Вне сюжета - Регресс

Девушка с нечесаными светлыми волосами и заплаканным лицом сидела в углу тёмной комнаты, обхватив руками колени. Если прислушаться, можно было различить, что она бормочет в такт барабанящему по стёклам дождю:
«Прости милый, прости Камерон. Я больше не могу оставаться. Я не выдерживаю, они говорили не больше года. Я с Платоном четыре месяца, и, кажется, больше ни дня не смогу прожить так! Эти убийства, отвратительные, жестокие, безбожные, кровавые, грязные. Они заполнили мою голову. Я везде вижу кровь, растёкшиеся мозги, выпотрошенные кишки. Я надеюсь, ты покинул Зону, и он не сможет добраться до тебя. Я пыталась… Пыталась резать вены, я хотела утонуть. Но нет, он не даёт. А они повсюду, они ему подчиняются. Я больше не могу!» - голос сорвался на всхлипы.

Справившись со слезами, Фея подошла к зарешеченному окну, ночное небо было затянуто тучами. Вдалеке над рекой скользили фигуры визардов. Открыв створки окна, Фея испробовала прочность решетки. Нет, этим путём не выбраться. Придётся по коридорам. Девушка надеялась, что контролёр спит. Это был шанс сбежать. А если не получится, может Платон в ярости убьёт её. Пусть даже так ужасно, как на протяжении этих четырёх месяцев убивал своих жертв.

Ей повезло. Здание, в котором группа контролера останавливалась в Чернобыле, было позади. Крупные капли дождя дарили беглянке ощущение забытой свободы. А сейчас пришло время бежать, бежать так быстро, как только возможно. Лишь скорость может спасти её. Пустынные улицы отзывались гулким эхом на её шаги. Мокрый от дождя, растресканый корнями тополей асфальт, был скользким. Уже на границе со степью Фее встретились первые живые существа. Огромные облезлые слепые собаки учуяли девушку, и прибежали, заливаясь отвратительным лаем. Громким, предательским. Фее казалось, её голова сейчас разорвётся от этих звуков, но тут произошло нечто более ужасное. Один из прихвостней контролёра, привлечённый шумом, заметил её побег. Девушка кинулась со всех ног бежать, но силы подвели её, она поскользнулась и упала, расквасив нос об асфальт.

Человек был уже рядом, он схватил Фею за руку и вколол что-то, отравляющее кровь болью. С ядом пришел вязкий сон с нечёткими образами. Когда Фея очнулась в той же комнате, из которой сбежала, её связали и повели куда-то. Дверь с табличкой, которую она не успела прочесть, открылась, и яркий солнечный свет не на долго ослепил девушку.

