Часть 1. Сетевой конкурс

ОРДЕН

Гипотеза Марка Твена: По-видимому, на свете нет ничего, что не могло бы случиться.
Закон Шиллера: Истина ничуть не страдает от того, что кто-либо ее не признает.
Закон Холдейна: Вселенная не только необычнее, чем мы воображаем; она необычнее, чем мы можем вообразить.

Пролог

Источники, близкие к источникам, утверждают, что каждый год в мире бесследно исчезает два миллиона человек. В основном из-за катастроф, преступлений и несчастных случаев всех видов. К этим форс-мажорным обстоятельствам УФОлоги c щедрой фантазией  добавляют пару пунктов:
- Тысячи и даже миллионы пропавших мёртвым грузом висят на совести инопланетян, - утверждают они. - Кроме того, толпы ненайденных, несомненно, заблудились в параллельных мирах и блудят там в меру сил и отчаяния всю оставшуюся жизнь.
Последнюю версию активно поддерживают рекламщики высокотехнологичной продукции. Со свойственной им навязчивой категоричностью они предлагают всем безнадёжно потерявшимся находить выход из трагических обстоятельств с помощью бытовых приборов со встроенными GPS-навигаторами.
Кажется, у населения нет других причин для бесследных исчезновений, но случай с группой туристов из России, пропавших в недрах благополучной Европы, находится за гранью перечисленных пунктов. В Небесной Канцелярии его, наверняка, занесли в графу «Прочие».

Часть 1. Сетевой конкурс

ЛИЗА

Много лет назад она родилась в деревне Большие МотЮки - спасибо маме, которая в интересном положении догадалась погостить у свекрови. В шестнадцать лет она обменяла «Свидетельство о рождении» на паспорт и обнаружила, что согласно «серпастому» документу является уроженкой Больших Матюков. Из озорства Лиза не стала возражать, и это странным образом отразилось на её мироощущении - с годами с помощью больших матюков мысли её становились крупнее. Не длиннее, а точнее и ёмче за счёт энергетически насыщенных универсальных терминов.

При обилии талантов она умудрилась сосредоточиться на самом бесполезном - лёгкости письма. Но только с появлением в своей жизни Интернета предалась ему всей душой. Свой первый сетевой рассказ она подписала «Ода», и с тех пор не изменяла этому нику ни с белибердой типа «7r6ihb», ни с претенциозными «Звезда тролльчатника», «Этерния Люция Тобин Мордошвайн» или «Лоссен фон Карштайновна ибн Ивановна». Ода - это благозвучно, коротко, ёмко по содержанию.

Поначалу она отнеслась к своим литературным забавам как к потенциальному заработку и участвовала во всех сетевых конкурсах, до которых смогла добраться, но  вскоре поняла, что «сетевухи» создаются исключительно под интересы организаторов: прямые денежные переводы, увеличение кликов на странице, возможность поизгаляться над творчеством более способных авторов… Для сметливых и продвинутых графоманов - всё, как от шелудивой овцы валенки.

Однако, привыкнув путешествовать по вымышленным мирам, Лиза уже не могла отказаться от такого досуга и заболевала, если больше двух дней не погружалась из рутинного реала в волшебные бездны фантазий. Она по-прежнему скидывала свои работы в сетевой круговорот, но уже не следила за конкурсными последствиями.  Зато писать стала раскованней и даже отвязней.

Однажды ей попался конкурс «Тайны тамплиеров». Поленившись прочитать параграф о наградах, она с минимальными усилиями раскрыла тайну улыбки Джоконды и поведала о своём открытии в новелле, уложившись в отведённые пять тысяч знаков с пробелами.  В её творении Леонардо да Винчи получил свои дарования благодаря случайной встрече с Моной Лизой, Великим магистром Ордена тамплиеров, в пещерах близ городка Винчи. В благодарность он увековечил образ Великого магистра и её необычную мимику на холсте. Леонардо не расставался с полотном даже в годы нужды, хотя неоднократно получал щедрые предложения, ибо для него портрет был неиссякаемым источником вдохновения.

Перечитав свой историко-хулиганский перл, Лиза битый час перед зеркалом пыталась натянуть на своё лицо странную улыбку. Когда результат показался сносным, она добавила финальный абзац:
«И если Вам повезёт обнаружить такую улыбку прямо на живом человеке,  значит вы встретили кого-то из славной братии тамплиеров».

