Записки-эпопея

"ЗАПИСКИ"
эпопея.


ОТ АВТОРА.
Я хочу посвятить эту эпопею всем тем людям, с которыми меня сталкивала судьба, о которых я помню, как о времени своей беззаботной юности и знаю теперь, что меня связывало и связывает с ними нечто большее, чем просто миг жизни.
Владимир Самарский






Часть-1
"На земле"
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эту часть эпопеи пишу я как письмо, опираясь на шальные воспоминания. Письмо которое долго пылилось в моём столе, и которое теперь отсылаю я как исповедь и покаяние, тем, кто отныне будет пожизненно вписан в историю и трагедию одного человека, душа которого  должна скитаться по белому свету в одиночестве горькой тоски.
Заранее приношу извинения тем людям, которые волею судьбы попали в один миг с этой светлой душой, отразившись в эпопее.
Любые совпадения с реальностью случайны.




Глава 1
"Нервы, Нервы, Нервы"
Уходило лето. Вот уже его последний, жаркий день начался. Солнце озолотив улицы Самары, вышло на Полевой спуск и солнечным зайчиком побежало от Сельскохозяйственной площади к пляжу.  Засветились окна 70-ого дома, потом 52-ого, заиграл лучами дворец торжеств, четвёртым номером крикнула бывшая гостиница "Театральная", потревожив ласточек, которые поднявшись над Волжским проспектом, помитинговали  немного над набережной и метнулись куда-то вдаль, извещая жителей о том, что лето кончилось, что последний день его надо провести  вне стен домов и учреждений, ибо зимний пейзаж на шесть месяцев потом остудит воздух юга.
Жаркий песок манил и обжигал, было хорошо и сладостно, казалось что миг этот будет бесконечен, как вся наша жизнь. Казалось что вечное солнце, лето и вечный отдых так и поселятся в душе, сердце и жизни, одинокого, молодого человека.
В 16 лет все мы надеемся что лучшее будет с нами всегда. О! великий, О! сладостный миг заблуждения.
Но вот уже стрелка быстротечного времени подступает к 12 дня, к 15 дня, к 18 вечера, и наконец неумолимо выталкивает из летнего тепла в зябкое, холодное утро.
Наступает время, когда надо прощаться, на миг с городом, иногда на вечность с близкими людьми.
Ровно в 03 часа 07 минут ночи, поезд №214 - Анапа - Челябинск отошёл от перрона Самарского вокзала.
Лето кончилось.
Холодные ветры подули с Урала, дожди окутали туманом всё что было ранее, начиная теперь писать новую главу в жизни молодого человека.
Что ждёт его там, за чертою? Вот мысль которая вертелась  в его голове, когда ехал он в поезде, и потом когда добирался от Челябинска автомобилем. Что ждёт его там, в студенческой жизни? Какие встречи уготовила судьба?
Моросило, в промозглом, по-осеннему стылом воздухе стояла тревога. Екатеринбург просыпаясь, спешил куда-то. Разрезая лужи летело такси №11 неся в чреве своём молодого человека.
На этом моменте дорогой читатель мы немного замедлим бег нашей повести, ибо прежде чем продолжить надо познакомиться с нашим главным героем. Итак, молодого человека звали Володя Петров, ему было 16 лет, наружность его представлялась весьма симпатичной, строгость характера подчёркивали подобранные со вкусом очки и сшитый по моде костюм. Одним словом это был очень интеллигентный молодой человек, из приличной семьи.
В то время как мы изучали его данные он уже вышел из такси, поругал погоду, отметил что дореволюционное имя площади - Кафедральная, было лучше чем 1905 года, и незаметно исчез в вестибюле метрополитена.
Через 15 минут Володя выйдет на станции  Калининской и на ватных от волнения ногах двинется в сторону Свердловского Экономического техникума, в котором теперь он будет не учиться, но жить целых 4 года.
Захлопнется тяжёлая металлическая дверь и срок юности начнёт  отсчитывать минуты молодых годов.
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
Трясущиеся ватные ноги, словно ты не человек, а гипсовая кукла, стучащие зубы, колкая изморось, вот что я вспоминаю о первом своём студенческом дне.
Потом конечно улыбки очаровательных девушек, коих оказался целый цветник из 31 розы.
Но это потом, а первое воспоминание это: НЕРВЫ, НЕРВЫ, НЕРВЫ.
Непонятно всё же было как примут, да и примут ли?





Глава 2
"Эллочка Щукина"
    На первом же занятии, Володя задремал. Ему снился удивительный сон: Кремлёвский дворец съездов, он идёт вдоль колонны однокурсниц, сердечно приветствует, обнимает и зовёт,  манит...в даль светлую. На спасской башне бьют часы и он пробуждается выхватывая из реальности уже, звонок.
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
30 минут перерыва открыли возможность познакомиться, сейчас я вспоминаю этот момент со смехом, ибо виделся я почти половине девушек ухажёром, хотя сам  планов на амурные дела не строил а потому ощетинившись как ёжь, постарался закрыться, огородиться что ли. Это решение было конечно ошибочным, но понял я это только сейчас с высот более зрелого возраста.
А тогда, Боже! тогда мне несимпатичной показалась даже леди, которая первая подошла ко мне.
Девушку звали Толстунова Хельга, это была девушка невысокого роста, простоватой, без изюминки, внешности, что не мешало впрочем ей иметь великое  множество поклонников, из числа простых, работящих парней, но не из числа интеллигенции, к которой, мы всё же отнесли и нашего героя. В Хельге была воплощена деревенская простота и красота, глаза отражали ширь полей, стан зеленел лесами России, она вышла из Есенинской деревни, из необъятной красоты Родных просторов. Впрочем эта необъятная красота, контрастировала с отрицательными качествами. Хельга была напориста, чрезмерно раскрепощена той первобытной наглостью, которая встречается ещё и поныне, и которая  оттолкнула и даже напугала нашего героя. Явный моралист (или желающий казаться таковым), Володя не любил такой тип людей, ибо видел в них ненадёжность и не капитальность.
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
Сегодня, когда я вспоминаю Хельгу, мне на память приходит классическая фигура Эллочки Щукиной, из 12 стульев. Поистине некое сходство было, и это ещё раз, конечно подтверждает теорию о том, что герои романов живут рядом с нами, писатели и поэты ничего не придумывают, все свои мысли они берут из жизни.
И хотя на меня она произвела отталкивающее впечатление, я должен признать что в ней была определённая красота, определённый шарм. Но этот шарм был сокрыт под слоем гипса, фальшивого и неестественного напора, наглости. Эта гипсовая маска и не позволила мне приглядеться к Хельге более глубинно, ведь тогда я не был ещё философски настроенным человеком.
Ему показалось на миг что перед  ним предстала не девушка, а не раскаявшаяся грешница.  Поспешный вывод, и вот уже наш герой, по натуре неплохой актёр, стал чудить и куролесить. Вся его фигура приподнялась, потучнела, лицо превратилось в каменное изваяние Патриарха Никона, голос задребезжал медью.
- Ты как смеешь выспрашивать у меня всякое ****ство?!Разве не знаешь ты как надо кротко, подобно агнцу Божьему беседовать с малознакомым тебе человеком? - Хельга хотела что-то сказать, но грозный Патриарх продолжал вещать, обращая свой взор теперь ко всем присутствующим.
- Все запомните, фамильярность и непристойную ересь не люблю и не понимаю!
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
В своём монологе я конечно перегнул палку, всё таки девушка, можно было простить и даже понять где-то, наконец свести всё к шутке. Но таковы минусы моего характера, иногда по глупому начинаю рубить с плеча. Эх, молодость! Молодо, зелено, тут точно добавить нечего.
 







Глава 3
"Страдания юного вертера"
А за окном кружился белый снег, и тихо навевал воспоминания. Зима на Урале всегда молниеносна и всегда не ко времени, вот и в те годы, начала века, снег был уже в первых числах октября, а к концу месяца все дома стояли чинными генералами, нахлобучив белые папахи, дороги заносило позёмкой и колкость мороза укутывала граждан в  тёплые шкуры. Каждый день наш юный герой преодолевал по 4 километра,и каждый день в нём начинал зарождаться пожар смутного и пугающего страха. Он почему-то вдруг со всей чёткостью осознал что однажды, вот такой же зимой, может остаться совсем один, без подруги, чьё тепло должно согреть, без друзей, чьи руки должны поддержать, без семьи, к которой хочется вернуться. Мысль эта появилась конечно не на пустом месте, Володя всегда был одиночкой, но только с юношеских 16-и лет, перспективы волчьего одиночества стали не просто тяготить, стали мучать его, мучать страхом неизвестности. Тем страхом, который испытывает каждый человек, и который приводит в движение всю человеческую жизнь.
 "ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
Отсырели спички на холодном снегу, говоря поэтически. Между нами, студентами, не было людской теплоты, мы были чужими.
Я был чужим на этом празднике студенческой юности.
И все 4 года потом, пролетят вот в таких чужих и холодных, словно мрамор оковах.
Страдания юного вертера, начнутся отсюда, от дверей серого здания на  Проспекте Покорителей Космоса.
Молчи, грусть, молчи...
А за окном кружился белый снег, и холод северов стучался в душу.



Глава 4
"Слушали. Постановили."
В декабре 2002 года, на первом собрании коллектива студентов-архивистов, происходило "брожение". Дебаты сотрясали стены учебного заведения. Выбирали, выбирали старосту группы.
Трибуну сменяли всё новые и новые лица, а консенсуса всё не было.
Вот взошла и обратилась к народу, Марьяна Воскресенская - девушка улыбка, всегда смеющаяся оптимистка, которая умела шуткой завести любого,очаровать даже самого нордически выдержанного человека. Её речь была наполнена радостью, счастьем и яркими красками, а доброе лицо вселяло надежду на то, что эта выборная канитель, всё же закончится.
Марьяну сменила на трибуне, Татьяна Покрываева - человек большого ума, аккуратистка и отличница. Речь её была суховатой, тихой, спокойной, тезисы усыпляли.
Её сменил на трибуне вошедший минуту назад, и внимательно смотревший на дискуссию, Володя. Речь его не была в тот день особенно яркой, ибо он не готовил текст, но примечательна она была тем, что была предельно короткой:
-Я готов взять ответственность на себя - сказал Володя - И шабаш! Закончим пожалуй.
Это последнее слово - шабаш, отдающее лексиконом босяка, подействовало магически.
Слушали. Постановили.
Так Володя стал старостой группы студентов-архивистов.
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
Мне казалось тогда, что вот сейчас я займу центральное место, соберусь, задействую все силы и мы, студенты, будем едины, станем лучшими друзьями, лучшей группой студентов всего учебного заведения.
Не удалось, вырвалось из рук, судьба ударила по рукам со страшной силой. Но этот процесс, сделал конечно мою позицию по всем абсолютно вопросам - особенной. 
Лидером я не стал, но к моему мнению, всё же прислушивались. И это главное, к чему привело это короткое мгновение, в котором Слушали. Постановили.



