Тень за открытой дверью

http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1206334740
http://www.novostiuzbekistana.st.uz/12_398/not.htm#1

1.
Его зовут... Впрочем какая разница как его зовут и где он живет. Пусть даже не в Узбекистане. В этой не новой для нашей современости истории он может иметь любое имя, не отличаясь от сотен тысяч других наркоманов рассеяных по миру. Почему пишу о нем? Одна из причин - впервые столкнулся с человеком выбравшимся из одной бездны, и оказавшегося в другой, путь из которой все же приведет его к осознаному уходу из жизни. Согласен, выглядит мрачно, но не писать о подобном невозможно. Может удасться кого остановить от эксперемента над своим сознанием.
Три года назад диагностировавшие его медики сделали заключение – Вич инфицированный. В двадцать лет, когда смерть стоит за спиной, отведенное для жизни время кажется великим благом, которое он хочет осознавать  ежесекундно, и бережно расходовать.
Он затрудняется сказать, кто из прежних знакомых, через обшую иглу “наградил” его неизлечимой болезнью. Их встречи к откровениям на тему  “кто есть кто”, не распологали. Примитивные, полуосознанные взаимоотношения - пустил в вену дозу, раслабился в беспризорных грезах, выполз из их липких объятий и ни с кем не прощаясь ушел в плохо осознаваемую реальность. В спину никто не окликнет. Не до тебя.
Для него все начиналось, как это часто бывает через случайную сигарету с заложенной в нее порцией марихуаны. Школа, улица... Какая разница где удовлетворяется детский или юношеский соблазн познания новизны. Вопрос кто и как относится к этому. Одни отворачиваются. Другие...
Сегодня ни кто из молодых не застрахован от встречи с наркодилером. Ни богатые, ни бедные. Нация тоже не в счет. Разноязычный бизнес уверенно шествует по странам мира. И сегодня недоговорки об этой проблеме или утверждения что “у нас в нашем “Х” государстве она не столь прогрессирует, как к примеру в...”, должно воспринимается как политически мотивированное лукавство от желания выглядить более благополучными на фоне других стран. Ох уж эта демонстративная высокая нравственность и духовность общества, которая никогда..., и ни за что... Потому, что мы, высоко одухотверенные, или очень демократичные.
А может это не более чем бессилие государственных и международных структур, перед развитием транснационального недуга, за который расплачиваются тысячи и тысячи  “укутанных” в сухие цифры  статистики о наркоманах живущих рука об руку с Вич инфицированными. Признаемся, не очень заметных в нашей повседневности. Тени, на которых мы здоровые не обращаем внимания. А если и замечаем то отводим глаза. Наверное и от того что боимся заглянуть в их пугающую бездну.
Впрочем они все же упоминаются в скучных брошюрах и на плакатах развешанных в медицинских учреждениях. Или появляются в не менее специливизорованных и не менее скучных телевизионных передачах.
Конечно веселого в этой теме мало, но все же если уж научившись преподносить медиа-аудитории разное и прочее, творческому люду можно бы и более творчески отнестись и к этой трагедии.   
Ну а если нет вдохновения можно познакомится с региональными и международными докладами констатирующими с разных позиций, распространение и принимаемые меры по искоренению  “зла”, с обязательной констатацией: “...во многих странах были достигнуты заметные успехи, но сделать предстоит еще очень многое, особенно в плане выявления и ликвидации...”.
Или познакомится непосредственно с текстом Доклада Международного Комитета по контролю за наркотиками за 2007 г (ООН Нью-Йорк, 2008 г.) , чтобы быть шокированным от очевидности, того что  проблема распространения и потребления разнообразного вида наркотических средств, соткана из сотни сопутствующих и взаимосвязанных проблем, нерешенность которых наблюдается во всех географических точках мира.
Кстати чаще всего упоминаемый в мировых СМИ Афганистан, в образе весомой “капли” в мировом производстве наркотиков, сегодня выглядит в буквальном смысле только как «капля” в общем перечне существующих проблем.
Один наркоман недавно признался мне, что хотел бы жить в стране где наркотики в малых дозах легализированы государством и не приследуются законом.Сколько подобных мечтателей в реальности осуществляют свою мечту поддается статистике. И их легализирующиеся мечты  способствует укреплению наркоимперий, чему и те и другие рады.
Европа уже вступила в частности в кокаиновый кризис, при том, что, по мнению международных экспертов  “многие правительства делают вид, что у них ничего не происходит”. Одна из причин - занимаясь активным противостоянием поставкам наркотиков, никто не уделяет должного внимания профилактике снижения его потребления среди населения.
Впрочем успехи в соревновании кто более всех не столько удивит, сколько удовлетворит и обрадует международную армию норкоманов лучше всех традиционно демонстрируют Нидерланды.
К примеру осенью 2007 года, в столице Нидерландов был проведен очередной двадцатый фестиваль марихуаны Cannabis Cup.
Легализированный “пир во время чумы” традиционно имеет свою штаб-квартиру организаторов, и обновляемую группу знатоков, судей-дигустаторов, занимающихся “трезвой” оценкой  до 30 сортов зелья в день.
Кульминация этого  международного “кайфа” – объявление победителей и вручение призов. Естественно ни одного лица без улыбки. Сужу по фрагментам рекламного видео-клипа “с любовью” отснятого на “празднике” одним суетливым умельцем от кинематографа.
Фестиваль проходит ежегодно уже в течение 20 лет. Первый фестиваль Cannabis Cup состоялся в Амстердаме в 1987 году по инициативе редактора журнала High Times Стивена Хейгера. Одна из традиций фестиваля - тематические семинары о выращивании конопли, шоу с участием победителей предыдущих фестивалей и различных знаменитостей, вечеринки, выступления музыкантов и певцов, выставки художников-авангардистов, демонстрации моды, публичные интервью, представления видеофильмов о выращивании конопли.