Лиза почти забыла о своей выдумке, когда получила по электронной почте  поздравление и приглашение на торжественную церемонию, как финалист конкурса. Предчувствуя очередное разводилово, она всё-таки нашла сайт организаторов и вникла в ситуацию. Среди финалистов оказались, кроме её «Джоконды», эссе «Цивилизация Инков - социальный эксперимент эмигрантов-тамплиеров», баллада «Анна Ярославна - устроительница Великого Ордена» и прочие забавные произведения.
К участию в церемонии приглашали всех желающих встретить ближайшее католическое Рождество в сказочной обстановке средневекового замка. Под частичную предоплату обещали выслать приглашение для оформления Шенгенской визы. Финалистов просили позаботиться о заграничном паспорте, заверив, что их трёхдневное пребывание в евро-раю будет оплачено организаторами.
Наученная прежними кидалово, Лиза забила и на этот развод, но в ноябре ей заказным письмом прислали оригинал приглашения и данные авиабилета, оформленного через Интернет.
- Ишь, ты! – удивилась Лиза, никаких данных о себе, кроме адреса электронной почты, на конкурс не посылавшая.
Но забить на оплаченный билет и откосить от удивительного путешествия оказалось выше её пролетарско-крестьянских сил. И хотя поездки в столицу за визой съели все её накопления, она, в обмен на пятикратное честное слово, заняла у пятерых соотечественников сущие пустяки, обменяла их на евро-деньги для евро-рая и отправилась в путешествие, о котором не смела и мечтать.


ОЛЕГ


Нетбук ASUS  ему подарил сын. Подключил к Интернету, научил пользоваться Yandex’ом и посоветовал сбросить свою депрессию на какой-нибудь литературный сайт. Предложение было кстати - год выдался с инфарктно-инсультным привкусом. Сначала Олег ушёл от жены к моложавой медсестре, надеясь обмануть природу и прожить жизнь заново. Потом медсестра сбежала от него к бодрому  пацану, попавшему в больницу через нетрезвое вождение папиной навороченной Audi. Но возвращаться уже было некуда, ибо прежняя жена уехала к новому мужу, познакомившись с ним через Сеть. Словом, было от чего выдирать из бровей седые волоски и пенять на женскую тупость да подлость.
Олег открыл свою страничку на Prozа.ru под ником «Кантор» и скидывал туда всю наболевшую тягомотину. Его нудилки имели успех у возрастных графоманок: «Милый Кантор, - писали они ему в рецензиях. - Ваше произведение меня удивило серьёзным психологическим подходом и вызвало сопереживание. Спасибо и удачи Вам. Пишите!»   
И Олег писал. Вскоре его рассказы стали более литературными. Он начал участвовать в конкурсах. Историческое образование помогло ему сместить с роли главного героя собственное «я» и переключиться на другие персонажи. Когда он наткнулся на сетевой конкурс «Тайны тамплиеров», то сначала отнёсся к нему скептически - что могут знать о храмовниках Инетные невежды, если даже он о них ничего толком не знает? Читая чужие выдумки, Олег то смеялся, то раздражался и, в конце концов, решил написать пародию на весь этот бред. Что-нибудь окончательно фуфловое.
«Почему бы недобитым Святой Инквизицией тамплиерам не сбежать в Америку, открытую Колумбом почти два века спустя, и не организовать тёмных инков на строительство нового общества? - смеялся он. - Социальный эксперимент за пол тысячелетия до нашей Великой социалистической…»   
Однако чем больше он вникал в суть своей шутки, тем большая доля правды улыбалась ему. Но улыбка стала ещё шире, когда ему, как финалисту конкурса, выслали приглашение для оформления визы и распечатку авиабилета на торжественную церемонию.

 - Ни фига себе, фортануло, - удивился сын, не найдя в присланных документах подвоха. - Или ты нашёл в Сети подкову от слона, или разводить тебя будут за рубежами непосильно дорогого Отечества. Кстати, там до Парижа рукой подать. Ночь в поезде, день в эпицентре культурного очага, назад тоже ночь в поезде. Никто и не хватится. А если заметят твой прогул, скажешь, что с похмела ползучий был, как гад. На всякий случай загони в мобилу номера нашего консульства. Если что, они подскажут, а там и я подключусь. Не боись, всё перетрём.

