Обретенный дом колено иуды

                Продолжение

                СМУТНЫЕ ВРЕМЕНА

   Третьего сына Халева, Салму, называли отцом Вифлеема. Это может означать, что он назвал сына по имени города:тогда это было в обычае. Как и называть построенные города своим именем или именем кого-то из своих детей. Поскольку это свидетедьствовало о том, в чьем владении, какого рода-племени находится тот или иной город, или предместье, или поле.
  Уже в более поздние времена  с Вифлеемом будет связана судьба моавитянки Руфь, прабабки Давида. Ее в жены взял Иудеянин Вооз, после цепи событий, в которых она, вдова, демонстрировала свою привязанность свекрови своего умершего мужа и еврейскому народу, к которому захотела быть причисленной.
  "И сказал весь народ, который при воротах, и старейшины:мы свидетели;да соделает Господь жену, входящую в дом твой, как Рахиль и как Лию, которые обе устроили дом Израилев;приобретай богатство в Ефраре, и да славится имя твое в Вифлееме. И да будет дом твой, как дом Фареса, которого родила Фамарь Иуде, от того семени, которое даст тебе Господь от этой молодой женщины".
  Однако в далеком будущем "пальму первенства" у Иудеев перехватят христиане, для которых город, где родится Младенец, Отрасль, Искупитель, станет действительно особо значимым. Для Иудеев важнее Хеврон, в котором Давид поначалу станет "региональным" вождем:его на трон возведут многочисленные соплеменники своего колена.
  В Хевроне Давид процарствует семь с половиной лет. Даже когда Саул погибнет, остальные израильтяне не сразу поспешат выбрать его преемником. И не только, да и, пожалуй, не столько потому, что еще был жив один из наследников Саула. Между коленом Иуды и другими всегда существовала в отношениях определенная отчужденность, вызванная, очевидно, излишней независимостью Иудеян.
  В сущности, тот же Давид, будучи сам очень храбрым человеком, подобрал себе соответствующую команду, которая не гнушалась грабить и своих соплеменников, а не только Филистимлян. Каких-то, как сказали бы мы ныне, моральных барьеров для него не существовало.
  Он без тени смущения идет к священнику Ахимелеху, который жил в неком городе  Новме, и забирает у того "хлебы предложения", предназначенные Господу. Когда тот удивляется, почему Давид пришел один, без тени смущения врет:"Царь поручил мне дело и сказал мне:"пусть никто не знает, за чем я послал тебя и что поручил тебе". Поэтому людей я оставил на известном месте".
  Давида отнюдь не смутило, что хлеб, который имелся у священника, был священным. Насущная забота - поесть самому и накормить своих людей - была для него важнее. А священник не осмелился возражать, думая, что Давид действительно пришел по распоряжению царя Саула.
  По доносу одного из слуг Саула, видевшего, как Давид приходил к Ахимелеху, священник и весь его дом царем был казнен (убежать удалось только сыну его Авиафару). Но вовсе не за нарушение религиозных традиций, а за то, что хлеб был отдан именно Давиду.
  О традициях и тем более полном своде законов, разработанных Моисеем, он, как впрочем, и Давид, и понятия, пожалуй, не имел.
  Да, похоже, и сами священники - тоже. Борьба за власть и между ними велась постоянно. Самуил - судья и священник, помазавший Саула на царство, был из колена Ефрема совсем не из традиционного священнического рода Аарона.
  При каждом царе, особенно в период разделенного царства, будут свои пророки и прозорливцы, которые будут соревноваться в попытках оказать на него решающее влияние.
  Некий, никому не известный пророк Ахай, в будущем помажет на царство над десятью коленами Ефремлянина Иеровоама. А в самом Северном (Израильском) царстве священниками будут кто угодно, и далеко не всегда даже из левитов, не говоря уже о священниках по линии Аарона.
  Аарон и Моисей, а также их сестра Мириам, происходили из рода второго сына Левия Каафа. От первенца Каафы - Амрама.
  Кроме Амрама, у Кааафа было еще трое сыновей:Ицгар, Хеврон и Узиил. Их потомство и получило свои уделы в Хевроне и близлежащих к нему городах, а также ряде городов удела Вениамина.
  Компактность их проживания могла стать своего рода объединяющим центром для начала хотя бы для этих двух колен - Иуды и Вениамина. Но долгое время этого не было. Наверно, потому, что все зависело от выбора непосредственно царя ( про Эпоху Судей говорить не приходится, там ясно сказано:каждый израильтянин делал все, что хотел).
  Саул же целиком был под властью Самуила, да и занят он был главным образом противостоянием с Давидом и борьбой с Филистимлянами. Ахимелек же, которого он казнил, принадлежал к ветви младшего сына Ааарона - Ифамара, но первосвященство возлагаться должно было на потомка старшего - Элиазера.
  Однако Давид, то ли не вникал в такие тонкости, то ли не считал их принципиальными, сделав первосвященником выжившего сына Ахимелеха Авиафара.
  Когда же Давид укрепился в Хевроне и процарствовал там семь лет, другие колена созрели, наконец, чтобы провозгласить его царем над всем Израилем, и пришли к нему в Хеврон.
  Пришли и "из сыновей Левииных четыре тысячи шестьсот. И Иоттдай, князь от племени Аарона, и с ним три тысячи  семьсот; И Садок, мужественный юноша, и род его, двадцать два начальника".
  Этот Садок происходил из рода Элиезара, и Давид тоже назначил его первосвященником. Это уже случилось, когда он завоевал город Иевус и сделал его Иерусалимом, столицей государства. Сюда будет перенесен Ковчег Завета. Здесь Давид произведет градацию среди потомков Аарона  остальных левитов, определив их обязанности.
  Но тем не менее, и Авиафар не лишился своего сана, хотя главенствующая роль была определена потомкам старшего сына Аарона. Видимо, все-таки совесть жгла его за то, что отец и родственники Авиафара погибли по его вине.
  Так продолжалось, пока не встал вопрос о преемнике состарившегося Давида. Авиафар хотел, чтобы им стал старший сын Давида Адония. Садок же ратовал за Соломона, и в поединке влияния на Давида выиграл.
  Став царем, Соломон призвал Авиафара и сказал ему:"Ступай в Анафоф на твое поле;ты достоин смерти, но в настоящее время я не умерщвлю тебя;ибо ты носил ковчег Владыки Господа пред Давидом, отцом моим, и терпел все, что терпел отец мой".
  Закончил ли Авиафар свои дни сам или его казнили, неизвестно. Известно лишь, что в период царств судьба священников целиком зависела от царской милости, как бы они не пытались демонстрировать свою независимость. Да и, похоже, таких смельчаков не находилось, что вовсе не свидетельствует о их боязливости. Ведь и во времена Моисея они целиком подчинялись ему, а не наоборот.
                Продолжение следует