Гавроши

 Мой настырный ОППонент сидит на веранде в моём любимом плетеном кресле, выселенном дочкой из квартиры на дачу, и покачивает ногой:
- Что, денежек не хватает, чтобы купить огурчиков и помидорчиков в магазине? Всё возишься, копошишься на своих грядках…
- Хватает, - прерываю его, распрямившись и отбросив охапку травы на межу: – Но дело в том…
- Но дело в том, - прерывает и он меня: - что если хватает, то лучше б сидела с книжечкой вот в этом кресле да думала о судьбе России, - вспыхивает на его губах непонятный смешок: - Надо обходиться малым. Помнишь философа Диогена*? Увидел однажды у ручья мальчика, пьющего воду с ладони, да и выбросил последнее, что у него оставалось, - кружку…
- Ну да, конечно, - поднялась и я на веранду, присела на когда-то мужем сколоченную лавку: - Кружку-то мыть иногда надо, а так… Вот в России и… - Он снова усмехнулся, но на этот раз снисходительно поощряющее: давай, давай о России. – Вот в России гавроши, которых так любил воспевать классик советской литературы Горький* и влились в ряды борцов «за праведное дело», и перебили после «великой октябрьской*» всех деловых людей, у которых кроме «кружки» было и еще много кой-чего… таких, как купец Рябушинский, Мамонтов, Морозов, да и тех, кто помельче.
- А какая тут связь между Диогеном и гаврошами, рябушинскими, мамонтовыми? – не уловил, к чему клоню ОПП.
- А такая, - сглотнула водички из бутылки: - Пренебрежение Диогена к мелочам жизни можно понять, на то он и философ, но дело в том…
- Но дело в чём? – теперь он уловил!.. ход моих мыслей и усмехнулся, подзадорив, а я приняла его желание:
- Но дело в том, что нашлись последователи Диогена среди сильных мира сего, которые, внушив «массе», что надо, мол, обходиться малым и, слушая, что оно, государство!.. скажет, жить и работать только на «великую идею грядущего коммунизма», а потом, когда выдавили из этой «массы» всё, что им было нужно для сохранения власти, и бросили её… с голоду помирать.
- Так уж и с голоду! – рассмеялся Опп: – Ведь давали ж кое-что массе и по кар-точ-кам, и по- талон-чи-кам, - почти пропел.
- Вот-вот, кое-что давали… по талончикам, а сами жрали не по талончикам, а из спец. распределителей, и не кое-что, а что хотели, – начала я заводиться.
Опп перестал качать ногой, встал… и растворился! растаял! исчез! И почему?.. Встала и я, помыла руки. Чем испугала? Открыла термос, налила кофе в одноразовую посуду, села в покинутое кресло... А-а, догадалась! Это он намекает, чтобы я успокоилась. Не любит Опп, когда я вот так… завожусь. И выпила несколько глотков кофе, прикрыла глаза, но вдруг усдышала:
- Ну что, успокоилась?
И передо мной вспыхнули его бездонные темно-синие глаза. Я… испугавшись, чуть вздрогнула, но, помолчав, чтобы совсем успокоиться, промурлыкала тихо:
- На заре ты её не буди, на заре она сладко так спит, утро дышит у ней на груди… та-та-та-та на ямках ланит…
- Хорошо поёшь, – прошептал он на ухо.
- Ну, хорошо, не хорошо, а хорошо то, что тихо, - поиграла я словом и улыбнулась: - А теперь присядь-ка, пожалуйста, на лавку, на которой сидела я, ибо хочу поведать тебе то, что не даёт покоя последнее время.
- Давай, пове-ды-вай, - не присел он на лавку, а с вызовом вытянулся на ней во всю длину, скрестив ноги.
- Так вот, после семидесяти лет гнёта государственной власти при удушении ею всякой человеческой инициативы, в России гаврошей наплодилось!.. ма-алюсеньких диогенчиков.
- Ну, при чём тут снова Диоген? – рассмеялся мой собеседник, помахав одной ногой над лавкой. – Может, оставишь его в покое?
- Хорошо, Диогена оставлю в покое, - улыбнулась и, испив еще несколько глотков кофе, взглянула в его бездонные глаза: - Диогену было не до «кружек», он был мыслителем. Но я говорю о тех, у кого в головах не так уж и много мыслишек. Если у нескольких поколений отнимали частную собственность и этим убивали возможность создавать что-то своё, кроме как на предприятиях да в колхозах, то в результате наплодилось столько гаврошей, которым нужно ну совсем немного! И главное, чтоб у каждого было, как и у соседа… чтоб не завидовать! Чтоб жилось спокойненько.
- Спокойно жить не запретишь, - саркастически ухмыльнулся Опп, метнув в мою сторону тёмно-синим глазом.
- Ну да, конечно, не запретишь, - ухмыльнулась и я: – Но спокойно-то у них не получается. Завидуют! Завидуют тем, кто чего-то всё же добился, а поэтому богаче стал. Слышал в новостях, как поджигают дома фермеров? – Ничего не ответил мой Оппонент. – Слышал, конечно, - ответила за него: – Вот теперь и не ясно: как убить в этих самых гаврошах зависть, как научить думать своей головой, как подтолкнуть к обретению собственности, которая как раз и проявляет в человеке человеческое достоинство.
- Ах, ах, ах! Как тебя разогрело-то, как расколыхало! - хмыкнул Опп: - Какие глубокие мысли, наблюдения, обобщения!
Я резко подхватилась, шагнула к нему:
- Слушай, если будешь так…
И рывком приподняла один конец лавки, отчего он, подбросив вверх ноги, судорожно схватился за другой её конец:
- Но-но, поосторожней! Так и покалечить человека можно.
«Ну, какой ты человек?» хотела сказать, но села в кресло и, сладко улыбнувшись, снова почти пропела:
- А вчера ввечеру у окна, долго-долго сидела она, и следила по тучам игру…
- Не надо, не пой, - оседлал он вдруг лавку: - лучше закончи быстренько свою мысль, а то мне пора…
- Пора, так пора, - снова сглотнула водички и откинулась на спинку кресла: - Тогда слушай. Вот поэтому-то без собственности, без собственного достоинства!.. с убитым стремлением к инициативе, мужики наши русские и стали гаврошами. И только пьют не воду из ручья… как Диоген, а водку. И не с ладони, а из горлА… на троих, а выпив, всё же «философствуют» своим слабым умишком о том, что надо делать в Росси, а чего не надо…
- А что ж, коль ваша русская ментальность такая… философствовать! – хлопнул Опп себя по коленке и рассмеялся: - Вкалывать-то не очень тянет.
- Вот-вот, вкалывать не охота, а философствовать… вернее, болтать - хлебом не корми.
И я встала, подошла к ступенькам террасы, прикинула: что еще сегодня доделать?.. а потом докончила свои сомнительные размышления:
- Ну да, к работе-то этих самых гаврошей, о которых говорила, не тянет, а вот удивляться: а чего ж это мы так бедно живём?.. и не отнять ли, не поделить ли опять отнятое, как призывал когда-то товарищ Ленин*, тянет? Что, Опп, разве я не права?
И обернулась, чтобы взглянуть в его темные от бездонности глаза… но его уже и след простыл.

*Диоген Синопский - древнегреческий философ, основателя школы киников.
*Максим Горький (1868-1936) - русский писатель, прозаик, драматург.
*Октябрьская революция 1917 года.
*Ленин Владимир (1870–1924) - идеолог и лидер большевиков, революционного переворота 1917 года.