Но  Олег, хоть и вдохновился идеей побывать в Париже, в душе дребезжал. За неделю перед отъездом с ним случилось невероятное - он встретил самого себя. Автобус, в котором ехал его дубль, остановился у светофора. Олег шёл по тратуару мимо. Он непроизвольно повернул голову и рассеянным взглядом посмотрел сквозь стёкло на человека с толстым и ярким до безвкусицы шарфом на шее. Посмотрел и вздрогнул, пораженный безупречным сходством. Незнакомец тоже повернулся к Олегу, но совершенно не удивился, а, кажется, даже обрадовался. Но тут автобус тронулся с места, и человек подмигнул ему.

На какое-то время Олег выпал из реальности. Только что он в упор разглядывал лицо, которое каждый день видел в зеркале. Сходство было жуткое! Его историческая память услужливо напомнила пяток документально зафиксированных встреч царственных особ со своими дублями накануне кончины.
«Дурной знак», - решил Олег.

Дома он сначала по привычке захандрил, но, неожиданно для самого себя, взбодрился, перебрал все вещи, выкинул два мешка старых штанов, рубах, маек, носков и прочего скарба. Потом выдраил квартиру до музейного блеска и отремонтировал всё, что годами ждало его тёплых забывчивых рук.

- Ты прямо как в Рай собрался, - заметил сын.
- Увидеть Париж и умереть, - грустно улыбнулся Олег.
- Давай без соплей, - приструнил его сын.

В день отъезда чистая, почти пустая квартира сияла намытыми полами. Олег принял душ, побрился и внимательно вгляделся в своё отражение в большом зеркале Мойдодыра. Суховатое ещё не старое лицо, седоватый ежик волос, цепкий взгляд ледяных глаз, крепкая коренастая фигура с еле намеченным животиком.
- Ну, француженки, держитесь, российский историк ещё попадёт с вами в историю. Даром что ли жена всю жизнь обзывала «перпетум кобеле»? - вздохнул великовозрастный фантазёр-романтик.
Достав дорожную сумку, он упаковал в неё новое бельё, засунул между рубашками и носками бутылку перцовки с тремя вакуумными упаковками колбасно-мясной нарезки. Сверху положил запасной свитер и два галстука с когда-то модной косой полоской для отлова французского женского пола.
- Как ныне взбирается вещий Олег… - промурлыкал он и сразу перешёл к припеву:
Так громче музыка играй победу!
Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит.
Так за Царя, за Родину, за Веру
Мы грянем громкое «Ура! Ура! Ура!»

Олег обошёл квартиру, словно прощаясь с ней навсегда. Вышел в коридор и присел на дорожку. В памяти из далёкого пионерского детства всплыл бодрящий куплет:
Присядем, друзья, перед дальней дорогой,
Пусть легким окажется путь!
Давай-ка, Олег, потихонечку трогай
И песню в пути не забудь...

- Ну, с Богом!
Встал, вышел на лестничную площадку. Оставив в коридоре старые тапки и атеистические убеждения, Олег запер квартиру. Сын уже ждал его с машиной у подъезда. До самой регистрации он держался молодцом, но пока заполнял таможенную декларацию, загрустил по-взрослому. Прощаясь, крепко пожал сыну руку, потом импульсивно обнял, шмыгнул носом.
- Не дрейф, батя, - похлопал его по спине сын. - Через три дня встречу. Оттянись там по полной. Чтобы их буржуазным чертям тошно стало.


ШУРИК

Почти год назад Вика уехала на стажировку в благословенную Европу. Прощаясь, она обещала звонить, как соскучается, но так и не позвонила. Видимо, со скукой в Европе перебои. Первое время Шурик тосковал, а потом решил стереть все следы её былого присутствия, чтобы плотнее сосредоточиться на диссертации. Больше всего следов оказалось в компе: статьи, рисунки, рассказы...
Что-то Шурик стирал сразу, что-то сначала просматривал. Текстовой файл «Богородица» привлёк его внимание своим названием - Вика была равнодушна ко всем мировым религиям. Или перед отъездом  на неё снизошло? Шурик кликнул по файлу и, прочитав текст, убедился, что снизошло, но не в религиозном смысле.
Вика написала, что все соборы тамплиеров посвящены Богородице (Нотр-Дам). Подчиняясь только папе римскому, они не носили нательных крестов. «Странно это», -  решила Вика и предложила своё объяснение. По её мнению тамплиеры в те невежественные времена умудрились воспринимать Землю, как самоосознающее существо. Как хозяйку людей, которая в трудные времена является им в небе прекрасной женщиной. Самое подходящее имя для этого образа - Богородица. Оно одинаково уместно в любой религии.
В конце была ссылка на сайт конкурса «Тайны тамплиеров». Шурик скопировал текст и выставил его на конкурс. В анкете он указал свой мэйл.

