***

        Перспективы

Взяв меня в полон, Душа,
Тихо спросит – чуть дыша,
Что ты думаешь о Жизни,
Чем живешь, дела верша?

Я отвечу, коль услышу,
Что живу я, не греша.
Ну, а коли не услышу,
То грешу, пером шурша.

Что ж такое этот грех,
Что закрыл он слух у всех,
Что никто Души не слышит,
И не смотрит даже вверх.

Ловок грех и многолик,
У него звериный рык,
Для него мы – кость на блюде,
Та, к которой, он привык.

Грех, желанием силен,
И страстями блещет он,
Лезет он, куда захочет,
Словом - вездесущий он.

Но бывает, страшен грех,
Подомнет он вся и всех
Под себя, коль ум непрочен,
Силы воли – на орех.

Где желанья, где мечты,
Где страданья суеты,
Где засада озлобленья,
Там его стоят мосты.

Поднимает грех свой тост,
За того, кто глуп и прост,
Кто не думает о главном,
Позабыв духовный рост.

Кто азартен, кто упрям,
Кто блефует тут и там,
В ком и правды нет на грош,
Для того и грех хорош.

Бережливый и сквалыга,
В равной степени интрига,
Не пробить Душе редуты,
Места нет, зато есть путы.

В путах здорово сидеть,
С высока на всех глядеть,
Сила есть – ума не надо,
Можно даже «песни петь».

Только песенный аккорд,
Как бы ни был певчий горд,
Рано ль, поздно ль, превратится,
В сонмище нечистых морд.

И все только потому,
Что застило ум тому,
Кто себя считает высшим,
По делам и по уму.

И таких, как этот тать,
Даже не пересчитать,
Если каждого возможно,
На духовность проверять.

Верить хочется ль, друзья,
Без Души никак нельзя?
Без Души, конечно, можно,
Временно и осторожно,
Так как это очень сложно,
 И скорее, даже ложно,
Или просто невозможно,
Ведь, греховная стезя.

Кто же скажет, что есть грех,
Тот, что вывернул нас всех,
Да еще теперь и сушит,
Хочет «сделать под орех».

Грех невидим, грех хитер,
На язык, всегда остер,
У него мы как на нитке,
Нас, он к стеночке припер.

Значит, мы не при делах?
Голова, теперь в кустах?
Будто мы теперь не люди,
А животные в сетях?

Для кого-то это плюс,
Жить в сетях, не дуя в ус,
Для кого-то это минус,
Здесь у каждого свой вкус.

Кто же, все же, человек,
И зачем ему сей век,
В чем его предназначенье,
Есть ли что-то, его сверх?

Человек, сейчас – венец
Он пределен, наконец,
А во Истинном Творенье,
Для него есть – Бог отец.

И предельность, Божий дар,
Чрез нее, есть снятье чар,
Всех греховных изъявлений,
Тех, что вылились в кошмар.

Но предельность далека,
К ней дорога нелегка,
Да и легче, вряд ли будет,
Если двигаться, слегка.

Знайте, что греха прогресс,
Тоже, длительный процесс,
И не сразу грех отступит,
Без давления, с Небес.

И как только Небеса,
Вас возьмут за телеса,
Мир покажется, с овчинку,
Как преддверие конца.

Вот тогда, тому, кто смог,
Со грехом расстаться впрок,
Свыше, будет воздаянье,
Для оставшихся – урок.

Тот урок, для тех друзья,
Кто кричал – грешить нельзя,
И грешил напропалую,
По наклонной, вниз скользя.

Грех для них был, что бальзам,
Только не для тяжких ран,
А для славы воскуренья,
Как с наркотиком кальян.

Чашей горького вина,
Будет жизнь их – не пьяна,
И, наполненная болью,
Будет выпита до дна.

И чем раньше, кубок сей,
Будет брошен, от очей,
От очей души желаний,
Ставя точку жизни всей,

Тем чудеснее весна,
«И игрива и красна»,
Расцветет в душе желаний,
Скинув грех в пределы сна.

Где ему, есть два пути:
К трансформации идти,
Или сгинув, испариться,
Раствориться без-вес-ти.
   
И наступит жизни срок,
И правдив, но и жесток,
Для того, кто грех лелеет,
Не взирая на «Восток».

И какой же вывод смог,
Сделать каждый, из сих строк,
Как с грехом распорядиться,
Гнать, или оставить, впрок?

Как нам быть, куда идти,
Где найти Его Пути,
Где взять Сил с грехом расстаться,
Как с Пути нам не сойти?

А ответ всего один,
Он Отец и Господин,
Он и Сущий и Всевышний,
Он Художник всех Картин.

Им, устроен этот мир,
В Нем, есть смерть и в Нем, есть пир,
В Нем, все части Мирозданья,
Мы же, струны Его Лир.

Не препятствуйте Ему,
Высшей Власти, Одному!
Сами – будете греховны,
С Ним – у Истины в Плену!

