сопереживать его неудачам. Любому человеку это приятно.

  2.Иметь "базу данных" с обширной информацией о своем окружении. И не только потому, что "кто владеет информацией, тот владеет миром". Зная что-то личное, какой-то "жаренный" факт, можно в любой момент посадить человека на короткий поводок.
 
  3.Оказывать постоянные знаки внимания людям, и сильным мира сего, и простым смертным, например, помощникам и секретарям. Поздравления с днем рождения, государственными и религиозными праздниками, цветы женщинам при любого рода контакте с ними, зонтики и галстуки мужчинам. Совершенно недопустимо забыть или не знать о важном событии в жизни значительных людей.

  4.Надо знать тайные пороки и страсти людей из ближайшего окружения. При этом демонстрировать философское отношение к греху: грешны все, иное дело как к этому относится.

  5.Друзей не иметь, допускаются приятели, партнеры по бизнесу, которые, в свою очередь, делятся на близких или не очень, надежных и ненадежных. Но всех и всегда встречать с улыбкой и фразой: - Как я рад Вас видеть!
   
  6.Всегда, даже в неформальной обстановке, быть в безупречном костюме. Внешний вид, привычки и манеры должны создавать сильное заградительное биологическое поле,  пересечение которого в радиусе пяти метров вокруг Олега Петровича, вызывает переменный биоток в виде волнения, тревоги, беспокойства и даже страха.

  7.Мудрость,-по законам Олега Петровича, наступает тогда, когда научишься все возникающие проблемы превращать в удовольствия.

  8.Женщины — зло. Красивые женщины созданы для любви. Деловые подчиненные женщины, не попавшие в число красивых, — бесполые создания, предназначенные для напряженного творческого или физического труда. Они, как правило, более совестливые и надежные, чем мужчины... Женщины начальницы, — нежелательное явление, но если оно и произошло, то надо планомерно, терпеливо и ненавязчиво "окучивать" их мужей, друзей и любовников.

  9.Никогда не исповедоваться во грехах, страстях, не давать признательных показаний, — явка с повинной — прямая дорога в тюрьму.

  10.Менеджмент от Олега Петровича, — это постоянные, много-ходовые комбинации, с запуском слухов "из первых уст", иногда сплетен. Например, если сказать кому-то, что у господина N дочь проститутка, то даже, если у N дочери вовсе нет, все будут уверены в том, что N отец проститутки. Так одним махом разрушается авторитет любого человека.

  11."Что позволено Юпитеру — не позволено быку". Снисходительное отношение к своим порокам и страстям, осуждение и нетерпение даже вредных привычек у ближних.

  12.Слепая вера в приметы: черную кошку, разбитое зеркало, привороты, даже в то, что восхождение по лестнице должно начинаться с левой ноги.


    Трудно поверить, но следуя этим, казалось-бы, примитивным правилам, Олег Петрович, к сорока годам уже был Генеральным директором крупнейшей компании. Это было время неограниченных возможностей для материального обогащения и для формирования многочисленных тщеславных страстей, когда моментально сбывались многолетние мечты, когда жизнь напоминала сказку. В этот период, собственно говоря, в жизни Олега Петровича происходят события сакрального характера: развод с женой, сожительство с молодыми и красивыми женщинами, запойное пьянство, бесконечные интриги в коллективе, денежные махинации, связь с преступными авторитетами.

    Чтобы удержаться в кресле Гендиректора, Олег Петрович, так изощренно интриговал, так старательно исполнял собственные заповеди, что получил прозвище "Демон", и люди, на полном серьезе, поговаривали о сделке, заключенной с нечистой силой их руководителем. Ведь ничего просто так не случается, "за всё БЕСплатное платит БЕС...", а с ним тоже надо как-то рассчитываться.
 
    Уже через два года Гендиректорства Олег Петрович "защитил" диссертацию кандидата технических наук, объездил весь мир, у него сформировалась самооценка "избранного, не такого как все человека, видящего дальше, способного на большее." Он гордился своим высоким положением, но в глубине души считал, что Гендиректор это уже пройденный этап и пора двигаться выше, перемещаться в кабинет отраслевого министра, тем более, что тот, благодаря тщательным усилиям Олега Петровича, уже плотно сидел на коротком поводке и  ротация была лишь делом времени. Просто, он четко придерживался одного, своего же,  правила: "не торопить события, а дать им созреть до нужной кондиции".
 
