Фотография

Вместо эпиграфа:

Старость, Город, Кресло,
Пачка, Падение, Скалы,
Плато, Тонкая талия,
Переход, Спуск, Под плотиной,
Сад, Дом, Хозяйка, Столовая,
Люди, Веранда, Поцелуй,
Звонок.


Укутавшись в темный плед, в кресле качалке посреди небольшой комнаты своего домика, находящегося на крае озверевшего от смога и ревущих моторов города, я усталыми морщинистыми пальцами перебирал фотографии, которые не один десяток лет пролежали в белой пластмассовой коробке одной из тумбочек секретера. Фотографии были старыми, намного старше меня, на них была запечатлена молодость моего деда и бабушки, а также детство и юность отца. Я их перебирал, рассматривал, невольно наплывали воспоминания детства, беззаботного отрочества, стремительной молодости, где каждая минута была подчинена четырем маленьким цифрам, на дисплее мобильного телефона, и периодическим звукам, означавшим, что кому то в этом городе захотелось услышать фразу: «Петр Сергеев, слушаю вас». Рядом потрескивал камин, на полке секретера остывал чай, наполнявший комнату ароматом клубничного варенья, звуки мелкого моросящего дождя отбивали тихую чечетку, на стеклах в перекрестье старых рам. Все было спокойно. Я не спеша, внимательно рассматривал фотографии, вдруг, внезапно свело левую руку, и пачка фотографий упала на пол. Медленно наклонившись, что бы их собрать мое внимание заострилось на одной из них, которую ни когда раньше не видел. Она была больше по размеру, и вытянута в длину. На ней было практически ровное плато, которое обрывалось где-то вдалеке, плато разрезала широкая, покрытая мелкими ветровыми волнами река, на обеих берегах которой, ближе к правому краю фотографии находились две скалы, напоминавшие клыки исполинского животного. Мне стало интересно, внимательно разглядывая, я начал водить пальцем по ней, пытаясь определить где точно находится обрыв. Каждое новое движение давалось все труднее, я чувствовал как тонкая, но крепкая простыня слабости окутывает тело, в глазах начало мутнеть. Несмотря на явные признаки недомогания, чувство страха перед чем то фатальным не приходило, наоборот было ощущение легкости и полета. Возникло чувство, что фотография затягивает, увлекая к чему то неизведанному, новому еще не виданному.
Спустя некоторое время, я стоял на берегу медленно текущей реки, справа, в покрывало слоистых, наполненных сыростью облаков упирались два гранитных клыка, в лицо дул влажный немного холодящий душу ветерок, глаза слепил свет застывшего, почти над самым горизонтом солнца ярко белого цвета, само плато, было темно серое, практически ровное, разрезаемое только рекой, в мелких волнах которой играло и искрилось белое солнце.
Я посмотрел на руки, пальцы были уже не такие кривые и морщинистые, но тело, не покидала слабость.
- Эй, ты наверное тоже с нами, сказал мужской голос сзади,
Я обернулся и увидел высокого, кудрявого черноволосого парня в темных очках, черной однотонной майке и черных джинсах и девушку среднего роста с длинными завитыми волосами, на ней был темный кожаный плащ, изящно подчеркивающий черты красивой фигуры, черные узкие брюки и туфли на тонких каблуках. Дополняли ансамбль одежды большие темные очки, придающие глаза, брови и верхнюю часть скул.
- Вы кто?
- Я Эрик, она Елена, мы здесь недавно, ждали, кто будет третьим, хорошо, что никакой ни будь бритый или зануда, застрявший в петле.
- Где я
- На главном плато, нам туда. Указал Эрик в направлении течения реки. - Дойдем почти до края, там будет плотина и три веревки, нам надо спуститься в низ, под гребень плотины, пойдем, тут смотреть не на что.
Понимание нереальности происходящего и природная любознательность, заставили пойти с ними, в поисках загадочного края.
Я попытался сделать шаг, но почувствовав дикую слабость начал падать, Эрик и Елена подхватили меня, и взяв меня под руки мы отправились в путь. Сил не было. Ноги становились все более ватными и волочились по земле, зацепляя мелкие камушки. По мере движения силы мало помалу возвращались, шаги становились все уверение и через некоторое время я шел самостоятельно, лишь из редка, для подстраховки клал поочередно руки то на плечо Эрика, то Елены. Шли молча, вода в реке практически не двигалась.
- Странное место, обращаясь к обоим, попытался я начать разговор