Плен у Истины широк,
Выше слов и глубже строк,
Нет Его Светлей и краше,
То Любви, Святой поток!

В Нем, вы станете лишь – Всем,
В Нем, решенье всех проблем,
В Нем, вообще проблем не будет,
Как не будет и дилемм.

Возникает лишь вопрос,
На Такое, есть ли спрос,
Кто отважится остаться,
Без ветрил и без колес.

Без которых, личность – пшик,
Без которых, вера – бзик,
Даже индивидуальность,
Пропадает в тот же миг.

А колеса, и ветряк,
Это вовсе не пустяк,
Личность – это есть ветрило,
Колесо – прогресса стяг.

Что же делать, как нам быть,
Что мешает грех забыть?
Личность – коль она греховна!
Личность, нам бы усмирить.

Но не властью от людей,
Не фантазией идей,
Не приверженностью к вере,
Не изжитием страстей.

Так как грех, силен умом,
Интеллектуален он,
Изощрен и изворотлив,
Будто гением рожден.

Говорят – греховен, грешен,
И в греховности поспешен,
Но греховным всяк бывает,
Даже, кто в поступках взвешен.

В общем, суть всего греха,
Как привычка – за века
Стала тенью человека,
С ней дорога, не легка!

Да, греховность – инструмент,
Нужный в обществе, момент,
Как связующее эго,
Как в строительстве цемент.

Так трактует интеллект,
Сбоку глядя на проект,
А греховность смотрит сверху,
Контролирует объект.

Но всему приходит срок,
Глядь, и грех у наших ног,
Ласковый, как собачонка,
Жать готовый на курок.

И в такой момент держись,
Под греховность не ложись,
Призови на помощь волю,
От забвения очнись!

И не раз еще придет,
Брать тебя в свой оборот,
Ловкий и проворный гений,
Но придет и твой черед.

И когда в сознанье ты,
Ощутишь наплыв мечты,
Это будет верный признак,
Что наводит грех мосты.

Будет он тебя стеречь,
Удовольствие беречь,
Удовольствия не будет,
Он найдет к чему привлечь.

Тысячу попыток он,
Сделает со всех сторон,
Не оставит ни лазейки,
Что ведут в душевный схрон.

 И не раз ты попадешь,
Под его душевный нож,
Будет резать по живому,
Вот тогда ты запоешь!

Вспомнишь сразу Бога ты,
Что взирает с высоты,
И  тебя не защищает,
В круговерти суеты.

Это будет первый шаг,
Для того, чтоб был напряг…
Сила воли инструментов,
Богом данных – не пустяк!

Вот когда начнется бой,
Сил  греховности, с тобой,
Личность, это - поле битвы,
Воля – полководец твой!

Но у воли есть предел,
Коль свидетель не у дел,
Над умом, его создашь ты,
Только там его удел.

И настанет твой черед,
Гнать греховность из ворот.
Вон, со всех твоих редутов,
Можно  - задом на перед!

Но почить на лаврах – рано,
Личность ведь, не без изъяна,
Все в ней, требует призора,
Так как все ж, она упряма.

Да и мы, в начале схватки,
Мы на грех, без воли, падки,
Со свидетелем лишь, воля,
Наведет везде порядки.

Но они должны сдружиться,
Чтоб на них могло ложиться,
Бремя, к Высшему стремлений,
Где и стерты, все границы.

И теперь свидетель - с волей!
В концентрации - их доля.
В концентрации есть сила,
Предвещающая Волю!

Спору нет – сей труд тяжел,
Будешь впахивать как вол,
Тем ценней будет победа,
На Пиру – достойней стол!

И заметьте, Дух Времен,
Стал отчетлив и силен,
При подборе инструментов,
В каждом, что-то ищет Он.

И поверьте, коль придет
И до вас, Его черед,
Лучше, не сопротивляться,
Он Свое, всегда возьмет.

Пусть вас к Истине влечет,
Той, что движет небосвод.
Вам поможет ваш свидетель,
Осознание – придет.

Осознание греха,
Что юлит еще пока,
И желает примоститься,
На крыльце души – слегка.

Но свидетель будет зорок,
Не пройдет уже, сей ворог,
Чуть чего, и силой воли,
Вас накроет Духа полог.

Что ж, греховность упразднили,
Долго же, мы с нею жили,
И ее, к ногам Всевышним,
На алтарь сей положили.

И теперь, в душе восторг,
Ум, спокоен и широк,
Мы, в глубинах Мирозданья,
Человеку, вышел срок.

Он теперь – сверхчеловек,
Он, изжил свой прежний век.
И теперь, все чаще люди,
Устремляют взоры - Вверх.

Пусть с желаньем, пусть с мольбой,
Пусть с молитвой дать покой,
Есть пример, к чему стремиться,
Хватит, пожили в застой!

Верю, искренность пришла,
Отклик, кое в ком, нашла,
Отклик, искренность, стремленье –
Помощь Свыше – Снизошла!