Глава 5
"Дамы"
Остановим опять немного время, дорогой читатель, и продолжим знакомство со студентами - архивистами.
Однако пока мы только ещё подходим к дверям Свердловского Экономического техникума, позвольте отойти от людей и для начала пояснить, кого собственно готовили в стенах учебной группы, в которую попал наш герой. Специальность начертанная в дипломах гласила: Специалист по документационному обеспечению управления, архивист, предполагалось что молодые специалисты не столько будут хранить историю в пыльных хранилищах, сколько поступят на государственную службу, займут места в секретариатах и отделах кадров, шагнут в коридоры министерств и ведомств советниками и помощниками.
Простонародным языком говоря, техникум в данной ветке готовил канцелярских крыс, бюрократов с большой буквы "Б".
Но мы подошли уже к дверям и сейчас когда, белая ночь зимы опустилась на город а фонари смотрят в окна опустевшего здания, только мы, дорогой читатель, имеем право и главное возможность подняться по ступеням этого четырехэтажного храма науки и взглянуть в лица людей, тем взглядом каким на них смотрел наш герой.
Мы поднимаемся на второй этаж, входим в пустую аудиторию, за окнами пролетают редкие автомобили, Завод Калинина дремлет.
На первом ряду, у самого окна, перед нами появляется Юлия Чаева - умная брюнетка, с длинной, русской косой и простым, искренним характером. В воздухе пахнет хлебом, молоком и крестьянскими избами, слышен звон гитарных струн, аудитория наполняется мелодией, мы, дорогой читатель, ясно слышим слова песни, которые затянул где-то пастух:
"Скромная, милая, очень красивая девушка..."
Счастье принесёт она, в тот дом, в который войдёт невестой.
Рядом с Чаевой, ангел небесной красоты - Карина Мандельштам. Здесь уже нет умиротворенной картины русской деревни, пейзаж приобретает очертание крупного мегаполиса, слышны сирены специальных служб, звук отбойного молотка, фоном парит Майкл Джексон. Уместно сказать что Карина, к поцелуям зовущая, вся такая воздушная.
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
Чаеву и Мандельштам, помню хорошо, некий момент здравомыслия блестел в их глазах, это и притягивало.
Мне вообще везёт в этой жизни на симпатичных девчонок, дамы, которые мне попадаются в жизни, очень симпатичные и яркие.
За дальним столом, мы видим Татьяну Красильникову, индустриальный пейзаж, заводской гудок, идущие со смены рабочие и...ЛЕНИН. Татьяна была очень умным человеком, деловым и цепким, выйдя из рабочих кварталов, она пойдёт к звёздам, и путь её, в отличие от пути нашего главного героя, тернист не будет.
Рядом с Красильниковой, слышны мелодии и ритмы современности, наш взор останавливается на немке по происхождению, Софье Золь, здесь уже нет никаких иллюзий, прямой расчёт, каждый шаг, каждый миг взвешен и грамотно пройден. Только прагматизм, никакой ерунды, никакой либеральной мишуры, стальная хватка, стальная дорога к светлому будущему, к капитализму.



Глава 6
"Отшельник"
Взлёт и парение нашего героя было недолгим, ибо по прошествии пары месяцев выяснилось что Володя не оправдал возложенного на него высокого доверия, оказался плохим старостой и был низложен.
Впрочем, на этом месте надо совершить остановку, ибо далее глас автора должен умолкнуть, чтобы каждый путешествующий с автором по страницам этой эпопеи, смог услышать голос великой Клио, её мнение по этому вопросу.
КЛИО:
Он пришёл, он думал, что так надо,
И он пришёл, чтобы сплотить
Но увы, гласное, народное чадо
Встало на пути.
И он вознёсся к "небесам"
И строгостью своей, он всех кусал
Он видел в этом первый жизни сан
Данный ему, непогодам.
И он ушёл, он понял что его не ждут
И он Бирюк, отшельник и скиталец.
Он где угодно, с кем, но уж не тут
И баста, и конец!



Глава 7
"Кто вы товарищ?"
Можно ли уничтожить человека? Безусловно! Казалось бы, нет ничего сложного, пуля, нож в спину, топор, и вот уже несут человека, по тихим аллеям на последнюю его жилплощадь. Но, уничтожение ли это человека? Быть может это не уничтожение, а освобождение? Вероятно так. Очень просто уничтожить плоть человека, его тело, его оболочку, уничтожить душу человека невозможно.
Душу человека можно только заморозить, не зря же говорят, у этого человека - холодная душа и мраморное сердце, нанести удар по самолюбию, который приведёт к включению всех человеческих механизмов, и превратит человека в непоследовательную и непостижимую субстанцию, в которой нет места многим светлым чувствам, но в которой безгранично живёт тоска.
Мы услышали голос Клио, дорогой читатель, и стало ясно что в душе главного героя что-то произошло, изменения затронули душу нашего героя, в те дни, он получил удар по своему самолюбию.
Щёлкнул затвор и невидимая дверь Володи защёлкнулась на щеколду.
Сердце его закрыл густой, поэтический лес.
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
Когда меня НЕ ПРИНЯЛИ, это был конечно удар по самолюбию, как это так думал я тогда, я, такой хороший человек и вдруг чужой среди толпы студентов, на меня смотрят дико, подсмеиваются, как это может быть?
Этот миг жизни конечно изменил меня, я помню  брёл по проспекту и думал КАК ЖЕ ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ? Мне на встречу попался старик, с окладистой, толстовской бородой, который подошёл ко мне и спросил:
-Кто вы товарищ?
И ни тогда, не сейчас я не знаю что ответить в его лице, моим однокурсникам, моей юности.



Глава 8
"Пророк"
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
Обнищала ты Русь! Оскудел генетический фонд! О, где вы Тургеневские Аси и Островские Катерины. Куда делись вы, девушки с осанкой, статностью и величием матушки-императрицы Екатерины 2, куда делись вы прекрасные Анны Каренины и Лили Брик, смелые Комиссаржевские и чудесные девы из стихов Есенина и Блока? Куда вмиг испарились вы, оставшись только в поэтических одах и на картинах маститых художников Россеи?
Куда делись те, кого так красочно описал великий Русский писатель Васильев, в своих «Зорях»*?
Что стало с тобой Русь-матушка, что так печален твой взор? Отчего плачут серым дождём сыновья твои: Челябинск, Волоколамск, Красноярск, Мурманск, Екатеринбург? Отчего думы тяжёлые, как морщинки разрезали лица дочерей твоих: Москвы, Твери, Уфы, Читы, Самары? Не оттого ли, что не осталось настоящих людей ? Не потому ли, что нет на просторах твоих, настоящих девушек, которые вызывали бы зависть, но не красотой своей внешней, а красотой внутренней! Не потому ли, что нет настоящих парней, среди тех, что ныне, как зомби ходят по дорогам твоим!
Скорбь великая окутала мать мою, Россию, гибельность нравов, гибельность и угасание всего светлого. И никто не видит пропасть, в которую катимся мы, никто, кроме творцов, поэтов и писателей, художников и скульпторов. И душа и сердце рвутся вон из груди, боль, тупая и адская окутывает все мысли их, мысли о спасении, о том, что сделано, делается и предстоит ещё сделать во спасение Русского народа, Русской земли!
Он видел, он вероятно видел всё падение нравов, тогда в начале века,  в своих мыслях предсказывал миг отчаяния и гибель , ясно видел, как зомби начинают ходить по улицам в образах нового поколения . Чувствовал, как давят люди друг-друга, как отнимают хлеб, как желчь стекает по улицам и площадям, и как копошатся люди в ней, подобно червям.
Он видел, он, вероятно видел, как встаёт над горизонтом чудовище КАПИТАЛА, и в его адском оскале сгорают чьи то судьбы.
Он предсказывал захват и порабощение русского мужика, пришельцами от стен Израилевых. Видел он мощь колен диаспор, и видел как чеканят они монеты на горбу Единой России.
Никто не верил поэту, его слова были посеяны, как семена живительных, хлебных культур, а взрастали из них потом плевелы и сорняки.
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
- Ещё пару лет, и сойдём с ума, иные потонут в крови прелюбодеяния, иные будут слепо  проповедовать новую утопию, под именем Блаженства, Позитива, иных же поглотит быт, и  не будет иной цели кроме денег и выживания, как волки будем грызть и других и себя, пока разум  не затуманится окончательно.
А у иных всё отнимут пришедшие сюда вороги, и будем как свиньи жить и работать только для еды, только за еду.
Не слушали и не слышали поэта люди, скользили в бездну и гибли там!
Поднималась кровавая заря. Звёзды Давидовы заключали договоры с Полумесяцем, делили все блага земли русской, поносили мужика православного считая гоем его - недочеловеком.
"ИЗ ЗАПИСЕЙ ВОЛОДИ ПЕТРОВА"
 Скажите мне кому легко?
Вольготно жить и весело
Скажите мне в России кто
Возводит планов месиво?
Кто в мерседесах по дорогам мчит
Кто в кабаках девчонок любит
И кто в хоромах царских спит
И души русских губит?
Болгарин топчет сцены дно
Поёт с экрана
Еврей нам продаёт вино
В угоду капитала
Татарин лезет из дверей
Пиная русских семя
Уходит ото всех страстей
Порабощая время.
С кавказских гор джигит спешит
Возглавить холдинг, министерство
И "снег" тихонечко крошит
Цыган, плодя в России бедство.
А там другой берёт бразды
Тенью генерала
Блатной сынок, блатная дочь
Вонзает в кожу жало.
Страна работает и день и ночь
Приумножая силу
 Страна спешит всегда помочь
Всему земному миру
Но кто же лучше всех живёт
В России славном государстве
Увы не тот кто по судьбе
 Кто кровной,Русской масти.
Обнищала ты Русь! Оскудел генетический фонд! О, где вы Тургеневские Аси и Островские Катерины. Куда делись вы, девушки с осанкой, статностью и величием матушки-императрицы Екатерины 2, куда делись вы прекрасные Анны Каренины и Лили Брик, смелые Комиссаржевские и чудесные девы из стихов Есенина и Блока? Куда в миг испарились вы, оставшись только в поэтических одах и на картинах маститых художников Россеи?
Куда делись те, кого так красочно описал великий Русский писатель Васильев, в своих «Зорях»*?
Где он великий русский народ, где цвет генофонда его?
Иных уж нет, иные те далече… - отвечает некто, смеясь нам в лицо.
- Нет! Нет! Замолчите, вы врёте нарочно, вы слепы и не знаете  что возрождение наше будет! Мы возродим  любовь – гневно говорит поэт – возродим  дружбу!
Я любил, и видел дружбу православную! Нет, беззубая серость, я верю в Россию! Я верю в народ! Поднимется однажды буря,  отнимет у вас всё, возвратит  богатство русскому мужику!!!! Нас, тех, кто верит в это, блуждая среди звёзд, нас много, и мы сумеем продолжить дело прадедов наших и возродить Российскую Империю!
 Пока ваше время, проклятые самозванцы, нас нет там, в вашем раю – сокрушенно продолжает поэт – но это значит, что мы вернёмся и потребуем ответ за всё, с вас, сытых и холёных, тех кто живёт за счёт народа, и в нашей стране осмеливается диктовать свои ублюдочные законы! – поэт задумывается, но через минуту голос его вновь прорезает ночную тишину – Вы слышите, поля русские стонут, то воскресает царская армия, гордо возвышается над Сибирью идущий к людям Колчак, поднимаются знамёна Дроздовцев, Марковцев, выходит из ледяных походов Каппель, встаёт над лесами могучий Врангель и вся эта имперская сила уже готова смести проклятых завоевателей, кого в местечковую серость вернуть, кого в аулы, даруя русским свободу, даруя нам все богатства нашей Великой Империи!Значит будем жить, Я ВЕРЮ В РОССИЮ, Я ВЕРЮ В СВОЙ РУССКИЙ НАРОД!