Когда Шурик, как финалист сетевого конкурса, получил приглашение для оформления визы на торжественную церемонию, назначенную рядом с местом, где стажировалась Вика, и данные авиабилета, он некоторое время пребывал в недоумении, но, вспомнив, что не давал на конкурс данных Вики, обрадовался:
- Исправлю диплом на Вику и свалюсь на её голову, - решил он сначала.
Но, выросший в условиях новой постсоциалистической России, он твёрдо знал, что бесплатный сыр - это верный признак мышеловки. Шурик давно устал смеяться над жадными до халявы согражданами, которые при каждом обломе выдают себя за безвинные жертвы доверчивости. Но с таким куском бесплатного сыра он столкнулся впервые. Два дня глубокого погружения в Сеть ситуации не прояснили. Он потолкался на десятках форумов, но одни оказались вялыми и скучными, другие наоборот чрезмерно эмоциональными.
Пару раз Шурик отбрехнулся от самых отвязных, и тут же получил в ответ: «Не соизволите ли залепить дуло с вашими комментариями?» Обратив внимание модераторов на нецензурщину в свой адрес, получил единственный отклик: «Закабанить флудил несложно, но, понятное дело, лучше это делать красиво и быстро. В другой раз не тормози».
В итоге обнаружить суть подвоха с помощью Интернета не удалось. Шурик обратился за помощью к друзьям. Общий смысл консилиума был таков:
- Не бзди, чувак. Если тебя кинут, получи хотя бы удовольствие от оплаченного кем-то полета!
- А если меня на запчасти там разберут или отправят как сырьё в сексиндустрию? - спросил Шурик и тут же предупредил: - Живым не дамся! Хотя, может я им живым и не нужен…
- Пока есть Африка и прочая Азия, можно не позиционировать себя как интересный случай в порно- и медотраслях, - успокоили друзья.

Ночью, перелистав почти законченную диссертацию, он с тяжким вздохом швырнул её в угол и пошёл на кухню готовить крепкий чай. Вернувшись в гостиную, служившую ему заодно и столовой, и спальней, он подошёл к окну и, приникнув лбом к холодному стеклу, стал глядеть в темноту, пытаясь оценить свои шансы на благополучный исход из странной ситуации. В конце концов Шурик решил предаться судьбе, предлагавшей ему нахаляву провести католическое Рождество в сказочной обстановке и, возможно, с Викой.

В день отъезда Шурик решил проснуться пораньше, чтобы убрать съёмную квартиру и собраться, но проспал.
- Ничего, нищему собраться - только подпоясаться, - вздохнул псевдо-победитель и вытряхнул из рюкзака тетради-книги, чтобы чистым трусам-носкам было вольготней.
Чёрная водолазка с покоцанной буханкой чёрного хлеба составили компанию сменке и придали багажу солидности.
- Перебор с чёрным! - взвизгнул внутренний голос, но Шурик забанил флудилу.
 
По дороге к аэропорту Шурик зашёл в «Макдональдс» и съел пару чизбургеров, чтобы потом сравнить их качество с буржуазными творениями и развеять миф об их полной идентичности в любой точке планеты. Или подтвердить их одинаковую отстойность в тех же местах.

