Нибиру - транзит

– … Ну, выслушайте же вы меня! – Голос предательски дрожал. Арсения это унижало, но он ничего не мог с собой поделать. Хуже того: еще немного – он падет ниц и будет ползать в ногах у этих людей. Усилием воли – может последним – Арсений распрямил подгибающиеся колени. – Ну, я прошу вас, – Арсений ухватил за рукав, как ему казалось, самого главного из тех, кто явился этой ночью к нему в дом. – Ну, давайте пройдем к компьютеру и я вам докажу… – Арсений заглянул в чужие глаза и сердце кольнуло острой льдинкой: в них было сочувствие но не было пощады.
– Одевайтесь, Арсений Петрович, – мягко, но в то же время твердо, сказал мужчина, высвобождая рукав.
И тут Арсения накрыло ватным одеялом пофигизма. Стало тепло, уютно и на все наплевать. Он кивнул и молча направился в прихожую. Молча оделся, молча вышел из квартиры и в окружении молчаливого сопровождения стал молча спускаться по лестнице.
За окнами машины жил своей разгульной жизнью ночной город – Арсений этого не замечал. Глаза были обращены внутрь черепной коробки, где бегущая строка с беспощадностью телетайпа рассказывала о последних днях жизни писателя Арсения Петровича Мамонтова.
«Господи, неужели и вправду последних? – пробились сквозь вату безразличия тоскливые нотки. – Но почему? Вернее, за что? Ну, не сдал я вовремя эту треклятую рукопись, так что, убивать меня теперь за это? Да нет, ерунда, попугают и отпустят. Побьют маленько и точно отпустят. И то, мог ли я знать, что эта дрянь муза окажется такой стервой и бросит меня в самый ответственный момент? Никак не мог! А ведь хорошо все начиналось… Первый роман, успех, контракт на серию книг о новых приключениях доблестного Максима Мороза. Аванс… Который, теперь получается, я не отработал. И что, сразу убивать? Хотя вчера редактор так кричал по телефону, так запугивал, что все может быть. Нет, не может! Я объясню, я докажу. Муза обязательно вернется! Поблудит еще немного и вернется. Меня должны понять… и отпустить! А где это мы едем?»
За стеклами отсвечивали последние фонари городской окраины. Минута, другая и дальний свет фар остался единственным светлым пятном, наложенным на ночной мрак, окутавший пустынное шоссе. А потом с обеих сторон замелькали мохнатые тени лесных великанов, чем дальше – тем гуще. Вернулся страх. А посреди него затеплилась последняя надежда, что, может, везут его в какую лесную избушку, а не на поляну рыть самому себе могилу. Когда свернули на лесную дорогу, надежда еще тлела, но окончательно потухла, когда поехали просто по лесу. Вскоре встали.
– Выходите, Арсений Петрович!
«Вежливые, падлы! – с тоской подумал Арсений, выбираясь из салона. Решил: – Рыть буду медленно. Воздух здесь больно свежий. Подышу напоследок».
Из-за туч выглянула луна и окатила серебром его будущее кладбище. Арсений сам выбрал место для могилы и разминал руки в ожидании лопаты. Но ему сказали: «Пошли!» Шли долго, наверное, с полчаса, высвечивая дорогу фонариками. Потом деревья как-то сразу расступились, и они оказались на другой поляне, посреди которой стоял космический корабль…
**
Госпожу федерального канцлера одолевали сомнения. Ну, на кой ляд вылезла она с инициативой созыва внеочередного саммита в формате G8? И что теперь прикажете делать с разгорающимся прямо у нее на глазах крупным политическим скандалом?
– Может, вы нам все-таки объясните, что за космический корабль покинул Землю третей ночью?
И без того далеко не светлое лицо американского президента сделалось от напряжения еще темнее. Президент России, к которому был обращен вопрос, досадливо пожал плечами.
– Мне об этом известно не больше вашего. Наши приборы слежения засекли объект только после взлета.
Глаза британского премьер-министра холодно блеснули.
– Но вы же не будете отрицать, что корабль взлетел с вашей территории?
– Не буду, – вздохнул русский президент, – но еще раз повторю: к нам он не имеет никакого отношения.
Это заявление вызвало на лицах темнолицего американца и чопорного британца саркастическую усмешку. Японский премьер сузил глаза до размеров амбразуры: мол, русским никакого доверия вплоть до возврата Северных территорий! Премьер-министр Канады отрешенно водил карандашом по листу бумаги. Президент Франции и госпожа федеральный канцлер обменялись тревожными взглядами. Лишь глава правительства Италии смотрел на русского президента с некоторым сочувствием.
Среди напряженной тишины в комнату, где проходил саммит, бесшумно проник руководитель протокола. Он наклонился к госпоже федеральному канцлеру и стал что-то шептать ей на ухо. Та побледнела и жестом остановила своего помощника.
