Озера. отрезок 8

Я немного приуныл. Умеют же некоторые одаренные соответствующим образом существа сделать любое интересное занятие определенно скучным. И теперь мне казалось, что худшее, что можно теперь предпринять, это тупо отправиться к этому великому основателю, благо теперь я примерно представлял себе, где он скрывается. Поэтому я решил побездельничать.
Вернувшись домой, я думал немного покопаться в библиотеке. Я всегда питал слабость к человеческим книгам. Есть в них что-то такое от древней магии слов, оставшееся с того самого времени, когда слова еще значили очень многое… Но едва я успел открыть первую книгу, по виду самую старую, в комнату ворвался мой недавний знакомый.

-Ты правда собираешься разрушить город?
Он был одновременно и рад этому и глубоко опечален, так искренне и одновременно, как может только ветер. Я закрыл книгу.
-Нет, я собираюсь приложить все усилия, чтобы этого не случилось. А кто тебе сказал?
Ветер заметался по комнате, пытаясь найти несуществующую для него точку опоры.
-Все говорят. Правда не собираешься?

Я улыбнулся.
-Правда, правда. Не моя специализация, во-первых. А, во-вторых, мне здесь просто нравится, это я уже объявил официально вашим мудрым ивам.
-Странно… А говорят, собираешься… Я тебе верю. Но если вдруг соберешься, скажи – я не буду тебя ненавидеть за это.

-Ну спасибо. Лучше скажи, нашел себе имя? Располагайся, пойдем вниз, там больше места и предметов, которые можно стряхнуть на пол, тут особо не разгуляешься…
Своей заботой я окончательно завоевал расположение этого забавного существа. В гостиной он действительно почувствовал себя уютнее, и это того стоило: я люблю казаться хорошим хозяином - хотя после этого гостя и пришлось затеять уборку.
-Нет, не нашел. Никто не знает, как можно назвать ветер. А о тебе говорят страшное…

Я удивился. С чего бы это… обычно обо мне вообще ничего никто не говорит, потому как не знает. Вот плата за присутствие в нормальном мире, где я в порядке вещей…
-И что же?
-Что ты будешь здесь охотиться. И убивать. Даже спорят о том, как от тебя защититься. Как, кстати? я никому не скажу.

Я хмуро ответил.

-Быть счастливым и довольным жизнью.
Вот чего еще не хватало, так это испуганных горожан.

-Да и охотиться я не собираюсь, тут особо не на кого. Так что можешь успокоить всех. Я безопасен и дружелюбен.

-Мне не поверят… Не злись, тут не боятся нечисти, сколько ее уже водилось и ничего. В лесу вообще что только не живет. Так что все привыкли. Просто люди пытаются изобрести что-то новое, ну и продать это…
Даже нечего было на это возразить. Практичный подход к существованию нечисти, ничего не скажешь.

-Ладно, куплю себе на досуге амулет против себя же… Значит шарахаться от меня не будут, и то хлеб. Как понимаю, спать ты мне все равно не дашь. И в доме тебе не место, так что пойдем, покажешь мне лес.

На это ветер с радостью согласился. Ему б получить работу экскурсовода – и одним кристально счастливым существом в этом мире стало бы больше. Он без остановки мог говорить, знал все окрестности лучше, чем можно нарисовать на любой карте, был хорошо знаком со всей местной живностью, что служит лучшей гарантией от всяческих неприятностей, и вообще был на редкость легким спутником. Поэтому я с удовольствием променял неспокойный сон на тихую прогулку. Даже при полной луне, все как положено.

 Мы быстро вышли из дома, где ветер чувствовал себя в высшей степени некомфортно и направились по дорожке в лес. Мне снова стало многое интересно, как будто Озеро забрало у меня много сил, и постепенно они восстанавливались.
-А ты-то знаешь, где искать этого Драугра?

Ветер смущенно переспросил:
-Нет, не знаю… кто это такой?
-Основатель города, ивы назвали его Драуром.
-А, основатель. Его никак просто не называют обычно… Нет, не знаю, говорят, он выходит раз в город на улицу и пытается договориться с Озером, чтобы оно оставило его в покое… Так что ты вряд ли его найдешь.