- Что тут странного, главное плато оно одно, больше другого нет, все через него проходят
- Нет ни чего живого, искристая вода, пасмурное, моросящее небо и пушистое, застывшее на горизонте белое солнце, под ногами серая твердая земля, ни единой травинки, мошки или хотя бы мха, ни чего.
- Главное плато, одно слово, промежуточный путь, перед переходом, ответил Эрик
- Не разговаривай, ты пока слаб, а к плотине спускаться должен каждый сам, обращаясь ко мне вмешалась в разговор Елена
Дальше мы шли молча, пока не оказались у плотины, устремляющейся в глубокий, темный каньон, на дне которого из двух больших труб, находящихся в основании плотины, вытекали небольшие ручейки, впадающие через сотню метров, в более полноводную реку, прокладывающую свой путь через каньон, перпендикулярный течению ручьев. Дождь усиливался, ветер пронизывал душу еще глубже. Сквозь плотину сочилась вода, покрывая практически всю ее тонким слоем.
Найдя веревки мы начали спускаться, Эрик и я с одной стороны, а Елена, перейдя через плотину с другой. Спустя некоторое время мы оказались на галечном дне каньона, снизу платина казалась еще более массивной и зловещей. В самом ее основании между двумя, огромными трубами было проход. Приблизившись к проходу, на столько чтобы рассмотреть, что за ним находится я увидел сад, густые буйные заросли вьющихся растений и старые плодовые деревья, находящиеся в глубине сада.
- Не удивляйся, нам туда, сказал сзади Эрик.
Я пошел первым, удивительно, что по гребнем, плотины нашему взору предстал, наполненный жизнью, скрывающийся под толщей воды мир. Пройдя небольшой туннель я оказался в лабиринте вешалов, покрытых зарослями огурцов и тыквы, проходя все дальше и дальше, в глубину сада, моему взгляду предстал большой деревянный дом, с огромной, застекленной верандой на втором этаже и уходящим вверх сводом крыши.
Начинало накрапывать, и чтобы не промокнуть, мы поспешили в дом. Эрик и Елена немного замешкались на пороге, а я поспешил вверх, по старой деревянной лестнице, ведущей на веранду, по тому, как она была протоптана, можно было судить, сколько человек по ней прошло.
- А это ты, привет, а все уже тебя ждут, сказала молодая хозяйка дома, стоявшая на веранде. Ей было не более двадцати пяти лет, рост был чуть ниже среднего, темно-русые волосы подстриженные по каре слегка касались ее плеч, приятные черты лица дополняла небольшая родинка в левом уголке губ, белая блузка, была заправлена в черные шорты, стройность ног подчеркивали черные чулки и изящные туфли.
- Пойдем, тебя все ждут, продолжала она
Растерявшись, я даже забыл представиться и узнать, как зовут очаровательную хозяйку. Войдя в столовую, она представила меня нескольким гостям и незаметно удалилась. Столовая была большая, гостей было много, все чего-то обсуждали. Перебросившись несколькими фразами с новыми знакомыми и съев пару бутербродов, я начал искать ее. Не найдя в столовой вышел на веранду. В открытое окно дул свежий ветерок, воздух с легким запахом озона наполнял легкие, доносились звуки разбивающихся о листья капель дождя. От перепада температур окна слегка запотели. В такие минуты внутри ощущается спокойствие, умиротворенность, хочется обнять близкого человека, выпить бокал теплого вина, или поудобнее усевшись в кресле чувствовать как легкие наполняет аромат дорого табака. На диване, находившимся прямо под окном, сидела хозяйка. Она казалась еще более привлекательной.
- Я ждала тебя, долго долго
Увидев ее несколько минут назад, мне казалось что мы давно знакомы, я сел на диван, рядом с ней
- Я знаю, ты давно хотел меня увидеть
Я не отвечал, казалось, что она без труда читает мысли. Я кончиками пальцев коснулся бархатистой кожи ее щеки, провел по виску, за ухом, через мгновенье наши губы соприкоснулись. Начало казаться, что мы погружаемся в чего-то теплое приятное, я целовал ее подбородок, шею, обнажившееся плечо.
Через мгновенье начало мутнеть в глазах, все поплыло, неприятные звуки усиливались, так хотелось задержаться в ее теплых объятиях еще хоть на мгновенье, но неистовая сила нарастающего звука вырывала, уносила прочь из наполненной свежестью и чувственностью веранды. Яркий свет, контуры становились все более отчетливыми, утреннее, наполненное светом окно и мелодия будильника возвращали к ежедневной, наполненной заботами молодой жизни тридцатилетнего инженера.