Хорошо тебе...

Эта белокурая стройная женщина с необычным именем  Виолетта или Лета, как ее звали друзья, пришла работать в этот новый офис полгода назад. Она заняла свое место в красивом светлом кабинете, где сидело еще пять женщин, но особо ни с кем из них за это время не сблизилась. Она всегда приходила на работу нарядно одетой и постоянно получала от сотрудников комплименты по поводу своих нарядов.

– Спасибо,  – благодарила она за очередной комплимент,  –  и хитро улыбалась.

А однажды коллега по работе, худенькая голубоглазая Светлана, разглядывая очередной костюм Виолетты, с завистью сказала ей:

– Летка, обалдеть. Шикарно! Я недавно видела  такой костюм в бутике,
только цвета другого. Итальянский. Ох, и дорогой же он, зараза.  Слушай, Летка, уж не спонсор ли у тебя появился, что ты так часто наряды меняешь?

– Ну, а почему бы и нет,  – сказала Виолетта и, загадочно улыбаясь и покачивая бедрами,  пошла к своему столу.
 
Так шли дни за днями, жизнь текла своим чередом. Виолетта меняла свои многочисленные наряды, и все, казалось,  было тихо и спокойно. Но женщины тайно завидовали Виолетте и считали, что их коллегу  явно кто-то спонсирует и кого она так упорно от них скрывает.

Но однажды плотину спокойствия все же прорвало. В тот предпраздничный день  Виолетта пришла на работу в очередном новом и очень красивом  костюме, отделанном атласным кантом и шикарным цветком. Все ее крутили, вертели, рассматривая костюм, а в обеденный перерыв, когда все сели пить чай,  одна из ее сослуживиц, Валентина Петровна, безуспешно пытаясь  изобразить на лице подобие улыбки, сказала, растягивая слова:

– Слушай, Виолетта, придется на тебя анонимку написать...

– Что, как поет Высоцкий, мы напишем в «Спортлото»? И по какому же поводу, позвольте узнать?  – улыбаясь, спросила Виолетта.

– Да по поводу твоих нетрудовых доходов,  – покачивая плечиками и барабаня пальчиками по столу, проворковала женщина.  – В дорогих бутиках одеваешься, а костюмчики-то  твои немалых денег стоят.  А при нашей зарплате это, знаешь ли,  вызывает нездоровый интерес...

В кабинете сразу воцарилась гробовая тишина, и женщины с явным интересом ждали, что же будет дальше. Они были довольны, что наконец хоть  кто-то высказал то,  что им не давало спокойно жить.

Виолетта посмотрела на Валентину Петровну, потом обвела взглядом притихших коллег и …громко рассмеялась.

– Ну, наконец-то, дождалась. А я все думала, надолго ли вас хватит. Долго же терпели, бессловесные  вы мои.

Виолетта с улыбкой взяла стул, поставила его на середину кабинета  и демонстративно села. Все еще  продолжая улыбаться, она  начала говорить:

– Ладно, мои хорошие, видно настало время вас успокоить и открыть вам мою «страшную» тайну о моем «спонсоре», который якобы оплачивает мне наряды из «дорогих» бутиков.

Виолетта поправила шикарную розу на костюме и продолжила:

– Так вот, мои дорогие коллеги, чтобы раз и навсегда поставить точку в этом вопросе, я скажу: моя «страшная» тайна в том, что этот самый «дорогой» бутик находится ...на моей маленькой кухне.  Ясно вам? Да, на моей семиметровой кухне!  И все вот эти мои «импортные наряды»,    –  Виолетта встала со стула, медленно повернулась вокруг своей оси, демонстрируя  костюм,   – я шью сама. По ночам шью, когда вы сладко спите. Ясно? А мой «денежный спонсор»   – это моя маленькая японская швейная машинка, которую я купила много лет назад и благодаря которой я имею возможность так часто менять наряды. Всем понятно? Вопросы будут?

Виолетта обвела взглядом кабинет, посмотрела на удивленные лица женщин, и вдруг услышала за спиной голос Наташи, недавно пришедшей к ним в отдел:

– Летка, ну, это же неправда. Ведь точно такой же костюм, как тот твой, голубой, я видела в бутике. Один в один. Только цвет был другой.

– Все верно, Наташенька,  – засмеялась Виолетта,  – мой костюм действительно точная копия того костюма, который ты видела в бутике. А все потому, что я тоже частенько захожу в бутик. Только цель у меня другая. Я хожу туда не для того, чтобы купить там что-то, а для того, чтобы  – тайком от продавцов!  – зарисовать выставленные там модели. А потом шью себе точно такие же вещи, как там. Как ты говоришь, «один в один». Понятно тебе, недоверчивая ты моя?

– Обалдеть,  – покачала головой Наташа,  – вот молодчина!

Виолетта посмотрела на Валентину Петровну,  говорившую об анонимке,  и с улыбкой сказала:

– А по поводу моих «нетрудовых доходов», Валентина Петровна, я скажу Вам так. Вот на Вас  сейчас костюм, стоимость которого я знаю. В том самом бутике он стоит 1700 рублей.  Потому что он действительно импортный. Итальянский. А вам сказать, сколько стоит вот этот костюм, что сейчас на мне? Я скажу. А стоит он ровно … 172 рубля, вместе с пуговицами и отделкой. Хотя ткань, как вы видите, тоже хорошего качества. Только этикетка на моем костюме «маде ин кухня». А теперь посчитайте, что на те 1700 рублей, которые Вы заплатили за свой костюм, я смогу сшить ровно десять  таких костюмов, как на мне.
 
