С высоты памяти

Высота 102
Виктор Виров, 2011
Свидетельство о публикации №21103130170

Константин летом 42-го закончил школу – и сразу на войну. Он воевал на  Сталинградском фронте. Костя прошел несколько месяцев подготовки в пехотно-минометной школе. Многие военные училища в войну были эвакуированы вглубь страны. Пехотно-минометное училище тогда находилось под Арзамасом. После ускоренной подготовки выпускникам присваивали звание сержанта, а документы на лейтенантское звание ходили еще долго где-то.  Лейтенантские погоны «добрались» к Константину не скоро – в середине 43-го. Костя командовал взводом связи. Воевал и его отец, но на другом фронте. Отца Кости призвали в сентябре 42-го – в возрасте 49 лет. Всей семье довелось испытать войны. В деревне осталась мать с младшей дочкой-школьницей. Трое старших братьев Кости служили в армии еще до начала войны, а потом воевали на ее фронтах с первых же дней.  Питание у Кости при подготовке под Арзамасом было плохое. Когда мать узнала, что сын голодает в лейтенантской школе, она принесла ему мешок сухарей – шла неделю пешком из Мордовии к нему в Горьковскую область.

   Потом  Константин  воевал в той местности, которую местные жители называли до войны просто «бугор». В дни обороны Сталинграда это был стратегически важный холм. Во всех военных документах его называли «Высота 102». Мамаевым курганом назвали после войны. Битва за него длилась 135 суток – он был весь изрыт бомбами и минами. Возвышаясь над центральной частью города, Мамаев курган был важнейшим звеном в обороне фронта - кто занимал вершину кургана, тот контролировал и город, а также переправу через Волгу. Там Константин и получил тяжелое ранение в легкое. Сначала его сочли убитым – он был без сознания. Но его все-таки вынесли с поля боя санинструкторы. Их было много – тех героинь, воевавших и спасавших раненых под Сталинградом. Одной из известных таких девушек была Гуля (Марионелла) Королева – она погибла геройски под Сталинградом. После войны Костя прочтет роман о Гуле Королевой («Четвертая высота») - Гуля до войны была киноактирисой: начала сниматься с трех лет и создала замечательные образы в довоенных кинолентах. Фотоснимок Гули из книги напомнит Косте одну из тех двух девушек-санинструкторов – его спасительниц.
 
  По завершении Сталинградской битвы на Мамаевом кургане хоронили десятки тысяч погибших. И холм стал настоящим курганом, то есть местом захоронения. До конца 50-х он оставался почти в прежнем - искалеченном войной виде, но потом там построили памятник- мемориал.

...Списками погибших занимались военкоматы – они же рассылали «похоронки» в места призыва. Пришла «похоронка» и на Костю - к его матери в деревню. Но сообщение о гибели отстало на 1 день от письма из госпиталя – когда Костя пришел в сознание, сразу отправили письмо на родину. Какое было счастье для матери, что письмо из госпиталя пришло раньше «похоронки», и что Костя остался жив. К концу 42-го она знала также, что и муж ее был тяжело ранен при выходе его части из окружения под Киевом. После госпиталя, летом 43-го Константин приедет в деревню повидаться с мамой перед новой отправкой на фронт. Потом, когда война уже шла на территории Пруссии, Костин взвод будет с осторожностью обходить дома местных жителей – там оставлялись отравленные продукты и вода и минировались подходы. Случались и гибели наших солдат в тех домах.
После войны Константин закончил юридический институт, работал председателем колхоза, был судьей, а потом и прокурором в Ульяновской области. Он купил сруб-избу и перевез дом в село к отцу с матерью. Тот дом был собран и отстроен для жилья в самом конце 50-х. Шла мирная жизнь, и у Кости с женой уже подрастали две дочки. В те годы он не любил говорить о войне...

   Списки погибших под Сталинградом перепроверялись после создания мемориала, а следопыты и пионеры вели поиск родных и близких погибших. Из тех запросов в Мордовию Костя и узнал, что он «похоронен» в братской могиле.

