Ее хроники

В моем воспитании принимали участия все. Родители, бабушки, дедушки, друзья родителей, преподаватели, жизнь…

В 2 года я сама научилась читать. Просто сидела на коленях у деда – отставного генерала, и читала по буквам «Комсомольскую правду».

Развлечений особенно и не было на подмосковной даче… Только газеты, домашние представления, целыми днями музицирующей бабушки и декламирующей стихи на иностранных языках.

Так в 3 года я стала свободно говорить на французском, немецком и английском.

А еще утренние пробежки с мамой, разминки, растяжки. В 4 года она отдала меня в танцевальную студию.

И папа… заслуженный тренер и чемпион по боксу. Он хотел, что бы я была выносливой, ловкой, быстрой. Он занимался со мной лично и никогда не разрешал участвовать в спаррингах с ребятами из своего клуба…

В 7 лет я стала занимать первые места на конкурсах. Бальные танцы, латиноамериканские, в составе группы и соло…

В 9 лет я стала украдкой тренироваться с ребятами в клубе, пока папы не было. В 10 лет я впервые отправила в нокаут соперника на 4й секунде… Навсегда запомнила ощущения в теле этих четырех секунд и шестидесяти  - после. И тут импульс…Импульс, сигнал… Я увидела, сосредоточилась и нанесла один удар по всем правилам.

В 12 лет папа вернулся из командировки раньше… «Тебе не место в большом спорте. Это не шутки. Это поломанные носы и жизни. Ну ты же девочка!»

В 13 лет на международном конкурсе соперница на финальном выходе насыпала осколки стекла в туфли. Я очень торопилась, уже объявили нашу пару, а я была еще не одета…. Я стояла получала кубок, медаль, цветы за первое место, а белые туфли стали багряными и большая красная лужа вязко растекалась по пьедесталу

Я вошла в гримерку. Раз, два, три. Нокаут. Кажется, я тогда сломала ей нос и вырубила на 10 минут. «Тебе не место здесь. Ну ты же девочка!..»

Вот я и решила… Да идите-ка со своим спортом…

Понимание того, что я права, а система против меня, не заставило меня отказаться от удовольствия. Удовольствие от точного удара, от сокращающихся мышц осмысленно, управляемые интеллектом, от плавных движений, от музыки, наполняющей вены, головокружения, натянутых струн тела… Я продолжала тренировки, может быть даже чересчур упорно. Ведь я не готовилась ни к соревнованиям, ни к чемпионатам…. Но это было то, что наполняло мои дни. Это и книги.

За лето были прочитаны все книги из семейной библиотеки, изучены все художественные альбомы, разучено не мало музыкальных композиций…

В августе на дачу приехал дедушкин старый друг. Он прожил у нас несколько дней и перед отъездом вечером за чаепитием сказал деду: «Девочка отлично подготовлена. Я знаю, что у нас найдется отличное местечко. За образование, сам знаешь, можно быть спокойным».

Дед помрачнел, поджал губы, и очень тихо спросил так, что было ясно, что никто не ответит, что он и сам знает: «А за жизнь?».

Когда мы провожали Юрия Альбертовича он незаметно протянул визитку и заговорщицки так сказал: «Детка, ты же маешься. Ты ведь не знаешь где применить твои таланты. А я знаю. Позвони»

Я увидела в его глазах то, чего не видела никогда… Вера. Вера в меня. Моя семья, мои тренеры, все учили меня, развивали, но не знали для чего. Они радовались моим успехам, иногда они их пугали, но никто никогда не давал мне шанса выполнить программу на все 100%. Лейтмотивом их наставлений была мысль: «Мы научим тебя только для того, что бы ты умела. Но всегда. Всегда работай в полсилы. В полную силу нельзя. Никогда».

А тут сходу: «Ты сможешь все».

И что вы думаете? Моя семья – смесь интеллигенции, вояк, спортсменов и богемы устроила семейный совет? Нет. Я не дала им возможности решить за меня. Я позвонила Юрию Альбертовичу на следующее утро после его отъезда.

Где-то в глубине души я понимала, что не в куклы и на фортепьяно я буду играть … Дедушкин знакомый вызывал во мне почти животный страх с самого детства. Военный в штатском, лицо неизменное столько, сколько себя помню я. Дедушка всегда был рад его видеть, но никогда не позволял расслабиться себе в его обществе. И именно это меня и настораживала. Кто он? Все домашние хоть и доброжелательно, но все же ходили по струнке, когда он приезжал в гости. Уважение и страх?

