Глава двадцать четвёртая. Неклассифицируемая магия

Шаманизм был отчасти близок Колдуну, однако он никогда не практиковал эту ветвь магии, считая её слишком стихийной и буйной. Прикладная магия систематизировала все заклинания и предсказывала последствия каждого из них. Даже в тех ситуациях, когда объединялись несовместимые (с классической точки зрения) заклятья, их возможный результат можно было предсказать, владея определёнными знаниями.

Седеющий Шаман шёл иным путём. Порой, воплощая очередной порыв, он и сам не мог объяснить своего вдохновения и своего состояния, результат же, однако, не заставлял ждать. Шаман привлекал многих и был очень колоритной, яркой личностью — в этом не оставалось сомнений.

Колдун провёл несколько ближайших дней в спокойствии. Ему хватало впечатлений от карнавала, пока что хватало, чтобы не искать новых. Письма от Трубадура подтверждали, что он влился в новый круг светского общения куда активнее. Колдун же пребывал в задумчивости. Ему, надо сказать, было интересно вечерами сообщаться через волшебное зеркало с дамой Арцт. Одержимость Ведьмы радиацией становилась очевидной. Впрочем, подтверждались, похоже, слова доктора, странного персонажа из снов, о том, что радиация действительно является признаком и атрибутом успешной знати, которая достигала признания земных владык.

Шаман быстро завоевал расположение белой дамы и оставался одним из её, как говорили сплетники, «фаворитов». Колдун даже замечал среди зарисовок в бесконечных коридорах замка Гарн карикатуры на Ведьму и Шамана, где между ними обязательно изображался шипованный ядовитый цветок. Впрочем, сплетням Колдун не верил никогда.

Они определённо занимались магией, только, учитывая их пристрастия и возможные точки соприкосновения магических талантов — магию эту едва ли можно было как-то классифицировать, и уж тем более она едва ли имела отношение к цветоводству. Слишком банальным оно было бы для двух столь неординарных персон.

Шаман прислал Колдуну длинное письмо, в котором приглашал присоединиться к совместной вечерней прогулке с дамой Арцт. Произошло это спустя почти неделю после карнавала. Колдун решил, что довольно предаваться одиночеству, и согласился. Печать, скрепившая свиток послания, свидетельствовала о том, что Шаман носил стальной перстень. Колдун даже праздно полюбопытствовал, много ли энергии расходуется на доставку столь длинных посланий. Шаман ответил, что заключил с почтовыми духами сразу два договора, так что теперь расходуются сущие капли волшебной энергии перстня.

По просьбе своего собрата Шамана Колдун написал Князю горных дорог. Трубадур, как оказалось, был несколько занят, но, подумав, согласился присоединиться чуть позже. Колдун думал, что он откажется, причём даже не из-за занятости, а из-за упомянутого присутствия учёной Ведьмы.

Даже сквозь сравнительно бесстрастные ответные строки словно виделось, как Трубадур пожимал плечами — похоже, что после той сцены в северном бастионе он уже охладел (или, напротив, потеплел, это как посмотреть) и теперь был совершенно спокоен. Значительную часть времени он проводил в учёной гильдии или в своих апартаментах, фехтуя.

В фехтовании Колдун тоже делал медленные успехи. От метательных ножей и дротиков он всё-таки перешёл к классическим начальным упражнениям с эспадроном. Оружие это было скорее учебным и мало годилось для спаррингов, не говоря уж о дуэлях. Но начинать нужно было с малого.

Медленно опускался вечер. Колдун сам протёр от пыли ножны и убрал эспадрон. Носить его при себе было бы моветоном, особенно учитывая вид того оружия, которое носили с собой Шаман и телохранитель Ведьмы. О мече Шамана Колдун вообще хотел завести с ним отдельный разговор, только вот повода пока не представилось. Тот, кто умеет призывать Гегенсинна, едва ли будет пользоваться оружием, которым обычно жалует своих верноподданных граф Штольц.

Звёзд ещё не было. Перстень Колдуна светился попеременно то белёсо-серым, то голубым, то ультрамариновым. Синие оттенки пока преобладали. Он уже думал о том, что пора бы заставить камень в медной оправе светиться полным спектром. Пусть Утренняя звезда лишь предоставит для этого достойный случай.