Глава 9
"Техникум"
Бурлил Свердловский Экономический техникум имени товарища Попугайло, метались студенты, попеременно налетая то на фикусы, украшавшие узкие коридоры и фойе, то на преподавателей, которые, неся кипы журналов, зачётных книжек и другой дряни, как ломовые лошади прогресса  с каждым новым этажом и пролётом ускоряли свои шаги, и взоры их становились всё воинственнее, всё упрямее.
- Ну, настоящие колхозницы  с картин времён «культа личности», не дать не взять – смеялась вахтёрша тётя Даша, лузгая семечки и сплёвывая шелуху под ноги проносившимся «социалистическим  преподавателям». Казалось, время остановилось в этих стенах, и даже календарь, висевший за спиной вахтёрши , незримо подтверждал это, ибо на его протёршемся от времени «лице» чётко можно было прочитать следующее:
«Слава КПСС! Да здравствует 10-я пятилетка социалистического строительства! Год 197.. январь»
История социалистического строительства, как впрочем, и самого здания  вообще была весьма интересна, дозвольте рассказать.
ИСТОРИЯ СВЕРДЛОВСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ТЕХНИКУМА.
В 1924 году, в Москве торжественно хоронили вождя мирового пролетариата тов. Ленина,  страна плакала, и под звуки траурного марша   обещала лежащему в гробу Ильичу, сохранить о нём память. В Москве тело вождя бальзамировали, в Петрограде отливали монумент, в Калабердынске складывали песни, и только в Екатеринбурге, не знали, как увековечить память любимого вождя. Собралась комиссия. Три дня и три ночи заседали ответственные партийные товарищи.
Под конец третьих суток, решено было переименовать Екатеринбург, в Лениноживск. Была подписана бумага, намечен траурный митинг, и всё было бы просто замечательно, но в решающий момент в губисполком пришли «ходоки». Они тоже  требовали переименования города, но не в Лениноживск, а в Свердловск, мотивируя это тем, что вот де Ленин, никогда не бывал в этом чудном городе, а наш товарищ «Андрей»** не только работал в Екатеринбурге, но и жил в нём.
Митинг был отменён, и комиссия в полном её составе вновь засела на три дня и три ночи.
Сроки поджимали, Москва, в которой шла борьба за власть, наседала. В первый же день заседания пришла телеграмма:
«Осатанели???? Переименовать в Свердло-Ленинск!!! Всех расстреляю!»
Лейба Бронштейн (Троцкий)
Председатель губисполкома тов. Кубиков, после такого сообщения, хотел, было сам застрелиться, но его удержали.
На второй день пришла новая телеграмма, более спокойная, но весьма туманная:
«Работайте товарищи. СвердлИЛЬИЧЁВСК, ИльичСвердловск, УльянВладленск, можно попробовать разбить город на две части и одну назвать РеволюциЛен, а вторую Свердлотрудск!»
Каменев-Зиновьев-Бухарин
Узнав о такой телеграмме тов. Кубиков  хотел повеситься, но его опять удержали.
На третий день великого Екатеринбургского сидения пришла последняя телеграмма из Москвы:
«Товарищи, Екатеринбург переименовать в Свердловск, по просьбе трудящихся, хватит сидеть без дела, если хотите сидеть, мы вам дадим сидеть, но в другом месте, займитесь, наконец, борьбой с неграмотностью»
И.Сталин
Вконец, осатаневший от подобных телеграмм тов. Кубиков добровольно покинул пост председателя и оставил вместо себя тов. Чалого. Внемля веяниям времени, тов. Чалый в мае 1924 года развернул обширную компанию по ликвидации неграмотности. Апогеем этой компании стал замысел постройки при одном из заводов города Научно-Промышленного Предприятия(Сокращённо НПП), которое должно было носить имя Ленина и заниматься подготовкой кадров для заводов и фабрик всего Урала. Но…эпопея с ликвидацией неграмотности затянулась вплоть до середины 30-х годов. А в канун нового 1937 года и вовсе была остановлена по причине исчезновения тов. Чалого и всех денежных фондов, выделенных Советской властью на строительство.
И только в 1939 году, работы возобновились, внеся некоторые изменения в план борьбы с неграмотностью, решено было отказаться от строительства НПП, и построить простую школу №1917 имени тов. Ленина и спасённого им тов. Кулакова. Однако по ряду причин работа завязла в рутине бумаг, и только к маю 1941 года старый каркас гниющего НПП был заменён новым каркасом строящейся школы №1917. В июне 1941 года грянула война, строительство школы заморозили, а потом и вовсе отменили.
Так миновал 1941, 42, 43, 44, 45, 46, наконец, наступил год 1950.
В начале апреля 1950 г., новое руководство Свердловского обкома КПСС, проезжая мимо полуразвалившегося каркаса некоего здания, неожиданно задалось вопросом, а не уродует ли оно вид города, оказалось, что уродует. Было решено, снести руины и на их месте построить монументальное здание – дом  политпросвещения. Однако разборка руин и последующая стройка затянулись на 3 года.
В феврале 1953 года, торжественно был открыт при заводе имени Калинина дом политического просвещения. Это монументальное здание представляло собой шестиэтажное чудовище, которое заканчивалось постаментом и бронзовой фигурой сидящих вождей Ленина и Сталина. Однако в марте 1953 года, вождь и отец народов, тов. Сталин, скоропостижно скончался. А уже в декабре 1953 года, со здания политпросвещения, таинственным образом исчез и бронзовый вождь, пустое же место решено было заменить сначала развевающимся красным знаменем, а затем и вовсе снести и постамент и одинокого Ильича. 5 января 1954 года, а доме политпросвещения прошёл последний диспут на тему «рабочий и крестьянин в нашей стране и во всём мире», и той же ночью дом политпросвещения оделся в леса.
Реконструкция шла ударными темпами. В 1955 году торжественно со здания бывшего дома политпросвещения были сняты последние стружки. Теперь он представлял собой серое трёхэтажное здание, увенчанное фигурой крестьянина держащего в одной руке початок кукурузы, в другой книгу. Отныне это здание стало именоваться: «Дом крестьянина».
«Дом Крестьянина» просуществовал до 1961 года, но фактически с 1956 года в нём располагались две организации, некое небольшое учебное заведение и столярные мастерские «Крестьянский быт», которые изготовляли псевдорусскую мебель, как то: полати, огромные столы, скамейки и конечно же ложки, плошки и прочие лоханки.
В 1961 году, человечество полетело в космос, улицу, где находился « Дом Крестьянина», спешно переименовали в проспект Покорителей Космоса, а сам дом крестьянина в музей космонавтики. Крестьянин, венчавший крышу здания, был перенесён на клумбу перед входом, а место его занял космонавт, работы скульптора Рупышева. Музей же разместили в помещении бывших столярных мастерских.
Так продолжалось до 1976 года, когда здание обновили, снеся попутно и космонавта и крестьянина,  а в конце 1977 года, по случаю юбилея Октябрьской революции, документально отдали,  под техникум советской промышленности, просуществовавший  аж до 1991 года, когда на первой волне демократии он был переименован сначала в Промышленный, а затем в Свердловский Экономический техникум.




Глава 10
«Как Христос по воде, или из истории одного экзамена»
«…Это май чародей, это май весельчак, веет свежим на нас опахалом…». Вот и май, и солнце по-иному светит, всё кругом одевается в зелёный цвет, всё пахнет, переливается, и даже трамваи как-то по-особому звенят своими сигналами – колокольцами. Хочется жить и творить, любить и быть любимым, хочется совершать глупости и дышать воздухом свободы.
Часы на здании городской ратуши показывали без четверти восемь, часы на гостинице «Свердловск» показывали восемь часов утра ровно, часы на руке поэта показывали пять минут девятого. Но несущественно было время сегодня, когда на улице свежее, майское утро, когда до экзамена остаётся ещё один день, когда жизнь прекрасна! Поэт влетел в здание Свердловского  Экономического техникума в 8 часов  10 минут утра. Он прибыл в столь ранний час, только затем, что бы узнать расписание экзамена, а далее он собирался отправиться на прогулку по цветущему городу, дабы проветрить мысли, собрать их и явиться на экзамен, на следующий день, для сдачи, готовым и полным сил. Он подошёл к стенду в прекрасном расположении духа и взглянул на бумажку, косо приклеенную к стеклу, то, что он прочитал в следующую минуту, было ужасно, экзамен, к которому между нами говоря, он не готовился, должен был состояться не на следующий день, а сегодня, в этот самый жаркий, майский день, ровно в 11:00 по местному времени. Пол качнулся под ногами поэта, поплыли стены, солнце померкло и казалось, даже трамваи умолкли в этот миг на проспекте. Колоссальным усилием воли Владимир привёл себя в чувство, заставил  присесть и даже собраться с мыслями.
-Ещё ничего не потеряно – размышлял он – добраться до конспектов, домой, час, значит, будет 9, вернуться назад ещё час, значит 10, час в запасе, если пойду последним то и все 3, а то и 4, шанс ещё есть, не стоит падать духом – быстро схватив свою папку, Владимир метнулся  было к выходу, но в дверях столкнулся с преподавателем, Алисой Ниловной.
 -АААА…Володя – обрадовалась женщина – а ты что же так рано, экзамен в 11! – напомнила она.
-Я знаю – парировал Владимир – затем и приехал, узнать точное время, дабы не пропустить святой миг, ибо, ибо…- далее следовала длинная тирада, которая заканчивалась великой русской мудростью: «Учение -  свет, а не учение – тьма»
В другое время и при других обстоятельствах подобная речь, вероятно, вызвала бы живой отклик в душе старухи Ниловны, но тётка явно была  умного десятка и потому хитро улыбнувшись,  спросила:
-Ты учил, готовился, надеюсь???
-Да! – соврал поэт, при этом в его душе уже начинали просыпаться демоны, и когда он, наконец, вырвался на цветущий и залитый солнцем проспект, то, вероятно под действием проснувшихся в конец демонов, он добавил в пол-голоса – Я тебе покажу старая грымза!! Ты меня хочешь поставить в тупик своими вопросами, а я тебя поставлю в тупик своими ответами!
Как известно лошадь развивает скорость равную одной, лошадиной силе и потому с лёгкостью может обогнать пешего человека, автомобиль, располагающий сотнями лошадиных сил  с той же лёгкостью обгоняет лошадь, планета земля, качающая нас на своих руках,  обгоняет и автомобиль, и лошадь, время, легко может потягаться в скорости и с лошадью и с автомобилем и с планетой, и только спешащего студента не может обогнать ничто. Спешащий студент, это страшная сила, всё сметающая и преодолевающая всякую преграду. Ровно в 11 утра, в дверях учебного заведения, показался взмыленный, пропахший  одеколоном «Кремль» поэт. Он взметнулся как реактивный самолёт на второй этаж, трёхэтажного здания, пронёсся по коридору, считая стоящих  вдоль стен студентов, и с той же быстротой покинул храм науки.  В запасе оставалось не менее трёх часов, за это время нужно было найти тихое, спокойное место и постараться подготовиться  к экзамену. Вопрос стоял только один, где взять тихое, малолюдное и главное прохладное место, среди  жары, асфальта и бетона. Туалет техникума отпадал, там много курящих, парки были вычеркнуты только по той причине, что ближайший парк «Победы», был в антисанитарном состоянии, и дурная слава давно уже висела незримой тенью над ним. Казалось, во всём городе невозможно было найти тихого места, однако неожиданно  поэта озарило, он мановением руки остановил  такси, и двинулся в сторону северного  кладбища.
Там, в тени деревьев, на могиле деда, сидя за мраморным столом и на мраморной же скамейке, Владимир провёл 2 часа 30 минут, никто не мешал ему готовиться, умершие не могли помешать физически, живые же, бродили в эти часы редко, довольствуясь подаянием на паперти.
Надо признаться, что за время, проведённое в трудах, в тишине и покое, поэт изрядно успел подготовиться, во всяком случае, он имел теперь представление и о предмете, коим была физика и химия в одном флаконе, и даже о различии кию, мю и пю мезонов. Вероятно по этой причине, он вернулся в храм науки, легко и непринуждённо, напевая, что-то из репертуара Шаляпина.
-Билет №3 – бодро начал он – вопрос №1, Роль Пьера и Марии Кюри в изучении физики – пауза – вопрос №2, основное отличие кию, мю и пю мезонов? – поэт усмехнулся, придвинул стул, и начал пламенную речь.
«Речь студента Владимира, на  экзамене, сказанная им самим»
Итак, кто же такие Пьер и Мария Кюри, кто такие??? Это титаны, это великие двигатели прогресса, достойные продолжатели дела Прометея, Да Винчи и других деятелей и гениев! Пьер любил Марию, Мария любила Пьера, и от этого факта невозможно отмахнуться, как от надоедливой мухи! Вместе они любили физику, химию и эксперименты. Бывало старик Пьер, сидя вечером на веранде своего дома, спросит у Марии: - Хорошо ли мы поработали, Мария? – и  Мария охотно ответит ему: - Хорошо, Пьер! Долго прожили Пьер и Мария вместе, много полезного совершили они, Радий, Барий, Кюрий всё это открыли они, и даже Пьерий и Марий, это их рук дело, детище!!!
 Но самая главная их заслуга, это радиация, мирный атом, на котором мы сегодня готовим писчу, которым мы сегодня обогреваемся. И конечно нельзя умолчать, переходя ко второму вопросу, о том, что именно эти гении, титаны и акулы науки раскрыли нам глаза и осветили разницу между великими составляющими химии и физики, кию, мю и пю мезонами. А разница, как вы догадывайтесь проста! Основная разница между: кию, мю и пю мезонами в их массе!
На этом хотелось бы прервать рассказ о замечательных кию, мю и пю мезонах, а равно и их родителях, Пьере и Марии Кюри.
Бывало, лёжа в кровати Пьер спросит…
К несчастью мы так и не узнаем, о чём же спросит Пьер, ибо в этот  момент, истошный крик преподавателя поразит аудиторию:
-Хватит!!!!!!!!!!!!!!!! Иди, иди, ступай отсель и не приходи больше сюда!!! СТАВЛЮ ТРИ!!! СОВСЕМ МЕНЯ ЗАПУТАЛ ЧЕРТ ЛЫСЫЙ, ВОН!!!!!!!!!
Поэт берёт папку, зачётную книжку и напевая Шаляпина: «Из-за острова на стрежень», уходит.







