Последний путь армянского дедушки

   

Те, кто, прочтя название, настроил себя на минорный лад, может спокойно расслабиться, налить себе чайку или открыть баночку пива... – сюжет, хоть и напрямую связан с делами кладбищенскими, далек от трагичности...

Похоронная тематика иногда преподносит те ещё сюрпризы... Вспоминается мне, прочитанный в сети рассказ о похоронах человека двухметрового роста...
Не было никакой возможности развернуть огромный гроб ни на лестничных пролётах шестнадцатиэтажного дома, ни под каким-либо углом в грузовой лифт запихнуть... - он туда не помещался... – короче, покойника вынули и отправили лифтом стоймя, назначив в сопровождающие кого-то из музыкантов похоронного оркестра, предварительно угостив его стаканом водки...

По закону жанра, всё случилось так, как и должно было случиться... - свет в доме вырубили, и лифт встал... Дальше чужой сюжет пересказывать не буду...

Моя история, относящаяся к осени 2007-го года, имеет несколько иную подоплёку...
Началось всё с того, что наши бакинские власти начали сносить старое Монтинское кладбище, занимающее огромную территорию в близлежащем к центру районе...
В последнее время здесь хоронили нечасто, а львиная доля могил были либо армянскими, либо русскими...

Никаких захоронений родных мне людей там не было... – только в начале девяностых пришлось под проливным дождём провожать в последний путь одноклассника, разбившегося в автокатастрофе...

Посему, читая статьи о варварском отношении администрации кладбища к могилам, я испытывал примерно те же эмоции, какие бывают у нас при просмотре телерепортажей о катастрофах... – жалко, горько... – только сделать ничего нельзя...
Властям было глубоко плевать на завывания русскоязычной прессы... - они действовали по принципу... – "собака лает... - караван идёт"...

Руководство скорбной территории официально заверяло, что все могилы, о которых не позаботятся родственники, будут перенесены за счёт государства на кладбище в посёлок ГовсанЫ...
Эти заверения вызывали у меня кривую усмешку... – не приучен я верить госчиновникам, тем более от похоронного бизнеса... - закатают всё и вся в бетон с асфальтом, в том числе и нашего армянского одноклассника... - бабло поделят... – одним словом, ничего личного...

Всё бы так и прошло мимо меня, если бы не случилось то, чего я, ну никак не ожидал... - в один из вечеров на моём столе зазвонил телефон...

Трубка щёлкала, шелестела пространством, наводя на мысль, что звонят из другой страны...
Наконец приятный, грудной, женский голос спросил...

- Это ты?...
- Ты бывают разные, смотря, кого вы имеете в виду?... – не узнав, ответил я...
- Вагуля, это ты?... – продолжала настаивать обладательница эротичных тембров...
- Ну, если вам нужен был Вагиф... – то это ко мне...
- Вагуля, это я, Ляля..., - в голосе зазвучали обиженные нотки...
- Ляля, Ляля... Какая Ляля?... - клиентка что-ли какая?... - будто я всех помнить обязан!... - Стоп... - быть не может!!!...
- Яп-понский бог!... Ляля, откуда ты?... Как ты?... – я узнал свою девушку, с которой встречался ровно четверть века назад...

Продолжались отношения недолго, всего несколько месяцев... Ничего особенного между нами не было... – так... - обычная студенческая обжималовка-целоваловка на бульварных скамейках...
Нет... – ну, она молодец!... Это же надо... - ведь не забыла старый домашний номер и вытрясла из бывшей жены мой теперешний телефон...

После сопутствующих событию ахов, охов и восторженных расспросов... – Ляля жила в Калининграде, была дважды мамой и трижды бабушкой, чем я похвастать не мог в принципе... - понимая, что звонит она не ради того, чтоб просто поболтать со своим прошлым, я решил перейти к делу...

Улучив момент, вклинился в речевой ряд словоохотливой Ляльки, и задал таки сакраментальный вопрос...

- Эй, белый человек, а чё заходил-то?... – возникла пауза... - трубка вновь зашипела, выдавая Лялькин мыслительный процесс...

- Вагуля, я в сети прочла, у вас в Баку кладбище сносят..., - её голос из весёлого вдруг стал немного грустным...
- Да, а что?... - не к месту брякнул я...
- У меня там дедушка похоронен..., - она сделала паузу..., - не титульной национальности... – папин папа...
Вот где собака порылась, вот для чего я Ляльке понадобился...

