Фильм Бестужева фрагмент из повести Об Улитках

Лето, которое казалось бесконечным, пока я билась над новостями, кончилось в одночасье, и враз наступили холода. Бедняга пушистый шмель, лежал, вцепившись всеми окоченевшими лапками своими в пышный цветок
бархатца, словно в солнышко, словно в само лето, будто вознамерился задержать его, не зная, что и цветок скоро завянет от холода…

И все же мы с мамой уезжали в Заозерье, и порой не бывали в городе по несколько дней.
Из заозерских знакомых всех ближе была к нам мамина ровесница, Людмила Александровна. Людмила Александровна одна жила в соседнем доме. Дом был огромный – не чета нашему, дочка соседки постаралась и вложилась в строительство от души, но проживала Людмила Александровна в самом уголке его. Дом стоял наполовину заколоченный, дочка, занятая своими делами, почти никогда не заезжала сюда.
Кроткая Людмила Александровна дружила с моей мамой. И вскоре я поняла, что Заозерье было именно тем, может единственным на земле местом, где я представляла видимую и значимую ценность в чьих-то глазах.
У Людмилы Александровны была дочка, но как бы ее и не было. Они никогда не ездили вместе с поклажей на электричке, не возделывали вместе маленький клочок земли, не готовили вместе обед, не ели вместе, и в болезнях и трудах своих Людмила Александровна была совершенно одинока, одна на один с мыслями о бесполезности всех трудов своих. И ничего, ничего не надо было ей – ни славы, ни денег, ни громадного дома, а только родного, близкого человечка рядом, чтобы любил и согревал своим теплом.
Наверное, благодаря меня за принесенную с колонки воду или за скошенную лужайку, она почитала молодость и силу мою вечно данной, и ни на минуту не задумывалась, какая участь ожидает меня в будущем.
Но меня – меня не покидали мысли, одна печальнее другой.

Однажды, воротившись после нескольких дней в Заозерье в городскую квартиру, я вдруг всем существом своим ощутила такое запустение, такую покинутость дома, что мне стало не по себе. На кухне в хлебнице оставался хлеб – он был весь в ярко – синей плесени, и в любимой чашке моей, такой нарядной и яркой, на дне в оставленном чае плавала и цвела плесень. И страшны, страшны, мне были эти пятна тлена на дорогих сердцу вещах в моем доме.
Воротившись вечером следующего дня в Заозерье, я по обыкновению уже, сложившемуся в это лето, вышла на широкую лужайку перед домом и запрокинув голову, стала смотреть в небо. Небо низко было и печально, и простиралось от горизонта до горизонта, и стояла такая тишина, что ни один листок колыхался.
- Господи, - думала я, всматриваясь в бесконечно далекие клубящиеся серые облака, - Помоги мне, Господи справиться с муками души моей, пошли мне утешение, укажи, как идти мне на путях моей жизни, поддержи меня, Господи!
И вдруг неожиданный ветер среди полнейшей тишины явился, шумно и грозно нарастая издалека, зашевелил деревья, всколыхнул кусты, и, пригибая траву дошел до меня, мощным дыханием своим обвился вокруг меня и пошел прочь, замирая и теряясь в высоких вечерних травах.
Я не успела испугаться, и стояла в оцепенении, не зная, что и думать.
Но тут, не подозревая о значительности сего момента, вышла из соседнего дома добрая соседка наша и махнула мне рукой: - Аничка, детка, зови маму, там по телевизору сейчас премьеру давать будут, историческую, приходите смотреть!
Мы с мамой захватили кулечек с печеньем и отправились по мокрой уже траве к славной Людмиле Александровне смотреть телевизор, которого в нашем доме не было. Точнее же сказать, он был, но привезенный, уже третий год лежал завязанный в одеяло в шкафу за ненадобностью. Просмотр телевизионных программ, в отличии от города, в Заозерье превращался в самую настоящую церемонию, поэтому мы и ходили смотреть фильмы к соседке, причем зачастую смотрели то, на что дома точно не стали бы тратить времени.

Но на этот раз нам посчастливилось. Исторической премьерой оказался тот самый фильм, о котором твердил мне когда-то Аполлон, и главную роль в котором сыграл Алексей Бестужев.
Сказать, что фильм этот снова обращался к любимой Бестужевым теме генералов двенадцатого года, наверное, означает не сказать ничего. Картина повествовала о любви Маргариты Нарышкиной и Александра Тучкова. Того самого, о котором столь легко и изящно писала Марина Цветаева, но жизнь которого была скорее полна труда и нелегкой чести исполнения воинского долга, и в результате положена была на алтарь верности Отечества в сражении при Бородине.
Александр Тучков, как и его братья, был генералом не для парадов, он был защитником державы.
Преданная своей любви Маргарита не оставила молодого генерала Тучкова, когда император отправил его полк на подкреплении прусской армии, когда вошли в Пруссию войска Наполеона. Вместе с мужем скакала она на боевом коне, терпела тяготы походной жизни, ночевала в ледяных норах, вырубаемых во льду на стоянках, поддерживала раненных и раздавала хлеб бедствующим.
Маргарита Тучкова, прекрасная, единственно любимая им верная Маргарита, потеряв друга и мужа своего, основала часовню на поле минувшей битвы, а затем стала настоятельницей в возникшем на месте его героической гибели монастыре.
Мы, затаив дыхание, смотрели, как разворачивалась перед нами возвышенная и настоящая, исполненная достоинства и истинной, не сусальной красоты, история любви и чести, милосердия и благородства.
Бедная Людмила Александровна экономила свет, и поэтому, когда вскоре стало совсем темно, мы смотрели на экран телевизора, зябко прижавшись плечом к плечу друг к другу на стареньком диване, как на яркое окно в неведомый прекрасный мир с высокими и светлыми страстями и высокой любовью.
Мы были за тысячи верст, за сотни лет от этой жизни, затерянные где-то в черноте ночи среди лесов и полей. И все же и нам была открыта и эта красота и благородство, и мы, сколько хватало душевных сил, могли удивляться и восхищаться ей, и лить слезы от полноты чувств, благо никому это не было видно.
-Боже же мой, и родятся же на свет такие удивительные люди, как этот Александр Тучков, - вздохнула Людмила Александровна, незаметно вытирая лицо платочком.
- И Маргарита… - эхом ответила ей мама. А я подумала, что хотя и ощущала происходящее на экране абсолютной и достоверной историей любви и жизни, разворачивающейся у меня на глазах, ни на минуту не забывала о главном – Алексей Бестужев все-таки сыграл ту свою роль, уже для одной которой стоило жить.