Детектив

Метро шумело и гремело, стучало и шипело, хрипело и бурлило; его подземная жизнь огромным муравейником всё роилась и роилась вокруг своей кольцевой оси. Всё вокруг вертелось в своём бессмысленном движении, в мелком калейдоскопе, который непрестанно вращался, как вращается мир перед глазами человека, теряющего равновесие. Поезда приходили к перрону и, быстро загрузив в себя пассажиров, снова отчаливали; вместе с ними тысячи человеческих фигур загружались в поезда и отправлялись куда-то дальше, пытаясь опередить время и поймать скорость за хвост. Лампы раскачивались от потоков воздуха, порождённых скоростными движениями поездов. Лестницы кишели живыми людьми и неживыми вещами, которых было намного больше, чем живых людей, и которые цепко прижимали к себе все живые люди. Эскалаторы монотонно повторяли свой круг, а торопливые люди всё подгоняли и подгоняли их; а затем снова шумели перроны, раскачивались лампы, и та же самая суета, извечная подземная суета, не переставая, вновь путешествовала по замкнутому кругу.
 В больших городах, а тем более, в довольно позднее время, народу в подземке всегда было и будет очень и очень много, и это абсолютно понятно и справедливо, что каждая станция пропитана шумом и суетой; но в тот день Луи казалось, что метро вдруг стало слишком шумным, необычайно, чрезвычайно шумным и громким, каким оно никогда не было. Стук колёс слишком сильно бил по барабанным перепонкам, гул голосов слишком нещадно ударял в голову. Луи физически чувствовал, что всего вокруг стало слишком много, но ничего не мог поделать. А между тем, его мозг всё время фиксировал, что Луи уже преодолел первичный порог выносливости.
Наверное, это просто симптомы усталости, подумал Луи. А затем снова открыл до боли знакомую папку с делом, в котором он уже устал копаться и которое казалось ему безнадёжным. Неизвестный преступник унёс из антикварного магазина ценную картину, и никто его не остановил и даже не заметил, и он не оставил ни единой зацепки. О пропаже сообщили только вечером, когда магазин должен был закрываться. И ни одного подозреваемого, никаких – даже приблизительных – догадок о том, кто бы это мог быть. Самый глухой тупик.
Луи сжал виски, пытаясь сосредоточиться.  Но он не мог думать – потому что ему и не над чем было думать. Луи не знал ничего – ни пола и внешности преступника, ни хотя бы приблизительных сведений о его целях и мотивах. При таком раскладе браться за дело было просто безнадёжной затеей. Но эта история странным образом привлекала Луи, маня расследовать её, найти разгадку. А пока что дело приносило молодому специалисту лишь одну головную боль.
Пытаясь отвлечься, Луи стал рассматривать пассажиров, рассевшихся на сиденьях. Почти напротив себя он увидел весьма молодую и весьма красивую женщину. Дама была одета в длинное платье цвета спелой вишни; на ногах у неё были изысканные босоножки, на запястьях – крупные браслеты, на пальцах – серебряные кольца. Женщина наматывала волосы на палец и смотрела куда-то вперёд, не выражая никаких эмоций на своём ухоженном, но тусклом и не очень приятном лице.
Луи несколько секунд разглядывал случайную попутчицу – и почему-то не мог отвести взгляд, что-то странное и загадочное удерживало его и не давало отвести глаза. И тут Луи будто врезался, ворвался в своё озарение. На долю секунды его охватил шок, и он понял, что не давало ему оторвать взгляд от ухоженной дамы.
Едва дождавшись остановки, Луи вскочил с места, подошёл к женщине и попросил её встать. Та недоуменно оглянулась на него, но всё-таки поднялась. И Луи тут же схватил её за руки и начал говорить, достаточно тихо, чтобы их не слышали другие пассажиры, и достаточно громко, чтобы сама дама понимала каждое слово.
– Послушайте меня, – напористо и уверенно говорил он, хотя сам не знал, откуда он берёт слова. – Сегодня в тринадцать часов семь минут Вы вошли в антикварный магазин. Вы шаркнули ногой и сначала не хотели ничего брать, но и не привлекали к себе внимание. – Луи не понимал, откуда у него такие факты и такая уверенность в том, что он произносит, но он всё продолжал и продолжал. – Затем Вы стали бродить по магазину, но никого не встречали до тринадцати часов тридцати минут. Это понятно, ведь магазин очень большой... И Вы решили взять картину. Вы подошли к северной стене на втором этаже и, оглянувшись, потрогали раму, затем потрепали краешек холста. Ещё раз оглянулись и, наконец, взяли картину... Вы сначала ухватились за левый угол, но потом взялись за правый и сняли холст со стены. Ещё раз оглянулись, а затем положили работу в большой коричневый пакет. Кроме картины, в пакете лежали ещё несколько салфеток и вчерашняя газета. После этого Вы быстро пошли к выходу и скрылись, уходя вдоль автострады. И вот теперь Вы здесь, и я говорю Вам, как всё было.
На протяжении всей своей тирады Луи пристально смотрел собеседнице в глаза и ни разу не сомневался в том, что всё говорит верно; но теперь, по окончании речи, его охватил ужас. Откуда он знает всё в таких подробностях, ведь ещё всего десять минут назад он не знал даже самых важных деталей? Как он мог так складно описать всё произошедшее? Почему это пришло ему в голову именно сейчас, а не несколькими днями раньше?
Дама ничего не отвечала, а Луи уже казалось, что он сошёл с ума. Но он же просто не мог ничего знать, действительно не мог – и не знал, пока из него не полились эти невесть откуда взявшиеся сведения! Нет, он действительно сошёл с ума, переутомился, и вот результат... И теперь не он, а сама женщина будет обращаться в полицию, заявляя о встрече с умалишённым!
Луи уже казнил себя, но не выпускал рук дамы. И тут он заметил, что дама мертвенно побледнела. Её глаза остекленели, губы едва приоткрылись. Женщина замерла и абсолютно отсутствующим взглядом теперь смотрела вперёд, сквозь Луи и сквозь все предметы, окружавшие её.
– Откуда Вы знаете? – только и сказала она, а в её чертах читался безотчётный ужас, страх, животный, дикий страх, полностью подчинивший её себе.
И тут Луи сам испугался не меньше, чем она. И правда, откуда он всё это знает? Откуда, отчего? Зачем? И как, как так получилось? И Луи тоже побледнел, а перед его глазами стали витать маленькие чёрные мушки.
Но Луи всё-таки смог удержаться на ногах. Молодой специалист совладал с собой и, не выпуская рук дамы, намертво вцепился ногами в платформу метро. Он смог не только не потерять сознание, но ещё и сказать два слова своей собеседнице. Как выяснилось – ещё и опасной преступнице.
– Вы арестованы, – тихо произнёс Луи, а затем вынул наручники и дрожащими руками надел их на красивые запястья воровки.

23.07.2011.