Серебряный трубач и Кошка, живущая на крыше

                Серебряный трубач и Кошка, живущая на крыше
       или Святочная история о Домашнем мальчике и Бездомной девочке


       Подступил предрассветный час и огромный город, гордо именуемый Северной Венецией, с облегчением смежил свои многочисленные золотые глаза, собираясь хоть немного отдохнуть перед тем, как проснутся его беспокойные жители.
      И тут, даруя извечную победу света над тьмой, из-за горизонта выползло ленивое зимнее солнышко. Его бледные лучи высветили выбеленную изморозью паутину проводов на пегих крышах панельных девятиэтажек и настежь распахнутое окно на седьмом этаже,  с тоненькой фигуркой подростка в трусах и белой футболке.
       На лице мальчика застыла недетская печаль. Сгорбившись, он обхватил себя руками, пытаясь хоть немного согреться, а затем вновь устремил взгляд в темные окна дома напротив. Там на пятом этаже жила она - белокурый нежный ангел. Девочка, с которой он дружил с первого класса, и которая была для него самым любимым существом на свете. Кощунство, конечно, но мальчик любил ее даже больше мамы. А неделю назад его счастье внезапно закончилось.
       Удрав пораньше с уроков, Вадик как всегда болтался в огороженном высокой решеткой школьном дворе. Он терпеливо ожидал, когда у Леночки тоже закончатся уроки. Мальчик учился в другой школе, но перед тем как броситься на занятия в музыкальную школу, он каждый день заходил за ней, чтобы проводить до дома. Но почему-то именно сегодня Леночка очень долго не появлялась. Когда же она выскочила на крыльцо, то первым делом принялась болтать с хихикающими подружками, не обращая на него внимания. Хоть время совсем поджимало, Вадик не посмел подойти поближе: девочка сердилась, если он заговаривал с ней при других. Но даже его неиссякаемое терпение подошло к концу - подружка слишком уж долго не спускалась к нему.
       Мальчик расстроился, сегодня ему предстоял важный экзамен в музыкальной школе. "Опять Аделаида Федоровна будет сердиться за опоздание!" - прикусив губу, с досадой подумал он. Потоптавшись на месте, Вадик двинулся к девочке, но та вдруг бросилась к высокому темноволосому подростку лет пятнадцати, который появился в дверях школы. Смеясь, она повисла у него на руке. Щеголевато одетый высокомерный мальчишка снисходительно улыбнулся щенячьему восторгу, написанному на оживленном нежном личике и они, болтая, пошли к дому девочки. Вадик растерянно посмотрел вслед парочке, а затем, не обращая внимания, на издевательски-громкие реплики подруг Леночки, медленно побрел на трамвайную остановку. По дороге он угрюмо подумал, что впервые за этот месяц не опоздает на занятия к Аделаиде Федоровне.
       Всю неделю Вадик пытался поговорить с девочкой, но та старательно избегала встреч. И только вчера, пойманная у подъезда дома, она с детской откровенностью заявила, что не хочет больше с ним встречаться. Сердитым тоном Леночка сказала, что ей надоели его ежедневные провожания, и созналась, что над ней смеются подружки, обзывая ее Санчо Пансо, а его дон Кихотом. "Пойми, Вадик, я ничего не имею против тебя, но я не хочу, чтобы меня обзывали именем этого толстопузого урода!" А затем Леночка стала весело щебетать о том, какой замечательный ее новый парень, и что она его обожает, потому что он самый крутой в их школе, и что все подруги страшно ей завидуют. Захлебываясь от восторга, девочка с гордостью выложила ему все: и то что отец ее нового друга очень богат и потому скоро отправит сына учиться в Англию; и то что Родион твердо пообещал ей поговорить с отцом, чтобы и её пристроить на обучение за границей...
       Леночка, как ни в чем не бывало, еще о чем-то беспечно болтала, увязавшись за ним до трамвайной остановки, но мальчик больше её не слушал. С каждым шагом в нем росло осознание, что всё кончено и боль в юном сердце, впервые жестоко преданном, нарастала, как лавина, становясь непереносимой.
       Светлый счастливый мир рушился на глазах.
       Прикусив губу, чтобы не заплакать от отчаяния, Вадик бросился к подошедшему трамваю и, не оглядываясь, заскочил внутрь. Он не вышел на своей остановке и, забившись на заднее сиденье, бесцельно глядел в окно. Мальчик долго катался по маршруту, не слыша недовольного фырканья кондуктора.
       В эту ночь Вадик не сомкнул глаз, а ближе к рассвету с трудом натянул на себя одежду - настолько заледенели его пальцы, и, захватив с собой трубу, осторожно выскользнул из квартиры. Стремительно поднявшись по лестнице, он распахнул покосившуюся дверь на чердак. Неприятный запах, идущий от нечистот заставил его поморщиться. Тщательно обходя подозрительные скопления мусора, он нашёл выход, ведущий на крышу и, выбравшись на волю, двинулся к самому краю. Это было опасное предприятие. Как назло, новые адидасовские кроссовки сильно скользили на обледенелой поверхности рубероида, заставляя его сердечко испуганно замирать - широкий бортик, огораживающий крышу, был совсем низким. К тому же весь изрезанный глубокими трещинами, он не выглядел надёжным.