Глава 11
"Перед Финалом"
Пора снова совершить остановку, ибо наше повествование подходит к концу, а мы не рассказали ещё о трёх интересных личностях, с которыми Владимир познакомился в годы своей студенческой юности.
Итак, возвращаясь в ночную аудиторию, обратим свои взоры на правую стену, возле которой, в позе пишущего Ильича, сидит потомок великого русского классика, Михей Кольцов. В отличие от нашего героя, Михей был звездой студентов - архивистов.Обычный, без эффектных пристрастий, обладающий умом, сообразительностью и чувством юмора, живой человек, светивший именно той харизмой, в которую нельзя не влюбиться. И хотя по характеру Кольцов был довольно закрытым человеком, это не помешало ему органично влиться в стройные ряды студентов.
Настоящий и истинный, живой, Кольцов стал для окружающих прямой противоположностью Владимира. Если от последнего веяло холодом северов, то Кольцов в свою очередь дарил тепло юга. И если Владимир был игрок и притворщик, то Кольцов был открыт, и открыт прежде всего диалогу. Эта его готовность к диалогу с людьми, помогла ему и после получения диплома, благополучно трудиться на ниве туризма и сервиса.
Позади Кольцова размещается Натали Сазанова, девушка в которой отражалась простая красота, и тонкость кокетки. Натали, пожалуй подобно Афродите вышла из глубоких вод, но не моря а озера - великого Байкала. Вышла и пошла вдоль русской дороги, даря улыбку берёзкам и кокетничая с соснами и елями, неся счастье в жизнь, того, кто назовёт её своей судьбой.
Рядом с ней, сидит Руслана Грозная, девушка с приятным, мягким голосом, явившаяся из далёких восточных сказаний, девушка, которую можно сравнить с Нефертити, и заглядевшись, сказать, уподобившись  восточному шейху:
-Фигура - Персик, губы - Мёд, глаза - Рахат-Лукум.
Между прочим говоря, о девушках, следует сказать, что во времена оные, поговаривали будто бы Руслана да ещё пожалуй Татьяна Покрываева, были влюблены в нашего героя, но поэт был холоден. Нам дорогой читатель думается что  это сплетни конечно, которым не место  в нашем повествовании, а потому, оставим слухи и домыслы эти желтым газетам, а сами прямой походкой подойдём к финалу первой части нашей эпопеи,ибо белая ночь приоткрыв для нас двери и показав  картины отраженные в глазах поэта,  уже мгновенно закрывает это всё от нас, белой стеной снега, т.к. нельзя долго задерживаться в минувшем, посетив былое только на миг и отдав долг памяти, следует неминуемо идти вперёд, в грядущее.



Глава 12
  «Весна в Екатеринбургском»
Весна! как много в этом звуке, для сердца русского слилось. Весна это и цветение листвы, весна это и «красные» банты, весна это и пора любви.
Всем хорошо становится весною, благодатно, душа поёт, а сердце плачет, такая вокруг красота!
Всем хорошо, студенты - архивисты веселятся уже, отмечая свои дипломы шумными песнями, шуршит фокстрот, клацают затворы аппаратов, осеняя ресторан вспышками, и не верится даже что кому-то плохо, что где-то по шумным коридорам проспектов и улиц идёт человек, который комкая в руках свой диплом, понимает что грядёт разлука с юностью. И в этой разлуке, в прощании караванном видит он, что все годы, отведённые ему на земле, он жить не будет, но будет  гореть, поднимаясь на свою голгофу, для того, что бы зажечь костёр, который на секунду взметнётся до небес и погаснет, быть может осветив дорогу идущим за ним.
И жить хорошо, и жизнь хороша. Течёт вино, строятся планы и жизнь меняется в самую лучшую, светлую сторону своего естества. И только где-то на  пустых дорогах растворяясь в заре нового дня, один, совсем один идёт человек. Как хорошо, что в тёплом мерцании ресторанных огней никто не увидел  слёз его, когда наступила весна в Екатеринбургском, незаметна была тоска и боль, никто не заметил как на рассвете новых дней, он  кричал от боли. Значит он хороший актёр, значит он всё сокрыв от глаз, унёс в себе.
И только сирень распустившись, опять напомнит ему и группу студентов-архивистов, и здание на проспекте Покорителей Космоса, и то как был он юн.
 

ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Был жаркий, июльский день, поэт садился в поезд, везущий его в златоглавую Самару. Тетрадь его, свидетельница всего лежала перед ним, открытая на чистой странице. Поезд тронулся, а в следующую минуту на лист бумаги упала слеза, и рука сама собой написала последние строки. Последние, ибо в этот момент, вместе с поездом уходила и молодость его, молодость, которую он так и не прожил, так и не понял.
«ИЗ ЗАПИСЕЙ ПОЭТА ВЛАДИМИРА ПЕТРОВА»
Поезд тронулся, скрипя всеми своими суставами, я долго ещё вглядывался в исчезающий в дымке вокзал,  пытаясь остаться в глазах тех, с кем прошёл я 4 года по дороге судьбы, пытаясь отпечататься в их памяти, с лучшей стороны и незримо пройти сквозь их души красной нитью, от тех дверей техникума, до последнего нашего пристанища.
И когда город совсем уже растаял за горизонтом дорог, я перекрестил воздух, и сказал три вечных слова...
ХРАНИ ВАС БОГ!
Щёлкнул затвор и дверь души поэта закрылась ещё на один замок.









__________________________________












Часть - 2
«В Раю»
Светлой памяти моего дяди, Ражева Владимира Тимофеевича
посвящается.
Россия, Июль 2003 года

Глава 1
«Вокзал – ворота города, ворота души»
Вокзал, вокзал это не организация, не фирма, вокзал – это целое государство в котором воруют, берут взятки и благодетельствуют. Государство, в котором происходит процесс постоянного метания, постоянного беспокойства. Человек, попадающий в это государство, становится его обеспокоенным жителем. Крестьянин всего боится, всё для него чудно и непонятно, он с косой улыбкой смотрит на быт вокзала, пытаясь вникнуть, и не вникая, усмехается в свою Разинскую бороду, священник, придерживая на бегу развевающую рясу теряет свой почтенный вид и включается в общую суету, раболепно извиняясь после каждого удара пудовым наперсным крестом, которым он поминутно цепляется за обезумевших снующих жителей этого государства.
Но прежде всего, вокзал это ворота города, и какое впечатление произведёт на человека вокзал, такое и сложиться у него представление о городе, в который он через эти ворота попадает. Если вокзал  сер и угрюм как, например Красноярский, то человеку, посетившему Красноярск, будет неприятно возвращаться, в город сей, несмотря на все красоты гор и величие Енисея. Если вокзал постарел как, например Пензенский, где в зале на тебя с недоумением  глядит вождь мирового пролетариата, то человек посетивший Пензу непременно вынесет на своих плечах пыль, а на веках патриархальный сон тихого, дремлющего, не развивающегося с нужной скоростью города. Если вокзал расположен рядом  с живописным зданием торгового центра и старомодной социалистической гостиницей, как это имеет место быть в Челябинске, то, скорее всего человек посетивший места Южного Урала вполне законно отметит простоту и радушие города.
Самарский вокзал, на который минуту назад прибыл поезд №357, поражал масштабностью, красотой и современностью начинки, дизайна и обслуживания. Человек, который входил в город с такого вокзала навсегда срастался с городом  родством души. Крестьянин забывал о своей деревне и отныне стремился поселиться близ Самары, священник срочно слал телеграммы в Московский патриархат с просьбой перевести его на службу в любую церковь, в любой храм Самары, поэт который, минуту назад засмотревшись красотой и живописностью вокзала, упал под вагон поезда, уже садился в автомобиль и  сочинял нетленные вирши, предаваясь в руки этого города, новых идей, этого пьянящего воздуха свободы, свободы русской, воли Разинской.
Отныне он начинал слушать Самару и подпевать ей.

Глава 2
«Явление Волги»
Поэты, экие безумные, в сущности, это люди, они не успевают приехать на отдых, а уже пишут, думают, их уже уносит куда-то шальной ветер свободы и перемен, тот ветер, что яростно дул в лицо автору Лолиты, и хлестал по щекам генералов Белогвардейской  Царской армии в годы их эмигрантской жизни.
Поэт Владимир Александрович Петров, вышел из дома на углу улиц Полевой и Ново-Садовой в половине 11 в самом приподнятом настроении, солнце золотило улицы, парки и скверы, согревая город, который просыпался после короткой Волжской ночи. Жизнь начинала бурлить, в Макдоналдсе уже  стояли очереди, пустующий магазин «Фонтан»  зазывал покупателей, а вдоль Ново-Садовой летали чёрные «Волги», оглушая людей спецсигналами «Вепрь». Поэт, проходящий мимо небольшого рынка, усмехнулся и вполголоса сказал:
-Ничего, мы тоже пересядем на служебные «Волги», дайте только срок.
Он купил у старушек огурец, и, напевая мотив популярной песни «Коко Джамбо» направился в сторону набережной, с которой дул приятный Волжский ветер. Проходя мимо ЗАГСа на Полевой, поэт остановился и, оглядывая  этот памятник соцреализма, пропел: - Ничего, наша свадьба тоже будет тут гулять, дайте только срок.
Солнце начинало всё больше и больше разогревать город, поэт всё ближе и ближе подходил к набережной. Ветер в последний раз обдул уставшего путника и смолк, прислушиваясь к  словам, которые тот выпустит из своей души. Поэт спустился к пляжу, расположился на горячем песке, осмотрелся и направился к Волге, он входил в неё постепенно, без спешки, как бы растягивая миг блаженства, миг встречи, миг радости.
-Ну, здравствуй матушка Волга, вот мы опять и встретились, и ты также прекрасна как тогда, когда я увидел тебя впервые.





Глава 3
«Утро поэта»
Утро, тихое летнее утро встаёт над Самарой, вот оно уже будит своим светом дворников, и последние из них, начинают подметать и материться. Утро окрашивает красным, пасхальным цветом, купола церквей, и, отражаясь в золоте их, посылает привет, седому творцу, который смотрит, конечно, вниз, и радуется, радуется творению своему, радуется жизни. Утро проходит по дворам, и вот уже тихие доселе, они просыпаются, оглашаясь птичьими трелями. Нет ничего прекрасней, чем раннее и тёплое Самарское утро, что может сравниться с ним? Разве только сама жизнь.
Ты просыпаешься на рассвете, и ясно видишь рассвет своей жизни, осознаёшь себя человеком, понимаешь, что именно ты, центр мироздания, часть вселенной и, глядя потом в светлеющее небо, представляешь как однажды, таким же утром ты встретишь людей с других планет, с других систем и галактик, они протянут тебе руку и скажут что ты не один. Они станут для тебя верными друзьями, защитниками и компаньонами.
Из их рядов выйдет твоя песнь любви, и скажет тебе, что каждую ночь, она слышала тебя, принимала твои сигналы, твои мысли. И никогда уже после, ты не будешь один, потому что на твой корабль, плывущий к берегам детства, ступит новая команда, новых людей. Твоя любовь, очаровательная и светлая и твои друзья, преданные, добрые, умеющие выслушать, умеющие поддержать тебя. И ты, гордый и смелый, спросишь тогда, почему так долго они не приходили к тебе, почему ты вынужден был мучиться и скитаться в океане непонимания? И ответят они тебе просто, ибо всё гениальное банально, потому что все планеты созданы седым творцом, и каждая жизнь прописана в огромной книге, и каждая встреча не случайна, если ты кого то встречаешь, значит так надо тому, кто в утренние часы смотрит на все миры, на все планеты и улыбается, он рад своим делам, и он точно знает кто и когда должен встретить свою СУДЬБУ! Свою – ПЕСНЬ ЛЮБВИ.
Кто и когда, не раньше и не позже.
Ничего в этом мире не проходит бесследно, ничего не происходит просто так.
Утро, тёплое Самарское утро будит тебя, поэт, оно говорит тебе верить в свою мечту, и тогда мечта обязательно сбудется и твоя любовь, непременно придёт к тебе на встречу, перечеркнув все годы твоего одиночества и твоих скитаний, перечеркнув всех глупых девушек, которые не поставили на тебя, которые не выбрали тебя.
Новый день, даёт всегда новый шанс, и если вчера ты не встретил кого-то, или не совершил что-то, это не значит ровным счётом ничего, это не значит, что ты не встретишь и не совершишь сегодня, в новый день.


