Убитое счастье. Глава четырнадцатая

На смену сентябрю незаметно пришел октябрь. Листья на деревьях пожелтели, начали осыпаться. Они мягко шуршали под ногами, напоминая о тленности всего живущего, и Игорю каждое утро перед работой приходилось сметать их с тропинки. Не потому, что листья мешали или раздражали, просто хотелось, чтобы в хозяйстве всегда был полный порядок. Погода продолжала радовать затянувшимся бабьим летом. Солнце, хоть и не жарило, как раньше, приятно согревало. Его лучи ласкали с некой тоскливой грустью, настраивая на лирический лад. Словно заранее извинялись за грядущие ненастья. А ночами уже бывало по-настоящему прохладно. Благо, Игорь заранее запасся углем, а печка работала исправно, и в жилище их было хорошо и уютно.
Юлин животик заметно округлился, Игорь любил подшучивать над женой по поводу проглоченного мячика, Она весело улыбалась, и все у них было прекрасно. Они были довольны жизнью и не уставали радоваться ей.
Вот только, счастье не может быть долговечным. Когда, кажется, что жизнь наладилась, и все вошло в колею стабильности, нельзя расслабляться, ибо судьбою уже уготован сюрприз, который лишь выгадывает удобное время, чтобы нанести удар побольнее.
Игорю на работу позвонила мать и слабым голосом умирающего лебедя сообщила, что ей очень плохо и нужна помощь. Правда это или нет, рассуждать было бесполезно.
Дверь открыла та самая толстая женщина, которую уже видел раньше. Неприязненно буркнув что-то, вроде приветствия, она неохотно пропустила его в квартиру.
Мать лежала на диване в гостиной с мокрым полотенцем на голове. Рядом на стуле высилась гора из упаковок с таблетками, какие-то пузырьки. Выглядела мать неважно: лицо бледное, кожа, стянутая с неприродной желтизной.
- Что с ней? - спросил у толстой женщины.
Та ничего не ответила, фыркнула и ушла на кухню.
Игорю мамина подружка не понравилась сразу, с первого взгляда. И не потому, что она демонстративно его игнорировала. Было в ней что-то неприятное, отталкивающее.
Что мать в ней нашла? Или, может, вопрос нужно ставить по-другому: что ей нужно от матери? В бескорыстную дружбу и помощь ближнему почему-то не верилось.
И вот теперь, она чувствует себя хозяйкой, а Игорь в своей квартире пребывает в роли гостя. Более того, гостя - нежеланного.
Игорь подошел к матери. Дыхание тяжело с глухим свистом вырывалось из ее груди. Открыла глаза, долго смотрела на сына и, кажется, не могла его узнать. Наконец, прошептала:
- Игорюнчик... Как хорошо, что ты здесь...
Куда и делось прежнее высокомерие. Теперь перед ним лежала несчастная, изнуренная болезнью женщина. Прежние размолвки остались далеко в прошлом, сейчас преобладало лишь чувство жалости и еще - беспокойство.
- Мамочка, что с тобой? Давно ты так?
Она не ответила. Поймала сухонькой ладошкой его руку и легонько сжала. Ладошка показалась Игорю очень слабой и горячей.
Темная тень заслонила свет. В проеме двери показалась грузная фигура.
- Тебе лучше уйти, - сказала толстая женщина грубым мужеподобным голосом. - Ей нельзя волноваться.
- Кто ты, вообще, такая? - вызверился Игорь.
То, что его назвали на "ты", возмутило, и он тоже решил не церемониться. К тому же, что за наглость такая, выгонять его из собственной квартиры?
- Я здесь живу!
Ее уверенность в себе казалась непробиваемой.
- Мама, кто это? - обратился к родительнице.
- Игорек, ей негде жить. Она такая несчастная. Она за мной ухаживала, лечила...
- Интересно-интересно...
До Игоря постепенно начало кое-что доходить.
- Значит, это она тебя долечила до такого состояния?
Толстуха, по-прежнему, стояла в проеме двери и нагло улыбалась.
- Игорек, она смотрела за мной...
- Ага! - подтвердила толстуха. - Родной сын бросил мать. Нужно же было кому-то присмотреть за ней.
- Конечно, - Игорь удивился собственному спокойствию.
Это было ледяное спокойствие доведенного до бешенства человека. Страшное спокойствие, оно таило в себе угрозу.
Наглая квартирантка, наверное, почувствовала неладное. Улыбка сползла с ее лица, вместо нее появилась тень непонимания и озабоченности.
- Хорошая квартирка, не правда ли? Центр города. Удобно...
- На что ты намекаешь? - в голосе толстухи появились истеричные нотки.
- Пока ни на что. Советую вам немедленно убираться отсюда.
- Что? Не имеете права! Между прочим, я здесь прописана!
- Мама, это правда? Ты, что, прописала ее?
- Она попросила, ей некуда было деваться.
- Ага, - подтвердила толстуха.
- Ну и ладненько. Мы ведь с Юлей тоже здесь прописаны. - Интересно, на что она рассчитывала? - Сейчас, мама, я вызову "скорую", пусть посмотрят, чем тебя лечила добродетельница. И - милицию. Пусть проверят, кто она такая...