– Скажите это вслух им всем, – распорядилась она.
Руководитель протокола деликатно прочистил горло и обратился теперь уже ко всей аудитории:
– Несколькими минутами ранее на крышу здания опустилась летающая тарелка. Из нее вышел человек, он требует встречи со всеми вами.
Ахи, охи, вздохи.
– Принадлежность летательного аппарата установить удалось? – спросил премьер-министр Великобритании.
– В целом – нет… – руководитель протокола слегка замялся. – Но на одном из стабилизаторов имеется четкая маркировка «Made in China».
– Я так и думал, что без китайцев здесь никак не обошлось! – стукнул ладонью о стол американский президент.
– Об этом вы тоже не знали, господин президент? – расстрелял словами русского японец.
«Господи, – с тоской подумал президент России, – зачем мне это? Все равно ведь на второй срок не протиснусь. Вернусь – уволю министра обороны к чертовой бабушке! Достал!» Ласкающее душу решение враз добавило бодрости. Президент России даже сумел выдавить на лицо улыбку, которую и адресовал японскому премьеру.
– И об этом мы тоже не знали, – сказал он.
– Да бросьте вы эти ваши «знал, не знал», – поморщился президент Франции. Давайте выслушаем этого посланца-засланца, может он прояснит ситуацию?
– Только пусть служба безопасности его сначала тщательно проверит, – добавил итальянец.
Госпожа федеральный канцлер кивнула руководителю протокола, то наклонил голову в знак понимания и покинул комнату.
**
Арсений смотрел на олицетворяющих власть земную («Пока олицетворяющих», – поправил он себя) мужчин и женщину и не испытывал ни робости, ни почтения. Хотя и к своей миссии он так же особого почтения не испытывал – уж больно она казалась ему странной, что ли. Арсений ощущал себя современным матросом Железняком с его сакраментальным: «Караул устал!» Пройдет совсем немного времени, и он доведет до сведения всех этих президентов, премьеров и канцлера, что отныне они уже почти никто, а то, что они призваны олицетворять уже почти ничто. Тем временем участникам саммита пришлось потесниться. Руководитель протокола поставил перед столом еще один стул, добавил еще один микрофон, жестом предложил Арсению занять предназначенное ему место и удалился. Дождавшись, когда он усядется, госпожа федеральный канцлер на правах председательствующей спросила:
– Прежде чем я предоставлю вам слово, может быть, вы представитесь?
– Мамонтов Арсений Петрович, – произнес Арсений на плохом английском, чуть подумал и добавил: – писатель… – Посмотрел на своего президента и закончил представление словами: – Гражданин России. – Заметив, как побледнел родной президент, понял, что ляпнул лишнее, и поспешил добавить: – Но здесь я исполняю поручение, не имеющее к моей Родине никакого отношения.
Сидящие за столом стали переглядываться – все, кроме президента России, который, опустив голову, внимательно изучал доступную взору часть столешницы.
– Мы слушаем вас, господин Мамонтов, – сказала, наконец, госпожа федеральный канцлер.
– Можно я буду говорить по-русски? – попросил Арсений.
– Как вам будет угодно, – поджала фрау губы.
Президент России ничего этого уже не слышал: он полностью погрузился в невеселые мысли. «Вот теперь – точно все. Вернусь, уволю еще и министра внутренних дел. А что, терять мне уже нечего. А тогда, может, и министра иностранных дел в придачу? Да, и его тоже! Через год сдам дела и в Карелию на озера. И гори оно все синим пламенем!…» Тут в его мысли ворвался голос президента Франции:
– Дмитрий, ау! Прекращай мечтать об отставке и возвращайся к нам. Послушай что тут твой соотечественник нам впаривает!
– Ничего я не впариваю, – обиделся Арсений, – что велели то и говорю!
– Повторите, пожалуйста, с начала, – попросила госпожа федеральный канцлер. – Специально для вашего президента.
– Ладно, – кивнул Арсений. – Я уполномочен довести до вашего сведения радостную новость. Инкубационный период существования вашей, то есть нашей, цивилизации подошел к концу и вскоре все мы будем эвакуированы на планету-ясли, которую за нами прислали Родители.
– Второй раз слушаю этот бред, – покачал головой американский президент, – и второй раз ничего не понимаю!
– Да вы не расстраивайтесь, – пожалел его Арсений. – Я как-то одному менту… – он испугано покосился на русского президента. – Я хотел сказать милиционеру, тьфу ты, полицейскому – вот! Я ему пять раз проговорил одно и то же, пока до него дошло. Вам повторить еще раз?
– Не стоит утруждаться, – погасил его благородный порыв британский премьер. – Лучше поведайте нам, господин Мамонтов, кто такие Родители и что они там прислали?
