Ташкент-ЕвроАЗЭС

Данную статью я написал в 2006 году для газеты "Деловой партнер". Зная, что мое имя не пропустит цензура, подписался другим. Зная, что критика не допускается, сделал упор на перспективы. Но статья все равно не вышла. Публикую спустя пять лет...
.............................

ТАШКЕНТ-ЕВРОАЗЭС: ЛОГИКА ИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ

Вступление Узбекистана в Евроазиатское экономическое сообщество является логическим итогом интеграционных процессов, которые зародились на постсоветском пространстве. Несомненно и другое, что они имели место и ранее 90-х годов, когда на руинах Советского Союза было сформировано Содружество Независимых Государств – нового интегративного образования, где ключом единения выступали совершенно иные конструкции.
Объективной основой для сближения экономик для стран Центральной Азии было:
- реформы середины 80-х годов, которые именовались как «Региональный хозрасчет» – предтеч экономического суверенитета республик, когда каждый регион должен был обеспечить свое существование на основе не планово-директивных, а околорыночных (в рамках социалистической системы рынок еще полностью не мог существовать) отношений, а экспортно-импортные операции позволяли регулировать внутрисоюзную торговлю ресурсами, товарами, услугами, продуктами;
- наличием единых природно-климатических и историко-культурных условий, которые выступали одним из важных компонентов политического и духовного понимания, стирания противоречий и достижения согласия;
- единой специализации региона в рамках советского разделения труда, где Центральной Азии выделялось место как сырьевой базы для других промышленно-развитых республик. Более того, здесь же была сформирована общая региональная энергетическая система, которая регулировала потоки энергоресурсов (электричества, газа, нефти, воды);
- наличия сырья, которое стало хорошим подспорьем для вхождения в мировую хозяйственную систему в качестве продавца, приносящим валютные выгоды республикам;
- нерешенностью некоторых проблем, в частности, водно-земельных ресурсов, транзитных путей, границы и прочего;
- налаженных технологических и кооперативных связей в производстве тех или иных продуктов, товаров на уровне хозяйствующих субъектов и отраслей.
Однако непродуманная и не доведенная до логичной увязки союзная политика регионального хозрасчета привела к самоизоляции республик, разрушению технологической цепочке добычи и переработки сырья, срыву поставок продукции, экономическому кризису и гиперинфляции, которые усиливались политическими потрясениями на национальной и религиозной основе. В итоге многие республики вышли в «автономное плавание», отказались от единого валютного пространства, приступили к созданию таможенных барьеров.
В конце 80-х годов стал вопрос об интеграции. Речь пока не шла о политико-экономическом союзе, так как республики продолжали оставаться в составе СССР, однако уже в тот момент правительства Центральной Азии осознавали угрозы стабильности, они предприняли, не ожидая поддержки или помощи от Москвы, начать поиски эффективных путей совместного развития. Так появились консультативные советы по хлопку, газу, нефти, воде, однако их решения уже не имели большого смысла, ибо к концу 1991 года республики получили независимость, и теперь геоэкономические и геополитические условия диктовали другие проблемы. В частности, речь шла о распределении союзной собственности и выработки политики на самостоятельное существование.
СНГ в полном смысле не было интегративным образованием. В умах простых людей оно продолжало быть своеобразным аналогом СССР, хотя это была качественно иная структура. Прежде всего, ее решения не были обязательными к исполнению (то есть не имели статуса директивного), каждая страна защищала свои национальные интересы, и может, поэтому не все документы, принятые как в рамках глав государств, так и глав правительств, а также других образований (созданных на основе ведомственных структур), получили практический итог. Видимо это объясняло слабую позицию Исполнительного комитета СНГ и его органов, однако удалось в той или иной мере избежать той ситуации, которая в это время уже имело место на Балканах.
Короче говоря, СНГ стало организацией цивилизованного развода бывших партнеров в части разделения собственности СССР, его активов и пассивов, определения статуса республиканского имущества, гражданства, разрешению проблем миграции. Кроме того, удалось в какой-то степени смягчить конфликты, возникшие как в самих странах в рамках своей территории (в Молдавии – с Приднестровьем, в Грузии – с Абхазией), внутри общества (Таджикистан), между странами (Армения и Азербайджан), был создан хотя и аморфный, но все же оборонительный союз в рамках Ташкентского договора о коллективной безопасности 1992 года. И нужно заметить, что в этом смысле СНГ свою функцию выполнило.
Только стать интегрирующим началом она не смогла – уж больно много противоречий накопилось между странами, а разрешить их Содружество было не под силу. Этим и объясняется, что попытка создания зоны свободной торговли, таможенного, платежного и валютного союзов закончилась крахом. Правительства отказывались унифицировать национальные законы под российские стандарты, а именно это требовала Москва, считающаяся «локомотивом» интеграции, - в рамках СНГ. Начались поиски других интегративных объединений.