Глава 4
«Площадь Сельского Хозяйства»
На  11-м часу утра, свежее, июльское утро, постепенно, не спеша, начинает уступать своё место. В свои права входит жаркий, южный день и солнце начинает нагревать город в полную силу. За какой-то отрезок длинною всего в один час город нагревается так, что уже в полдень невозможно становиться ходить по раскалённому царству бетона.
Но и опускаться в Волгу, час ещё не наступил, и дабы спастись от жары, от плавящихся асфальтов, ты спешишь в скверы и парки, которые в тот час, который мы описываем, пусты и малолюдны. Ибо час алкоголиков и воров ещё не наступил, а час вечно спешащих советских служащих уже на излёте.
Бывая в Самаре, проездом ли, в гостях ли, непременно посетите тихий сквер в центре города, на пересечении улиц Ново-Садовой и Полевой. Отдохните, подумайте, сидя в тиши деревьев Площади Сельского Хозяйства.
Прекрасен этот сквер, прекрасен он всегда. Зимним вечером, когда дорожки его чуть припорошены мягким снежком, а фонари с Полевой мягко освещают  скамейки, хорошо пройтись, вот эдак, гоголем на пару со своей любовью. Весенним днём удивителен он, когда тает на дорогах грязный снег, приятно забрести на газоны его  и устроить на них снежный бой. По осени шикарен он, приятно пробежать по листьям, и выбрав самые яркие из них вообразить себя генералом экологических зон. И как же, наконец, приятно, подремать в тени деревьев, в час, когда летний день, сменяет утро, когда за какие-нибудь полчаса температура в городе, поднимается сразу на 20!градусов.
Будучи в Самаре, непременно загляните, хоть на миг, в сквер на Площади Сельского Хозяйства.





Глава 5
«Утро дня»
Гаснут звёзды на небе синем, утихает ветер, утихает боль, тоска и горечь расставания, сокращаются расстояния, очищая людей, стряхивая с них всю желчь.
Утренняя Самара, как ты прекрасна! Лучи раннего, ещё не совсем тёплого солнца пронизывают прохладу ночи и, отражаясь в стёклах домов, ведут в сказку, ведут в мечту. Просыпаются бульвары, птицы начинают звонкую песню лета в парках, скверах и старых двориках. Бульварам и птицам в такт подпевают, прорезая утренний туман, трещотки трамвайных гудков и автомобильных клаксонов.
Утро в Самаре, оно особенное.
В Москве утро красит нежным светом, стены древнего кремля, в Петербурге оно отражается во дворцах и мутной Неве, в Екатеринбурге оно проходит по лицам отцов основателей города. В Самаре утро оживляет бронзового Валериана Куйбышева на одноимённой площади и заставляет утихать бушующий неподалёку в музее дух Ленина.
Самара чиста и прекрасна, прекрасна и чиста. Всё тихо, утро прерывает бал Сатаны и открывает время людских начинаний, исканий, идей и стремлений. Начинается час служащих. Они вечно бегут, спешат, переполняя личный и общественный транспорт. Они гонят кровь города спеша по всем улицам его.
Глядя на этот спешащий поток, завидуешь этим людям, ведь они живут в этом славном городе, печалишься, что в суете, они не замечают всей красоты утра, утренней Самары.



 

Глава 6
«Зона отдыха»
Особое место в любом курортном городе занимают зоны отдыха. Акрополь в Греции, Колизей в Риме, Статуя Христа в Рио-де-Жанейро, мемориал Линкольна в Вашингтоне. Особое, ибо во всех таких зонах человек расслабляется до той степени, при которой он начинает воспринимать окружающий себя мир в более возвышенном и чистом виде, при котором человек возвышается до уровня самого Создателя.
В Самаре такой зоной был пляж. О!!!! Как чудесно ступить босыми ногами на горячий песок, понежиться на солнце, а после метнуться в прохладные воды Волги.
Всю тяжесть своей жизни оставишь ты в ней, всё унесёт она своим сильным течением,лишит тебя всего дурного и, выходя на берег, ты явственно осознаешь, что духовно чист, что подобен тем, кто принял крещение из рук Христа, многое лета тому назад.
Сколько передумаешь ты на берегу Волги, вглядываясь подобно Степану Разину в такие бескрайние и великие - Родные просторы.

Глава 7
«Губернский рынок»
Любите ли вы фрукты, так, как люблю их я?
Во всём мире вы не найдёте лучших фруктов, нежели те, что продаются на Самарском губернском рынке. В былые времена вполне можно было купить килограмм добротной черешни, за сумму, не превышающую цены лучшего швейцарского шоколада. И  если швейцарский шоколад не будет таить в себе ровным счётом никаких сюрпризов, то замечательный грузин, продающий на губернском черешню, предложит вам на выбор трио презентов: пакет целлюлозно-бумажной  фабрики имени Шота Руставели, сигару, произведённую по методу профессора Геворгиани-Кура или килограмм опарышей, которые внезапно зародились в проданной вам ягоде.
Много чудного и весёлого можно увидеть на губернском рынке: и отчаянных хохлов, с дико солёным салом, и пропахших ядрёным табаком кавказцев  и даже настоящие казачьи сотни, во главе которых стоят всё те же Стеньки Разины и Емельки Пугачёвы. Сами обитатели губернского говорят обычно о себе в стихах, которые написаны живым и доступным для народных масс языком и выглядят примерно следующим образом:
Кручу, верчу, запутать хочу
Насмешу, обвешу, обмишурю
Щипача  подпущу
И штрафную
Будешь пить
За Советский Союз
За мою юность молодую!





Глава 8
«Ночь»
«Чудна Украинская ночь, и звёзды блещут…».
В тихие Самарские ночи явно и отчётливо вспоминается Гоголь и Шевченко.
Тиха Самарская ночь, спят старые дворики, уснула Волга, и только бродяга ветер надувает паруса каменной ладьи на Волжском и шелестит листвой в Струковском и Горьковском садах.
Нет, Самарская ночь не для «влюблённых», нет, Самарская ночь не для бандитов и убийц, нет, она даже не для философов.
Самарская ночь для одиноких скитальцев, путников и романтиков на которых открыт сезон охоты, которых истреблял век минувший и добивает век нынешний.
Для тех, кому скитаться по земле одному, без друзей и без своего идеала, идеала высокого и чистого.
Ночь, это время, когда маски сняты. Ночь, это время тех, кто ищет и не находит, кто назло невзгодам погибает, но не гибнет, кто вопреки людским злым языкам, поднимается так высоко, где только ветер кружит. Ибо нет для таких людей ничего страшного. Они, светя другим, сгорают сами, но раньше времени не гибнут, ибо оберегаемы они Богом отцом, Богом сыном и святым духом, ибо оберегаемы они всеми святыми.
Гибнут враги их, раздавлены уже  прибегнувшие однажды к магии. Заросли тропы к монументам клеветников, лжецов и завистников. А те, кого они пытались уничтожить, живут и дарят тепло, дарят свет. И Самарская ночь пропитана их мыслями, стремлениями, поступками. Из темноты Самарской ночи выходят их души и согревают всех тех, кого любят, любили и, будут любить. Согревают, поднимаясь к крестам православных храмов.





Глава 9
«Волжские пейзажи»
Вот от причала отплывают пароходы:
«Некрасов», «Добролюбов»,
«Герцен» и «Толстой»
В пути встречают их восходы
Огромных ГЭС протяжный вой
Вот отплывает «Александр»,
«Николай» и баржа «Наш Ильич»
И кто-то на палубе танцует
И произносит снова спич!
У причала Самарской пристани тихо дремлют пароходы.
Вот подходит трёхпалубный красавец лайнер «Николай 2» и пассажиры спешно занимают свои места, согласно купленным билетам.
В каютах третьего класса, там, где вода бьется о круглые  окна иллюминатора едут обычно люди небогатые. Пенсионеры и студенты, мошенники, алкоголики, а также рабочие, крестьяне, представители горного Кавказа и солнечного Узбекистана.
Каюта третьего класса, это небольшая комнатка, в которой собрано минимум удобств: тусклый свет, узенький столик и 2 пары жёстких нар, вот что такое, в сущности, каюта 3-его класса.
Лучше дело обстоит с каютами второго класса, там уже нет тараканов, но ещё нет штор на больших окнах и потому тем, кто хочет уединиться, предлагаются только огромные ставни-жалюзи, которые ввиду своего преклонного возраста вполне могут подвести и открыть окно, выходящее на палубу в самый, интимный момент.
Во втором классе обычно едут семьи.
Первый класс, это всё лучшее, что есть на теплоходе, одна и двух местные каюты, имеющие умывальник и шкаф, с мягкими диванами, ярким светом, шторами на окнах и ковровыми дорожками на полу.
В первом классе передвигаются бизнесмены, высокие начальники, народные избранники и пр. VIP-персоны.
 Однако погрузка завершена, и пароход отходит от пристани. Самара ещё долго провожает пароход, но скоро дома и домики заканчиваются, и любимый город  поэта Владимира Петрова тает в сизой дымке.


Глава 10
«Купола»
На высоком холме
Стоит храм золотой
Очень дорог он мне
Он давно мне родной
И блистают как в старь
Золотые кресты
Душу мне накрахмаль
Святый батюшка ты!
Купола Самары, это они, главный щит города, это они прикрывают, защищают этот славный город. На крутом берегу, почти  в центре площади Славы стоит златоглавый Георгий Победоносец, огромный, словно былинный исполин. Он смотрит одним своим окном-глазом на Волгу, не идут ли оттуда корабли грозного Стеньки Разина, другим на площадь, нет ли там мародеров-Христопродавцев, и третьим на город, в надежде увидеть там воскресших, вернувшихся с долгой войны офицеров царской армии.
Каждый день, священник, отец Тихон пересекает площадь и, входя в двери храма, начинает беседу о вечном. Храм что-то вспоминает, даёт советы, ободряет, сочувствует. И всё же он в первую очередь сторож, он охраняет город, охраняет и ждет, ждет, когда вернуться белогвардейцы, когда вернуться люди чести.
 




Глава 11
«Храм  Георгия Победоносца и площадь Славы»
Сегодня поэт гулял по центру Самары, какой город, как хорошо жить вот эдак в Самаре в самом центре города. На площади Славы гордо возвышался Храм, поэт зашёл в него помолиться иконам.
Как и дома, в Екатеринбурге, он отыскал икону князя Владимира.
Лик князя был чарующ, что-то особенное было в этом святом, крестителе Руси. Мощная, сильная историческая фигура и доброе сердце вот что выделяло его, предшественника всех Иоаннов, Петров и Иосифов. Своим взглядом князь как бы говорил, настаивал на том, что надо быть первым, надо быть сильным, надо идти к своей цели, бороться.
Поэт помолился и вышел из храма, моросило, хотя утром ещё обещали жаркую погоду.
Впрочем, лёгкий дождь не портил настроения, ибо тот, кто хоть раз бывал  в Самаре, навсегда запомнит, что погода никогда не портит впечатления от этого города. Если идёт дождь, то это значит, что Самара умывается, если светит солнце, отражаясь в окнах магазинов и «сталинских» высоток, значит, Самара приветствует, если идёт снег и ударяют морозы, значит, Самара  просто спит под песни зимних метелей. Поэт шёл по мостовой в сторону магазина «Фонтан» и мысли его как птицы кружились в небе, иногда падая на землю и прорастая человеческими поступками, радостями.
На "Маяковке" муж просил прощения у своей жены, на Чкалова встретились старые друзья, которые горели вместе в одном танке под Кабулом, на Полевой был слышен детский смех, и влюблённые целовались под тёплым южным дождём.
Поэт повернул на Полевую, затем на Молодогвардейскую и вновь вышел к Храму. Дождь капал на купола, кресты Георгия, поэт перекрестился, и побрёл в сторону дома,  несколько дней,  и  он отправиться назад, в град Екатерины.


