Нательный крестик

Часто мы носим на теле крестик, не задумываясь о его символе, а ведь сила защиты и спасения в нём велика. Много об этом уже рассказано в православной литературе, но я хочу повториться и поведать свою историю о нательном крестике.
Дело было в 96-ом году, я служил в армии на сверхсрочной службе. По своим убеждениям я не был атеистом, но и не был христианином. Верил в Бога самостоятельно, не читая о нём никакой литературы (надо сказать, что книг я не читал вообще). Представления о мироздании и Боге у меня были мутные и смотрел я на мир мутными очами, как глядят порой котята. Конечно, я видел и знал, что люди носят на себе кресты, иногда, правда, как украшение. Постоянно возникало недоумение – зачем люди это делают. И в то время любил пофилософствовать: если на Кресте распяли Бога, и Он на нём умер как человек, то к чему из оружия убийства делать атрибут поклонения. Такое не понимание я пронёс долгие годы, даже чудеса меня не вразумляли. Став верующим, православным христианином, я сталкивался с протестантами, которые повторяли мои мысли, мысли неумного солдата: носить Крест на теле равносильно ношению автомата Калашникова (естественно в миниатюрном варианте). Крест без Христа и воскресения – орудие наказания Римской империи, а с Господом – символ вечной жизни для человека, ибо смертью человеческой природы Иисуса открываются врата Рая для людей.
Это, конечно, вопрос догматики и богословия.
Здесь я хотел рассказать о том, что крестик на теле защищает и спасает помимо нашей веры в него, т.е. Бог существует независимо от того, веруем мы в Него или нет.
Началось всё с того, что сестра моя Светлана привезла из Швейцарии солидную серебряную цепочку и подарила её мне. Носить цепочку на шее без всего выглядело как-то глупо, и поэтому мама купила в киоске «Союзпечать» для меня крестик, тоже серебряный. Как я уже говорил, работал в армии солдатом-контрактником, должность занимал старшего кинорадиомеханика. В мои обязанности входило не только показывать кино солдатам в клубе, но и ремонт гаражей вышестоящим персонам; ездить инкогнито десантником в совхозы за клубникой, вишней, яблоками… (офицеров за это не осуждаю - время было голодное)…
Помню как сейчас, на дворе стояло лето, прекрасная погода, начальство в отпуске, дни проходили спокойно, я был не востребован и потому занимался своими делами. У меня создался даже свой режим провождения времени: до обеда я спал и слушал музыку; после обеда ходил в оркестр к сослуживцам, а оттуда в спортзал «на качалку». Всё так, наверное, и протекало бы дальше, пока я не задумал одеть цепочку с крестиком, естественно, чтобы похвастаться «украшением».
Пообедав дома, я стал одеваться на работу, там меня ждали гантели и штанга и поэтому, с торжественным видом одел цепочку, ибо в спортзале я буду по пояс раздетым на обозрение многим. Придя в часть, обнаружил, что меня уже ищут: привезли машину с кирпичом для ремонта клуба. Я был один. По стечению обстоятельств не оказалось даже срочников,дневальных клуба (ребят из оркестра), их забрали на неотложные работы из части. Разгружал и складывал кирпичи в своей кладовой при клубе – две тысячи штук. Это не так уж и много, скажем, когда работают двое или трое бойцов. Но, одному задача усложняется: нужно залезть на машину, поднести кирпич к открытому борту, спуститься, взять с высоты, отнести и уложить так, чтобы после не рухнуло кому-нибудь на ногу. Тяжёлый физический труд меня никогда не пугал – физически я крепок и систематически занимался спортом; меня возмутило другое – почему именно сейчас, заранее не предупредили и куда-то забрали дневальных... После узнал, что ремонт в клубе замыслили делать ещё два месяца назад, но, поговорив об этом в штабе, отложили до благоприятного финансирования сверху.
Пришёл домой вечером разбитый и усталый: накачался кирпичами. Раздеваясь, снял цепочку с крестиком и повесил на трюмо, подумав, что напрасно сегодня одевал. Так крестик провисел на зеркале с неделю и к нему я не подходил. А дни выдались лучше прежних, как говорят в народе: палец о палец не ударил.
Лень меня заела, и я решил после обеда сходить в спортзал, и, естественно, одеваю цепочку с крестиком… Я был шокирован: опять такая же машина и ни одного солдата! Нет, дневальные от меня не прятались, убегая куда-нибудь в каптерку, я бы их обязательно нашёл, и они об этом знали; просто, их вновь забрали на гаражные работы, т.е. им тоже не сладко. Кирпичей было на пятьсот штук меньше, но усталости от этого не убавилось, плюс ко всему ощущал моральный дискомфорт.
Снимая дома цепочку, я уже искоса глядел на крестик, суеверно думая, что именно он виновник моих бед.
Прошло некоторое время, которое ублажало меня тунеядством; велись потихоньку ремонтные работы, без особого напряжения, ибо в помощь дали чуть ли не всю школу прапорщиков.
Опять определился отчётливо свой режим действий и без действий, и ближе к вечеру наметился спортзал.
Делать нечего, или лучше сказать, выхода нет: никто не видел мою цепочку – необходимо её показать. Я одеваю крестик и иду в часть. В клубе курсанты из школы прапорщиков сняли две рамы (лучше сказать выломали), для того, чтобы заложить проём ниши кирпичом, но, их они уже не заложат, ибо срочно были отозваны с строительных работ: приехал с Москвы проверяющий полковник. Это ответственное дело поручили мне: хочешь -  закладывай, а не хочешь - сторожи всю ночь возле окон.
Раствор мне месили дневальные по клубу два солдата срочной службы. Я старался, как мог: глядел и сбоку, и с верху… и всё равно у моей стены появился «живот», как у женщины на шестом месяце беременности. Я не торопился – швы делал мерные, иногда натягивал нитку… А окна в клубе были большие.
Домой пришел, ориентируясь по звёздам. Раздеваясь, долго глядел на крестик, уже не подозревая, а обвиняя его в моих сложностях на работе. Снимая с себя крест, я сказал, что больше его не одену, он приносит трудности и испытания…
Через несколько лет я осознал, что тунеядство и лень ведёт человека к деградации, а нательный крестик не украшение и даже выше символа – это ключ от врат рая.