Дневник II-36 Я стар и вечно молод

28 августа 1993 г. Из не отправленного письма: "Видишь ли, мне не с кем поговорить. Я ещё не встретила своего человека. Что тебе до меня? Таких, как я, у тебя тысячи.

Разве ты помнишь меня? Я уже приняла ситуацию разлуки с тобой в мире форм. В мире вечного я не разлучаюсь с тобой. Но ущербна жизнь моя, раздвоена.

Прощай, прощай, самое родное существо на земле. Не суждено мне быть твоим утешением, ты не захотел этого. Как бы хотела я взглянуть на мир твоими глазами."

Проживает ли Бог наши жизни?

О, Река, Ты катишь свои меняющиеся волны, и я не могу вступить дважды в одни и те же воды Твои.

Перед нами долгий путь совершенства.

В. Никитин. «Наука и религия»:

«Подлинное познание солнечно и бесстрашно, оно проницает самые глубокие потаённые недра бытия, не страшась духов природы и тайн Космоса. Человек, получивший по милости Божией духовную свободу во Христе, призван постигать природу в тайне её одухотворённости».

29 августа. Я вспыхиваю, как порох, увидев интересного человека. Я похожа на Казанову, на Дон-Жуана в духовном смысле слова, это моя природа, я не могу её поменять, я могу лишь её наблюдать. Мне нужны тысячи мужей для дружбы с ними.

30 августа. Чудом попала на встречу с Сергеем Николаевичем Лазаревым. Мне было интересно. Пошла за кулисы, он оказался высокого роста.

Он не показался мне тёплым, у него преобладание рассудка, быстрая речь, энергия. Он отдавал приказы, не чувствовалось, что он любит людей, но он был терпелив.

Слушая С.Н. Лазарева, я ощутила себя величайшей грешницей. Он сказал: «Это не человек вас обидел, а Вселенная вас толкнула, чтобы спасти вашу душу».

В метро сегодня меня два раза толкнули довольно чувствительно. Я сказала себе: «Это вселенная толкает меня, чтобы меня смирить».

В отношении W. я попала очевидно в очередную ловушку. Сколько их у меня уже было.

Если Бог должен быть на первом месте, то на каком должен тогда быть Христос?

31 августа. Панихида по Марине Цветаевой в храме Большого Вознесения (в нём венчался Пушкин).

Я испытываю невыразимое очарование от созерцания московских старых особняков на улице Веснина.

Москва всегда отталкивала меня, я никогда не хотела возвращаться в неё. И вот теперь под прицелом разлуки с ней, я чувствую её своей родиной и не имею сил покинуть её ради чуждых мне земель в иных краях.

В Москве красивые очертания деревьев, над ними нежные облака, всё гармонично. В тех краях другое небо, там есть величие, но нет нежности.

Мир материальной красоты, ткущий для меня красоту душевную, манит меня. Я любуюсь одеждой и походками женщин.               
               
Всё, что во мне небесно,
Что суете не подвластно –
Всё пребывает с тобой.
Чутко внимаю сердцу.

Встретимся, не прощаясь,
Будто назад минуту
Мы говорили с тобой...
Не расставались вовсе...

1993          

Деревья лёгкою толпой
Тебя обрадовать спешат.
Моя печальная душа
Восходит снова пред тобой,

Тобой, как воздухом живёт,
Лепечет, плачет, как дитя,
К божественным ладоням льнёт,
Покой и радость обретя.

И не тревожа Отчих тайн,
В своём неведеньи останусь,
Как Сергий Радонежский пьян…
Прости меня, мою усталость...

1993

Как Фалес Аргивянин* здесь стоит,
Кто жизнью потрясён был – адом, раем,
Как Леонардо – наблюдатель он
Судеб, событий, искажений века,

Художник, мастер с каменным лицом,
С трагическим дыханьем человека.
Он движется к тебе. Не прогоняй.
Сказавший морю: «Тише!», не пеняй,

Что слабый стебель хочет опереться
На сильный ствол. И никуда не деться
Тому, кто твой познал закон.

Лишь ученик Любви, не может он
Пока любить толпу, где каждый брат.
И сам себе он иногда не рад.

По временам томит его сей холод.
Чужой везде, ни с кем ему не слиться,
Почти ни с кем. Я стар, я вечно молод.

* Грек, повествующий апокриф о Христе.

Картина моего друга русско-израильского художника Олега Мстиславовича Кроткова.