25. О Шерали Джураеве

                А.В.Летенко
               
                О ШЕРАЛИ ДЖУРАЕВЕ
                (Из воспоминаний)
 
       Как-то в конце 1980-х гг. я был приглашён на день рождения одного из торговых заправил г. Янгиюля, что в 30 км от Ташкента. Столы были накрыты во дворе под черешневыми и персиковыми деревьями (тепло!). За ними сидели две-три сотни узбеков, а из урус-кафиров ("неверных русских") был только я один в статусе "уважаемого гостя". Всё было как всегда у узбеков, одно было необычным (и весьма!). Это был певец Шерали Джураев, уже тогда имевший за своё искусство государственные награды и неофициальное звание "Первый соловей Узбекистана". По сию пору он пользуется очень большой популярностью. Чтобы пригласить Шерали, ждут годами и платят за выступления бешеные деньги.  Сегодня он уже имеет широкую международную известность, а к хозяину того вечера он тогда приехал только потому, что тот был его родственником.

      И вот, когда вечер достиг апогея, и все уже были весьма нетрезвыми, мне вдруг пришло в голову спросить своего друга Юлдаша: "А нельзя ли и мне сделать заказ у Шерали?". Юлдаш сказал, что можно, дал мне в руки 50 рублей (ещё тех, брежневских!), и я двинулся к сцене. Мой заказ приняли благожелательно, с улыбкой, и выразили доброе удивление тем, что какой-то урус-кафир знаком с репертуаром великого Шерали.
 
      Через некоторое время ребята мне сказали, что Шерали подал знак, и что сейчас он будет петь для меня.   Песня началась, и тут  мои соседи по столу, подняв меня со скамейки, выпихнули на середину двора - ТАНЦУЙ!

      Видимо, они хотели позабавиться, глядя на мою беспомощность, но тут и у меня «взыграло ретивое». Я вообще-то не из робкого десятка, а тут ещё был подогрет, и решил: "ну что ж, танцевать, так танцевать!". И вот тут началось... Я конечно исполнял некое подобие восточного танца, но потом мне сказали, что подобие было с виду вполне  приличным. Они не знали, что у меня был великий учитель узбекских танцев – мой друг, в те годы проректор Ташкентского автодорожного института Джаббар Рузиев.

      А надо ещё знать, что у узбеков существует обычай дарить выступающим деньги прямо во время песни или танца. А поскольку все были на хорошем «взводе», настроение было великолепное, всем  понравилась эта шутка-представление, на меня посыпались деньги и, честно сказать, весьма и весьма большие (публика состояла действительно из  не весьма бедных людей). Когда песня и танец закончились, у  меня в руках, в карманах и за пазухой оказалось несколько тысяч (брежневских!) рублей - ну примерно на один-два «Жигуля».

     И вот тут я действительно растерялся: что делать с этими деньжищами? Решение пришло почти сразу - после минутного замешательства - под заинтересованными взглядами гостей. мол, "как он поступит?" - я подошёл к оркестру и высыпал всю эту кучу денег в  футляр из под джураевского рубоба, в котором краем глаза заметил несколько купюр. И снова сорвал аплодисменты. Когда я сел на место, Юлдаш спросил меня. "Саша акя, а как ты догадался отдать эти деньги оркестру? Ведь у нас именно так и принято поступать, никто не берёт деньги себе. Мы просто  не успели тебя предупредить". Я ему ответил так: "Эх, Юлдаш, если бы ты знал, как мне было жалко их отдавать, однако пьяная гордость на виду у всех подсказала поступить именно так. Был бы трезвый – наверное бы задумался – отдавать или не отдавать».

       Наконец, последнее. К сожалению, сегодня ту самую песню, под которую я тогда танцевал и заработал кучу денег,  найти сложно. Она пришла с родины моего друга Джаббара – Кашкадарьи - и называлась «Кызлар килады» (по русски – «Идут девушки»). Впрочем, в Интернете среди ютьюбовских клипов очень легко можно найти что-либо подобное. Для этого надо войти на Youtube, затем в его собственном поисковике набрать, к  примеру,  Sherali Juraev - Rumi Part 5. Кстати, в этом клипе Шерали, скорее всего, играет на том самом рубобе, в футляр которого я и складывал те самые до сих пор вспоминаемые мной с некоторой грустью денежки.