Я вздохнул. Значит, придется искать самостоятельно. Это будет интересно, но, возможно, долго.  Но бесполезной эта прогулка не была. Ветер довольно хорошо знал местную географию и историю – в общеизвестной части. И всю прогулку развлекал меня историями, больше похожими на выдержки из какого-нибудь учебника для средней школы с многочисленными датами, ненужными подробностями и белыми до невозможности пятнами. Это было очень мило, как и последующий ужин в компании уже знакомых и ничуть не скрывавшихся ламп. Они перебрались поближе к моему столику, немного затемнив остальной зал, участливо справлялись о моем настроении, высказывали свое сочувствие. Им тоже почему-то казалось, что я решил разрушить город, что вселяло в них уважение и какое-то особое родственное чувство гордости.

Но они тоже не знали, где искать этого Драугра.

-В лес он никогда не заходил, леса он боялся. А здесь он не появляется. Тоже боится. Жалкий человек. Здешний хозяин хотя бы спокойно к нам относится. И вообще ко всему. А тот – просто трус.

Я пожал плечами.

-Может ему есть, чего бояться? Что с него требует Озеро?
Лампы возмущенно зашипели.

-Ничего особенного не требует. Это просто убитые им люди. Они предъявляют свои претензии, как всегда. Им надо просто сказать, чтоб больше не приходили, потому что убиты были правильно. И все. А он прячется, бегает от них. Но никуда дальше города убежать не может. Человек.

В этом было много правды…
-Есть такое. Но люди же, они не понимают, что надо просто проявить твердость и здравый смысл. Они сами думают, что виноваты… Мне б найти его раньше, чем Озеро проснется в этом году.

Лампы удивились.
-Зачем? Когда его мертвецы выйдут из Озера, он сам к тебе прибежит.

Я покачал головой.

-Нет, тогда будет уже поздно. Мне надо увидеть и поговорить с ним раньше – чтоб он успел подумать и начать разбираться со своим личным адом. Иначе наверняка придется ждать до следующего года. Когда проснется Озеро, я хочу пообщаться с самим Озером.
Я осторожно попробовал вкуснейший местный чай. Точнее – не то чай, не то просто странную настойку из трав, обещавшую мне повышенную бодрость. Работать, конечно, не работало, но было приятно на вкус. Здесь вообще подавали много местных блюд, исключая пиво, за которым с некоторой опаской мне посоветовали обратиться в местную болотную пивоварню. Почему-то покупать там что-то боялись. А глупо. Если б у меня было желание остаться здесь надолго, я бы наверняка занялся организацией дружеских отношений с местной ведьмой и торговлей  пивом. Конкуренции никакой, и прибыль выше всяких здешних норм. Я даже немного замечтался.

А лампы о чем-то в это мечтательное время оживленно совещались.

-Ты лучше поищи в сером доме, он в самом центре. От главной площади в переулок, там он единственный прямой, все остальное строили черт знает, как. И дом увидишь минуты через две, справа, трехэтажный, без вывесок, заброшенный. Самый старый в городе, он часто об том говорит, так что не ошибешься.

Я улыбнулся.
-Спасибо. А откуда вы знаете?

Лампы самодовольно ответили.

-Мы же не все время здесь висим, мы иногда выбираемся в город. Там по ночам под крышами можно полакомиться вкусными птичками. Они глупые и медлительные. И вкусные. Но люди не любят, когда их птичек трогают, хотя сами на них жалуются… Поэтому мы ловим их ночью. А он иногда выбирается погулять. Озирается, вздрагивает от каждого шороха.
Это было очень хорошей новостью. Значит, гадать не придется. Можно спокойно закончить ужин и отправиться на свидание.

-Молодцы. Городские птицы – это настоящее бедствие… Я помню один раз поймал стайку, отдыхавшую под моей крышей. Они страшно шумели по утрам, не давали мне отдохнуть, и вообще тот период жизни не располагал к терпимости к жизнерадостным пернатым. Я изловил всю стаю, посадил в клетку и думал, что с ними сделать дальше. Это оказались разговорчивы, долго возмущались. Видите ли я поднял руку на них, а они - не обычные птицы, а очень важные. И не просто мигрируют, и не просто остановились передохнуть, а занимаются важным для общества делом. На своих коротких крылышках переносят из одного человеческого города в другой весну, и если я их не выпущу, у меня будут крупные неприятности, а весна никогда не наступит…

Лампы одобрительно задвигались.