- Не имеете права, - занервничала квартирантка. - Я здесь живу на законных основаниях.
- Слушай, дура! Ты еще ничего не поняла? - вызверился Игорь, наконец-то, позволив эмоциям выплеснуться наружу, - Да я тебя по судам затаскаю! Какой там, по судам, - тут же поправил себя, - тебе как минимум две статьи светят - мошенничество и покушение на убийство!
- Что? - Игорь видел, толстуха испугалась.
- Какое покушение? Я лечила ее, помогала.
- Месяц назад моя мама была здоровая!
- Игоречек, не надо, - раздался слабый голос с дивана. - Я сама ее попросила, чтобы она жила со мной.
- Просила? А она бедненькая так отпиралась, что ты ее еле уговорила... Вон отсюда! - последние слова адресовались толстухе.
- Не имеете права! - снова возмутилась та, но уже не так уверенно.
- Я тебе сейчас такое право покажу, мало не покажется!
Игорь достал телефон и стал набирать номер. Квартирантка исчезла, через некоторое время открылась и захлопнулась входная дверь.
- У нее ключ есть?
- Да, - тихо ответила мать. - Игорек, ты только не ругай меня. Я ей все деньги отдала. Она мне покупала лекарства, продукты...
Игорь молчал. Он думал о том, что нужно срочно поменять замок, а лучше - вставить новую металлическую дверь. Только денег на это у него нет. Им с Юлей и так едва на жизнь хватает. К тому же, нужно срочно вызвать врача.
Маленький, кругленький с седой бородкой, чем-то похожий на Айболита, врач ничего предосудительного в лекарствах, которые принимала мать, не нашел. Все они, по его словам, были вполне безобидными, если, конечно, принимать их в разумных дозах. Но в каких дозах мать их принимала, определить было невозможно. Больная не могла дать вразумительный ответ, она лишь безропотно выполняла указания сиделки. Игорь предположил, что, возможно, были другие лекарства, которые, по понятным причинам, на виду не держали? Но врач и тут усомнился. Сказал, что на отравление не похоже. А слабость матери - следствие невроза, нерационального питания и недостатка свежего воздуха. Он сделал больной укол, приписал витамины, что-то еще, укрепляющее иммунитет, и заверив, что беспокоиться не о чем, ушел.
У Игоря немного отлегло от сердца. Но он понимал, оставлять больную в таком состоянии нельзя. Сможет ли Юля побыть некоторое время одна? О том, чтобы отправить ее к родителям не могло быть и речи. Как-то намекнул об этом и нарвался едва ли не на истерику.
Забрать мать к себе?
Как воспримет жена? Ей ведь тоже нужен покой. Возможно даже в большей степени, чем матери.
 Ситуация получалась тупиковой, и выхода из нее он не видел.
Связаться с женой не было возможности, но, словно почувствовав неладное, она позвонила сама. Узнала, что случилось, огорчилась, однако, старалась держаться.
- Ты не волнуйся, Игорек, все нормально. Ничего со мной не случится. Тузик меня в обиду не даст.
Тузиком дворняжку обозвала Юля. Шаблонное, избитое имя, но почему-то в устах жены оно звучало так забавно, что Игорь не стал возражать.
- Хорошо закрой окна, двери и, как стемнеет, на улицу не выходи, - напутствовал жену, чувствуя, что в данный момент очень напоминает сварливую бабку.
- Конечно, так и сделаю, - заверяла жена. - А что, там все очень серьезно? - спросила.
- Не знаю, - честно ответил Игорь. - Выглядит она ужасно. А врач говорит, что обыкновенный невроз.
- Игорь, может, пусть она немного у нас поживет?
Такого Игорь от жены не ожидал. В его понимании, жена должна была всем сердцем ненавидеть свекровь. Хотя… Может слова Юли продиктованы просто страхом. Ей легче потерпеть присутствие матери Игоря, чем оставаться одной в пустом доме? Кто знает? Мужчине никогда не дано понять женщину и мотивы, которыми она руководствуется.
- Не знаю, Юлечка. Тут есть еще одна проблема...
Он без утайки рассказал о наглой квартирантке, о том, что у нее есть ключ от квартиры и что она забрала у матери все деньги.
- Боюсь, если здесь никого не будет, она вынесет все из квартиры.
- Что там можно вынести?
По-своему Юля была права. Дорогих вещей в квартире не было. Но все равно неприятно знать, что в твоем жилище хозяйничает кто-то чужой.
- Я бы поменял замок, даже дверь. Только денег нет.
- Может, у папы попросить?
- Не думаю, что это лучший вариант. Мы и так ему стольким обязаны. И, как ты себя будешь чувствовать рядом с моей мамой?
- Нормально буду чувствовать. Я у тебя - взрослая и самостоятельная.
- Ладно, Юлечка, давай завтра об этом поговорим на свежую голову.
Они пожелали друг другу спокойной ночи и отключились от связи. Но на душе было неспокойно. И Игорь не мог понять, из-за чего переживает больше: из-за того, что заболела мать или потому, что Юля осталась на ночь одна?