Дальше последовал слезливый рассказ про то, каким замечательным человеком был Лялькин армянский дедушка... - мама у неё была русская... - как он играл с маленькой Лялькой и читал ей сказки...

Между делом я спросил, где похоронены прочие Лялькны предки... - оказалось, что на русской части Чемберикендского кладбища...

- Так, Ляльк, короче... - не сопливь трубу воспоминаниями... – моя задача?... Деда выкопать и тебе по факсу отправить?...
- Вагуля, сволочь, кончай стебаться..., - бывшая подруга пыталась напускной строгостью в голосе вернуть меня на путь истинный...
- Значит, бандеролью или закатать в банки с вареньем и передать с проводником?...

На том конце, в тысячах километров от многострадального Баку, раздался хохот...
- Вагуля, скотина, для тебя вообще ничего святого нет?... - давясь от смеха, хлюпала в трубку Ляля..., - приеду, убью тебя...

- Ага, и газеты будут радостно визжать... - Армянская террористка расправилась с немолодым бакинцем, приготовив из него долму и хаш...
Мы поржали и поприкалывались ещё минут пять, а потом Лялька коротко и ясно изложила мне суть своей просьбы...

Найти могилу деда, сменившего этот мир на лучший тридцать с лишним лет тому назад, и перезахоронить бренные останки в могилу его русской жены... - Лялькиной бабки, упокоенной на Чемберикенде...

Да легко, моя любофф... - словно за хлебом сходить... Разве вы не знаете, что я только этим и занимаюсь... – выкапываю покойников и закапываю их... Об этом я, конечно, Ляльке не сказал, дабы не вселять излишнюю надежду на успех дела...

Нужно было провести разведку о ситуации вообще и рекогносцировку на местности, вернее, на обеих местностях, так как не имел ни малейшего представления, где захоронены Лялькины родственники... – она меня во время наших свиданий четвертьвековой давности на дорогие её сердцу могилы, естественно, не приглашала...

- Вагуля, сделай, что в твоих силах, о расходах не беспокойся... Кроме тебя, в Баку никого из близких не осталось, а приехать сама я не могу, сам понимаешь..., – ох уж эти Лялькины паспортные данные... – она хоть и была замужем за русским, но фамилию свою так и не поменяла, и этот факт сводил возможность её приезда в Баку к абсолютному нулю...

- Знаю, что не можешь, Ляля... Так что, чтоб меня убить, придётся по почте письмо с ядовитым порошком посылать..., - Лялька не засмеялась моей шутке..., - не беспокойся, сделаю всё, что возможно...
- Слушай, Вагуля, а почему ты с женой развёлся?... – неожиданно спросила она...
- Скажем так, не сошлись во взглядах на творчество Сальвадора Дали...

- Понятно. Вагуля, вот мой номер..., - она продиктовала, - когда пойдешь искать, дай знать, я перезвоню, чтоб сориентировать тебя на местности...
- Хорошо, фикир элямя... – алым агрыны... - не думай... – твою боль возьму... - всё будет в порядке...
- Я не сомневаюсь, ведь ты же мой Вагуля..., - она вздохнула...
- Спокойной ночи, девушка из моего прошлого..., - я дал отбой и медленно опустил трубку...

Я и не думал заморачиваться поставленной передо мной задачей... – буду думать завтра с утра, а пока...

Вечер я посвятил воспоминаниям о наших с Лялькой прогулках, о её приятных мужскому глазу формах, пытался вспомнить причину нашего расставания, но внятного ответа так и не находил...
Странная штука память... – вспомнил ощущения своей ладони под бюстгальтером третьего размера, вспомнил вкус её помады, а вот почему расстались... – нет...

Наверное, она так захотела... – или армянские родственники отсоветовали с азербайджанцем встречаться, и она, не объясняя причин, медленно свела наши отношения на нет, а может оттого, что я был беден, хотя и она была из небогатой семьи... Короче... – хрен разберёшь...

Эх ты, Лялька, Лялька... - коза..., - я усмехнулся... А ещё спрашивает, почему я с женой развёлся?...
Почему люди женятся... – потому что любят... А отчего разводятся... – оттого, что перестают любить и надоедают друг другу хуже горькой редьки...

На следующий день я связался с газетой, на сайте которой приходилось читать репортажи о сносе кладбища, и расспросил о подробностях...
Всё оказалось так, как я и предполагал... – не хуже и не лучше...

Идти официальным путём шансов не было... – кладбище, для всех подвизавшихся на его сносе, представляло из себя огромную дойную корову... Это меня устраивало... – там, где в ход идёт универсальная открывалка... – деньги, открывается всё... - и двери, и тем более могилы... Последнее гораздо дешевле...

