Крот и Серебряный молоток

  - Р..р...ррр...няйсь! ...   Смир..ррр..на!  Товарищ майор, вторая рота связи на 
развод   построена!  ... 
Короткий и круглый, почти колобок,  командир роты, майор Смирнов, сдерживая улыбку, масляно щурится куда-то в небо, поверх погон докладывающего.
Майор напоминает  сытого,
отдохнувшего кота, у которого  чешутся когти. Ему-бы потянуться и, зевая,  к едрени
фене, в радостном остервенении, которое приносит удовлетворение любого первозданного
инстинкта,   драть хозяйский ковёр или ножку стола.
  Яловые сапоги майора верхами упираются в бутылочные икры, голенища 
по-дембельски,  сморщены в гармошку.
Чертовски приятно слушать рапорт человека, который выше  на две головы.
И этот Гулливер - твой подчинённый. Только гавкни -  побежит!
Смирнов получил майора недавно, вслед за должностью командира роты и это долгожданное назначение и новые погоны позволяли сохранять  сиятельное настроение. Засиделся в капитанах на "Запорожце" ездить, да и годики идут.

   В весну 74-го  плацу в/ч 503301-Б  по утрам на  построениях  везло с солнцем.
Из-за левого угла трехэтажной казармы около девяти  вываливается бледно-розовое  светило поприветствовать  продрогших   солдат в продуваемых шинелях и кирзачах на закаменелых резиновых подошвах.
Мир  преображается, оживляются воробьи, живущие посредь  плаца своей независимой
воробьиной жизнью и предстоящий день,  уже теперь полным ходом начинает, как
огромное колесо, бег под уклон,  к желанному вечеру.  А вечер это ужин, рыба с
капустой,  письма,  программа "Время", прогулка -  поорать на морозе  и - отбой.
Простенько, понятно и в ритме! Так идут  дни на службе, перепрыгивая с
кочки на кочку, от сезона к сезону в дождь,  снег и зной об руку с замечательным армейским косноязычием.

 - Я не хочу видеть как  посторонние мысли бесцельно бродят по вашим  нелепым
лицам...

 - Старшина, быстро обеспечить всем лопатами и метёлками! ...

 - Какой грибок?...Чтобы в строю стояли все сто процентов! Больные, убогие,
босые... Всех сюда, быстро!... Все сто процентов! Я сказал, В-С-Е    С-Т-О!...

 - А те, что будут отказываться сотрудничать докладами по самоволкам - со всеми
вытекающими последствиями!...И...
После, с увольнениями, не обижайтесь!...

 - М а л - ч а т ь!!!
Я спрашиваю не для того, чтобы вы отвечали!...

Незаметно и скоротечно день сменяет вечер и теперь уже на вечернем
построении-пересчитывании, коих за обычный день более десятка, командует замполит. 
В казарме почти тепло и  можно не торопясь поразвлекать себя и строй  вопросами.
 - Кто мне ответит, для  зачем мы вас здесь в армии готовим, товарищи
солдаты? Капитан Крот неспешно прохаживается вдоль строя,  явно растягивая удовольствие
от неограниченной  траты времени и внимания солдатской массы.
А времени на службе столько, что никаких  мешков не хватит - множество бесконечное!

- Доложите, как считаете на этот вопрос?
- Отражению агрессии нашего основного потенциального противника, - Соединённых
Штатов Америки, - вперёд всех, с непобедимым татарским акцентом торопится   
ефрейтор Чибилькаев.
- Ответ неверный,- торжественно отбрасывает заученные фразы замполит Крот.

Крот - это такая фамилия, подозрительная как кличка, псевдоним, как позывной или  конспиративный пароль, но согласитесь, что-то маргинальное в этом есть!
Как и у всякого есть и свои изюминки. Говоря по
телефону обычно подвешенному или стоящему у тумбочки дневального, Крот взволнованной
левой рукой либо ворошил торчащие щёткой упрямые светлые волосы либо, ворошил в кармане что-то нестерпимо его беспокоящее.
Заметивший это,"карманное", наряд зубоскалил, толкал друг друга локтем и становился похожим на стаю сговорившихся, пришедших в крайнюю ажитацию,  приматов.