       - Что, тоже любишь высоту или решил полетать? Учти, без крыльев тебя ожидает жесткая посадка.
       В простуженном девчоночьем голосе слышалась явная издевка. Мальчик быстро обернулся и тревожно глянул по сторонам. Из густой тени, падающей от высокой трубы, выступила черная тощая фигурка. В неясном рассветном полумраке незнакомка показалась ему ровесницей и он успокоился.
       - Можешь не стрелять глазками. Не боись, я здесь одна, - натужно закашлявшись, девчонка рассмеялась.
       Она тоже подошла к самому краю крыши и, ловко вспрыгнув на ограждение, села и принялась беспечно болтать ногами в пустоте.
       - Слезь, дура, свалишься! - испуганно вскрикнул Вадик и потянул ее за рукав драного свитера.
       - Сам дурак! Чтобы Кошка, живущая на крыше, да свалилась вниз?! Да ни в жизнь!
       Девчонка хрипло захохотала и, вскочив на ноги, залихватски прошлась по ограждению. У Вадика замерло сердце.
       - Послушай, давай ты спустишься, хватит уже... - обеспокоенно пробормотал он, с удивлением заметив, что девчонка босая.
       - А зачем? Мне и здесь хорошо...
       - Пожалуйста, слезь, а я сыграю для тебя на трубе.
       Тощая фигурка, взмахнув руками, так резко повернулась в его сторону, что у него от испуга снова оборвалось сердце.
       - Так эта дурацкая штуковина у тебя в руках труба? Вот чудеса в решете!- девчонка хмыкнула. - Давай договоримся, если сыграешь так, что мне понравится, я слезу вниз, чтобы тебя не нервировать.
       - Хорошо, договорились.
       Вадик бережно вынул трубу из футляра и, встав у края крыши, отрешенно замер. С разгорающимся странным чувством в душе он посмотрел на бесконечный мир черных крыш, раскинувшихся до самого горизонта, а затем перевел взгляд на восток. Рассвет был уже близок и серо-голубое небо слегка заалело под лучами прекрасного светила, разгоняющего мрачные тени ночи.
       Находясь в состоянии странного восторга и какой-то светлой грусти от необъятности окружающего мира, мальчик поднес трубу к губам и заиграл. Разлетевшись по сонной округе, чистые прекрасные звуки пели о любви и горькой тоске по потерянному счастью.
       Захваченная врасплох девчонка застыла, ей показалось, что земля и небо тоже замерли в восхищении перед этой рвущей сердце серебряной мелодией.
       Вдохновенно играя, мальчик не замечал ни пронзительного ледяного ветра, продувающего насквозь его тонкую курточку, ни того, что бродяжка уже давно спустилась вниз. Не замечал он, что единственная зрительница скорчилась у его ног и потрясенно глядит на него снизу вверх, не замечал, что ее судорожно кривящееся испачканное личико залито слезами - лучшей данью его таланту. Ведь он был Артистом с большой буквы и кроме музыки в настоящий момент для него ничего не существовало.
       Наконец, не выдержав накала чувств, несомых удивительной музыкой, девчонка зажала уши и отчаянно выкрикнула:
       - Хватит! Прекрати играть! Я больше этого не вынесу!
       Напуганный ее криком мальчик пошатнулся, и, поскользнувшись, стал падать вниз. Девчонка, как кошка, мгновенно вскочила на ноги и, обхватив его руками, откинулась все телом назад на крышу. Оба благополучно упали рядом с бортиком.
       - Идиот! Кто же дергается, стоя, на самом краю? - злобно взвизгнула она. И глядя на растерянного Вадика темными встревоженными глазами, уже спокойнее добавила: - Не бойся, давай я помогу подняться.
       Первой вскочив на ноги, темная фигурка засуетилась вокруг мальчика, отряхивая прилипший к его одежде мусор.
       - Ну, вот! Теперь ты в полном порядке. Иди домой, горе луковое. Больше не приходи на крышу, а то еще ненароком свалишься, когда меня не будет рядом.
       - Прости, что помешал, - мальчик смущённо улыбнулся. - Но это моя давняя мечта сыграть здесь на рассвете, но я всё боялся...
       - Глупости! Ничем ты мне не помешал, но лучше больше не играй так рано, а то какой-нибудь придурок разорется. Идем, я провожу, - лихорадочно проговорила девочка.
       У выхода она нерешительно сжала его руку, жадно всматриваясь в удивленное лицо мальчика. Смущённый её напряженным вниманием, он всё же решился и перед тем как нырнуть в темное отверстие, спросил:
       - Слушай, тебе совсем не понравилась моя игра?