Солидарная с проблемой русскоязычного человека корреспондентка, сообщила мне примерный уровень тарифов на эксгумацию любого покойника... – 200-300 долларов... К начальнику кладбища рекомендовала не обращаться...

Ну, это и коню понятно... – чем выше сидит чиновник, тем дороже решается проблема... – буду договариваться с кем-нибудь из рабочих...

Ещё через день, предупредив Ляльку, что буду звонить, я отправился на поиски её, давно почивших в бозе, родственников...
Зная, что могила армянского деда находится где-то рядом с захоронением советских солдат, умерших в Бакинских госпиталях... – единственной территории кладбища, которую власти не только не тронули, но в дальнейшем облагородили, всё ходил кругами в надежде увидеть памятник с нужной мне фамилией...

Лялька висела на трубке, сообщая мне те или иные ориентиры...
Кладбище выглядело ужасно, как и было описано в интернет–статьях... - там и сям были видны вскрытые могилы, валялись расколотые памятники, на обочинах аллей лежали готовые к вывозу, собранные в пачки металлические ограды...

- Ну что, Вагуля?... – голосом полным отчаяния, готовая разреветься, в очередной раз спросила она...
- Пока подожди, подожди... Не вижу... Вот ворота, вот ёлки, но нет здесь никакого памятника... Ляля, ты ничего не напутала?...

Ответить она не успела...
- Есть, есть!... - с серого камня, скрытого за ёлками, на меня смотрел портрет её армянского дедушки... - Мирзояна Рубена Ашотовича...

Жили... – не тужили бакинские армяне... Горя не знали... А тем временем армяне заокеанские, по заказу американских хозяев, готовили их на заклание... - хорошо, что ты не дожил до этого, сапожник Мирзоян...

- Уррра!... - вопила мне в ухо Лялька... - Вагуля, я тебя люблю, я тебя обожаю!...
- Не ори, я сейчас оглохну... Какой он у тебя..., - я разглядывал старую, пожелтевшую от времени фотографию..., - брови, как у Брежнева, борода, очки...

- Да, а ведь был простым сапожником..., - поделилась со мной радостным воспоминанием Лялька...
- Ладно, был и был... Я отключаюсь, мне отсюда быстрее сваливать надо, пока патруль моей персоной не заинтересовался...
Она пискнула что-то нечленораздельное, но я уже нажал отбой...

Выходя через центральные ворота кладбища, притормозил, дабы понаблюдать за процессом вскрытия могилы с русской фамилией на памятнике... Рядом с рабочими стояли, контролирующие процесс эксгумации родственники...
Собственно говоря, становиться зрителем у меня не было никакого желания... - я выжидал... Минут через пять удалось выделить среди работяг старшего, с коим можно было договариваться....

Возомнивший о своей важности и хитрости бригадир гробокопателей, услышав, что предстоит работа на армянской могиле, сразу предложил показать её, на что я сказал, что пока сам не знаю где она находится...

Мы договорились о цене, сойдясь на двухстах долларах...
Я взял номер его мобильного и сказал, что позвоню, как буду готов, после чего поспешил ретироваться...

На Чемберикенде найти могилу Лялькиной бабушки не составило особого труда... – благо, памятник с нужной мне фамилией был виден с центральной аллеи... Осмотревшись, я позвонил своей подруге и сообщил, что большая часть работы выполнена, и что расход составит около 350 долларов...

- Вагуля, ты супер..., – наверное, глаза у Ляльки, услышавшей сумму, стали круглыми, а уши свернулись бантиком..., - я предполагала, что потрачу пару штук...
- Потратишь, только на своего мужа и внуков..., - я дал Ляльке весь расклад по смете...

В помощники я собрался взять двух близких мне людей...
На роль водителя был приглашён мой глубоко уважаемый родственник... - Фикрет мюаллим...  Пожилой, но крепкий мужик... - большой любитель выпивки и женских прелестей, обожаемый друзьями за весёлый нрав и острый язык... - он был незаменим в любых жизненных ситуациях, и я был рад дать ему возможность немного заработать...

Другим помощником стал мой друг Аскер... - актёр по профессии и по призванию...
Род деятельности как нельзя лучше характеризовал его отношение к жизни, а в тех аспектах, о которых шла речь выше он не отставал от Фикрет мюаллима...

В своём интересе к женщинам и выпивке я значительно уступал своим старшим товарищам, но рассказ вовсе не об этом, а посему более развивать тему не буду...