Аэропорт встретил Шурика шумной неразберихой. Где, куда и кто за кем выяснял методом тыка. Порой, вполне чувствительного тыка.
- Весь мир бардак, - бормотал внутренний голос, игнорируя игнор Шурика, - Каждый кого-то хочет урыть, любым способом.
Ночью он напомнил хозяину, как тонко чувствует будущее, но провидческие способности внутреннего голоса были недооценены в череде чрезвычайных обстоятельств.
Таможню Шурик проходил с напряжением, ибо почти вся его валюта лежала в носке, прижавшись к мозолистой ступне, с трепетом ожидая разоблачения. Он спрятал её не от изобилия, а как раз наоборот, из страха утратить этот пустяк среди орд отечественных и импортных карманников.
Посадку несколько раз откладывали. Четыре часа у назначенных по расписанию ворот Шурик вспоминал скромный завтрак и настраивался на позитив: «Не загоняйся по пустякам. Везде можно найти свою фишку. Лучшее ещё впереди. Где-то внутри мы всегда счастливы».
Конкретное место пребывания «внутреннего счастья» обнаружилось после посещения туалета, в который страшно было отлучиться из-за полной чехарды с посадкой. Наконец на табло появились заветные цифры его рейса, и Шурик почти без трепета взобрался на борт средней тяжести самолёта. Его место пришлось как раз у крыла. Оно казалось таким маленьким и ненадёжным, что внутренний голос, коротко взвизгнув, куда-то пропал. Шурик добил его тяжёлым тупым афоризмом: «Одним даны крылья, чтобы прятать голову под крыло, а другим дана голова, чтобы летать. С крыльями или без. Крылья обязательно вырастут за время полета».
Хотелось ещё добавить как у Шопенгауэра: «Так говорил Заратустра», но вряд ли парень в свою доисторическую эпоху словил шанс увидеть, как у самолёта во время полёта нарастают крылья, а клеветать на пещерного пророка было лень.

В самолете, проглотив скромный для его аппетита обед, он познакомился с двумя престарелыми дамами, возвращавшимися из турне по развалинам социалистического заповедника. Они подарили ему пятьдесят рублей, пояснив свой благородный поступок невозможностью израсходовать российскую валюту в своей деревне.
В состоянии лёгкого голода и головокружения от затянувшегося путешествия он прибыл в новый для себя фантастически древний мир. Мир замков и крепостей, которые почти восемь веков назад воздвигли неутомимые душой и телом тамплиеры. После благополучного пересечения спокойной, как танк на постаменте, таможни, Шурик был подхвачен двумя соотечественниками, вычислившим его по внешним данным. Облик человека-Сверхразума, головастика на тонких длинных ножках с немыслимо высоким коэффициентом интеллекта, который из зависти друзьями трактовался как человек-Задохлик, частенько служил ему лучше навороченной визитки.
В зале ожидания троицу встретили парень с флажком, на котором был отпечатан герб Ордена, и двое соотечественников, прилетевших на полчаса раньше.



ЛИЗА

Позади кордон из навязчивых таксистов - при нынешних пробках на дорогах экспресс-электричка до аэропорта надёжней и дешевле. Можно ещё сэкономить и поехать на обычной, со всеми остановками, но дольше и холодней, а простыть накануне путешествия в Большую Мечту  глупо.
- Зато появится шанс выиграть в конкурсе идиотов «Привет, дуралей», - пробормотала Лиза, выдыхая облако морозного пара. - Если, конечно, не в лом будет номинироваться.

Платформа к экспрессу «Аэропорт» была забита курильщиками. Курили все. То ли грелись, то ли впрок - в аэропорту и в самолёте придётся терпеть. Наконец электричка повышенной скорости и комфортности подползла. Путешественники «туда» заняли места, ещё теплые от путешественников «сюда» и «оттуда». Рассевшись, все притихли и, словно батарейки, почти час под стук колёс заряжались мужеством и терпением для полёта.

Аэровокзал встретил Лизу необъятными залами, озабоченной толпой, неразберихой, деловой суетой служащих. Два запасных часа до рейса ей едва хватило, чтобы пройти все пункты контроля, выявленные опытным путем:
регистрация у стойки, обнаруженной с третьей попытки;
сдача негабаритного багажа в секторе ЁКЛМН (интересно, что такого негабаритного в типовом дорожном рюкзаке?);
таможенный контроль с декларацией, аккуратно переписанной трижды, но так и не заинтересовавшей своей убогой «объявленной ценностью» таможню.

Первый комплект преград, в виде металлических перегородок и плотных тел доблестно-равнодушных таможенников, остался позади. Следующее препятствие - паспортный контроль. Процедура показалась Лизе нехитрой: положи паспорт на стойку и жди, пока на нужной странице шлёпнут печать. Главное;, к моменту контроля научиться молчать.