-Да, мы ловили здесь таких. Но это все неправда, убьешь одну-две – ничего не случится… Мы проверяли, их слишком много, чтоб можно было переловить всех.

-Конечно. Но птички забавные. И действительно весна не наступает, если держать их в клетке, кормить птичьим кормом и ежедневно слушать их причитания и глупые угрозы… потом мне надоело, но какое-то время это было неплохим развлечением.
Мы еще немного повспоминали всякое смешное, этого в карьере охотника любой масти предостаточно, неважно, есть ли у него лишняя пара-тройка мохнатых лапок или бусинки-глаза, идеально видящие в темноте. Потом я расплатился с хозяином, пообещал скоро заглянуть снова и направился по указанному адресу.

Да, кстати, здесь и начинается сама история. Я надеялся, она будет короткой и легкой для пересказа, но получилось немного иначе.

Для начала я долго не мог найти тот самый дом. В переулках в центре города здания могут часами спорить, кто из них самый древний и уважаемый. И все они оказались серыми, сложенными из крупных каменных блоков. И трехэтажными. С одинаковыми крышами, окнами и дверьми. И большинство – без всяких вывесок. Я стоял и думал: толи лампы и правда считали, что я такой умный, что сам решу эту головоломку, толи это была очередная добрая шутка и стоит вернуться в бар, посмеяться и сделать какую-нибудь гадость в ответ…
С пол часа я блуждал по тому переулку, не зная особо, с чего начать. Спросить было не у кого. Здесь все было построено очень давно и словно для единственной цели – запутать кого-нибудь такого же глупого и усталого как я.

Я присмотрелся. Было не так поздно, чтобы гасить свет и ложиться спать, и в каждом доме горело хотя бы одно окно. Кроме одного, и он вполне подходил для того, чтобы немного побеспокоить хозяев. Не самый крайний, не самый ободранный и низкий. Если сложить и разделить все дома в этом переулке – самый средний, все верно. Действительно это было не так сложно. Этому человеку надо было надежно спрятаться, а для таких целей обычно выбирают место, которое абсолютно ничем не выделяется среди остальных – то есть место слишком уникальное, чтобы остаться ненайденным.

Окна были темными и неприветливыми, но это было неважно, меня должны были ждать, раз уж весь город в курсе моих планов. А спать ему не полагается, по крайней мере мне можно было не особо обращать внимание, если он вдруг по чистой глупости считает иначе. Я поднялся на крыльцо и приподнял тяжелый дверной молоток. На нем были выгравированы шакальи морды, сентементальный, хотя и довольно красивый символ из далекого прошлого.

-Образованный мальчик.

Я постучал. И недолго постоял перед дверью, прислушиваясь к тишине внутри дома. Разумеется, мне никто не ответил, но это было жестом вежливости. Через положенные пятнадцать минут я открыл дверь и вошел, так же аккуратно, вытерев ноги и оставив куртку на пустой вешалке. Я бы неодобрительно отозвался о выбранном им пути. Если уж ты все еще в этом мире, каковы бы ни были причины – надо стараться получать удовольствие от многочисленных доступных живому мелочей: вроде обычного распорядка дня, одежды, денег, человеческого общения, где необязательно говорить правду, и слова не совсем слова. Они переливаются смыслами как вода в живых лесных ручьях, движутся, изменяются, и сам говорящий не всегда понимает, что именно сказал, а иногда оборачиваются своей самой малоизученной стороной, которая когда-то была самым сильным ядом из доступных человеку. Еще есть сам мир, в конце концов, до резкой отчетливой боли в глазах прекрасный, и мерзкий, и непрочный, как люди давно и неточно объясняли еще с давних времен. А жить в пустом доме среди пыли и темноты, если еще живешь – это глупо.
Но не мне судить, если ты веришь, что проклят – возможно, сделать свое существование невыносимым вполне целесообразно.