Не она

Когда Нине было грустно, она надевала свой тёмно-синий костюм, который старил её лет на пять-шесть, и выходила на улицу, забрав волосы в пучок. Её ноги переступали по маленьким плиткам или по ровному асфальту, а она разглядывала дорогу и грустила, потому что ей по пути не попадалось ничего радостного, такого, что могло бы вырвать её из усталой хандры.
Во время этих прогулок Нина вспоминала самые разные эпизоды из своей жизни - встречи с одноклассницами, экзамены, зачёты, ссоры с мужчинами. От этих воспоминаний ей было тоскливо. Нина чувствовала, что всё это - не она. Не она однажды упала с велосипеда, подняв вверх ураган испуганных птиц. Не она отказала слащавому юноше, который засматривался на неё весь вечер. Не она исполняла шансон, чтобы порадовать друга, хотя песня была ей не по душе. И не она сейчас идёт по этому серому тротуару, обезображенному серым дождём. Не она - и всё.
Нина вдруг понимала, что её настоящее "я", душа, сущность, альтер-эго - назовите как угодно, суть от этого не изменится - никогда не жило так, как хотело. А оно хотело просто радоваться дождю.
И оно всегда хотело взлететь, запросто нарушив все законы гравитации. Не умереть. Просто подняться к солнцу, забыв про реальный мир. Возможно, сойти с ума. И не испугаться своего сумасшествия...
Нина всегда испытывала это чувство фальши, красивой декорации, за которой скрывается что-то большее. Так было и в этот раз. Сначала Нина не хотела одеваться в свой грустный костюм и идти на улицу тосковать, но наступили сумерки, небо затянулось бежевато-серым, и на душе стало так тоскливо... И Нина снова подобрала причёску, состарила себя с помощью незамысловатой одежды и вышла.
Мир снова показался ей подделкой, но Нина была готова к таким мыслям. А тоска всё нагнетала и нагнетала... И тут Нина сама для себя решила - хватит. Она освободит себя настоящую. Пусть она пока и не знает, как.
Подняв глаза к солнцу, Нина почувствовала, что внутри что-то зашевелилось. Где-то далеко-далеко росток её души тянулся вверх, в любую минуту готовый зачахнуть, такой слабый...
И Нина протянула руки к солнцу. На улице был дождь, и рука Нины сжимала такой же грустный, как её костюм, зонт. Но Нина всё равно протянула руки вверх и улыбнулась. И свет, обитающий в ней, фиксировал всё хорошее, что только происходило вокруг - и шелест молодой листвы, и свежий порыв ветерка. Улица стала солнечной.
А потом к Нине опять вернулись её серые тучи, как всегда они возвращаются на небо, не подвластные никому, вольные воздушные странники... Нина всё равно сохраняла улыбку на лице, но снова понимала, что это - не она. И ей вновь стало тоскливо, а воспоминания нахлынули и заволокли сознание серым туманом.
Наступал синий вечер.