  От прежних ран здоровье со временем слабело. В больнице он часто вспоминал Сталинград и бои за Высоту 102. Тогда он и принял решение о необходимости съездить на ту могилу. Но уже было не суждено. Не успел. Уже не хватило сил. В палате он вспоминал бои своего взвода – под Сталинградом и после... Своего ординарца-казаха... Как спали на елках... Как ели конину в голодное время... Польшу и Германию, Катовице и Кенигсберг. Отравленное вино, что подносили поляки русским солдатам. Обстрел со всех сторон, когда головы поднять нельзя и было только одно желание – слиться с землей. И генерала армии И.Д.Черняховского, который был смертельно ранен 18 февраля 1945 года в районе г.Мельзак, в Восточной Пруссии, когда выехал на левый фланг фронта проверить подготовку частей... Войска Черняховского тогда пробивались к Кенигсбергу...

  Вспоминал Костя и деревню Ивановку под Сталинградом, где он и был «похоронен»...
...И родное село в Мордовии с его колхозом, распавшимся к весне 32-го. После первого распада того колхоза случился голодный год.... А в колхоз загоняли насильно, отбирая скотину. Выйти из колхоза и забрать свою скотину было сложно. Костина семья была многодетная, и они пострадали от этих переделок... Немного хлеба давали детям в школе, где они занимались. Тогда школа у Кости находилась в поповском доме.

Мы будем помнить его и все то, что ему довелось испытать в войну... Он хотел сзъездить в Сталинград и найти «свою» могилу... Он умер в 2002 году в Саранске.

У Волги павших помнит вся страна –  На могилах братских имена.
А он вот выжил и не знал, что «похоронен» там, где воевал -
Где земля с оттенком красным –  Впитала пролитую кровь...




Судьба....
Типичная для своего времени...
Мой отец тоже окончил школу в 1942, потом недолго работал на Сарапульском узле связи линейным монтером, в ноябре 1942, в 17 лет поступил в Смоленское пехотное (стрелково-снайперское) училище, находившееся в эвакуации в Сарапуле. За время его учебы из курсантов училища были сформированы несколько маршевых рот и отправлены под Сталинград.
Он окончил училище по высшему разряду и был оставлен командовать в училище взводом. В 1946 году училище расформировали. Отца послали служить в районный военкомат в Мурыгино, что под Кировом. В 1952 он поступил в военно-педагогический институт в Хлебниково под Москвой. С 1954 по 1980 преподавал огневую подготовку сначала в Ташкентском, а потом в Алма-Атинском общевойсковом командном училище. Среди его курсантов много генералов, в том числе Лев Рохлин. Умер он в 2008 году.
Летом 1965 года отец показал мне окоп на окраине Сарапула, который он собственноручно отрыл зимой 1942 года.
В 1975 году я поступил в Алма-Атинское высшее общевойсковое командное училище, по окончании которого попал служить в 193 гвардейский мотострелковый полк 66 гвардейской Полтавской дивизии....
В этой дивизии я прослужил 11 лет - до октября 1990 года, много чего построил, и на полигоне и дома для офицеров - афганцев, уволился по сокращению...
С ноября 1942, когда полк был сформирован на основе маршевой роты курсантов Ташкентского пехотного училища, до мая 1945 полк в составе дивизии непрерывно, и в общем то успешно воевал, сначала под Сталинградом, где полк некоторое время вел бои в окружении, потом был Курск (Прохоровка), Полтава, Днепр.... в мае 1945 полк остановился в городе Фейбс в Австрийских Альпах. Потом было возвращение в Союз, на Западную Украину.

В 1992 году полк стал украинским.
Помнят ли сейчас на Украине героев Сталинграда, Прохоровки и Полтавы, кто теперь живет в тех, построенных мной домах?
Знают ли в Ташкенте о 193 полку?
Не знаю...