Подводя черту под этим отступлением, перефразирую известные поговорку и песню... – а кто же не любитель... - только язвенники и трезвенники в первом случае и голубые с импотентами во втором... Могу сказать... - все участники событий в той или иной степени друг друга стоили...

И наконец, самое главное... – все мы были людьми абсолютно толерантными... Мы росли и жили рядом с армянами, дружили и пили с ними водку, работали и создавали семьи, пока суки-политиканы, мать их... - из Вашингтона с Ереваном и Москвы, не разменяли души бакинцев на свои поганые интересы...
Чтоб не углубляться здесь в политические дебри, скажу только одно... - простым людям, как Лялька и я, или Фикрет мюаллим с Аскером, так и десяткам тысяч других, всё это дерьмо было не нужно...

Итак, друзья предупреждены, деньги Лялька прислала...
Настал день Х...
Созвонившись с бригадиром, имени которого я теперь не помню... - спрашивается, на кой он мне после сделанной работы удрестался... - предупредил, что мы подъедем часа через полтора...

По дороге я рассказал своим помощникам о финансовых раскладах... Практичный Фикрет мюаллим стал возмущаться... – мол, много ты, Вагиф, рабочим платишь... Сейчас приедем и за сто пятьдесят передоговоримся...
Я пожал плечами...

Мы заехали на строительный рынок, где приобрели маленькую сапёрную лопатку, небольшой ломик, мастерок, мешок, рукавицы, по паре кило цемента и песка, не забыв также пятилитровую флягу с водой...

Добравшись до Монтинского кладбища, остановили машину метрах в сорока от памятника сапожнику Мирзояну и я позвонил бригадиру... Он и ещё двое рабочих появились через пять минут с лопатами и ломами на своих натруженных плечах...

Фикрет мюаллим отозвал бригадира и завёл было разговор о деньгах, на что тот негромко ответил, что сейчас вызовет наряд полиции и тогда нам всё обойдётся намного дороже...
Я поспешил закрыть тему, сказав, что заплачу как договаривались, после чего показал месторасположение могилы...

Ситуация отчасти позабавила, напомнив сюжет фильма "Злой, Плохой, Хороший"...
Итак, мы отправились курить, сидя в машине, а могильщики принялись за дело...
Позвонила Лялька... – попросив не действовать на нервы, я послал её заниматься домашними делами...

Примерно через час бригадир позвал меня... Отдав деньги так, как он и просил, чтоб не видели его подчинённые, я принял мешок с останками из рук молодого фяхлЯ... - рабочего...

Он не был тяжёлым, тянул всего килограмма на четыре, и моё любопытство взяло вверх над отвращением... – я заглянул...
В мешке лежало что-то коричневое, бывшее когда-то Лялькиным дедом... - отвращение отразилось на моём лице...

- Испугался?... - улыбаясь, спросил парень...
Я отрицательно покачал головой... - эх, наивная твоя душа... - опасаться надо тех, кто по земле бегает, а костей... - чего их бояться...

Мы сели в машину... Когда выехали на проспект и нас никто не остановил, я вздохнул с облегчением...

С Чемберекендом всё пошло гораздо быстрее, а самое главное веселее...
Аскер и я, подняв две плиты рядом с памятником Лялькиной бабушке, ломиком и сапёрной лопатой выдолбили в пересохшей за летний сезон земле углубление, в которое мешок помещался целиком... Но, посовещавшись, решили сделать всё по-человечески, и Аскер стал вынимать и укладывать кости по одной...

- Всю жизнь мечтал сыграть роль могильщика в Гамлете... - не пришлось, а вот здесь... Итак... – это рёбра..., - он выудил из мешка два или три чёрных ребра..., - это... – берцовая кость...

Перечисления не заняли много времени, так как в мешке присутствовала только половина Лялькиного дедушки... - остальное, видимо, рассыпалось в прах под лопатами рабочих..., - это часть его костюма..., - выудив кусок какой-то чёрной ткани, бросил за спину..., - и наконец, господа... – сам!!!... – он достал из мешка череп..., - Вагиф, как его звали...?

- Рубен Ашотович..., - морщась, ответил я...
Из надбровных дуг армянского дедушки торчали кусты рыжих бровей, длиной с ладонь взрослого человека...
- Рубен Ашотович, твой я рот е%%л.., - вдруг выдал Фикрет мюаллим...
- Любезный!... Вы что, извращенец!?... У него же теперь нет рта..., - хитро глядя снизу вверх, невозмутимо парировал Аскер...

