Озера. отрезок 9

-Есть кто живой?

Внизу было очень пыльно. Только одна дорожка среди сантиметрового слоя, не обеспокоенного за долгое время ни одним серьезным сквозняком, вела к входной двери. Почти пошагово хозяин дома ежедневно повторял каждое свое движение по дороге на улицу. Спустившись вниз, он проходил по холлу в четыре шага, задевал вешалку у самого выхода - левым плечом - и сверху в неполный обхват брался за тяжелую ручку, делая шаг назад, чтобы открыть дверь. На лестнице, ведущей на второй этаж, я заметил ровно по одному двойному следу на каждую ступеньку, как будто аккуратность была залогом выживания, и в одних и тех же местах до блеска были затерты перила. На пятой снизу ступеньке он постоянно спотыкался, и здесь было целое скопление чистых пятен: я почти слышал тихие ругательства и видел резкое движение правой руки, нервно цепляющейся за перила, а потом спокойное возращение на знакомую тропинку. Это показалось мне забавным. Я не стал нарушать тишину и, стараясь повторять его шаги, поднялся наверх.

На втором этаже однозначно кто-то жил: а я уж начал сомневаться в том, что угадал с адресом… Здесь было чисто и даже стерильно, как у неудавшегося врача или как у вполне успешного, но – в операционной, а не дома. В одной большой вытянутой комнате была старательно создана деловая обстановка. На пьедестале вдоль стен располагались стеллажи с книгами, которые никто и никогда не открывал, пол был покрыт мягким бардовым ковром, а чуть ниже, в полукруглом углублении рядом с лестницей вмещались низкий длинный диван с глупым цветочковым узором, кривоногий журнальный столик и впечатляющих размером камин. В нем, кстати, был недавно разведен огонь, а на столике симметрично с остальной частью фарфорового смазливого сервиза, стояли две чашки с свежеприготовленным кофе. Здесь все находилось в абсолютной гармонии, как будто взятое из одного комплекта. Света было достаточно ровно для того, чтобы насладиться картинкой, но мало – чтобы заметить мелкие неточности, окон в комнате не было, и это вызывало здоровое желание присмотреться к обстановке получше. Косяков было предостаточно: например, в большинстве своем книги были одинаковы - старые детские книги в скучных взрослых переплетах. И еще значительная несостыковка в длине противоположных стен, кто-то куда-то спрятал целый метр, и это не ошибка проэктировщика: ему избавиться от куска стены не под силу, это забавная головоломка, специально для такого любителя как я. Комната вызвала у меня невольное восхищение.

Между прочим я так утомительно и долго описываю ее лишь ради одного: если вздумаете охотиться, стабильно и удачно заманивая жертв к себе домой – не надо увлекаться таким неправдоподобно-уютным стилем. Команты-ловушки вселяют неуверенность в того, кто не готов сражаться, а скорее настроен на бегство… а это была именно такая комната. Ничего особенного, и в тоже время, устроившись на диване, ты уже теряешь возможность быстро добраться до двери, ну и вообще, вероятно, ее теряешь, потому как она с тихим щелчком запирается сама собой, едва ты входишь, и остается у  тебя за спиной, куда б ты ни повернулся. Обзора никакого, за большей частью комнаты гость наблюдать не может. А хозяин преувеличенно дружелюбен. Это насторожило бы даже продавца дешевой косметики. Меня немного повеселило.

Я устроился за столиком и попробовал кофе. Хороший, хотя и не шедевр, явно готовился здесь же, этажом выше или где-то еще, где располагалась кухня.
-Весьма польщен теплым приемом. Долго работал над помещением?
За моей спиной прозвучал тихий мягкий голос хозяина дома.
-Долго, очень долго. Но ты не впечатлился?

Я пожал плечами.
-Можно было сделать лучше. Пригласил бы консультанта… а то как-то все по-любительски. Садись, покушаться на твой кофе не буду, но стоять за спиной у собеседника по крайней мере невежливо.