– Честно говоря, до меня тоже не все дошло, – смущенно признался Арсений. – Потому расскажу, как понял. Короче, Земля – это планета-инкубатор, на которой некая сверхцивилизация выращивает себе потомство. Как только потомство достигает нужной стадии развития за ним присылают планету-ясли, которая забирает одних и, одновременно, очищает Землю для того, чтобы на ней через некоторое время появились другие. Насчет Родителей ничего не скажу – сам не понял.
– Вы-то сами верите в то, что говорите? – спросил президент России.
– Пришлось поверить, – вздохнул Арсений. – Я ведь уже побывал на Нибиру.
– Где вы побывали? – сразу напрягся американский президент.
– На Нибиру, так называется планета-ясли.
– Господа! – решительным тоном произнес американец. – Предлагаю сделать перерыв, – и выразительно посмотрел на федерального канцлера.
**
После того как был объявлен перерыв участники саммита потянулись на балкон. Арсений вынул наушник, через который ему в ухо зачитывался синхронный перевод и пошел за остальными на свежий воздух. Очутившись на балконе, отошел чуть в сторону и потянул из кармана пачку сигарет. Тут же рядом возник улыбающийся руководитель протокола и отрицательно покачал головой.
– Здесь нельзя курить.
Арсений затолкал вынутую наполовину сигарету обратно в пачку.
– А где можно?
От растерянности фразу он произнес по-русски, но руководитель протокола его понял, а может просто догадался, о чем идет речь – в принципе сделать это было не так уж и трудно. Вежливо взял Арсения за локоток.
– Я вас провожу.
Пока Арсений с удовольствие глотал столь вредный для здоровья дым руководитель протокола незаметно испарился, а вместо него рядом с Арсением возникли два дюжих молодца. Нельзя сказать, что Арсений был как-то уж очень удивлен – о такой возможности владетели Нибиру его предупреждали. Потому спокойно докурил сигарету, загасил бычок и обратился к своему новому сопровождению:
– Пошли, что ли?
**
Президент России уже полностью овладел собой и, глядя на приближающегося к нему президента США, источал положенную по статусу уверенность подкрепленную сотнями ядерных боеголовок.
– Мои люди проверили твоего Мамонтова на полиграфе, – произнес американец, подойдя вплотную.
Русский слегка улыбнулся.
– Потом, на всякий случай, вкололи пентотал, – добавил американский президент, глядя не на собеседника, а на открывающийся с балкона великолепный вид.
– И что? – лениво поинтересовался русский.
– Да ничего, – вздохнул американец. – Если не считать того, что никакой он не Арсений Мамонтов, – это всего лишь его литературный псевдоним – а Борис Свистунов, все остальное сказанное им подтвердилось.
– Ну, это я уже понял, – сказал русский, – иначе бы ты ко мне не подошел. Удалось выяснить какие-то важные детали?
– Скорее нет, чем да. Пришли к нему ночью, вывезли в лес, посадили в космический корабль, доставили на Нибиру, накачали информацией и отправили сюда – вот и все.
Русский внимательно посмотрел в глаза американцу.
– Думаешь, его устами кто-то хочет убедить нас в том, чего на самом деле нет? Кто? Китайцы?
– Ты про клеймо? – догадался американец. – Не катит. Мамонтов рассказал, что сразу после снижения в них пальнул из стингера какой-то моджахед и отстрелил один из стабилизаторов. Кое-как дотянули до первой попавшейся свалки, отыскали подходящее железо и присобачили вместо утраченного стабилизатора.
– Звучит убедительно, – согласился русский. – Выходит, китайцы по боку?
– Выходит так, – кивнул американец.
– Тогда кто?
– А может никто, – американец посмотрел на русского странным взглядом. – Может все, что он говорит, так оно и есть?
– Ты мне все рассказал? – насторожился русский.
– Все, – заверил его американец. – Все наиболее значимое, кроме того что собирался но не успел сказать Мамонтов. – В ответ на вопросительный взгляд улыбнулся. – Решил не отбирать у него хлеб. Пройдем в комнату, сейчас сам все услышишь!
– Погоди, – русский придержал американца за локоть, – что там «тарелка»?
– Стоит на крыше, не улетает.
– Ждет Мамонтова?
– Может быть, – американец пожал плечами. – По крайней мере, никаких признаков жизни она не подает. Мы попытались ее прощупать, но сканеры оказались бессильны, а от более серьезных попыток мы решили пока воздержаться.
– Ну и правильно! – одобрил русский и направился к выходу с балкона.
**
По лицам участников саммита было видно, что содержание беседы двух президентов им в той или иной степени известно. «Шила в мешке не утаишь», – усмехнулся президент России, занимая свое место. Госпожа федеральный канцлер строгим взглядом погасила легкое шуршание голосов, потом обратилась к Мамонтову:
– Вы можете продолжать.