В награду за испытания всех ожидал бонус: разоблачение с обыском. То есть публичные раздевашки с досмотром. Лиза смутилась, но, оглядевшись, отметила, что групповой стриптиз коробит всех (в дорогу никто не наряжался, причёску под шапку и в капюшон не укладывал), и расслабилась.

Неторопливо, с растрёпанным чувством собственного достоинства, Лиза натянула на себя всё, что было велено снять, рассовывала по местам, всё, что было велено выложить, и бодренько двинула к своим воротам. Мимо лунок эскалаторов и манящих ароматным дорогущим кофе точек общепита.
Добежала. Успела! А впереди 4 часа топтания под табличкой со своим рейсом. Сначала полёт откложили на полчаса, через час ещё на полчаса и снова в том же ритме. Отойти было страшно - инфа шла неожиданно и путано. За четыре часа страх оказаться в самолёте сменился нетерпением:
"Ужо когда же, наконец?" - стонала про себя Лиза.
И вот, - о, радость, - всех быстро запихали в брюхо тяжелой консервной банки. Пора  впадать в панику, но нет сил. Лиза  заглянула через глаза в мозг стюардессе:
- Если там тишина, можно попробовать успокоиться, - решила она.
Только оторвались от поверхности, а в соседних креслах уже захрапели.
"Где такие нервы достают?" - удивилась Лиза.

Перекрывая нестройный храп измотанных дальней дорогой аборигенов, иностранцы радостно зашпрехали о своём. "Ещё бы - наш рейс вдвое дешевле любой их авиалинии. Нам бы их валютную зарплату, уж нас бы с Люфтганзы не выгнать. А из глубинки их Ганзы и подавно", - мысленно вступилась за уставших соотечественников Лиза.

Стюардессы демонстрировали свою нечеловеческую работоспособность прямо в полете: инструкции, почта, обед, грязная посуда... Их деловитость успокаивала, усыпляла тревогу...

"Опа, падаем! - оборвалось у Лизы внутри. - Нет, просто снижаемся. Как-то криво косячим - то справа крыло в иллюминаторе торчит, то слева. Как бы чего откуда не вышло... Упс! Словно мягким местом об пол. Приземлились!!!"

Лётчикам не слышно что творится в салоне, но все захлопали: стюардессы донесут народную благодарность до пункта назначения. Счастливчики в радостном возбуждении оделись, собрали вещи и поспешили к выходу. На «ихую» волю выпускали в обратном порядке: паспортный контроль с бессмысленной улыбкой в ответ на лопотание голубоглазого инспектора, багаж на вертушке, огромный аэровокзал. Но пассажиры уже присмотрелись друг к другу. Сбились в кучки. Не познакомились, но старались не терять друг друга из виду. Где-то догонят, где-то подождут.

Лиза часто тормозила, чтобы дать шанс интеллигентному седоватому мужчине, и старалась не упустить из виду длинного задохлика. Похоже, у них одна цель приезда. Интеллигент догадался, что Meeting Point - место встречи всех со всеми,  -  обозначено на указателях квадратом с 4-мя стрелками вовнутрь. Общими силами нашли своего встречающего, лениво размахивающего флажком с печатью тамплиеров - два всадника на одном скакуне. Им оказался бывший соотечественник.

"Капитализм так и не повернулся к нему человеческим лицом", - подумала Лиза, взглянув на его выжатую потребительским адом физиономию.
Рядом стояли ещё двое соотечественников. Судя по апломбу, впечатанному в лица рельефным тату, - москвичи. Эмигрант внимательно осмотрел пятёрку подопечных, пока те смеялись над группой Санта-Клаусов, прибывших производственной бригадой из Лапландии. Трое мужчин. Один, лет сорока, в коричневой дублёнке. Меховая кепка на красиво подстриженных волосах с проседью. Ясные голубые глаза. Обоятельная улыбка.
"Вездехахаль", - догадался гид-эмигрант.
Другой - бледный ботан-аспирант в толстокожей куртке для защиты то ли робкой, то ли утончённой души, явно привыкший к подвохам фортуны. На голове вязанный красный пирожок, прибавляющий пяток сантиметров к общему впечатлению. Вытянулся, как тюльпан в холодную весну. Третий косит под плотного во всех ипостасях интеллектуала, но повадки, громкий уверенный голос и чёрный окрас дорогих ботинок (в цвет теплой куртке) настораживают. Скорее всего, представитель силовых структур с сильной тягой к окультуриванию населения.
Обе женщины хорошо взрослые. Одна с короткой стрижкой под вязанной жёлтой бейсболкой, в джинсах и практичной тёмно-синей куртке с капюшоном. Из ломовых лошадей, которым на скаку вечно попадаются горящие избы. Другая в полупальто из цветных кожанных обрезков и меховом берете над большими очками. Чёрные брюки и дорогие  ботинки в масть. Похоже, умеет хорошо отдохнуть в рабочее время и потрудиться в часы досуга во благо своё.
Все прячут волнение за широкими улыбками. Тюльпан вибрирует больше других. Машет дорогим сотовым.
"Подписал родню на протокол своего путешествия. Когда вернётся, они ему расскажут, где он был и что видел", - усмехнулся гид-эмигрант и громко скомандывал:
-  Всё, больше никого не дождёмся. Идите за мной.
Невозвращенец запихнул список в карман потрёпанной куртки и загадочно добавил:
- Я отвезу вас в иной мир.

