Дом на песке

     И. В. МАСЛОВ. ДОМ НА ПЕСКЕ (роман-хроника). Издан: Верхне-Волжское книжное издательство, г. Ярославль, 1974 год. Тираж 15 тыс. экз.
     Текст романа отсканирован с  помощью программы Fine-Reader, отредактирован, и в августе 2011 года опубликован Леонидом Масловым  http://www.proza.ru/avtor/leonardo3  на странице писателя И. В. Маслова в Прозе.ру. Прежде чем приступить к чтению романа, можно ознакомиться с краткой биографией писателя:  http://www.proza.ru/2011/08/26/1144
 
 
     Действие романа происходит в большом заволжском селе до первой русской революции. Автор показывает историю жизни большой крестьянской семьи — середняцкой и «крепкой». Глава её Иван Семёнович Орлов с гордостью относит себя к «крестьянской сословии», которая, по его выражению, «кормит хлебушком всю Расею». Однако благосостояние этого «крепкого» семейства оказалось призрачным, а дом середняка Орлова — построенным на песке. Прообразом семьи Орловых явилось семейство Масловых.

     *****

     ДОМ НА ПЕСКЕ (роман-хроника). Первая часть.

     1. ВАСЬКА

     Над миром плыл тихий прозрачный полдень. Густым настоем зноя был напоен воздух. Распятая под солнцем земля немо стонала от жажды. Слабую черточку горизонта исподволь размывала пепельно-лиловая мгла, и казалось, что там начинают рождаться тучи, которые принесут столь драгоценную влагу.
     Но проходили томительные дни, недели — и хоть бы одна капля упала на землю.
     По ночам, когда землю окутывал плотный траурный мрак и в небе ослепительно резко сверкали широкие молнии, где-то совсем близко неторопливо погромыхивал гром.
     Люди бредили дождём, будто он, как птица, прошумел совсем недалече, одним крылом накрыл поля соседей, но их обошёл.
     Пожаловавшее лето 189... года снова сулило невероятную засуху.

     На широкой улице села играли в козны два мальчика — Васька Орлов и Тимка Мельников, оба белоголовые, вихрастые, загорелые. Васька был низкий и плотный, Тимка — повыше и потоньше. Васька, почти не метясь, поражал цель и потом непринужденно, вразвалочку собирал сбитые козонки в подол рубахи и в стороне ссыпал их в кучу. Тимка, хотя и целился подолгу, всё время мазал, злился, волновался, выставлял кости на новый кон с большой неохотой, потом садился на раскаленный песок и с тоской ждал, когда подойдёт его очередь бросать биту. У него оставалось совсем мало бабок. Продув и этот кон, он решительно заявил:
     — Не буду больше играть. Ты — колдун!

     Ваську душил смех — какой он колдун? Просто научился ловко бросать биту — и всё. Если бы Тимка имел такую сноровку, как он, от него тоже не было бы пощады. Сдерживая смех, он тростил*:
     — Тима, вот тебе крест, буду теперь мазать.
     Снова играли — и снова Васька обыгрывал.
     — Хошь, я левой буду? — предлагал он.

     Тимка, недоверчиво взглянув на Васькину левую руку, в которой была зажата бита, и немного поколебавшись, соглашался. Васька бил левой — и опять выигрывал. Снова одному — радость, другому — огорчение.
     Васька опустился на колено рядом с Тимкой, обнял его за плечи, участливо заглянул в глаза товарищу. Тимка не любил, когда его жалели, и оттолкнул Ваську. Тот неловко упал на локоть и ушибся.
     — Ах ты, Тимохан-трибухан, еще драться!
     Васька яростно набросился на друга. Началась возня.

     В это время из-за угла, легко выбрасывая вперёд сильные ноги, вывернул поджарый орловский рысак, запряжённый в высокую двухколёску. В ней, натянув широкие мягкие вожжи, окрашенные в яркий малиновый цвет, сидел бритобородый плечистый человек с обветренным, но красивым лицом. На нём был новый картуз с блестящим козырьком, суконный пиджак с жилетом и новые сапоги с прямыми лаковыми голенищами. Это кабатчик Лужин Парфён Иванович. Возвращается он из волостного села, куда ездил по делам. Увидев впереди себя барахтавшихся на середине улицы мальчишек, он крикнул:
     — Эй, бесштанная команда, задавлю!

     И промчался мимо. Ребята оробели. Поднявшись с земли и заглядывая друг другу в глаза, спрашивали:
     — Тимка, ты напугался?
     — Нет. А ты?
     — Я тоже нет.
     — А у самого глаза по ложке.
     — А ты побелел — губы трясутся.
     — Пошли купаться. Ох, и жарища сегодня!
      Васька нагружает коротенький подол рубахи козонками, они падают, он подбирает их, они снова падают. Костей так много, что их не унесёшь за один раз.
     — Я сейчас котелок принесу! — кричит он и с полным подолом стреляет домой.
     В сенях старой избы, в углу за скрипучей дверью, — гора козонков. Они отгорожены низкой доской, сыплются через неё. Плеснув из подола кости, он хватает старый котелок с помятыми боками и выбегает за ворота. Тимка терпеливо ждёт его.

