Буханка черного хлеба

                Буханка черного хлеба.
 
Кухня небольшой коммунальной квартиры, пахнувшая сыростью и старой краской, ничем не отличалась от таких же коммуналок в этом старом, 5-ти этажном, обветшалом кирпичном доме, находящемся в самом центре города.
 
На небольшой площади умещалось всё, что необходимо для проживания двух семей: два стола, два холодильника, мойка с горячей и холодной водой, а также старая обшарпанная дверь на противно скрипучих петлях, открывающаяся на убогий балкон.
 
Ремонт здесь давно не делался, - да никто и не собирался его делать, - хозяева квартиры ждали размена.

Две семьи, проживающие в ней, жили не дружно. Но и больших скандалов - не было.
 
В этот хмурый осенний день, Светка, молодая, высокая, крашеная блондинка, как обычно зайдя на кухню, поставила на плиту свой прокопченный чайник.

-Господи!- недовольно проворчала она.- Быстрей бы размен! Сил уж нет никаких!
 
В последнее время её всё угнетало, да и видеть никого не хотелось. Долгие разговоры утомляли. А муж, бывший спортсмен, постоянно находившийся в полупьяном состоянии, раздражал.
 
Хотя себя Светка любила. Любила и свое красивое ухоженное тело. Могла сутками прихорашиваться у небольшого зеркальца, висевшего в маленькой комнатушке, где они проживали вдвоем с мужем.
 
Сегодня, недовольная тем, что придется очередной раз готовить ужин для опостылевшего супруга, присела на табурет, взяла в руки буханку черного хлеба.

Выдвинув ящик своего кухонного стола - достала нож. И со злостью, присущей недовольной жизнью женщины, стала кромсать буханку.
 
Не успела она нарезать хлеб, как в кухню влетела растрепанная, темноволосая, небольшого роста, средних лет, пухлая, с нервным лицом соседка.
 
- Светка!- закричала вбежавшая.- Ну, сколько можно тебе повторять? Не ставь чайник на мою половину!

- Тебе надо, ты и переставляй!- отмахнулась блондинка.- Надоела ты мне Ольга, хуже пареной репки! Быстрей бы уж размен!
 
Отложив хлеб и нож, Светка достала пачку сигарет и, приоткрыв скрипучую дверь на балкон - закурила.
 
Ольга же, как ни в чем не бывало, переставила чайник и, не обращая внимания на восклицания соседки, начала мыть посуду.

- Ох, Светка!- продолжала Ольга, не обращая никакого внимания на недовольный вид блондинки.- И не надоело тебе дома валяться? Я на твоем месте давно бы работу нашла. С твоей фигурой хоть куда! Твой муж, как черная туча, злой ходит! Ох, не возьмешься за ум, бросит он тебя! Точно говорю!
 
Светка, докурив сигарету, выбросила окурок на улицу. Встала, закрыла противно скрипевшую и облупившуюся дверь на балкон. Взяла хлеб, нож в руки, и продолжила безжалостно его кромсать.

-Тебе-то, какое дело?- сквозь зубы прошипела Светка. – Лучше на своего жеребца посмотри, он уже давно по бабам шляется.
 
Ольга, перестав мыть посуду, повернулась к блондинке и с недоумением посмотрела на соседку по квартире.
 
-Ах, Светка! – стараясь примириться и хоть как-то погасить раздражение собеседницы, ответила Ольга. – Ну, что ты такое говоришь? Ты же сама знаешь, что это всё, неправда! Ведь когда я на работе, он никуда не ходит. Ему вон телевизор, да пиво подавай. А ты, как будто сама не знаешь? Он всё время свободное дома - у телевизора.
 
И, решив окончательно сгладить сегодняшнее недоразумение, подошла к соседке.

Старый, застиранный халат держался на полной талии Ольги лишь двумя пуговицами. Запахнув одну полу, она забрала буханку у Светки.

-Ну, как ты хлеб режешь? Дай мне нож! - сказала черноволосая и, забрав нож у блондинки, аккуратно начала нарезать тонкими, ровными кусками, свежий, ещё пахнущий дрожжами, хлеб.
 
Светка присев на табуретку внимательно глядела за Ольгиными руками, которые были все в мелких венках.

 Она перевела взгляд на свои для сравнения. Руки блондинки, словно у младенца, лоснились. Аккуратно подстриженные ногти были ровно покрыты дорогим импортным лаком.
 
И тут Светку, как будто кто-то дёрнул за язык.

-Слушай!- она положила свою ладонь на запястье полной  соседки и тихо заговорила.- Да, отложи ты этот хлеб, мне с тобою поговорить надо! Очень надо!
 
-Ну, что опять случилось? – Ольга, перестала резать и присела на табуретку.- Давай рассказывай! Что опять случилось?

Блондинка, замявшись, некоторое время молчала. Но, сделав над собою усилие и взяв в свои ладони Ольгины руки, наконец, заговорила.
 