–  Да не может быть, чтобы вот этот твой шикарный костюм стоил всего 172 рубля. Не верю,  – покачала головой Валентина Петровна.

– Да может, может,  – засмеялась Виолетта.  – Это еще один из моих маленьких секретов. Дело в том, что я знаю один маленький магазинчик, где продают уцененные ткани лоскутами. Это довольно дорогие ткани, но с каким-нибудь дефектом: либо припачкано, либо небольшой брак. И их продают совсем недорого, чем я и пользуюсь. А дома либо стираю ткань, либо выкраиваю так, что
дефект исчезает. 

– Да...а...а, – покачала головой Валентина Петровна.  – А руки-то у тебя, Виолетта, оказывается, просто золотые.

Виолетта усмехнулась, подошла к столу Валентины Петровны и положила руку на ее стол:

– Вот мои руки, посмотрите. И чем, скажите, они отличаются от Ваших? Ваши вот даже более изящные и ухоженные. Дело-то разве в руках? Дело совсем в другом.
 
Виолетта убрала руки со стола, вернулась на свое рабочее место  и с грустью сказала:

– Знаете, однажды одна женщина имела неосторожность сказать мне такие слова: «Хорошо тебе, Виолетта, ты умеешь шить. А я вот даже прямого стежка не могу на машинке сделать...» Ну, и взорвалась же я тогда. До сих пор стыдно. Я ей сказала: «Что значит «хорошо тебе?» Это что, выигрыш, который на меня свалился с неба? Улыбка Фортуны?  Подарок чей-то? Или мне Господь Бог по блату какие-то особые руки дал?  Нет, моя дорогая, это тяжкий труд. Да,  – сказала я ей,  – я шью, но когда-то и я не умела шить. А когда я, еще ребенком, увидела, как здорово это умеют делать другие,  то подумала: «А разве я хуже их? Если они умеют,  то и я должна научиться. И научусь. Я настырная». И училась. С 12 лет училась.  А кто тебе не давал? Кто тебе мешал учиться? Шила бы сейчас так же...»

Виолетта улыбнулась, со стыдом вспоминая, как та женщина, растерявшись и сказав ей «Да, видимо, ты права...», понуро побрела по коридору.

Виолетта, помолчала, глядя в окно, и продолжила:

– А вообще, если честно сказать, я благодарна Судьбе за то, что с детства влюбилась в шитье. Влюбилась окончательно и бесповоротно на уроке домоводства в пятом классе, когда нам показали первые строчки. Помню до сих пор, какая гордая была, когда сшила первый кухонный фартук,  потом сшила  школьный черный фартук, потом белый кружевной, а потом уже пробовала сшить первые ситцевые, простенькие платья. Помню, в 14 лет я уже сшила платье соседке. И пошло-поехало. В 16 лет я уже шила более сложные вещи. А когда я вышла замуж и у меня родился сын, я ему шила такие красивые костюмчики, куртки, рубашки, что меня часто спрашивали: «Где вы берете такие красивые вещи сыну, он всегда у вас такой нарядный?» В ответ я всегда смеялась и говорила, что это все производится на домашней фабрике из бывших маминых нарядов. Первое пальто я купила сыну, когда ему было уже девять лет,  и то только потому, что перешивать и перелицовывать было уже нечего.
 
Виолетта опять улыбнулась, вспоминая своего маленького и нарядного сына, с которым они всегда гуляли по вечерам и на которого часто оглядывались люди, потому что он был похож на маленького нарядного лилипутика и непременно с бабочкой на шее.

– Да, милые женщины,   –  вся еще продолжая улыбаться, продолжила она,   – мой труд по овладению портновскими науками не прошел даром, потому что за все эти годы я сэкономила львиную долю семейного бюджета, и имела такое количество нарядов, которое я никогда бы не смогла себе позволить купить. Но в этом огромном плюсе сейчас обнаружился маленький минус, потому что с тех пор я абсолютно не умею носить вещи, изготовленные не моими руками. Мне в них неуютно.  И когда бывает ситуация, что нужен срочно новый наряд, а шить некогда,  это становится для меня мини-катастрофой. Кто сам шьет, тот поймет меня.

- Да к тому же еще и не всегда найдешь в магазинах то, что хотелось бы,   – поддержала Виолетту Светлана.

– Ну, что мои дорогие,   –  Виолетта побарабанила пальцами по крышке стола,   –  будем еще подозревать меня в «нетрудовых доходах» или открываем для желающих курсы кройки и шитья? Обучаю бесплатно в свободное от работы время. Будем учиться?

– Будем,  – громко сказала Валентина Петровна и хлопнула ладонью по столу,   – и я записываюсь первой.  Скоро мы здесь всех затмим. А теперь, девушки, работать. Обед кончился.

Со словами «мы тоже записываемся» и с улыбками на лицах девушки  потянулись  на свои рабочие места...