    Министра сняли через три года, с очень жесткой формулировкой. Его место занял Олег Петрович. И никому тогда, даже в голову не приходило, что на место созидательного, порядочного, государственного человека, споткнувшегося на ровном месте, пришел разрушитель по прозвищу "Демон".
 
    Вместе с Олегом Петровичем в кабинеты и коридоры отраслевого министерства на долгие годы поселились взаимное недоверие, стукачиство, интриги, слуги и лакеи. Поощрялось все, что не противоречило "правилам", установленным Олегом Петровичем, хотя все и понимали, что они от Лукавого. Здесь, как и на прежнем месте работы, он приспособил под себя и свои правила всё и всех. Длительные, хронические запои, иногда до двух недель к ряду, завершались "тихим" выходом на работу. Через секретаря, выборочно, приглашались "на кофе" заместители и чиновники разных уровней иерархии. С кем-то он перекуривал, а это признак более интимного общения, кому-то предлагал полезный травяной чай,  кого-то просил объяснить ему суть того или иного решения, принятого во время его "больничного".

    Были для каждого человека вопросы самые разные, порой, личные. Но основная цель состояла в том, чтобы выяснить не было-ли "заговора" или попытки выяснить диагноз болезни, от которой так тяжело, часто и продолжительно болеет министр. Вся необходимая информация прояснялась для него уже после первой аудиенции, а дальше, на автомате, начинались бесовские игры. Запускалась сплетня, на первый взгляд, абсолютно безобидная, но всегда детально продуманная, как первый ход у хорошего  шахматиста (а в этом смысле Олег Петрович был гроссмейстером). Дальше события развивались по много-ходовой, хитроумной комбинации. Каким-то чудесным образом, Олег Петрович предугадывал, какой будет результат и на каком ходу. Всегда такие действия приводили к столкновениям между вчерашними приятелями, к "разоблачению заговоров", к длительной опале или немилости министра.

     Такая тактика давала нужный для Олега Петровича результат - отвлекала внимание ближайшего окружения от своих многочисленных пороков. Происходило это на протяжении восьми лет, и система работала, как швейцарские часы. Люди боялись даже упоминать его имя в разговорах, а если случайно оно вырывалось, то даже не крещенные осеняли себя крестным знамением и просили Бога:
- Отведи и Защити!
 
     Одним из самых любимых занятий министра, которым он, с большим удовольствием предавался, были психологические эксперименты и опыты над людьми. Испытания он придумывал и организовывал лично, но были случаи, когда подключал титулованных, профессиональных психологов, но задачу всегда формулировал сам. Как-то, после очередного бесовского "выкрутаса", когда покончила с собой его близкая родственница и любовница, и дело это набрало не желательной огласки, Олег Петрович неожиданно, даже для близкого окружения, принял на работу двух профессиональных психологов — ведущих ученых столичного гуманитарного университета. В течении двух месяцев эти специалисты подготовили психологические портреты на сотрудников министерства по списку, предложенному министром, быстренько стратифицировали всю группу "из круга первого" на интровертов и экстравертов. Причем, каждому дали характеристику, с точки зрения, похожести поведенческих функций на известных исторических личностей, а затем, в пространной форме изложили выводы и предположения. А точнее, что можно ожидать от каждого в отдельности, в ближайшее время и на перспективу. Так, один из заместителей, по-собачьему преданный и совестливый, был определен в разряд "слабо-мыслящих, но способных на бунт", кого-то назвали недалеким, но преданным, у кого-то оказался шекспировский характер, а это тоже "не фонтан".
    Вечерами, в конце рабочего дня, "на десерт", Олег Петрович вызывал психологов к себе и устраивал громкую читку. Эти вечера ему очень нравились, особенно, когда зачитывалась какая-нибудь гадость.
    Конечно, психологи через некоторое время были уличены в дармоедстве и изгнаны, а вот их рукописи стали для Олега Петровича развлечением на несколько месяцев. Он, с большим удовольствием, извлекал из архива досье на новоиспеченного экстраверта, вызывал его подчиненного или начальника, зачитывал текст с выражением, делая многозначительные паузы, бросая интригующие взгляды, выделяя, на свое усмотрение, ключевые слова, а затем просил угадать, чей это психологический портрет. Когда ответ попадал в яблоко, реагировал радостно, и наступало время обсуждения прочитанного.
  А если говорить прямо, натравливал людей друг на друга.
История эта закончилась через два месяца, но унижения и оскорбления, вряд-ли, забыты и прощены.
   