Прежде всего, республики обратили свои взгляды в дальнее зарубежье. В 1992 году пять центрально-азиатских республик, Афганистан и Азербайджан вступили в ЭКО (Организацию экономического сотрудничества, реанимированного в 1986 году Пакистаном, Ираном и Турцией). В европейской зоне было сформировано (однако не имеющего юридического статуса) Сообщество стран Черноморского бассейна (Украина, Румыния, Грузия, Турция и др.) - ЧАЭС, в Западной Азии – Сообщество Прикаспийских государств (Иран, Азербайджан, Туркменистан, Россия, Казахстан) - Транскаспий, только особого результата в вышеуказанных союзах не было, кроме декларации о намерениях и реализации кое-какие проектов, в частности, по транспортным коммуникациям (открытия железнодорожного сообщения Теджен-Серахс-Мешхед в 1996 году, проекта ТРАСЕКА в 1993 году).
В 1994 году правительства Узбекистана и Казахстана подписали Соглашение о создании единого экономического пространства (ЕЭП) с целью снятия барьеров перед инвестициями, капиталом, рабочей силой, товарами и услугами. На повестку дня были внесены проекты создания совместных предприятий в перерабатывающей (сельскохозяйственное сырье, ткани, химия) и добывающей (минеральное сырье)промышленности. Интерес к этому сотрудничеству проявил и Кыргызстан, и через месяц Бишкек присоединился к ЕЭП. В результате возрос товарооборот, были разрешены некоторые вопросы банковских и социальных трансфертов, таможенных процедур, транзита грузов и пассажиров. В 1998 году официальный Душанбе подключился к интеграции, и ЕЭП трансформировался в Центрально-Азиатский экономический Форум (затем образование именовалось Центрально-Азиатское экономическое сообщество, после – в Организацию Центрально-Азиатского сотрудничества).
Тем временем Россия, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан в 1995 году предприняли попытку создания Таможенного союза СНГ. Трудно ныне говорить о больших успехах этого интегративного объединения, ведь унифицировать не удалось нормативно-правовых актов по многим аспектам, участники иногда злоупотребляли открытостью границ, осуществляли демпинг, ввозили из третьих стран продукцию без начисления таможенных пошлин, акцизов, НДС и прочего. С другой стороны нельзя скрывать и то, что это способствовало либерализации экономики, контролируемой конкуренции, а товары и капиталы, рабочая сила свободно пересекали границы. Была создана основа для взаимной конвертации валют, осуществления платежей, укреплено информационное и транспортно-коммуникационное пространство. И положительные, и отрицательные стороны послужили толчком в трансформацию Таможенного союза в Евро-Азиатское экономическое сообщество с более широкими полномочиями.
Безусловно, это внесло некоторые коррективы на пространстве Центральной Азии, где существовало два интегративных сообщества (ОЦАС и ЕвроАзЭС), две более глобальные организации (СНГ и ШОС). В этом контексте следует отметить, что Шанхайская организация создавалась вначале как схема снятия военной напряженности между пятью государствами, имеющими единую границу. Впоследствии она стала центром региональной борьбы с преступностью (экстремизмом, наркотрафиком, незаконным оборотом оружия, контрабандой), а с вступлением Ташкента Шанхайская организация сотрудничества получила новый статус как системы и экономических связей.
Политические события 1999 года внесли свои негативные коррективы. Угроза международного терроризма заставило узбекское правительство предпринять некоторые непопулярные шаги, в том числе в отношении партнеров по интеграции. Было решено отказаться от безвизового режима с Кыргызстаном и Таджикистаном, не сумевших сделать границу непрозрачным для боевиков, заминирована граница. Жесткость проявилось и в полицейском и таможенном контроле, и именно это позволило сохранить стабильность как в Узбекистане, так и в Центральной Азии, закрыть сюда проход для терроризма.
В дальнейшем это напряженность стала спадать с началом активного развития ШОС. Появилась новая геополитическая ось между Восточной Европой и Юго-Восточной Азией с центром в Средней Азии. Это был своеобразный буфер, принявшего на себя удар серьезных экономических и социальных проблем, а также новая модель поведения стран в изменившемся геостратегическом климате. Ведь события 11 сентября 2001 года внесли коррективы в мировой политике, итогом которого стало иностранное военное присутствие в Центральной Азии, в частности, США, Европы. Только, как показало время, надежды на западных союзников не оправдались, антитеррористическая операция свелась только к военному присутствию НАТО в Афганистане без каких-либо серьезных изменений в этой стране.