    




Глава 12
«Прощание»
Вокзал это ворота города, именно через вокзал люди попадают в город и покидают его.
Каков вокзал, таков и город говорят опытные путешественники, нельзя сказать, что они неправы.
Вокзал это государство, это мир, здесь есть всё: и начальники, и подчинённые, и дно и вершины.
Вокзал-зеркало города.
 Небольшой, узкий и простой Пензенский, в фойе которого стоит каменный Ильич, отражает простоту и крестьянскую сущность города и его людей.
Русь лапотная, Русь изначальная, вот что такое Пенза и сотни таких простых и целостных городов.
Огромный Красноярский и Екатеринбургский вокзалы, отражают исключительную серость и показушность этих городов, сколько пафоса в вокзалах, столько помпезности в городах.
И только шикарный, оснащённый по последнему слову техники Самарский вокзал, говорит  об истинной красоте и современности города.
Все кто прибывает в город через Самарские ворота, отмечают это.
Входя в город или покидая его, интеллигент влюбляется в Самару, церковный деятель накладывает крестное знамение на Самару, спешащий чиновник старается сделать что-то полезное для Самары.
Поезд отходил от перрона Самарского вокзала.
Поэт Владимир Петров покидал любимый город, покидал на длинный, на долгий срок.
Взяв на память поэтический псевдоним.
 Когда город растаял в вечернем закате, когда  странная и немного пугающая  прощальная улыбка дяди поэта, холодом легла на его душу, когда вдоль вагона понеслись поля и леса, он тихо прошептал:
-Я вернусь, я не знаю когда и как, но я обязательно вернусь, я что-нибудь придумаю, обязательно, обязательно придумаю.
И поезд будто ответил ему: ДА-ДА-ДА-ДА, ДА-ДА-ДА-ДА!

















Часть-3
"Love story"
Единственной любви, Орловой Ольге Владимировне, посвящаю.


Глава 1
"Девочки Июня"
Вечер, прохладный майский вечер, поют птицы, цветёт трава, распускается всё самое лучшее, чистое, светлое, распускаются чувства! Тёплое, лучезарное светило окрашивает своим нежным малиновым светом дома и сосны, озёра и храмы. Во дворах большого города начинает гудеть весна, пьяная и весёлая как малолетняя девка.
Именно таким тихим майским вечером от подъезда обычного блочного дома, отъехала старая, советская автомашина и не спеша, отправилась в дальний путь, на юг, в сторону южно-уральского  города, Челябинска. За рулём сидел молодой человек. Он поехал на юг Урала, потому что ему надо было подумать, о многом, об очень многом, многое вспомнить, многое понять. Чтобы успокоить свою душу, может быть  даже залить пожар одиночества, который  полыхал в его сердце.
Ему никогда не везло с чувствами, влюблён он был во многих, страдал по многим. Ходил он от дома к дому в поисках счастья, и нигде не находил его. Сердце его покрылось панцирем отрицания, ибо начал он отрицать само понятие любви, само понятие света и теплоты, и даже порой самого себя он отрицал, не видя в себе тех качеств за которые можно было его полюбить. Он стал черстветь, и всё чаще входя в свой сад, он закрывал за собой калитку на два замка.
Будучи поэтом, он иногда выступал и тогда его громогласные речи стелились туманом и оседали на плечах завороженных слушателей мокрым инеем. Он говорил красиво и эффектно, он умел говорить, он умел сказать именно так, как того требовала толпа. И притом не страшно было, что речь его иногда была витиеватой и непонятной, важнее был тот факт, что его слушали. Он вёл беседу с людьми, он любил людей, и, дополняя факты шуткой, песней и всегда своими стихами он преподносил давно известное, в новом и весьма  неожиданном ракурсе. У него было огромное сердце, «Столыпинское» сердце, которое к несчастью раздражало многих, многих из тех, кого он любил, для кого зажигал огни спасения. И потому это сердце он вынужден был прятать под железным саркофагом из притворства, лжи и всего низкого что было собрано его разумом, для внешней защиты.
Но на самом же деле, он искренне любил всех тех, с кем сталкивала его жизнь.
Очнувшись от дум на миг, он поставил MP-3 диск и зазвучавшая песня напомнила ему улыбки девушек, студенческие годы, и двери, того заведения, от которых он ушёл навсегда в стылую ночь, но о которых он сохранил тепло, в глубинах своей памяти.
На аллее в старом парке
Память высветила ярко
Словно это было лишь вчера
Как на школьной перемене
То ли Гале. то ли Лене
Я в любви признался в первый раз.
Как Печорин одинокий
Я прогуливал уроки
И в душе, как Ленский ревновал
Но не Ольгу, а Ирину
И смотрел при встрече мимо,
Будто бы в упор не замечал.
Помнишь Катя, помнишь Таня
Наше первое свиданье
Где Алина, Маша, Юля
Девочки далёкого июня.
Я писал на стенке имя
Может Нины, может Риммы
И страдал как Чацкий от измен
Но в мечтах меня любила,
Нет, не Софья, а Людмила
Ничего не требуя в замен.
Я давно не верю в чудо,
Но повеяло оттуда
Как дымком далёкого костра
Жизнь качалась как качели
Хорошели и взрослели
Девочки из нашего двора.
Помнишь Настя, Виолетта
Как бродили до рассвета
Где Наташа, Оля, Юля
Девочки из школьного июня.
Мне казались идеалом
Аня, Даша или Алла
Был готов на подвиг я любой
Ради Люси или Веры
Потому что свято верил,
Божеству по имени любовь.
Прозвенел звонок последний,
И короткой ночью летней
Отзвучал прощальный, школьный вальс
И о чём то сожалея, вновь иду я по аллеям
Вспоминая каждую из вас.
Где ты Настя, Виолетта,
Как вернуть мне это лето
Вы как бабочки мелькнули
Девочки из школьного июня.
Помнишь Люба, помнишь Света
Как бродили до рассвета
Вы как бабочки мелькнули
Девочки из школьного июня.









Глава 2
"Ты не думай
А дорога шла вперёд, пролетали "Икарусы", шли на обгон дорогие иномарки, солнце скрывалось за кронами деревьев. А если завтра конец, падение? Если завтра барханы песка и пепла? Если этой дороги конца не будет? А если силы на излёте, и смерть смотрит тебе в глаза, а ты твердишь, что надо выжить, не себе твердишь, а ей, той которую полюбил, если каждая строчка может быть последней, что скажешь ты ей?
Скажу, главное - Жди, и не думай.
Ты не думай что сошёл я с ума
От души твоей чистой и светлой
Просто встретив тебя, отошёл ото сна
Полюбив любовью последней.
Ты не думай, что это я пьян говорю
И не думай, что я так нахален
Просто я о тебе, как и прежде грущу
Без тебя взгляд тосклив и печален.
Ты не думай, что в этих дорожных снегах
Я пожизненно в общем оставлен
Просто я без тебя, даже в рифмах, стихах
Твоих глаз красотою отравлен.
Ты не думай, что я вдруг тебя позабыл
Вмёрзнув в стылое, зимнее эхо
Просто я объяснить всё, признаться, спешил
Не успел, ты прости мне всё это.
Просто я в суете белых дней, городов
В гонке азарта и боли
Очень сильно хотел, чтобы стала моей
Моей музой, подругой, частичкою воли.
Когда встану из пепла, после адских кругов
Споря снова с Христом в каждой строчке
Я в твой дом постучу, звоном старых оков
И поставлю все нужные точки.
Ты не думай что сошёл я с ума
Что я болен и брежу наверно
Просто мне не хватает тепла
Просто я жду тебя несомненно.
Ты не думай что я потерял ориентир
И что звёзды погасли на небе
Для меня ты одна, среди сотен светил
За тебя я пред Богом в ответе.
Ты не думай что я это всё сгоряча
Вдруг сказал, я совсем не жалею
Пусть горит до рассвета свеча
Тень бросая на мою эпопею.
Ты не думай я жду и я знаю
Что однажды поймёшь ты меня
И тогда я любовь повстречаю
Обрету я навеки тебя.



Глава 3
"Мона Лиза"
Ночь тихо легла на землю, на ночном шоссе загорелись огни машин и дальних деревень. Наступило время раздумий, время принятия решений, когда человек сам себе адвокат, прокурор и судья. Ночью все кошки серы, так говорят в народе, и это верно конечно, а ещё ночью все кошки работают весовщиками, взвешивая на весах судьбы все ЗА и ПРОТИВ, выбирая путь каким надо идти в жизни.
Мне иногда кажется, что в ночи приходит истинное прозрение, что человек обдумывая и ища ответы становится более внимательным, к себе и к другим, открытым и чутким для всего мистического. Порой в ночной тишине человек стоит на пороге открытия и познания тайных смыслов жизни, которые вне воли человека пишутся в наших душах, в наших сердцах. Кажется, ещё немного и найдутся ответы на все вопросы бытия, но вот настаёт утро и всё тайное исчезает превращаясь в утренний туман.
Ничего не происходит просто так, ничего не даётся просто так, каждое событие, каждая встреча в жизни несёт тайный смысл, каждая находка имеет космический код. Разгадай и получишь счастье, но увы...День выталкивает нас на скоростную трассу жизни, и до загадок вечности  нам ли? Наверное поэтому наша жизнь так нелепа, вероятно поэтому она не укладывается не в одни рамки.
Я хорошо помню мрачную, налитую свинцом, ночь. Уставший от монотонной дневной работы скучал я и развлекал себя лишь тем, что искал в интернете любимую музыку, попутно анализируя письма на сайте знакомств.
-Не то, не то, опять не то, гнусность, мракобесие, дрянь...нет, так я ничего дельного не обнаружу, наудачу разве только понадеяться, авось!-размышлял я.
И вдруг, среди груды ненужных писем, мне пришёл ответ. Симпатичная девушка, словно Джоконда улыбнулась мне с фотографии, с необычайной лёгкостью потекла беседа. Где-то на уровне подсознания я почувствовал, теплоту, юная Джоконда очаровывала харизмой, в ней был истинный, настоящий стержень. Простая, всеми любимая и уважаемая леди, с блистательным, тонким интеллектом, чуждая какой бы то ни было рисовке, сильная, волевая, без эффектных пристрастий, но обладающая магией шарма и очарования. Девушка легенда, сошедшая с картин великих мастеров, подобно великой музе, озарившая юдоль страданий поэта, его уединённый замок. Такая родная, близкая и такая далёкая. Джоконда, Мона Лиза в которую искренне можно было влюбиться, жила в Челябинске. 200 километров отделяли меня от светлой фигуры этого прекрасного и доброго человека.
Интернет дал сбой, система ошибочно позволила ввести в графе населённый пункт, не Челябинск, а Екатеринбург. Ошибка системы, и мы встретились...А может быть это была не ошибка? И в ту ночь кто-то великий, незримый стоял рядом с нами, может быть по небесному замыслу мы должны были встретиться.
Ничего не происходит просто так,  каждое событие, каждая встреча в жизни несёт тайный смысл.
А потом я услышал её голос, и тогда впервые я влюбился, потерял голову, ибо что-то родное, давно забытое, и незримо идущее рядом почувствовал я в её интонации, манере говорить, держаться.
Увы нельзя любить по настоящему, нельзя привязываться к человеку. Вот я привязался к юной Джоконде, и в ту же секунду обжёгся пламенем разведённых мостов, ибо теперь наша жизнь сделает всё для того чтобы разнести наши лодки по разным берегам и разбить моё сердце. Но я ничего не могу поделать, ибо такая участь уготована настоящим чувствам. Ибо только настоящая любовь должна страдать и...бороться, вечно бороться, обретая в борьбе своё счастье и свою погибель, и я знаю что мне придётся бороться за сердце Моны Лизы, и я знаю что мне придётся спорить с Христом, доказывая ему, что она действительно мне нужна, что я за неё в ответе. Но я ничего не могу с этим поделать, ибо так написано в книге судьбы, седым творцом.
Миражи, обман и колдовские чары будут притягивать и держать, Сирены будут губить людей. А настоящее чувство будет обречено на муки, будет уничтожаться всей жизнью, и так будет всегда.
Но гордый человек, подобно Прометею, будет согревать своими чувствами, укреплять истину, гибнуть в ней, но возрождаться подобно Фениксу, а значит однажды Христос примет доказательства вечной любви.
Я душой был спокоен вполне
И считал Божьей милостью это
Только вдруг  итальянка с портрета
Улыбнулась загадочно мне.
Из забытых пророческих снов
Появилась она в этой раме
Океаны веков между нами
Да вот нет у меня парусов.
Мона Лиза дель Джоконда
Как я звал тебя с причала
Ты мне нежно отвечала
Мягким бризом с горизонта
Мона Лиза дель Джоконда
Пусть моею ты не стала
Ты всегда меня спасала
Нарушая все законы
                Мона Лиза.
Говорят что она умерла
Я не верю злословию и бредням
Каждый день она ходит к обедне
Благородна, чиста и мила
Говорят от её красоты,
Уж давно ничего не осталось
Я не верю что мудрая старость
Осквернила такие черты.
Мона Лиза дель Джоконда
Как я звал тебя с причала
Ты мне нежно отвечала
Мягким бризом с горизонта
Мона Лиза дель Джоконда
Пусть моею ты не стала
Ты всегда меня спасала
Нарушая все законы
                Мона Лиза.
В уголках её ласковых губ
Запечатана вечная тайна
Мне она приоткрылась случайно
Но всего я понять не могу
Может быть в недоступном раю
Мне она назначает свиданья
И прощает моё опоздание
И былую неверность мою.
Мона Лиза дель Джоконда
Как я звал тебя с причала
Ты мне нежно отвечала
Мягким бризом с горизонта
Мона Лиза дель Джоконда
Пусть моею ты не стала
Ты всегда меня спасала
Нарушая все законы
                Мона Лиза.