- Понимаешь!- начала она тихо. – Как бы тебе это сказать! Даже и не знаю, с чего начать...
 
- Ну, что случилось? Толком говори!
 
- Я..Я...Я беременная!- наконец выпалила Светка. – Понимаешь! Я беременная!!!
 
Эта новость действительна была неожиданна. Более пяти лет Светка не могла забеременеть. Куда только они не обращались с мужем.

К каким только врачам и знахарям не ездили. Ничего не помогало. А тут такое событие...
 
- Ну, ты даешь! - в Ольгиных глазах вспыхнули искорки радости. - Это же Счастье! Ну, наконец-то, свершилось...
 
- Кому как!- хмуро проговорила блондинка, не выпуская рук соседки, из своих.
 
- Да брось ты!- улыбнулась толстушка. - Я очень за тебя рада! Очень!
 
- Не перебивай!- Светка крепче зажала Ольгины запястья в своих руках. - Понимаешь!- нервничая, и всё сильнее сжимая ладони, говорила она.- Этот ребенок не от моего мужа! Понимаешь? Не, от моего!!!
 
Ольга ошарашено смотрела на сидящую перед ней, молодую, высокую, красивую женщину и какое-то неприятное предчувствие охватило её.

Она, почувствовав неладное, молча, слушала. Нехорошие мысли зашевелились в мозгу, но стараясь совладать с неизвестно откуда взявшимся внутренним страхом, она просто молчала и слушала.
 
- Так вот, этот ребенок!- блондинка, сглотнув слюну, тихо произнесла. - От...От... От твоего муженька!
 
Ольга, услышав такое признание, в упор посмотрела на Светку.

Сначала ей захотелось встать и громко рассмеяться.
 А через мгновение она уже готова была ударить эту глупую бабу и уйти к себе в комнату.
Но, так ничего и не сделав, она просто сидела и тупо смотрела на любовницу своего мужа.
 
- Оль! - Светка трясла соседку за руки.- Ну, ты чего? Оляяя!

Ольга медленно поднялась. Вырвав руки, она отошла к мойке.
 
- Если ты мне всё наврала, то ты просто дура! Дура! Дура!- Ольга, сжав кулаки, тихо продолжила.- Но, если это правда, то я тебя вместе с твоим любовником...- Замахнувшись на Светку и проведя по своему горлу тупой стороной ножа, который до сих пор держала в руках, заорала.- Прирежу Сука! Обоих прирежу! Обоих...
 
Светка вжалась в табуретку. Она притихла и от неожиданного поворота событий не могла пошевелиться.
 
Ольга, заходила по кухне, размахивая ножом.

- Вот вы твари!- распалялась она все больше и больше. - Значит, пока я на работе, мой кобель к тебе под юбку ныряет? Ну, а ты куда, сука молодая, глядела?
 
Она подошла к Светке и приставила острие ножа к глотке .
 
-Говори мразь! Давно вы уже с ним? Говори!!!

Блондинка, не двигаясь с места, замерла. У неё по спине пробежали мурашки, на лбу выступил пот.
 
-Оля! Олечка! О-о-о-л-я...- разрыдалась молодая. - Ну, прости меня, пожалуйста! Я не хотела! Так получилось. Ну, прости! Ну, про-о-о-с-т-и...
 
Светка, дрожа всем телом, попыталась обнять разбушевавшуюся не на шутку Ольгу.

Черноволосая-же со злостью, оттолкнув от себя Светку, размахнулась и ударила ладонью по лицу, сидевшую перед ней блондинку.
 
Та не сопротивляясь, и закрыв руками лицо, ещё больше разрыдалась.

- Так мне и надо дуре!- всхлипывала она.- Олечка! Родненькая моя, ну пойми ты! У вас уже есть сын! А что у меня? Муж бестолковый, да и ребеночка нет! А теперь и у меня маленький появится. Ну, прости ты меня дуру!
 
Ольга, ослепленная ненавистью не понимая, что творит, размахнулась и  с силой швырнула кухонный нож в сторону блондинки.

 И тут же, испугавшись своего поведения и своих темных мыслей, она на мгновение замерла и, проследив взглядом за летящим ножом, затаила дыхание.

Увидев, что нож, пролетев в нескольких сантиметрах от лица Светки, воткнулся в деревянную перегородку, с облегчением выдохнула.

Опустошенная душевно Ольга, безвольно опустив руки  отошла к мойке, включила воду и, подняв вверх голову, заорала:

- Господиии! - Ну, за что мне это? За что?

Дико орала Ольга, а слезы градом катились из глаз.

Две такие разные, но соединившиеся одним мужчиной  женщины, находившиеся на кухни небольшой коммунальной квартиры, рыдая навзрыд, горевали каждая о своем.
 



А на столе так и осталась лежать покромсанная и уже никому не нужная буханка черного хлеба...