       - Дурак! Как такое может не нравиться?.. - девчонка судорожно вздохнула. - Спасибо тебе за подарок, я никогда не забуду... Всё! Теперь уходи! - с отчаянием выкрикнула она и бросилась прочь.
       - Постой! Как тебя зовут?
       Вадик до тех пор смотрел вслед беглянке, пока её тонкий силуэт не исчез за дальними трубами. Ему послышались сдавленные рыдания, и он сделал несколько нерешительных шагов в их направлении, но его остановил злобный выкрик:
       - Я сказала, пошёл вон!.. Убирайся!
       Огорченный мальчик повернул обратно. У выхода он молча снял новенькие кроссовки и поставил их на бортик, чтобы они были сразу же заметны.
       В течение месяца, до переезда их семьи в Москву, Вадик каждый день бегал наверх и оставлял еду на крыше. Периодически он выкладывал и яркие пакеты с одеждой, но девчонка больше ни разу не показалась, несмотря на его зов. К подношениям она тоже не притрагивалась. Во всяком случае, все они оставались на месте. Правда, только до тех пор, пока это дело не раскусили бомжи. Но мальчик чувствовал, что она всегда где-то рядом. Когда бы он ни возвращался домой, худенький силуэт всегда маячил позади. Впрочем, она кралась всегда на значительном отдалении, поэтому все его попытки поймать неуловимую Кошку, живущую на крыше, закончились ничем.
      ***
       Пролетело десять лет. Знаменитый и очень талантливый музыкант, прозванный Серебряным трубачом, находился в мировом турне. Светловолосый высокий красавец пользовался бешеным успехом у зрителей, особенно, у прекрасной половины человечества. Вот и сегодня его нескоро отпустили поклонники и он, усталый до чертиков, после концерта в переполненном зале, вернулся в свой роскошный номер с одним неодолимым желанием - с ходу завалиться спать. К тому же его страшно утомляли постоянные переезды со сменой часовых поясов, вносящие бесконечную сумятицу в его жизнь.
       Он равнодушным взглядом проводил худенькую горничную, выскользнувшую из номера, - наверняка та принесла очередной букет, - а затем его глаза удивленно расширились. Избалованный вниманием юноша не обратил бы внимания на очередное подношение, но его задело то обстоятельство, что букетик состоял из полуувядших одуванчиков.
       Заинтересовавшись, кто же посмел ему подарить такое, Вадим брезгливо вынул цветы из простенькой вазы, принесенной горничной. Едва касаясь пальцами он тряхнул прикреплённый к ним конверт и на пол упала серебряная брошь в виде фигурки вдохновенно играющего трубача на крыше.
       - Кошка, вернись немедленно! Я знаю, что ты здесь! Выходи! - закричал он, стремительно вылетая в коридор.
       Из-за угла появилась тонкая фигурка в одежде горничной и с виноватым видом застыла на месте.
       - Господин Лодзинский, не сердитесь за одуванчики, у меня денег не хватило на приличный букет, но я большая поклонница вашего таланта. Честное слово, цветы были свежими. Просто вечером они закрываются...
       - Господи! Действительно Кошка, живущая на крыше! Наконец-то, я тебя нашёл! Как ты смела столько времени прятаться? - воскликнул Вадим и сгрёб в охапку ошеломленную девушку. Та медленно подняла голову.
       - Я не хотела вас побеспокоить, я приходила попрощаться, - ведь учеба в университете больше не позволит... Боже мой! Я не думала, что ты помнишь меня до сих пор!.. И ту нашу давнюю встречу на крыше, - сдавленно прошептала девушка, жадно вглядываясь в любимое лицо. В её темных глазах затаилось жуткое напряжение, но оно постепенно таяло под лучащимся радостью карим взглядом. Нервно вздохнув, она произнесла:
       - Если так, то давай знакомиться. Меня зовут Таисией и я твоя верная кошка. Может тебе это и не понравится, но последние пять лет я неотступно болтаюсь за тобой по всему миру. Кстати, у меня для тебя подарок, он лежит в номере, но ты его и не заметил. Помнишь, я задолжала тебе кроссовки? Черт, я страшно набегалась по магазинам, пока их выбирала, но не знаю, понравится ли тебе моя покупка. Размер, я ручаюсь, подойдет, но ты же знаменитость, вдруг, что не так...
       - Кошка, ты мой главный подарок! Идем! Не нужно плакать, милая...
       - Прости, Вадим, это минутная слабость, - подняв голову, девушка улыбнулась сквозь слёзы и с вызовом добавила: - Ну, знаешь! В конце концов, не каждый день встречаешь своего принца на белом коне. Могу я хоть немного поплакать от счастья?
       Ну, а дальше было всё как в сказке, которую знают все от мала до велика - волшебное превращение в принцессу, чудесный бал и очень волнующее свадебное путешествие.