Глава 4
"Телефон небес"
Как куски дороги выхватывает свет фар в темноте, так и память моя восстанавливает первый разговор с любимой девушкой, я всё помню, ничего не забыл.
Опоясана телефонными проводами земля
Где-то там, на конце времён
Трубка снятая ответит тихо мне:
-Ну привет -
Улыбнувшись алостью знамён.
-Здравствуй - скажу я в ответ
-Вот решился тебе позвонить
Засмеёшься ярко ты мне
Тихо выдохнув дым сигарет.
-Знаешь у нас тут снега да снега
Но я слышал, что весна уж идёт
-Да конечно, в Челябинске тоже пурга
Но малиновка где-то поёт.
Я с погоды перейду на дела
-Кем работаешь? - стандартный набор
-Да ты знаешь, я средь практик была
Устаю - вот и весь разговор.
-Как же встретиться нам поскорей
И в глаза мне твои заглянуть?
-Скоро буду проездом, в столице твоей
-И тогда, про меня не забудь.
Покатилась на убыль луна
-Очень рад был почувствовать май
-А я в мае была рождена
-Потому и сравнил я с весной.
-Мне так кажется знаю давно
И мне чудится видел тебя
-Ладно, я побегу
Ужин стынет уже без меня.
Опоясана телефонными проводами земля
Мы почти что рядом живём
А согреться, не хватает огня
Так мы мимо друг-друга идём,
И уже за стеною дождя
За воротами снежных времён
Слышим: -БОЖЕ, ЛЮБИЛ ОН МЕНЯ.
-А Я ЕЙ, ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ СПАСЁН.



Глава 5
"Безбилетный пассажир"
Люди думают что жизнь это простая штука, именно поэтому заведомо усложняют её, но на самом деле жизнь очень сложна, и потому требует упрощения.
Вот идёт трамвай, мы все едем в нём, по одному маршруту, с роддома на погост.
На первой станции наметилось долгое стояние, тупик, и что мы видим? Мы видим как вокруг нас растёт равнодушие, нас травят, психологически давят и втаптывают в грязь, надо же освободить место для себя, когда ещё, кто выйдет.
На второй станции в вагон входит наша настоящая любовь, но мы маловерны, мы проходим мимо неё и даже не окликнем, ведь мы не верим в то что это настоящие чувства.
На третьей станции мы уже видим как далеко ушла наша жизнь, от весёлых огней, и думаем что теперь поздно прозревать, что то менять, ведь мы то не виноваты что жизнь именно такая, такая сложная, мы ведь ничего не делали. И правда, что мы сделали чтобы упростить жизнь себе и окружающим?
А окажи мы поддержку, не пройди мимо любви, открой сердце верности, и  прошли бы мы, прожили бы. Но мы, люди, глупы, мы всего то и умеем, что выживать.
 Идёт трамвай с названием жизнь
Маршрут с роддома на погост
Ты безбилетный пассажир,
Ты не хозяин и не гость
В трамвае нет, свободных мест
В нём нет дверей и нет окон
Зачем ты здесь, зачем ты здесь
Как ты сумел попасть в вагон?
Взять свой билет, за пять копеек
В нём счастья нет, за пять копеек
Счастливый номер твой
Давно забрал другой
Бросай пятак
И катись за так.
Среди бродяг, дельцов, транжир
В калейдоскопе лиц и спин
Ты безбилетный пассажир
В густой толпе, совсем один
Пусть на тебя глядит в упор
Судьба - суровый контролёр
Ты повторяешь как в бреду,
Остановите я сойду.
Взять свой билет, за пять копеек
В нём счастья нет, за пять копеек
Счастливый номер твой
Давно забрал другой
Бросай пятак
И катись за так.
Ты повторяешь как в бреду,
Остановите я сойду
Я мог бы спрыгнуть на ходу
Да только двери,
Двери не найду.
Взять свой билет, за пять копеек
В нём счастья нет, за пять копеек
Счастливый номер твой
Давно забрал другой
Бросай пятак
И катись за так.



Глава 6
"Всему своё время"
А в первый раз мы не встретились с ангелом, у меня была работа, у неё учёба, и как то так разминулись тогда, мимо прошли, отодвинув миг встречи на пару лет, заменив лето, зимою. Как я клял себя, что пришёл на автовокзал поздно, когда автобус уже отходил от перрона, переживал сильно что не уделил  внимания, думал, будет ли ещё шанс?
А просто всему своё время.
Мы в первый раз не встретились с тобой
Прошли мы мимо, глаз не замечая
И строгий жизненный конвой
Смеялся из толпы, на нас взирая.
Спешили мы по разным адресам
По разным городам спешили мы укрыться
Прислушиваясь к разным голосам
Что говорили: Вам нельзя влюбиться.
И в том что мы не встретились тогда,
Повинным оказалось только время
И путеводная звезда,
Что нас вела по жизни всё быстрее.
Нет, виноваты только мы одни
Что наша встреча отодвинулась на годы
Ведь нас манили дальние огни
Ведь нас встречали синевою неба своды.
А вышло оступились и отстали
Законы жизни мы два раза не нарушим
Мы в суете святое потеряли
И даже вот теперь мы меньше дружим.
Куда идём забыли, и не знаем
Зачем живём мы в мире грёз чужих
Мы в поднебесье не летаем
Привязанные к другим и для других.
Мы в первый раз не встретились с тобой
И как то так не предали значенья
Смешались с очумевшею толпой
Одной цепи, расколотые звенья.



Глава 7
"Начало мысли"
Из мозаичных плит складывается всё на земле. Мы конечно сами складываем пазл своей жизни, но материал нам дан свыше. И вся наша душа отражается в этой мозаике.
А души наши вставляются в невидимый витраж, из таких витражей соткана история человечества. Наши устремления, мечты, наши души - вот главное богатство всей жизни.
Но почему же тогда мы никогда не влюбляемся в душу? Почему нас так манит внешность, удачливость, материальность? А душа при этом игнорируется...
Может быть мы глупы? Наивны? Или наше мировоззрение устарело?
Может быть стоит подумать, взять кувалду и расколотить мозаику нашей жизни, отказаться от стереотипов, перестроить наше мышление, нашу жизнь.
Но вековая лень опять встанет на нашем пути, опять она победит нас и повториться всё как в старь - Ночь, Улица, Аптека и Фонарь...


Глава 8
"Перестройка"
Перестраивать надо не общество
Очищая наросты людей
Перестраивать надо себя сперва
Отказавшись от грязных идей.
Возвести в культ личности
Надо душу, веру, мораль
И не прятаться от критичности
За брони толстую сталь.
В кабинетах не стоит просиживать
До конца своих бренных времён
Перестройку стоит начать с себя
А не с громких имён.
Кто-то может смутиться, оскалиться
Кто-то будет барьером взирать
Но давайте попробуем все перестроиться
И айда все барьеры сметать!
Пусть летят злых людей очумелые головы
Пусть колёса идут, обновляя наш путь
Перестройка души а не общества
Настоящая истины суть.
Дураки нам преградою будут
Чудаки будут палки вставлять
Лень великая встанет пред нами
Но давайте назло всем дерзать.
Перестраивать надо не общество
Призывая с трибун городских
Перестраивать надо себя сперва
Пробуждаясь от мыслей слепых.






Глава 9
"Конец мысли"
Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Наряду с перестройкой личного мышления, нам всем, как воздух, нужен покой и стабильность, мы все слишком много воевали что-бы и теперь ждать удара или догонять лидера.



Глава 10
"Заморозки"
Мону Лизу звали - Хельга Юсупова. Встречу с ней, личное знакомство я ждал долгих два года, и это ожидание было очень тягостным. Симпатия всё возрастала, а времена грянули суровые.
Эта двоякая вилка, на долгие годы потом вонзилась мне в сердце, превратившись в стальную занозу. Двоякая, ибо сначала я ждал, а потом вынужден был догонять не княжну Юсупову, но само время, с которым очень тяжело тягаться. В ожидании я был при капитале, а когда пришло время соревноваться, то марафон побежала церковная мышь. Грянули пред кризисные заморозки, не стало стабильности, не стало и покоя.
Я не знал что будет завтра, я знал только что княжна украла моё сердце. Меня грела только одна мысль: Нормальные герои всегда идут в обход. Именно эта мысль как бы стачивала вилку, между зубцов которой я оказался.
Опустел старый парк
Где гуляли с тобой
Посерел город славы труда
И иду по степи я такой молодой
И иду сам не знаю куда.
Опустела душа, сердце стало иным
И как старый фрегат я в потёмках
Если б стать мне твоим
И печали забыть
Моя мысль не держалась бы в рамках…



Глава 11
"Начало"
И вот этот миг, она приезжает, мы встретимся сегодня и даже морозный воздух декабря не будет помехой.
Бегут минуты, вливаясь в часы
Шагают ходики и маятник скрипит
Когда ты ждёшь,
Минуты ждёшь
Чтобы увидеть милые черты.
Душа не спит, душа парит
И вот уже тают эти стены
Где закрыт, от всех закрыт
Где нету ничего, кроме измены.
Бегут минуты, пламенея на ветру
Пускает искры молодость по рельсам
Всё не со мной, всё как в бреду
Но я иду
На встречу, синим лесом.
И каждый мне прохожий в этот час
Сейчас рисуется молодцевато
Вот здание, огромным комом масс
Вот декабристы на дороге ада.
Последний штрих
Родной простор купить зайти,
И снег сильнее
Я подхожу
В окно гляжу, второй этаж
Улыбка пламенеет.


Глава 12
"Валентина"
А ведь сверни я налево на полгода ранее, и кто знает испил бы я чашу истинного чувства. Истинно задумка творца гениальна.
Прогорал июль, дорога стелилась туманом, на своих крыльях меня несла чёрная "Grand Vitara". Я был очарован одной неглупой особой, я был введён в заблуждение, и это ещё одно подтверждение того, что ум и сообразительность может ввести в заблуждение даже такого одинокого волка, как я. Поддавшись чарам мозга, его диктатуре, я "ослеп".
Но это простительно конечно, ибо восхищаться можно многими, но любить только одну, да, да.
Был лес, тишина, июльское солнце и красота речи, я говорил настолько красноречиво, что моя спутница в итоге была шокирована, речь моя о красоте духовной была такой силы, что смела барьеры наигранности и...оголила всю гнусность девушки. Она была корыстной, потребительски настроенной особой, которая ничего просто так в этой жизни не совершала, сухой расчёт, понты и безводная пустыня эгоизма, пустыня с красивым, русским именем - Валентина.
В те дни я был нищ и бос, Валентина растаяла из моей жизни, а друзья удержали от необдуманных поступков, открыв всю правду об этом человеке.
Сейчас я вспомнил эту девушку, только затем, чтобы подчеркнуть важную мысль о том, что ошибиться в выборе спутника жизни так просто, и мы ошибаемся, ввергая себя в круги ада. На трудной дороге любви, нас поджидают ловушки, топи, болота, и хорошо если есть верные друзья способные нас остановить, и хорошо если есть человек, который истинно нас любит, ибо смотря в грядущее, он всегда верит, что добьётся взаимности.
Помню, как было мне больно
Помню, по ветру плевал
Когда вырывая, я сердце
Тебе целиком отдавал.
Помню, как жгло от муки
Когда лился мне в душу металл
Помню как опускалися руки
И тебя я потом проклинал.
Помню камни, угрозы, насмешки
В окаянные, стылые дни
И как падали замертво пешки
Моей юности, стылой любви.
Я и клясться себе ведь не буду
Хоть и тяжко, замену найду
И оставлю, тебя позабуду
В прошлой жизни, в чистом пруду.
Так прощай же, прощай Валентина
Вместе с совестью, с честью прощай
Там вдали полыхнёт бригантина
И на рану падёт горький чай.
Так прощай же, прощай и навеки
Позабудь все мои ты слова
Хоть и памяти строки
Позабыть, я знаю нельзя.
Так прощай же, прощай
Проживу я
Без тебя не погибну, не жди
И мой век, золотой
Высшей пробы
Как ворота, закроют дожди…