Я позвонила, а днем к родителям приехали гости «оттуда», как выразилась бабушка.

Разговор за закрытыми дверями, без меня, без споров, криков, только всхлипывания мамы и бабушки. Что бы там не было сказано, но эти люди обладали даром убеждения.

В девятый класс я пошла в гимназию… Профильная гимназия, где я себя чувствовала лучше, чем когда-либо.

Школьная программа, тренировки по боевым искусствам, легкой атлетике, искусству, творчеству… Здесь было все… а еще не мало практических занятий узкой специализации…

Меня никогда не упрекали в том, что я умею и делаю лучше всех. Меня хвалили. И никогда не наказывали за то, что я брала вершины.

Выпускным экзаменом была операция… Из нашего класса вернулись почти все.

Почти все отделались легкими ранениями. Я вышла невредимой. И телом и душой. Это не было катастрофой для меня, как для некоторых, это стало стрессом. Одним из немногих. Микростресс на уровне – проснуться утром и обнаружить, что кофе закончился.  Детство закончилось. Вот так в один вечер в одном ресторане.

Потом была академия. Все стало сложнее, интереснее. Это как очередной барьер. Оп!

Очень много занимались, штудировали  пособия. И сдача сессии непременно в поле. После третьего курса отчисленных почти не стало. Мы все вышли на тот уровень,  когда все движения, слова, маски были точны. Ошибки случались, но уже не фатальные. И решения мы научились находить быстрее.

Юрий Альбертович курировал наш класс, нашу группу. Он не стал родным папой, но доверие заработал. Был суров, но честен.

На пятом курсе у нас преподавал Алексей Валерьевич. Да так преподавал, что от него теряли головы все девушки моей группы. Молодой, обаятельный, физически крепкий, харизматично преподавал очень сложные вещи.

А руководителем дипломной работы закрепили его ко мне. И «писали» мы диплом в Париже…Когда он был почти написан, погода, пейзажи, влюбленные парочки, восторженные прохожие и атмосфера города, видимо, повлияли…

Я услышала банальное: «Тебе здесь не место. Ну ты же шикарная девушка! А это все очень опасно. Я каждый раз переживаю. Давай бросим все и будем жить как нормальные люди, где-нибудь в провинции Шампань, писать научные работы, пить вино и наслаждаться жизнью».

Я не знаю что меня напугало больше. Начало фразы или жизнь обычных людей. У меня все прошло. Моментально. Мне казалось, что я так люблю Лешу, что он самый лучший и необыкновенный мужчина. А оказалось, что он как и многие делал все, что бы я стала сильнее, но не верил в меня. Как  мой педагог ставил на мне эксперименты, но не верил в успех исхода.

Я взяла себя в руки и довела операцию до конца в связке с ним. Мы вернулись в Москву, сдали работу и больше никогда не встречались. Он все понял.

По окончанию академии мне, золотой медалистке, предложили несколько вакансий… Проблем с выбором работы не было. И понеслась…

Командировки за границу, новые знакомства, новые… педагоги…

Каждый из них всегда стремится вырастить своего ученика, студента, сотрудника… И каждый верит, что это возможно, вот только не каждый верит в самого ученика.

Команда «Ап!» и ученик уже по ту сторону препятствия. Поразмыслив немного, команда: «Направо ма-арш!» и уже меняется траектория движения…

А ты прыгаешь, бежишь, отжимаешься только потому, что тебе это интересно. Действительно интересно. Не тренер интересен, а то, что дают тебе тренировки. Но как только ты понимаешь, что тренер твой не верит в тебя, боится твоих успехов или просто занимается тобой просто потому, что так он зарабатывает на еду или прочитал в книге, что можно и вот так получить вот такой результат, просто из праздного любопытства к процессу обучения…тут уж избавьте.

И ты бежишь дальше. Меняются города, идут года… И нет таких, кто может и хочет бежать, как и ты. Рядом, впереди, позади, – не важно. Работать в команде… Все только создают видимость командной работы. Создают и боятся. Конечно, есть чего бояться. Я и сама привыкла работать соло. Но чувствую, что могу, что хочу. Способна. До этого уровня нужно дойти. Тут уже не борешься за свободу. Тут  даешь заработать другому, обмениваешься, удваиваешь… Достаточно сложная арифметика для индивидуалистов… Но более чем логичная и понятная, если постараться и поверить. А с верой у всех нас проблемы.