     Через улицу, напротив, стоит серая мазанка с плоской крышей и маленькими окнами, как будто в страхе осевшими на землю. В одном окне рама выставлена и по грудь высунулась молодая женщина. Повязывая голову красным платком, она кричит:
     — Тимка, иди Апроську нянчить! Я пойду картошку полоть!
     — Все нянчий да нянчий её, — хнычет Тимка.
     — Побай вот у меня! — пригрозила женщина и отошла от окна.
     — Поиграть не дают со своей Апроськой...

     Тимка лениво плетётся домой. Через несколько минут он опять на улице, теперь уже с сестрёнкой на руках, такой же белобрысой, как он. Тут встречает его Васька, только что вернувшийся из дома.
     — Ну, пошли?
     — Айда!
     Тимка, сопя, сажает Апроську на загорбок и, оглядываясь на окна — смотрит ли мать, вместе с Васькой торопится скрыться за углом дома Орловых, но это им не удается: в окне мазанки показывается Тимкина мать и кричит:
     — Ты куда?
     — На речку.
     — Чтобы девчонку утопить? Да я с тебя шкуру спущу! Вернись сейчас же! От дому ни шагу!

     У Тимки на глаза навернулись слезы. Апроська заревела, глядя на брата. Васька опечаленно смотрел на них, часто-часто моргал, в носу у него пощипывало, и он тоже готов был расплакаться. Утирая слёзы рукавом, Тимка сел на завалинку и спустил с коленей сестру. На щеках Апроськи ещё не успели просохнуть слёзы, как она уже нашла себе забаву: ловила козявок, божьих коровок, с красными краплеными спинками, и внимательно рассматривала их.
     — Ля-ля, бу-бу, — лепетала она.

     Повернувшись спиной к брату, маленькая Апроська смотрела на дорогу, потом оторвалась от завалинки, нерешительно сделала шаг, другой — и пошла.
     — Тимка, гляди, она сама пошла! — радостно закричал Васька.
     Тимка ястребом настиг сестрёнку, подхватил её под мышки и поволок к дому так, что ноги, изредка касаясь дорожной пыли, султанчиками взрывали её. Поставив Апроську на ноги у самой завалинки, он сказал:
     — Нельзя туда ходить. Там дядя на лошади задавит.

     Тимкина мать выплыла за калитку с тяпкой на плече. Остановившись возле детей, она вытерла дочери грязный нос и сказала:
     — Ежели она захочет есть, Тима, покорми её. Я там кашу сварила. Да смотри сам не ешь.
     И ушла.
     Когда Тимка остается за няньку, Ваське скучно с ним сидеть. Купаться — нельзя, в прятки — нельзя, в козонки — надоело обыгрывать товарища. И, подумав, он говорит:
     — Я пойду домой. Что-то брюхо подтянуло.
     Перебегает улицу и от своих ворот уточняет:
     — Так ты после обеда не пойдешь купаться?
     — Нет.
     — Тогда я с Петькой и Егоркой махну.

     Тимка глядит на дом Орловых. Ему шибко люб этот дом. Пять больших окон весело смотрят на Тимку. Да ещё есть три с другой стороны, в проулок, ведущий на берег Еруслана. Крыша железная, зелёная, таких крыш мало в селе, пожалуй, хватит пальцев на одной руке, если их считать. Белые каменные трубы поднимаются, как башни. При ветре вертится во все стороны жестяной петушок, «хлюгер». А какие красивые ворота и ставни на окнах! Узоры по дереву даже отсюда видны. Перед окнами — цветник и кусты акаций.

     А у них изба как старый курятник. Тятька баит: «В базарный день ей красная цена — три копейки». В дождь течёт, как решето. Если не досмотришь, на крыше бурьян появляется, да так быстро растет, что за неделю по пояс вымахивает.

     Хотя Васька часто приглашает Тимку к себе, но он стесняется ходить к Орловым. Как-то неловко чувствует себя в чужом доме, робеет. Уж слишком много народу у Орловых, и все какие-то горластые, шумливые, беспокойные. Вот только старший Васькин брат, Варлаам не походил на других. Он был человеком степенным, уравновешенным и казался Тимке шибко красивым: нос прямой, немного с горбинкой, глаза умные, волосы черные, вьющиеся, лоб высокий, бархатистая борода курчавым валиком легла от уха до уха. Тимкин отец говорит, что с таких, как дядя Варлаам, можно икону писать, сойдёт за какого-нибудь святого.

     И ещё ему нравится молодая невестка Орловых — Анна. Простая, добрая. Когда Тимка приходит к ним, она угощает его чем-нибудь вкусным. «Я тебе сейчас дам кусочек пирога», — скажет, а сама отвернет такой кусище, что в пору большому одолеть. Она как-то по-особому улыбалась — тепло, ласково. От её улыбки радостно на сердце становилось.