– В дополнение к тому, что я уже сказал… – только что побывавший в лапах спецслужб Арсений вовсе не выглядел потрепанным, – владетели Нибиру просили довести до вашего сведения, что ровно через неделю информация о прибытии планеты-яслей будет доведена до каждого жителя Земли, а через месяц начнут прибывать космические эвакуаторы.
Арсений замолк, и по комнате зашелестели шепотки – участники саммита обменивались мнениями. Наконец президент Франции обратился к Мамонтову:
– А почему мы должны вам верить? Сразу оговорюсь: летающая тарелка – аргумент недостаточно весомый.
– То, что я говорю правду, ваши спецы вам ведь уже доложили? – улыбнулся Арсений. – А чтобы убедиться в том, что эта правда является еще и истиной у вас есть целая неделя. Проконсультируйтесь с учеными, слетайте на Нибиру, в конце концов!
– Как это «слетайте»? – удивился итальянский премьер.
– Очень просто! – воскликнул Арсений. – Летающая тарелка стоит на крыше. Помимо экипажа она способна вместить троих пассажиров. Владетели Нибиру приглашают вас к себе.
Теперь комната гудела как потревоженный улей. Участники саммита обменивались мнениями в полный голос. Арсений, в наушнике которого замолк переводчик, глазел на происходящее с откровенным интересом. Наконец все вернулись на места, и в комнате вновь установилась протокольная тишина.
– Господин Мамонтов, – обратилась к Арсению госпожа федеральный канцлер, – упомянутые вами владетели настаивали на том, чтобы на Нибиру отправилась делегация, составленная из числа здесь присутствующих?
– Не обязательно, – помотал головой Арсений. – Посылайте кого хотите. Единственное на чем настаивали владетели так это чтобы в состав делегации были включены люди вызывающее всеобщее доверие, дабы потом уже не было никаких кривотолков. Вы ведь сможете подобрать трех таких людей?
– Вы хотели сказать двух?
Арсений посмотрел на задавшего этот вопрос канадского премьера непонимающим взглядом, но потом до него дошло.
– Нет, я не лечу, – сказал он. – Мне надо домой: порешать кое-какие дела, собрать вещи… Дело в том, что я включен в состав первой эвакуационной группы.
Арсений посмотрел на президента России. Тот кивнул.
– Полетите на моем самолете.
**
В резиденции президента России для Мамонтова был приготовлен и стол и дом – такова была воля главы государства. Но лишь Арсений с ощущением приятной тяжести в желудке приготовился на свежих простынях пасть в объятия затейника Морфея, на пороге отведенных ему покоев возник опрятный господин (или товарищ?) с телефонной трубкой в руке.
– Вас, – сказал опрятный господин (или товарищ?) протягивая Арсению трубку. Голос в трубке принадлежал президенту России.
– Извините, если разбудил, но у нас тут возник один вопрос: насколько сильно ощущаются перегрузки при полете на летающей тарелке?
– Совсем не ощущаются, – ответил Арсений. – Ни малейших перегрузок и вообще никакого дискомфорта во время полета я не испытывал. – Разоткровенничался: – По мне так в самолете или в «Сапсане» комфорта куда меньше.
– Даже так? – удивился президент. – А почему вы об этом ничего не сказали на допросе?
– Так меня об этом никто и не спрашивал, – тут же оправдался Арсений.
После небольшой паузы президент произнес:
– Я вас понял. Это пока все. Можете отдыхать. Только если возникнут еще вопросы, мы вас опять побеспокоим, вы уж извините.
– Так может мне, того, приехать к вам? – предложил Арсений.
– Нет, нет, – отказался принять жертву президент. – Это я так, на всякий случай. Скорее всего, ваша помощь больше не понадобится. Спокойной ночи.
**
Состав делегации на Нибиру согласовали к утру. Госсекретарь США, министр иностранных дел России и очень известный ученый лауреат Нобелевской премии за открытия в области физики, о котором говорили, что он гораздо ближе к звездам, чем к политике, встали перед летающей тарелкой. Та выпустила трап, приняла посланцев на борт, убрала трап и улетела. Большая восьмерка дружно помахала ей вслед и стала разъезжаться по домам.
**
Под тихое урчание авиационных двигателей Арсений умиленно наблюдал за посапывающим в кресле президентом. «Намаялся бедняга, – думал писатель. – И то, досталось ему. Другой бы от такой встряски сна лишился, а наш ничего, спит и даже что-то хорошее во сне видит – вот, еще раз улыбнулся».
Президенту России снились Москва, Кремль и лицо премьер-министра в тот момент, когда тот узнает от него всю правду о своем ближайшем будущем…
Новосибирск, август 2011