Нидерданды не Афганистан. Даже потому, что отношение к наркоте не от голодного рефлекса. Может поэтому не вольно задумываешься а может действительно европецам нехватает возвращения к пуританской этике, и если уж и это им не по силам, то обращения к ряду ограничительных установок исламской религии? О чем собственно и намекают их соотечестенники европейские мусульмане. В конце концов должен же кто-то спасать европейцев в их собственном демократическом консенсусе, и исключительной терпимости. Вопрос что от этого всего останется после спасения. Впрочем эта уже другая тема. Возможно и драма. 
2.
Вернемся к нашему “герою”. Первый эксперемент над собственным сознанием ему “удался” с первого раза. Новые ощущения удивили новизной, безвозвратно затянув в мир бессознательных грез. Странно, но он никогда в наших беседах не расказывал мне что видел в них. Наверное боялся возвращения в неконтролируемые ареальные паралели.
Со временем появилось желание увеличить дозу – прежняя не удовлетворяла. Поначалу ощитимая зависимость от наркотиков не пугала. Точнее он  успокаивал самого себя, тем что сможет вовремя остановится, непонимая  что эта была его самая “трезвая илюзия”. Все более деградируя втянулся в употребление тяжелых наркотиков.
Когда родители узнали о недуге сына, сделать уже ничего не могли – он стал хроником. В минуты относительного просветления криком молил их помочь избавиться от зависимости. Вмешательство врачей, слезы и уговоры матери, и отца, – все  без результата. Постаревшие от навалившегося на них горя, они метались между поисками вариантов его лечения и обеспечением его слабыми наркотиками.
“Марихуана не наркотик” – убеждали их советчики-доброхоты. На что медики заявляли: “Травка – это старт”. Но родители наивно надеялись что через возврат к марихуане сумеют снизить зависимость сына от более серьезных препаратов. Не ведая что после их “помощи” ему помогают те кто был заинтересован в его постоянном пребывании в наркотической зависимости.
Как избежал передозировки? Он не считает, что ему везло. Он считает, что смерть не хотела сразу забирать его из этого мира. Нет, она не жалела и не щадила его. Как не жалеет и не щадит его сегодня. Она упивается его физическими и душевными страданиями, зная что он никуда от нее не денется. У нее свои капризы... Одних она обнимает раньше и уводит с собой в безвозвратный мрак. Других позже. Но все же уводит...  И никого не забывает.
Да, он  видел ее молчаливый оскал, много раз в мучительной ломке, когда не мог получить то, что было для него упоительно-привычно. В те страшные часы каждая его клетка молила смерть о пощаде и избавлении. А смерть только скалилась видя его дикие глаза и обливающееся липким потом тело. У нее свои капризы...
Как он бросил наркотики? Познакомился с девушкой.  Однажды решился признаться ей во всем. Она порекомендовала ему лечится. Он согласился. После первого обследования врачи сообщили ему, что он Вич инфицированный. С девушкой он больше не встречался, сказав ей правду и осознанно навсегда перечеркнув их отношения.
Началось лечение. Процесс трудный и мучительный. Ему удалось “уйти” от наркозависимости. Со вторым диагнозом все сложней. Но страстное желание жить помогает ему. Плюс, он поддерживает свои силы эффективными препаратами. Насколько даже с ними хватит его жизненных рессусов, он не знает.
Да, он устал. Устал осознанно, ежесекундно ждать смерть, но хочет встретить ее в той мере полноценной жизни которую позволяет его состояние здоровья. Родители и новые друзья помогают ему. Для него это важно. И он  благодарен им безмерно за возможность жить и чувсвтовать что даже с таким диагнозом не отторгнут.
Сегодня он работает в большой компании но и среди колег не чувствует отчуждения. Он чувствует сочувствие. Не унижающее. Никто не стыдятся знакомства с ним. В его обществе таких как он не отторгают и принимают, такими какими они стали. Они на самом деле равные среди равных. Хотя наверное о его драматичном примере упоминают в кругу самых близких – как назидание, но не как страшилку. И правильно делают считает он - мир полон пагубных соблазнов которые витают над людьми и каждый должен это помнить особенно когда речь идет о детях и молодежи.  Своих и чужих.
Средства от государственной Социальной программы позволяют ему продолжать поддерживать себя дорогостоящими препаратами. Но организм привыкая к ним, в какой то момент перестает на них реагировать и тогда...
Может поэтому никто не удивляется его постоянной тревожно-виноватой улыбке на лице. Это от его неподкупного желания успеть  сделать еще что-то доброе. Нет, не себе. Людям.
Он хочет ежесекундно любить все живое в этой жизни. Нет, он не впал в религиизный транс когда любовь к ближнему, молитва обращенная к Богу и мысли о вечном облегчают душу. Пробовал не получилось. И все же он верит в бога, и по своему надеятся на его прощение там куда он однажды уйдет... 
P/S
В день когда текст очерка должен был быть отослан в редакцию газеты, моего собеседника не стало. Наверное смерти надоело играть с ним. Я не был на похоронах. Это он так решил, что когда нибудь но именно я не прийду на его похороны. Мы говорили с ним о его смерти, не сомневаясь в ней и он объяснял мне, что хочет остаться в моей памяти публициста таким каким я его знал очень короткое время. Я не стал исправлять текст очерка и рассказываю о нем в настоящем времени... Это было моим вторым обещанием ему. Даже если его не станет, не рассказывать о нем в прошедшем времени. “Я очень хочу еще немного пожить. – сказал он мне при последней встрече - Пусть даже как горький пример в газетной строке.... Не люблю закрытые двери”.
5 марта 2008 г.