   Однако, самое изысканное удовлетворение, Олег Петрович, получал от много-ходовых комбинаций, с привлечением в интригу нескольких человек. Он, как гениальный Чарли Чаплин, выстраивал декорации, с улицами и домами, не имея на руках сценария будущего фильма. Сколько, при этом, ни в чем не повинных людей пострадали, потеряв работу, здоровье, не реализовав свои возможности? Сколько стрессов, унижений и незаслуженных оскорблений сделано?

               
    "Теперь, когда он на пенсии, - думал Олег Петрович, сворачивая с магистральной дороги в сторону родной деревни,- самое время поработать над ошибками, отдать долги  людям, покаяться, потому что время разбрасывания камней ушло безвозвратно".
 
  Олег Петрович твердо решил: категорически и навсегда бросить пить спиртное. Первый шаг к этому, он уже сделал, признавшись, наконец, сам себе в том, что он на самом деле хронический алкоголик, а не переутомившийся государев чиновник, у которого периодически случаются так называемые "срывы". Понимая, что самостоятельная борьба и победа над бесами, собственно, обряд экзарцизма над самим собой, потребует силы воли, последовательности и решительности, прошел курс анонимного лечения, "зашился", и решил остаток жизни провести в трезвости, воздержании и посильной помощи ближним.

     "Конечно,- продолжал смиренно размышлять экс-министр,- построенный храм станет украшением родного села, а Благочинный, отец Владимир, вне всяких сомнений, будет настаивать, чтобы храм был освящен во имя покровителя Олега Петровича,- Святителя Олега. От этого предложения, безусловно, надо решительно отказаться, мотивируя тем, что строительство церкви на родине,- это не покупка индульгенции за большое количество глупостей, совершенных им по жизни, а добродетель, за которую Бог воздаст и ему, и его потомкам и всем односельчанам".

      Воспоминания и размышления Олега Петровича внезапно прервались, когда из-за крутого поворота показалась родная деревня, с высокой трубой центральной совхозной котельни, пасущимися на выгоне коровами, утопающими в насыщенной зелени приусадебными участками.

      Возле ворот отчего дома его встретили старшая сестра с мужем, председатель сельсовета Иван Лукич, протоиерей Владимир, приходские священники,-отцы Василий, Андрей и Кирилл. Гостя тепло, по-родственному, облобызали все, соблюдая светский и религиозный табель о рангах. На веранде, сестра угостила чаем с печеньем и конфетами. Искренняя радость родных и земляков, теплота, простота и радушие, взволновали Олега Петровича до слез. Ему пришлось взять себя в руки, переведя разговор в русло своего визита.
     Благочинный, от имени священства, подарил Олегу Петровичу икону Николая Угодника, выполненную маслом неким иеросхимонахом Питиримом в посте и молитве. При этом, он долго и пространно говорил о заслугах знаменитого земляка перед церковью и народом, о лепте вдовы и богатых меценатах, о том, что путь в Царствие Небесное, для творящих добро, открыт, и, что строительство церкви — это стяжание Духа Святого, и, несомненно, Олегу Петровичу простится многое, а имя его будет навсегда занесено в историю и память людскую.
 
     Олег Петрович не стал выступать с ответной речью, а предложил продолжить разговор на строительной площадке, куда вся компания и направилась. Хотя до места возведения храма было около трехсот метров, решили пешком не идти, а проехать на машинах гостя и Благочинного.

    Ожидания Олега Петровича явно не совпали с реальной картиной. Улыбка и благорасположение мгновенно исчезли с его лица, их место заняли гримасы удивления, недоумения и даже гнева.
 
    Взору открылись: отрытый котлован, нежилая строительная времянка, заполненная мешками с цементом, металлической арматурой и шансовым инструментом. На скамейке, возле строительного вагончика, сидели двое, очевидно, молдавских гастербайтера, и курили табак местного производства, так называемые, "козьи ножки".

