Вечером
— Вызовите мне такси, пожалуйста.
— Такси? Я номер не знаю и сим-карта городская в телефоне.
— Пожалуйста, я очень прошу, мне не дойти до дома, я выпила и беременная. А номер я знаю.
После нескольких попыток я дозвонилась до диспетчера такси,
машину пообещали прислать быстро. В поселке поездка на любую улицу стоит пятьдесят рублей. Деньги у загулявшей девушки были, с собой у нее была бутылка спиртного. Лица я не видела, запомнился только звонкий голос.
— Поговорите со мной, пока машина не приехала, не оставляйте меня одну под дождем.
— А как получилось, что ты одна здесь?
— Так я на дне рождения была на вашей улице у «хохлов». Подружки ушли пешком, а я не могу: я на пятом месяце беременности, мне тяжело.
— А отец у ребенка есть?
— Нет, я для себя рожаю.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать один.
— Где ты работаешь?
— Нигде.
— А как же больничный лист, пособие на ребенка будешь получать?
— Значит, не буду.
— Может быть еще поженитесь?
— Нет, я для себя...
— А родители знают о беременности?
— У меня их нет.
— А бабушка есть?
— Нет, дедушка и бабушка умерли.
— Тебе же нельзя пить, зачем ты пьешь?
— Так пью.
— А сигаретки нет у вас?
— Нет, никто не курит.
В ожидании машины девушка присела на корточки около калитки под деревом. Я предложила ей сесть на скамейку, но она так и сидела, пока не пришла вызванная машина.
— С меня шоколадка, я принесу.
— Нет, не надо.
— Я люблю тебя.
Машина, ослепив фарами ее фигуру, умчала странную гостью, постучавшую в первый попавшийся ей на пути дом. «Хохлы» — это строители, приехавшие на заработки и снимающие жилье. Целыми днями они работают, вечерами их не видно, живут тихо.
Получается, что девчонка сирота и, скорее всего, проститутка. Как она собирается рожать и на какие деньги будет содержать ребенка?
Соседка из дома напротив, услышав наши разговоры, вышла узнать, что у нас происходит. Этим летом она приехала на отдых с усыновленным четырехлетним мальчиком Владиком. Малыш в семье всего четыре месяца, вполне симпатичный и развитый ребенок. Родная мама родила его в восемнадцать лет, жилищные условия были плохие: в комнате проживала сестра с детьми, а на кухне она с ребенком. Так продолжалось полтора года, затем ребенка отдали в детский дом. Мать его первое время навещала, а потом исчезла и по повесткам в суд не приходила. Возможно, она устроит свою личную жизнь и родит еще. О сестрах и братьях Владику сообщат, если он захочет, только когда ему исполнится восемнадцать лет. Сейчас ему исправляют легкое косоглазие с помощью очков. Мальчишка проявляет характер, иногда бывает упрямым и настойчивым, но не может же он быть идеальным ребенком. Первое время в семье Владик просил, чтобы и мама и бабушка улыбались — он привык делить людей на хороших и плохих по выражению лица. Если мама улыбается, значит все хорошо. Мамино настроение определяет по голосу и переживает, если что не так.
— Вы ему скажете правду?
— Да, скрывать не будем, пусть знает все о себе
На занятиях с будущими родителями перед усыновлением обсуждают эту тему и настойчиво советуют ничего не скрывать. Но как ребенку объяснить что мама — это не родная мама? И в каком возрасте это сделать, чтобы у него не было травмы?
Вопросов много... В детских домах почему-то спрос на девочек. Родители Владика хотели девочку взять, но на них очередь на три года вперед. Детей много, практически все больные, почти у каждого задержка психического развития. Вот и моя гостья не думает о здоровье ребенка, неужели его ждет приют? Вырастая, дети вливаются в наше общество, генофонд несет большие потери, социальная незащищенность приносит свои больные плоды.
Свидетельство о публикации №211080800683
Оля Ленская 03.06.2015 11:42 Заявить о нарушении
Давно сюда не заглядывала, пишу с опозданием.
С уважением, Л.И.
Любаша Искрометная 17.07.2015 15:18 Заявить о нарушении