     Не любил Тимка встречаться с Васькиным отцом, Иваном Семёновичем. Даже побаивался его.
     Орлов-старший любил выпить. Вот и сейчас от их дома долетали пьяные песни.
     Снова с прискоком подкатился Васька, держа в руках большой ломоть хлеба. Тимка смотрел на кусок и судорожно глотал слюну. Васька понял, что он голодный, но попросить стесняется, и по-братски поделился с ним. Досталась доля и Апроське.

     Пока жевали хлеб, припорхала в оранжевом платьице Дуня и села рядом с братом. Она сердито замахнулась на Ваську тряпичной куклой и оказала:
     — Ты зачем убежал от меня?
     — Ой, Дунечка, пожалей меня.
     Девочку рассмешили его жалобные слова. Она хотела обнять брата за шею, но он подался назад, и она, падая, больно ударила его головой в подбородок. Васька схватился рукой за ушибленное место, и в глазах его заблестели слезы.
     — Ну, ты... Лезешь. Как дам вот!

     У девочки от обиды задергалась нижняя губа. Зачем он кричит? Ведь она случайно ударила его. Как он понять не может! Выручила Апроська: она тоже обняла брата и повалила его на спину; Тимка, дрыгая ногами, рассмешил всех. Все снова стали играть у завалинки: девочки — в куклы, мальчишки насыпали песок пирамидками, потом притащили воды и начали печатать «пряники». У Васьки был спичечный коробок без дна. От сырости он развалился. Лепить пряники было нечем. А у Тимки была баночка из-под ваксы, он и горя не знал, печатал да печатал.

     — Тимка, дай я немножко поделаю, — попросил Васька.
     — А я чем буду?
     — У тебя уже много.
     Тимка молчал, не поднимая глаз на товарища, но в душе радовался, что взял верх над Васькой. А Васька надул губы и сердито смотрел на него.
     — Я так давал тебе самострел свой... Жадюга!

     Этим всё бы и кончилось, если бы Дуня невзначай не раздавила Тимкин пряник. Всего только один, но Тимка зло крикнул:
     — Ты — корова!
     И толкнул девочку. Дуня плюхнулась на горячий песок и заплакала. Васька с кулаками набросился на приятеля. Несколько стремительных и сильных ударов — и обидчик лежал поверженный.
     — Будешь знать, как драться, — с удовлетворением проговорил победитель, плюнул в сторону и увидел свою розовую слюну; во время схватки, значит, и он пострадал, но ему нисколечко не было больно.

     Придерживая сестру за руку и оглядываясь, Васька побежал к дому. Дуня тоже оглядывалась, волоча за ногу куклу.
     Тимка лежал на своих пряниках и орал на всю улицу. Получить столько тумаков от товарища, который младше тебя на год, — конечно, стыд и позор.

     В углу двора, под навесом, дедушка Тихон отбивал косы: ведь скоро покос. Перестав стучать, он услышал на улице плач внука. Поднялся, с трудом разгибая спину, и, шаркая по земле разбитыми лаптями, вышел за калитку. У завалинки, дрыгая ногами, лежал Тимка, а рядом ревела Апроська.
     — Ты чего?
     — Васька обидел.
     — А ну, вставай! Я добавлю. Вдругоряд умнее будешь.
     Видя подступающего деда, Тимка вскочил и бросился бежать.
     — Он сам меня первый.
     — Придёшь домой — я покажу тебе, кто первый, кто второй!
     Дедушка Тихон поднял Апроську и понёс её во двор.

     *****

     Продолжение: http://www.proza.ru/2011/08/02/15

     *****

     *Тростить - говорить, повторять одно и то же, упорно стоять на своём.


Рецензии
Роман опубликован полностью, так что, дорогие читатели, -
добро пожаловать на страницу Ильи Васильевича!
С уважением - Леонид

Леонид Николаевич Маслов   17.08.2011 19:58     Заявить о нарушении
Леонид, в главе Хряк не проставлена ссылка на продолжение. Огромную замечательно важную работу Вы делаете! Читаю с удовольствием.

Нэля Березная   18.08.2011 12:48   Заявить о нарушении
Большое спасибо, Нэля, за подсказку. И в самом деле работа утомительная. Но интересная. Особенно редактирование.
Я созвонился с сыном Ильи Васильевича Юрием, возможно пришлёт повесть "Анюта - дочь крестьянская". Тогда тоже отцифрую.

Леонид Николаевич Маслов   18.01.2012 13:17   Заявить о нарушении
Леонид, здравствуйте!
Спасибо Вам огромное за знакомство с Николаем Бичехвостом. Очень интересный писатель, прекрасный публицист.
Вам - всего самого доброго!

Нэля Березная   18.01.2012 23:11   Заявить о нарушении
Интересные авторы не часто, но встречаются!
Спасибо, Нэля, за отклик!
С уважением -

Леонид Николаевич Маслов   18.01.2012 23:54   Заявить о нарушении
Наконец-то удалось отсканировать и опубликовать повесть Ильи Васильевича
"Анюта - дочь крестьянская". Ждём в гости читателей!
С уважением - Леонид

Леонид Николаевич Маслов   16.02.2019 20:29   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.