 - Мы, проще гря, готовим вас к предстоящей семейной жизни! Да!...Да!...
Неспешно проходящий вдоль строя он скользит взглядом по ухмыляющимся солдатским
физиономиям. Особого уровня  веселье достигает во второй шеренге, там где в основном стоят старослужащие.  Оно и понятно,  им дембель  с женитьбами и восхитительными
женскими чудесностями ближе, чем стоящим впереди салагам. Предстоящая семейная жизнь представляется шалопайскому  отвязанному большинству как-то не серьёзно.

 - Да, да! Именно к семейной! Постирать,  пришить,  сготовить  и главное - терпенью! 
Где ещё вы пройдёте такую школу? У юбки родительской?... Та ни в жись!...

Капитан  Крот в нашей части замполитом. Аккуратный, собранный   он, на удивление,
сохранял одновременное уважение и солдат и начальства.
Жесткий  и упрямый на людях но, почти дружеский, при общении тет-а-тет он был даже, симпатичен.  Легко развивал темы про Спартак ЦСКА и Торпедо, педантичный, верный слову и сохраняющий дистанцию.

Он был такой всякий разносторонний!

В день,  о котором я, собственно, хочу рассказать, нашему капитану выпала непростая и
волнительная задача. Нужно было представить состояние дел с политработой на боевом
дежурстве. На отдалённой точке находящейся в полутора сотнях километров на северо-восток от
дивизии. Ехать нужно было с проверяющим  лейтенантом Агабековым из штаба армии. Уже
и транспорт заказан был и загрузили в него попутную почту с продуктами, не
гонять-же КУНГ (это такая машина с крытым кузовом) туда и сюда двести вёрст из-за двух  пассажиров. Да вот поди-ж ты, когда подоспела пора ехать, штабной проверяющий 
сославшись на какие-то дела закосил, сообщив об этом по телефону в самый последний момент. А и удивительного в этом ничего, на то оно и начальство, чтоб всё получалось неловко с непременными фортелями. 
Выбора не было, запланированная замполитом поездка должна была состояться.
Крот заскочил в кабину шестьдесят шестого и, перемежая трёхчасовую поездку командами (А куда-же без команд?) водителю про то как держать руль и ехать, в конце-концов, добрался до
расположенной в открытой всеми ветрами степной ""точки". На "точке" размещался подземный узел связи  и как полагается, шахта с очень стратегической ракетой, которую я лично за всю службу так и не повидал. Чтобы сильно не пугать читателя разглашаемыми тайнами доложу, что всей  дивизии, стоявшей с техникой в тех местах благодаря перестройке и замечательным  американским программам нет давно уже и в помине. 
Всё растащили, распилили,  взорвали и заровняли с землёй.
Т.е. ни шахт, ни ракет, ни антенных полей, ни стратегий можно смело не искать, даже, с инфракрасноглазастых спутников!
Ибо... "Достояние республики", впоследствии, в начале девяностых, приобрело совсем другие очертания!

Ну, сами знаете!


 Итак, Крот легко соскочил со ступеньки авто и, поприветствовав заспанного дежурного,
на КПП миновал охранный периметр с колючкой под высоким напряжением.

Ближе к полудню воздух над сырой, согревающейся апрельской степью был необыкновенно
чист и прозрачен. Сырая земля с верблюжьими горбами  оставшегося тут и там чёрного
снега начинала дышать. Этот долгожданный волнующий запах кружил голову и больше
говорил о счастье, радости и любви. Опасные, пьянящие, вольнодумные мысли витали в
этой продуваемой воздушной весенней стихии, заставляя забывать о порядке, 
дисциплине и священном воинском долге.

Капитан Крот, приближаясь к приплюснутой кирпичной  одноэтажке казармы почувствовал, как в груди, у сердца, кольнуло. Вот  зар-раза,- поморщился он и ускорил шаг.

 Дежурная смена состояла из двух, тащивших службу на узле связи поочерёдно, по шесть
часов, половин. Подземный узел связи, вход в который с трудом угадывался в конце
бетонки, в назначенное время проглотил очередную смену. Вторая, отдыхающая часть смены,
несла службу над поверхностью земли. Несение наземной службы, кроме, разумеется, сна
составляло наведение порядка, чистка картошки, переписывание "Ленинских первоисточников" и прочую совершенно непонятно как относящуюся к боевому дежурству белиберду.