- Елена Кирова, - прочитал Платон с невозмутимым видом на форзаце бумажной папки, которая лежала перед ним на столе. Сам он сидел в кресле с высокой спинкой. Комната была светлой и чистой, вероятно недавно «овощи» потрудились, убирая в ней. У стен стояли шкафы с книгами и папками, которые, наверное, сохранились тут еще со времён СССР.
Фея не понимала к чему этот официоз. Она вынуждена была прямо стоять, руки были туго связаны за спиной.
- Можете сесть, - предложил Платон, почему-то обращаясь к ней на вы. Девушка усмехнулась, но села на стул, поза оказалась ужасно неудобной, плечи сводило судорогой.
- Я прикажу развязать вас, если вы пообещаете не совершать глупостей.
- Обещаю, - ответила Фея. Платон кивнул сопровождающему её рыжему амбалу, который всё еще стоял позади, и тот развязал путы рукавов.
- Сегодня вы предприняли попытку побега, как вы можете объяснить это?
Девушка молчала. Зачем что-то говорить? Контролер вполне мог прочитать все её мысли за один миг.
- Вас кто-то обижал? Вы недовольны условиями содержания?
- Мне лично никто ничего не сделал. Я просто не могу больше выносить эти видения, я не могу смотреть на смерти. Кровь везде! – она быстро перешла на истерический крик. Рыжий парень позади дёрнулся к ней, но Платон остановил.
- Да, я вижу в вашей карте запись о навязчивых галлюцинациях. Наша клиника уже 5 лет является ведущим лидером в лечении шизофрении. Абсолютное большинство наших пациентов выздоравливает. Вы сами могли наблюдать, как ваши соседи по палате покидали клинику здоровыми. Гвен, Михаил, Грегор, Светозар, Каргат. Как видите, нам доверяет весь мир, мы принимаем больных из разных стран, и доверие оправдываем. Однако с вами зашли в тупик.
От этих нелепых слов голова шла кругом.
- Что? Нет, нет, нет… Ты пытаешься свести меня с ума. Это такая забава? Кровавые расправы приелись? Умоляю, убей меня. Я не выдерживаю, Платон. Пожалуйста… – Фея сползла со стула на колени, и уткнулась лбом в стол.
- Никто ничего плохого вам не сделает, – заверил контролёр. В этом определённо должен быть подвох, и тут Фея поняла.
- Нет, лучше пусть я, не надо мстить Камерону. Заклинаю тебя. Я буду послушной, я больше не сбегу. Только не он!
Платон помрачнел.
- Это позорное пятно на нашей репутации, - произнёс он тихо. – После того инцидента, ваше состояние значительно ухудшилось. Конечно, охранника совратившего пациентку мы уволили.
Он замолчал на время. А Фея пыталась понять, в чём же её пытаются убедить. Что Камерон – охранник в психиатрической больнице, а Гвен и Миша были только пациентами?
- Вы уже три года находитесь на лечении. Кратковременные улучшения стремительно сменяются регрессом. Ваши родители отказались нести ответственность за вас. С тех пор как вас доставили из центра лечения наркомании, они ни разу не навестили вас, – контролёр в медицинском халате принялся расхаживать по кабинету. - Я могу лишь предполагать, что ваша болезнь вызвана непосредственным влиянием наркотических средств на клетки мозга, поэтому медикаментозное лечение не помогло. Но с вами работали лучшие специалисты. И доктор Кабанов, один из лучших специалистов терапии, и даже главврач нашей клиники Сергей Стахаев*. Однако всё оказалось бесполезным. Вы неоднократно пытались покончить с собой. Теперь этот побег… По закону, если за три года мы не смогли ослабить страдания больного, мы должны предпринять крайние меры. Лоботомия. – Платон выжидающе смотрел на пациентку, сидевшую у его ног.
- Нет, вы не заставите меня поверить в этот бред. Ты контролёр в Зоне. И я не знаю, зачем пытаешься меня убедить в этом сумасшествии, я не поддамся. Гвен моя подруга, а Камерон любимый, и я здесь только из-за него, - отчеканила Фея.
- Поймите, Елена, лоботомия это опирация, которая излечит вас от шизофрении, но в то же время отнимет вашу личность. Эта наша беседа последний шанс вернуть вас к жизни. Если мы не достигнем успеха, завтра вас ждёт операция. Поймите же наконец, никакой Зоны не существует. Это плод вашей фантазии, и вам придётся с этим смириться, иначе вас заставят. Ну подумайте, какие перспективы это вам даст. Вы сможете вылечиться, выйти на свободу, найти Камерона, того охранника, который вам так понравился. – Платон подал пациентке руку и помог сесть.
- Но я видела вчера визардов над рекой, как может не быть Зоны? Мы ведь в Чернобыле?
- Мы находимся в Израиле. Чернобыль просто заброшенный город, и никаких визардов не существует. Посмотрите сами, над прудом установлены фонари, ночью они горят голубым цветом. Вот и всё.
В окно действительно было видно фонари над прудом с кувшинками. Фея понемногу приходила в себя, и начинала верить.
После недолгой беседы, доктор Платон повеселел. Улучшение было на лицо. Он позволил пациентке спустится на обед в столовую, к остальным пациентам, тем более что прежде она предпочитала питаться в своей палате.

Фея спустилась в большое светлое помещение. Она уже вспомнила имя своего рыжего двухметрового сопровождающего, Вар. Другой санитар по имени Рико суетился вокруг столика с пациентами в зелёных одеждах. Их Фея тоже вспомнила: Сом, Карта и Виктор. Они с отсутствующим взглядом поглощали пищу из тарелок. Рико вытирал салфеткой их лица и одежду, когда больные проливали молоко из ложек. Солнце светило в большие зарешеченные окна. В саду под присмотром охранников гуляли другие пациенты. Фея не веря смотрела на то, что происходит вокруг. Вар принёс ей поднос с едой и стаканчик с таблетками, которые необходимо выпить. Фея вспомнила, как не любит глотать эти пилюли. После них пересыхает во рту. Она вспоминала, что уже переживала такие вот озарения. Она тут уже три года? Сколько же ей лет? Она помнила себя лишь подростком. Зеркал по близости не было и она стала разглядывать свои руки. Ногти были коротко обгрызены, пальцы длинные и тонкие, кожа и кости. К пальцам тянулись выпуклые борозды вен. Дрожащими руками Фея взяла стакан со сладким чаем и стала его по чуть-чуть пить. Знакомый вкус. Всё знакомое. Опасный мир и отвратительные картины смерти были всего лишь плодом её воображения. Камерон, он тоже. Он всего лишь беспринципный чужой мужчина, который воспользовался бредом умалишенной. Ей вдруг стало плохо, она поперхнулась своим тёплым приторным чаем. Солнце яркими лучиками расчертило стол на клетки. Решетка. Астры отцветают. Сердце колет. По засыпанным осенней листвой дорожкам под ручку с санитарами в белых халатах ходят фигуры в зелёных пижамах. Приторно. Камерон.

- Вар, как ты попал в стаю контролера? – допивая чай, спросила Фея.
Гигант не ответил, он потянулся к карману, набрал дозвон на мобильном, и сказал:
- Всё по-прежнему, ей опять хуже.
На том конце раздался глубокий печальный вздох:
- Готовьте пациентку Кирову к операции.