Он неохотно показался, разочарованный моей реакцией. Я ему спешно посочувствовал: обычно когда человеку удается создать нечто такое, что не укладывается в его собственные понятие о возможном – он совершенно забывает, к месту ли здесь это конкретное чудо. А все эти ухищрения со спрятанным входом в другую комнату в данном случае были совершенно лишними… не люблю работать с дилетантами.

Мой клиент оказался средних лет и довольно компактным человеком. Он нигде не занимал много места, но в комнате как будто стало тесно – слишком много тяжести. Очень тяжелая тень, темная блеклая одежда, медлительные и рассчитанные до миллиметра движения, и взгляд, для людей – очень притягательный и почти неподъемный. Я улыбнулся, немного скорректировав свое мнение: одним этим взглядом можно научиться управлять себе подобными, по крайней мере некоторыми… а это уже хорошая основа для охотничьей стратегии.
-Я больше не делаю того, что делал. Это всего лишь копия той комнаты, которая была в моем доме…
-Все равно слишком много таинственности. Лучше страшнее, но проще – легче отслеживать гостя. А тут догадается или нет, сидишь, ждешь, кофе нормально даже попить не получится…
Он с неохотой кивнул.
-Да, было трудно. Но я больше этим не занимаюсь… Зачем вы пришли?

Я сдержанно удивился. Слишком нервно он себя вел для человека, который совсем не догадывается о целях моего визита.

-А сам как думаешь?
С ним можно было обращаться совсем просто. Он успел немного постареть, пока жил, но так и остался мальчиком лет двадцати-пяти, заигравшимся в великого охотника. Глаза выдавали. Возможно, он был страшен для своих жертв, но это были очевидно женщины и другие беспомощные, мне это было скорее забавно. Это как играть с ядовитым, но мелким животным: пытается их последних сил казаться опасным, но сам же гораздо больше тебя боится.
-Вчера мне сказали, что ты пришел разрушить город. Не понимаю, зачем это тебе нужно?

Я вздохнул. Вот что значит – пустые слухи.
-Ложь. Я хочу помочь тебе,  и при этом как раз оставить город целым и невредимым. Это будет сложно, но вполне осуществимо. Назови свое имя, кстати, а то у меня есть некоторые сомнения по этому поводу…

-Ян, но в последнее время меня называют Драугр… не знаю, почему.
-Вы похожи. Ну и отлично, а то с существом с таким именем мне бы не хотелось связываться. Во-первых, потому, что у него нет души…

Он оживился.
-А тебе нужна моя душа?
-Не только. Но давай сначала о том, что я могу тебе предложить. А то как-то совсем пошло. Пришел, забрал душу и все… кроме того – так не бывает. Расскажи, как здесь оказался. Только по сути, без всяких эмоциональных подробностей и части про то, как ты возомнил, что совершил кучу грехов и их надо искуплять, долго и нудно… Покороче. Или принеси еще кофе.

Кажется, он был немного удивлен моей наглостью. Но послушно сходил за кофе, чуть более удачным, и начал свою историю. Подробностей и ненужной воды в ней было слишком много, как он ни старался… почему-то люди искренне считают, что чем честнее и мельче они рисуют картинку собственных злодеяний, тем лучше для будущего спасения. А это в корне не так. Если уж хочется оправдаться, подробности надо опускать… Получается обычно глупо: человек хочет показать, что не сделал ничего особо ужасного, объяснить свои мотивы – а получается наоборот, с каждым описанным злодеянием слушатель убеждается в том, что этого гада надо подвергнуть самому ужасному наказанию.

Начало его истории было предсказуемо скучным, но ради дела я готов был терпеть. И даже сочувственно кивать, убеждая себя в том, что есть что-то такое новое и интересное в его словах...