 Олег Петрович долго смотрел, то на молдаван, то на дно котлована, будто пытался выяснить для себя, каким образом, в ручную или экскаватором, ее отрыли, и сколько заплатили исполнителям, ведь кроме глубокой ямы ничего больше не сделано, а деньги, в сумме пяти тысяч, израсходованы полностью. По его расчетам, первый транш его денег,  планировалось расходовать на оформление земельного участка, закупку строительных материалов, и к моменту его приезда, должны были завершить нулевой цикл работ и здание храма "вылезет из земли".

  -Кто из вас прокомментирует это?,- обращаясь к священникам, спросил Олег Петрович.

 Благочинный жестом попросил настоятеля, строящегося храма, отца Кирилла озвучить заранее подготовленный для инвестора отчет. Сначала священник хотел зачитать подготовленный текст, но по какой-то причине, спрятал бумаги в карман и очень убедительно пояснил, что сумма первого взноса точно соответствует выполненным работам. Ведь, с самого начала,  Олегу Петровичу писали и говорили, какие объемы работ могут быть выполнены на сумму пять тысяч долларов. Письменные отчеты, копии приходно-расходных документов регулярно отправлялись в столицу, на домашний адрес благотворителя. Прошло девять месяцев и все изменилось, и цены на материалы, и стоимость работ.

    Олег Петрович уже не слышал ничего. Ему, в одночасье, стало понятно, что подвизался он на строительство храма, движимый  искренним желанием очиститься от грехов житейских, но он никак предполагал, что это будет так дорого в денежном выражении.
 
    " Да и что,он один грешен? И, почему-бы, вполне обеспеченным сельским фермерам не внести свою долю, у них "рыльце в пушку" не меньше, чем у него?
    И ,вообще, кому из этих людей известны истинные мотивы его благотворительности? Никому... А раз так, то надо быстро находить другие, более дешевые способы искупления,  и как-то выкручиваться из создавшегося положения..."

    Глядя на священников и  председателя сельсовета, он уже не слышал их, а видел перед собой толстые, лоснящиеся лица. Теперь ему стало абсолютно понятно, что "эти морды наедены", в том числе, за счёт его первого взноса.
  " И зачем ему, при тайном покаянии перед Богом, платить каким-то явным посредникам? Они, сами-то, разве не грешили?"
 
    Вспомнилась Библейская притча о том, что невозможно богатому войти в Царство Небесное, как невозможно верблюду войти в игольное ушко.
  "В конце концов,- лихорадочно думал горе-исповедник,- безгрешных людей на Земле нет, все по уши в страстях, и почему только он, Олег Петрович, в сущности, еврей, должен отдавать такие деньги на христианскую церковь?"

     Олег Петрович поднял руку, остановил  всех и, обращаясь к Благочинному  начальствующим тоном, не терпящим возражений и закрывающим дискуссию навсегда, сказал:

  - Вы знаете, батюшка, если вас не устраивает сумма, которую я дал, то я, оставляю за собой право приостановить свое участие в проекте, как инициатор и главный инвестор строительства церкви. У меня перед вами и священниками никаких обязательств нет. Есть долги перед Всевышним.
 Не хотите вкладываться в предложенную мною сумму? Не хватает этих денег?
Что же, это ваше право... Деньги, все-равно, будут использованы на строительство храма,— только не церкви, а мечети. Уверен, что мулла не будет рассуждать, вымогать и жаловаться на цены и трудности. Он просто построит мечеть. А, если и с ним возникнут проблемы, то что делать, тогда построим, первую в районе, сельскую синагогу.

    Олег Петрович, c нескрываемым лукавством, окинул взглядом всех присутствующих, увидел растерянность и недоумение, в нём опять пробудилось желание манипулировать ситуацией и людьми, он с удовлетворением отметил, что квалификация не потеряна!

    Священники даже перекрестились, а у Благочинного поневоле вырвалось:
 
    - Господи Иисусе Христе, прости меня грешного ...

    Твердой походкой Олег Петрович направился к машине, вырулил на асфальтированную дорогу в райцентр, и скоро скрылся за поворотом.

   Священники и сельский голова некоторое время стояли, глядя  молча на дорогу, по которой удалялась такая светлая надежда и такая вожделенная мечта.
 
   Первым вышел из оцепенения Иван Лукич, он размашисто перекрестился, и обращаясь к протоиерею Владимиру, сиплым голосом сказал:

     - Демон, он и есть Демон. Просто так, люди Демоном называть не станут.
А, Вы, отец Владимир, говорите,- начальники от Бога?!