К моменту прибытия замполита почищеная в суточном количестве картошка бодро плавала
в стоящей на кухонном полу большой "люминевой" кастрюле, мало-мальский порядок в
помещениях наведён, личный состав отдыхающей смены в неуставном белом исподнем
разбрёлся по курилкам и ленинским комнатам поворошить перед сном  подшивки
"Комсомолок" и "Огоньков".  Из репродукторов, развешенных по казарменным стенам с более
чем достаточной громкостью разносилась Битловская песня "Серебряный молоток" *. На радиоузле были еще две пластинки и журнал Кругозор, но крутить надоевший советский репертуар было  уже совсем не интересно. Навевал тоску и хор Пятницкого по "Маяку".
Битлов на маленькой "сорокопятке" кто-то привёз из отпуска, там ещё была
"Леди-мадонна" и ещё пара зажигательных образцов "ихнего буржуазного" музыкального
загнивающего искусства.
В общем сердце капитана на крыльце ёкнуло не зря. Получился жуткий конфуз.
Никто не встретил и по форме не доложил.
И это замполиту части!? Размагнитились!?  А будь ОН с проверяющим, греха не оберёшься!...
Эта потрясающая идиллия со столь дерзким нарушением формы одежды (в белых чапаевских подштанниках, понимаешь, гулять!) развратная музыка, отсутствие ввиду принятия дообеденного аперитива, ответственного из прапорщиков окончательно вывело капитана из себя.

- Дежурный!...
 Дневальный!...
 Где, едрёна матрёна, вас носит?...
 На кухне у чайников  с
сахарком жо...   греем? ...
Быстро в радиоузел!!!

Ключ, чувствуя неладное, никак не ладил с  замочной скважиной,
однако досада и напор победили.

- Раздолбаи!!! ... в нарядах сгною! Высушу! За   швабру у меня прятаться будете!!! Все...
Круглосуточно!...
Подскочив к проигрывателю с едва за ним поспевающими дежурным и дневальным,
замполит раздраженно сорвал и пробивая
повисшую, выжидающую  тишину чеканным каблуком, брезгливо, как протухшую рыбу зажав грампластинку двумя
пальцами, морщась, рванул на  выход.
Перескакивая через две ступени он, не погодам молодо, слетел с крыльца, и,
не дождавшись у колючки дежурного, что было сил запустил ненавистный битловский "Серебряный молоток" по всем правилам баллистики  в сырое  небо весенней марийской степи.
Диск описав правильную квадратичную  параболу  и вильнув в конце, сделал слабую попытку вернуться, но где уж там. Не бумеранг чай! Да и замполит наш военно -
 политическое не в Сиднее с аборигенами заканчивал.
Эх! Умерла так умерла!

Степь да степь кругом...

Вернувшись в казарму перед строем остывающий капитан доступно подытожил,
- иш чаво... сегодня вам музычку буржуазную, а завтра рыжую-бесстыжую подавай и тазик с пельменями?!  А конспекты... в атаку поднимать кто потом?...
Размагнитились, тут, понимаешь!...

Так на некоторое время оборвалась связь с любимыми Битлами. Правда уже осенью
того-же года на радио "Голос Америки" был прекрасный цикл передач, прослушанный мной под
звёздным осенним небом, среди писка мышей и  уханья сов, через длиннющий кусок
проволоки-кроссировки в простых радиотелеграфных наушниках.
Открыв люк бункера, услаждаемый проснувшимися ночными запахами каждую половину часа, пока длилась передача, я  всякий  раз был на вершине удовольствия своего двадцатилетнего возраста.

А капитана через пол года с повышением перевели в штаб армии, где он успешно
продолжил "поднимать в атаку конспекты" и бороться с чуждой буржуазной культурой.
Он и дальше, говорят был большим молодцом, точно так-же, "играючи" продолжал
вести  телефонные переговоры, но дисками с музыкой в степь никогда уже не бросался.
Да и степи, там где он успешно продолжил  полит-массовую работу, скорее,
уже не было.



* (В тексте упоминается  песенка Maxwell’s Silver Hammer
из, на мой взгляд, самого удачного  альбома  The Beatles   
                «Abbey Road», изд. 26 сентября 1969)