-Я родился в богатой семье, единственный сын. И отец послал меня на воспитание в самую глухую деревню, пока я не достаточно вырасту, чтобы переехать в фамильный замок и привыкать к обычной для него жизни. Он думал, что привыкнуть я успею всегда, это никогда не поздно, а вот пожить нормально хотя бы в детстве – нет. Он был прав, я до сих пор вспоминаю это время. Я просыпался рано утром, шел гулять в поля или в лес, там можно было играть с детьми, которые уже в своем возрасте пасли скот, занимались хозяйством… я им завидовал. У меня был свой конь, самый смирный и скучный: как бы я над ним не издевался – он так ни разу не пришел в ярость, не сбросил, даже не пытался убежать, с гвоздем в подкове – спокойно хромал себе дальше… но это не то. К обеду  я возвращался, учился немного, и снова уходил играть. Говорят у людей, которые во взрослом возрасте совершают гадкие вещи обязательно должно быть несчастливое детство. Это не так, по крайней мере мое детство было самым лучшим, какое можно представить. Дома со мной носились как с единственным наследником хозяина, давали все, что я требовал. А за деревней я мог сколько угодно играть с обычными детьми, которым было до лампочки мое происхождение… они завидовали, да, но делали вид, что они все равно лучше меня. Быстрее бегают, лучше стреляют, умеют обращаться с лошадьми. У меня всегда была отговорка: одно мое слово – и их перевешают не увозя из деревни. Но я старался не отставать… иногда получалось – и я был совершенно счастлив…

Он ненадолго замолчал, по-видимому, обдумывал, как сделать так, чтобы эта часть истории не казалась лишней. А я не понимаю, почему он считает себя особенным. Перед глазами появлялся образ мальчишки в хорошо подогнанной одежде, с породистым лицом и взбалмошным характером… такие идут далеко и довольно часто становятся моими клиентами.
-Я не был особо жесток. За все время я ни разу не наказал никого из моих друзей, хотя возможность была… Мне нравилось анатомировать животных уже тогда, или как это называется…

Я оживился.
-Когда живьем?
-Да…
-Вивисекция. Ты думаешь корень всего зла в этом?
Он пожал плечами.
-Но это же должно иметь значение…

Я вздохнул. Ну почему меня так часто путают с хорошо оплаченным психологом… как будто я рад выслушать все многочисленные их проблемы, по их мнению приведшие к безрадостному
результату.

-Нет, это не имеет никакого значения. Ты с самого начала был жесток, вот и все. Таким родился. Или стал из-за дурного воспитания…Биологию изучал?
-Я сказал воспитателям, что хочу изучать медицину. Но на людях мне проводить опыты тогда не позволили, отцу не сказали. Я все делал научно, правильно…
-И получал больше удовольствия, чем знаний?

Он нерешительно кивнул.
-На самом деле это ровным счетом ничего не значит. Те замученные собаки не приходят же к тебе по ночам, правильно? Проблема в людях как всегда. Мучил бы дальше животных и просто слыл бы садистом, ничего страшного.

-Приходят. Я помню одна девочка, совсем маленькая, принесла мне своего больного щенка, я пообещал его вылечить – но не знал, как. После этого я действительно серьезно занялся медициной… Но до сих пор иногда вижу его во сне.

Это было тем более неинтересно.

-Ну, детская травма. А потом ты перешел на людей?

-Да, уже после смерти отца. Мне тогда было лет пятнадцать, когда в деревню приехали, привезли новости, присягнули мне – я собрался и больше никогда туда не возвращался. На меня слишком много всего свалилось. Много дел, много важных решений. И лести, и бесконечные приемы… Мне начали каждый день говорить, что мне теперь все можно, в открытую, настаивали на том, чтобы я попробовал что-то новое. Я стал раздражительным, нервным. Было мирное время – у меня даже не было возможности умереть на войне. По сути мне просто было нечего делать. Я тратил свое время на попытки развлечься и решить вопросы, на которые у меня не хватало ни ума, ни опыта. Поэтому я начал развлекаться. Под рукой было много человеческого материала, как я его называл. У меня было множество непроверяемых медицинских теорий и подопытных… А потом ставить опыты мне стало скучно.

Теперь я начал понимать.

-И ты продолжил просто получать удовольствие?

Он кивнул.