Не оправдались надежды Ташкента и на другую политическую ось, выстроенную Грузией, Азербайджаном, Украиной и Молдовой (группировка ГУАМ). Не секрет, в эту организацию Узбекистан (республика вступила в 1999 году) тянули сугубо экономические интересы, в числе которых транспортные (поиск альтернативных северному маршруту). Политизация ГУУАМ (т.е. уже с участием Узбекистана), а также события на Украине и в Грузии (цветные революции) вызвали настороженность узбекского руководства, и после долгих раздумий республика в 2003 году приостановила членство, а в конце 2005 года денонсировала все акты, заключенные в рамках этой интегративной группировки.
Весенние события 2005 года в Бишкеке показали, что необходима консолидация всех конструктивных сил, недопущения втягивания региона в новые революции, поскольку здесь сконцентрировались такие детонаторы как сложная демографическая обстановка, низкое материальное благополучие населения, коррупция, наркобизнес. Взрыв этих составляющих привел бы к изменению всей политической карты Евразии, появлению новых очагов нестабильности. Немаловажными факторами разъединения Центральной Азии были бы стать религиозная и национальная нетерпимость, ксенофобия, клановость и междоусобицы.
В контексте этого объединения ОЦАС и ЕвроАзЭС, усиление позиций ШОС стало логическим завершением интеграционных процессов в Центральной Азии с появлением новых игроков, коим являются Россия и Китай. Вступление Ташкента в ЕвроАзЭС следует считать процессом именно слияния близких по форме и содержанию структур, основанных на подходах партнерства и поиска компромисса.
Вполне очевидно, что ЕвроАзЭс позволит государствам-участникам определить свою позицию на мировом рынке и сыграть не последнюю скрипку в международных экономических процессах.
Если рассматривать все процессы в историческом аспекте, то нет четких критериев в развитии, один слой событий накладывается на другой, поэтому следует определить следующие условные этапы:
1987-1991 годы – период хаотичной интеграции, когда в республиках ломались схемы потоков ресурсов и финансов по распределению Госплана, Госснаба и других органов союзных управления, стремясь создать автаркию. В этот момент интеграция была незначительной, партнеры не желали развивать экономические связи на невыгодных условиях и подчиняться неэффективным центрам. Хотя это ускорило процесс суверенизации субъектов СССР вплоть до отделения и объявления независимости, однако сыграло кумулятивный эффект в ухудшении экономической и политической ситуации на 1/6 части суши планеты.
1991-1994 годы – период суверенитетов и бескровного расхождения республик в рамках взятого куса на самостоятельное развитие. Идет процесс разделения союзного «пирога», поиск компромисса, участие в зарубежных интегративных образованиях (ЭКО, ЧАЭС, АЛТИД, Европейское сообщество, АСЕАН) и международных экономических структурах (ЕБРР, МБРР, Азиатский банк развития, МВФ, Всемирный банк и др.), откуда ожидались серьезные инвестиции и финансовая поддержка. Страны не замечают, как их втягивают в большую долговую яму и превращают в зависимые от внешних рынков сбыта. Период характеризуется экономической депрессией и разрывом кооперационных связей между экс-советскими республиками.
1994-1999 годы – период создания интегративных структур на территории пост-советского пространства. Республики разочаровываются в обещаниях Запада и других промышленно-развитых государств в предоставлении технической, финансовой и политической поддержки, открытию ими рынков для товаров из бывшего СССР, фактами неприкрытого протекционизма и изоляции от новых независимых государств. Стало очевидным, что бывшим партнерам по Союзу следует обратить внимание на внутренние рынки. Появляются планы интеграции СНГ, ЕЭП Центральной Азии, ГУАМ, Таможенный союз. Начинается медленный, но верный экономический рост, достигнутые договоренности формируют рыночное пространство и соответствующую инфраструктуру.
1999-2005 годы – период окончательного определения в интеграции. Мировая борьба с терроризмом продемонстрировала на самом деле стремление США к мировой гегемонии. ГУАМ превратилась в политическую игрушку, ЭКО перешло в стадию дряхления. ЧАЭС и ТрансКаспий так и не приобрели статус оформленной организации. СНГ увязло в бюрократии и стало практически формальностью. Реальность интеграции перетекает в Центрально-Азиатский регион, где новую жизнь получают ШОС и ЕвроАзЭС+ОЦАС. Именно они становятся доминантами в интеграции бывших советских республик. Нужно сказать, что они не выступают каким-либо блоком против других экономических или политических группировок, это стремление возродить экономику на рыночной основе, способствовать национальной самоидентификации в мировом сообществе, заявить о собственном выборе пути на демократизацию и общественное развитие.
С 2006 года начался очередной этап – поэтапного развития интеграции независимых государств, исходя из национальных и партнерских приоритетов. Определен курс, выявлены приоритеты и механизмы реализации. На фоне экономического подъема эти усилия имеют более четкий и целенаправленный характер. Республики осознают, что только объединившись возможно удержаться в качестве серьезных и уважаемых субъектов международного права, отстоять свои интересы. И Узбекистан не намерен отказываться от этого.