Он хотел подмигнуть кому-то из группы, но не решил кому. Повернулся и помчался сквозь толпу. Приезжие ринулись следом, боясь потеряться в столпотворении и остаться без своей доли такого заслуженного халявного счастья.

Гид оказался шофёром, которого наняли подвезти бывших соотечественников к местам трудовой славы тамплиеров, а затем в гостиницу для торжественной встречи католического Рождества и чествования литературных фантазёров. Тёмно-зелёный фольксваген не спеша повёз туристов по узким дорогам неведомой прежде страны. Мимо украшенных к Рождеству домов с красивыми веночками на дверях и игрушечными Санта-Клаусами у порогов. Мимо деревьев, подсвеченных разноцветными гирляндами. Мимо небольших, тонущих в праздничной иллюминации мотелей и заправок. Казалось, весь мир утратил чувство реальности и замаскировался под чудесную детскую сказку.

Все прилипли к окнам. Даже познакомиться было некогда. Если честно, не больно и хотелось. И потом, куда спешить - на ужине в гостинице знакомиться проще. Через час, проехав сквозь очередной «прянично-новогодний городок», как называл их молодой человек в красной вязанной шапочке (почти Санта-Клаусной), счастливчики увидели на высоком холме крепостную стену и острые башни огромного замка за ней. Фольксваген остановился на обочине.
- Das ist fantastish! - от восхищения юноша выплеснул лучшую часть из освоенного накануне лингвистического запаса.
- Ya,Ya! - поддержали соотечественники.
- Полный alles, - зловеще усмехнулся остербайтер.
Очарованные древней крепостью, пассажиры списали его замечание на зависть неудачника.
- Выходите и по той дорожке подымайтесь к замку, - торопил шофёр-невозвращенец, проехавший лишние пять километров, чтобы высадить пассажиров с задней стороны архитектурного памятника Средневековью. - За крепостной стеной будет площадь. Ваш рейс сильно задержался, но гид ждёт вас там. Опознаете его по простым выражениям - вымерз, наверное, до центра селезёнки. Здесь никто не тратится на валенки и дублёнки.
Все засмеялись, хотя с дублёнками и валенками тоже не у всех сложилось.
- Я буду на стоянке с парадной стороны, - заверил шофёр Лизу, потянувшуюся за вещами. - Поторопитесь, а то пропустите главное.
- Я без своих вещей, будто голая, - заявила Лиза и подхватила свой негабаритно-стандартный рюкзак.
Ботан-аспирант и Вездехахаль проявили солидарность и тоже подхватили свои сумки-рюкзаки. Вторая дама и упитанный интеллектуал московского разлива презрительно переглянулись. Закрепив на поясе планшетки с документами, деньгами и ключами, они дозволили остербайтеру позаботиться об их увесистых чемоданах.
- Ха, - выдохнул шофёр, - документы и вера в лучшее - вот и всё, что вам сейчас нужно.
Незнакомые с местными обычаями, туристы из провинции что-то промямлили и застыли с каменными лицами.
- Ну, бегите, - разочарованно отпустил их водила. - Встретимся через час.
Он сунул флажок с гербом тамплиеров матёрой москвичке, захлопнул дверь салона, сел за руль и, развернувшись, уехал. Финалисты сетевого литературного конкурса не обратили внимания на его торопливые манёвры. Началась великая гонка за впечатлениями на всю оставшуюся жизнь.