-Надо, наверное, рассказать подробно? Как я убивал.
-Без надобности, это как раз самое скучное. Итак все понятно. Ты просто жестокий избалованный ребенок со склонностью к садизму. Рассказывать особо нечего. Ты заманивал их в эту комнату, в основном это были молодые девушки, но иногда – для проверки сильные здоровые мужчины, редко, но были. У тебя был свой счет, список, специальный красивый список, где разными цветами были отмечены разные виды, качество, выставлены оценки.
Он снова кивнул, кажется, мне было легче самому рассказать эту историю, благо она не была оригинальна.

-Ты долго у нудно совершал свои знаменитые злодеяния, наверняка выдумал новое оправдание вместо медицинских опытов. Оно наверняка было красиво и на тот момент выглядело чем-то новым. Какая-нибудь изощренная интерпретация банальной религиозной доктрины. Можешь не отвечать, так и было. А потом по той же причине, уткнувшись в очередной заумный трактат, ты наткнулся на идею о наказании, и, да до этого случилось что-то такое совершенно случайное, нелепое, что привело тебя к мысли о том, что наказание – реально. Монашек блудный встретился, или недомученная жертва в бреду сказала что-то на эту тему. Не важно. Ты недолго сопротивлялся, но с того момента уже сам искал в любой глупости судьбы подтверждение тому, что расплата близка и неотвратима… и далее собрал вещи, завещал все свое имущество или просто бросил и…

-Нет, все не так. Я умер. Но на пороге меня встретил настоящий ангел, он был как будто очень сердит и расстроен... Это было жутко. Я думал, что после смерти меня ждет ад, всего лишь, о котором я многое прочитал. А он посмотрел на меня как на мелкое гадкое насекомое, почему-то улыбнулся и сказал, что ни внизу, ни наверху меня не ждут, и я могу валить на все четыре стороны, куда угодно. И тогда да, я ушел. Долго скитался, и в конце концов нашел это Озеро. Мне казалось важным восстановить все в деталях, город, только без замка, я там все равно практически не жил. И здание старой гостиницы – это был мой дом, там я умер. Собрать все по кусочкам, и тогда я пойму что-то важное, и смогу что-то изменить. Я с тех пор ни разу не спал. Я хочу заснуть… 

Он уронил голову на руки, отчаянье, это знакомо.

-Но мне постоянно не хватает чего-то, я не вижу всей картины. Я вспомнил имена всех их. И это не помогает. Они приходят и требуют успокоения, а пока я помню – это невозможно… Это какой-то бред. Со мной никто не разговаривает, никаких голосов, никаких ответов, указаний. Я не знаю, что делать.

Я задумался.
-Да, история интересная…
-Ты сможешь мне помочь? Ты первый демон, которого я встретил… ко мне сюда никто никогда не приходил. Тебе должно быть известно больше, как оно работает, и как все изменить. Они приходят и каждый раз начинают рассказывать про свои жизни, которые им не удалось закончить нормально, что они не успели, чего хотели тогда… И я не могу даже вспомнить всех.

-Может за компанию пришли. А вообще ты чего хотел? Обычный ночной кошмар садиста – узнать каждую из своих жертв. Но это не страшно, можешь забыть о них. Прощения все равно не выпросишь, а даже если бы получилось, это долго и скучно… Но я тебе помогу.
Честно говоря я не знал, как именно. Но с чего надо начинать было совершенно очевидно – с Озера. Я посмотрел на своего нового клиента. Теперь я даже ему сочувствовал.

-А ты изменился. Посмотри в зеркало.

Оттуда на него смотрел тот самый мальчик с прямым носом, вытянутыми рублеными чертами лица. Только сейчас в обычной грязной одежде он смотрелся не так блестяще как раньше, но все же довольно интересно. Нарисовать бы с него картинку.
Он все еще изумленно смотрел на свое отражение.
-Это почему?..

Я с радостью объяснил ему:
-Мы начинаем все сначала. И на этот раз тебе надо быть внимательнее.
Он испугался.
-Я не хочу снова убивать!
-Посмотрим, для начала приведи себя в порядок. А мне надо спешить. Деловая встреча с интереснейшим сновидением… Но я вернусь.