Видимо, чтоб снять напряжение, нам необходим был этот толчок... - старое кладбище, его строгие часовые-кипарисы, укутанные вуалью скорби памятники и покрытые серо-зелёным мхом надгробные плиты, такого не слышали никогда... – трое здоровых мужиков хохотали во весь голос...

- Слушайте, как жаль, что у всех мобильники старые, без камер... - я бы фотку деда Ляльке послал..., - едва успокоившись, сказал я...

- Никогда не думал, что волосы у покойников могут так расти..., - сквозь смех заявил Аскер, вытряхивая из мешка в импровизированную могилу остатки Рубена Ашотовича..., - принимайте мужа, как вас?... А-а... - Екатерина Васильевна..., - прочёл он на памятнике и начал забрасывать останки землёй...

Я помогал, работая мастерком...
Вот и нашёл ты свой последний приют, сапожник Мирзоян... Не серчай, что без вывески...
Помнится мне, прочёл как-то надпись на одном надгробии... – "Вот и всё"... Действительно всё...

Да и зачем тебе вывеска?... Где могила Моцарта... – точно не знают, где похоронен Пиросмани... – не знают, прах Эйнштейна развеян... - зато ты, Рубен Ашотович, лежишь рядом с женой... И не просто рядом, а как положено... - сверху...
Так что лежи... – не выёживайся!...

Здесь мы провозились не более сорока минут... После того как плиты были уложены на место и, чтоб бровастый дед Рубен не ударился от любимой жены в бега, зацементированы, работу можно было считать законченной...

Сполоснув руки, я первым делом позвонил в Калининград...
- Всё, Ляля, твои бабушка и дед теперь вместе... Что называется... - воссоединились...
- Вагуля, ты лучший мужчина из всех, кого я знаю на этой земле..., - я смутился, - жаль, что я сейчас не рядом..., - по тому, как дрожал её голос, было понятно, что женщина не кривит душой...

Учитывая то, что я был не один, предпочёл не развивать эту тему...

- Спасибо, Ляля... Тут была идея сфоткать и послать тебе теперешний портрет твоего дедушки, но, во-первых, мобильники без камер, во-вторых, вряд ли ты была бы в восторге от этого зрелища..., - я вкратце описал ей увиденное двадцатью минутами ранее...

- Хорошо, что ты этого не сделал... - я думаю, у тебя бы хватило такта...
- Ладно, Ляля, если ещё надо будет кого-нибудь перезакопать... – обращайтесь, а мы устали изрядно, и с твоего позволения поедем поминать твоих предков...
- Да, конечно... Вагуля, помни, что я тебе сказала... – ты лучший!!!... Береги себя...
- Целую, Лялька... Не пропадай... Пока..., - я сунул трубку в карман...

- Вагиф, а она хорошая вещь?... - спросил меня в машине любвеобильный Фикрет мюаллим...
- Да, красивая девушка..., - я сделал паузу..., - была... Теперь она уже бабушка, и как выглядит, одному богу известно...

Машина с тремя уставшими, голодными людьми привезла нас к дому Фикрет мюаллима...
Весь инструмент, купленный сегодня, я пожертвовал в пользу его дачи и раздал своим помощникам по пятьдесят баксов... Оставшихся денег должно было хватить на ужин с выпивкой, и мы пошли в ближайшую забегаловку...

Делая заказ, я как-то не задумался о том, что нам принесут... Хинкали, соютма и соления с водкой... – всё как обычно... - сытно и вкусно...

Я ведь не знал, что соютму в этом кафе подают в таком виде, а повар понятия не имел, чем мы весь день занимались...
Бульон нам принесли в пиалах, а мясо... - посреди стола на большом блюде лежали длинные бараньи рёбрышки...

Все трое подумали об одном и том же, но озвучил, естественно, Аскер...
- У тебя это никаких ассоциаций не вызывает?...
- Впечатлительный ты наш!... Мог бы и промолчать..., – с непроницаемым лицом ответил ему Фикрет мюаллим, вилкой снимая с косточки мясо на тарелку...
Я поднял рюмку...
- Пусть земля будет ему пухом!... - выпив, не чокаясь, мы последовали примеру нашего аксакала...

Пили за здоровье, за детей и внуков... – всё съели, ведь мы же мужики, а мужики, если они настоящие, не бывают брезгливыми...
И не бывают хвастливыми...

Про то, что, с точки зрения Ляльки... - я лучший мужчина на земле, своим друзьям я не сказал...