Глава 13
"Встреча с любовью"
Так я стряхнул с себя всю гнусь которой меня опутывали.
Я не свернул налево, и встретил истинную любовь, и это прекрасно, ибо тот, кто не познал истинного чувства тот беден и сир.
Снег падал тихо, тихо, погода была слегка морозной, страна болела вирусом, а я, я стоял у дверей старой гостиницы, ждал.
И вот она вышла, наши глаза встретились. И хотя была зима, я не чувствовал этого, я согрелся в её обществе. Я много говорил, даже пел, подарил бижутерию под сводами старого парка, и в сущности вёл себя как идиот, мечтая только о том, чтобы этот вечер нашей встречи никогда не кончился.
Потом было кафе, и я окончательно утонул в её глазах и её улыбке.
Но всему приходит конец.
К концу вечера, когда я проводил Хельгу до дверей гостиницы, я готов был доверить ей самое святое - свою жизнь, я вдруг понял что она нужна мне как воздух, что я верю и доверяю ей как самому себе. Сердце в груди плясало румбу, хотелось кричать от счастья, и я словно пьяный побрёл по ночному городу, не понимая ещё, какая катастрофа произошла со мной.
Я привязался к ней, и сразу почувствовал как некто безликий наносит мне удар в спину. В следующую секунду я потерял ориентир во времени и пространстве, провалился в сумрак бытия.
Очнулся я рядом с мостом влюблённых, и к ужасу своему заметил что последний разводится подобно мостам Петербурга, то было знамение. Я привязался к княгине, и вот уже новый рассвет разводит мост любви, отделяя нас друг от друга.
Я вышел из гостиницы
На скрипучий снежок
На низкое небо, на звёзды
И севши в такси, я был одинок
И меня согревали надежды.
А такси продолжая поездку души
Вдаль удалялось
Это чувство любви
И прошедшей мечты
Навсегда со мною прощалось.
Я не знал ничего
Не хотел понимать
Строя планы свои, строя стену
Что уже не вернуть время вспять
Не поддаться лирики плену.
А такси всё спешило вперёд
Прорезая белые снеги
И я понял, увы, меня там не ждёт
Моё чувство, живущее в неге.
 Моё чувство прощалось со мной
В свет сияющих фар уходило
И прощался с собой я такой молодой
На ступеньках огромного мира.
Я вышел из гостиницы
На скрипучий снежок
На лапы синеющих елей
Я вышел туда, где месяц – дружок
Играет на трубах, трели.
Я вышел, зная, что всё!
Это  всё! И больше не будет
Но мне пели фары такси:
-Она тебя не забудет!

 
Глава 14
"Надежда, Вера и Любовь"
Рассвет я встретил в компании трёх сестёр: Надежды, Веры и Любви.
Ты конечно помнишь
Как встретились мы
Как серое небо гремело громами
Конечно же, помнишь
Нелепые чувства мои
Кольцо, поцелуй укрытый домами
Ты конечно помнишь
Как вёл я тебя
По серым и узким дорогам
И как я тебе открывал
Всю душу согретую Богом.
Ты конечно помнишь
Как я на руках
Нёс тебя по проспекту
Ты конечно помнишь
Как в звуках, стихах
Крестил я НАДЕЖДУ
Ты конечно помнишь
Мой голос живой
Играющий звуком трубы водосточной
Ты знаешь я не герой
И жизнь убегает водою проточной
Ты помнишь, кричать  мне хотелось любя
Когда  уезжая
Я ВЕРОЙ грел якоря
Ждал встречи, тебя, провожая.
Ты помнишь, смеялись мне вслед фонари
И город проклятый смеялся
Когда я в стихах до зари
В ЛЮБВИ тебе признавался…





Глава 15
"Думы о любви"
   Что такое любовь? После встречи с Хельгой я задумался об этой высшей материи, на фоне предновогодней суеты мысль моя потекла легко и непринуждённо. Так что такое любовь, которую так тщательно ищут люди?
Может быть это безумная девка, сжимающая в своих руках лук и стрелы, и рыщущая в поисках плотских утех? Нет...ибо тогда миллионы поэтов не говорили бы о ней так возвышенно.
Может быть это приторный пирог, посыпающий сахаром жизнь человека? Нет...ибо тогда мы все любили бы друг друга, но жили бы порознь, ведь сахар противен и вреден в больших количествах и в частых дозах.
Может быть любовь это строгий прокурор, стоящий на твёрдой и принципиальной позиции морали и нравственности? Нет...ибо человек грешен и в своём грехопадении глух и слеп ко всему святому, всему прекрасному.
"...Толкну плечом стеклянную, дверь старого кафе..."
Уютное кафе приютило меня, и за чашечкой кофе, я крепко призадумался о любви, ибо знал я что прежде чем полюбить человека, нужно понять что такое любовь, каким чувством ты окрылён.
Ключ явно был на поверхности...что привлекло меня больше всего в Хельге? Правильно, чувство родственности, теплота и покой...
Вот оно...любовь это отражение души одного человека в душе другова, и конечно же любовь это жертва, жертва во имя высших принципов, во имя человека, который тебе дорог и близок. Но однако, если чаша сия, минует одного из влюблённых, если чувства  будут безответны, то душа его покроется льдом, а сердце явит катастрофу, которая обернётся страшными последствиями, непредсказуемыми даже для самого всевышнего.
Повеяло холодом северов. Да я замёрзну, вморожу себя  в эту жизнь без любви, но может быть другие, услышав мою историю смогут избежать разведённых мостов, минуют на своём пути одиночество, безответную любовь и прочую фальшь.
Значит всё не зря.
Шумело грозою лето
Пугало концом всего
А мне так хотелось рассвета
Расцвета из ничего
Шумел проспект чуть пьяный
И молнией шатаясь
Я шёл будто рваный
Ругаясь и матерясь.
И было  все бесконечно
Средь стен и пустоты
Тебя я любил сердечно
Но сможешь, любить ли ты?
Шумело грозою лето
Пугало концом всего
Казалось навечно это
И далее ничего
Но шёл я вперёд упрямый
Меся под ногами грязь.
Стирая грани сердечно
Стирая в пепел мразь.
Хоть было  все бесконечно
Средь стен и пустоты
Тебя любил, я конечно
Но сможешь, узнать ли ты?
Шумело грозою лето
Пугало концом всего
Мигал маяком из света
Огонь всего моего
Шумел проспект чуть пьяный
И молнией шатаясь
Я шёл слепой, окаянный
Со всем и с собой борясь.
И было  все бесконечно
Средь стен и пустоты
Тебя любил беспечно
Но сможешь услышать ты?


Глава 16
"По утру"
Вот и рассвет, вот и Челябинск, встречает уже огнями заводов, ночь пролетела и рассвет уже гасит звёзды, теперь вперёд, на Гагарина.
Старый автомобиль проехал ещё пару улиц, свернул во двор и остановился в нескольких метрах от обычного подъезда, отличавшегося только тем, что возле него стоял парадный, свадебный кортеж. Молодой человек, сидевший за рулём старого советского автомобиля спокойно наблюдал за свадебными  приготовлениями, затем  взглянул на часы, завёл мотор и выехал со двора на улицу Коммунаров, у группы гаражей автомобиль повернул на Стахановцев и остановился напротив  дома 108.
В 11 часов утра от обычного жилого дома по улице Гагарина, с песнями отъехал  свадебный кортеж, молодожёнов скрывали тонированные стёкла мерседеса, родня пряталась в автомобилях попроще.
-Музыка громче - сказал молодой человек, и старый советский автомобиль, дребезжа басами магнитофона преградил путь свадебному поезду.
...Коронованный кольцами мерседес
Укатил и увёз моё счастье
За моря, океаны, за горы и лес
Разрывается сердце на части...


Глава 17
"Невесту украли"
Всё смешалось на улице Гагарина, скрип тормозов, вой сирен, вопли родственников, удивление прохожих, хаос полнейший поглотил свадьбу. Метание людей парализовало движение. Наконец дальний родственник жениха, пробравшись к головной машине, попытался выяснить, что же случилось, что потревожило покой такого мирного и вполне обыденного обряда?
Жених схватил дальнего родственника за густую,  разинскую бороду,  и вырывая её начисто, крикнул своим грубым, мужицким голосом куда-то в толпу зевак:
-НЕВЕСТУ УКРАЛИ!!!!


Глава 18
«The show must go on»
   Я хотел рассказать вам о всего одних сутках, самого обычного человека. Об истории его любви, которая сейчас тает там, за пеленой дождя.
В Челябинске сегодня гроза, в Екатеринбурге ливни, в Самаре жарко, в Нижнем Новгороде  облачно с прояснениями.
Летний день уже входит в свои права, через несколько минут обычный человек проснётся, всё что было, было не с ним, было во сне. Он выйдет на широкий простор жизни и раствориться в толпе, пройдя сквозь нас красной нитью, он будет со всеми и не с кем, будет принадлежать всем и никому, шоу его жизни будет продолжено, и только мы решим для себя, сможем ли мы увидеть его, есть ли для него место в нашей жизни.
 Empty spaces - what are we living for?
Abandoned places - I guess we know the score...
On and on!
Does anybody know what we are looking for?
Another hero - another mindless crime.
Behind the curtain, in the pantomime.
Hold the line!
Does anybody want to take it anymore?
The show must go on!
The show must go on!
Inside my heart is breaking,
My make-up may be flaking,
But my smile, still, stays on!
Whatever happens, I'll leave it all to chance.
Another heartache - another failed romance.
On and on!
Does anybody know what we are living for?
I guess I'm learning.
I must be warmer now.
I'll soon be turning round the corner now.
Outside the dawn is breaking,
But inside in the dark I'm aching to be free!
The show must go on!
The show must go on! Yeah!
Ooh! Inside my heart is breaking!
My make-up may be flaking!
But my smile, still, stays on!
Yeah! oh oh oh
My soul is painted like the wings of butterflies,
Fairy tales of yesterday, will grow but never die,
I can fly, my friends!
The show must go on! Yeah!
The show must go on!
I'll face it with a grin!
I'm never giving in!
On with the show!
I'll top the bill!
I'll overkill!
I have to find the will to carry on!
On with the,
On with the show!
The show must go on.

 











ФИНАЛ ЭПОПЕИ.
Моросило, потревоженная и оттого мятежная Волга, ждала бури, над ней висели тяжёлые, свинцовые тучи, которые тянулись до самого горизонта, а там, за горизонтом они преломлялись, сливаясь в одну сплошную, серую и монотонную массу, которая давила и своим видом угнетала. Гордые Буревестники метались в вихре ветров.
На острове Серном шумел лес, там отражалась сама жизнь, там отражалась борьба.
В Екатеринбурге евреи "пилили" город, растаскивали всё что можно было унести, оставшееся терзали многочисленные диаспоры. Утих шум толпы, поблёкли глаза девчёнок, а жизнь превратилась в болото выживания, в котором как в котле варились люди.
Пророческие мысли сбывались.
Задумчиво стоял Челябинск, там небыло поэта, и приблатнённый парень, уже назначал  встречу Хельге, увозя её в ночь на новеньком кабриолете.
-Меня там нет, говорил поэт, это значит, что я там буду, обязательно приду, не знаю как, когда и при каких обстоятельствах, но я вернусь и постучусь в двери своей единственной любви.
Что скажет она ему?
Бродя по улицам, в витринах отражаясь
И растворяясь в суетной толпе
Я в прошлое душою возвращаюсь,
Всей памятью, любимая к тебе
Промозглый вечер, ветренный, осенний
В безлюдный сквер и в шумную Москву
И череда событий и мгновений
Встаёт передо мной, как на яву.
Дождись!
Кричу тебе из далека
Дождись!
Ведь я ушёл не на века
Дождись!
Пройдут снега, пройдут дожди
Ты жди,
Ты жди.
Я помню праздник, песни, звон бокалов
И зыбкий сумрак на исходе дня
Я помню всё, что ты тогда сказала
И как ты посмотрела на меня
Я помню шум листвы и звуки вальса
И многоликий, призрачный вокзал
И аромат, твоих озябших пальцев
Когда, в ладонь тебя я целовал.
Дождись!
Кричу тебе из далека
Дождись!
Ведь я ушёл не на века
Дождись!
Пройдут снега, пройдут дожди
Ты жди,
Ты жди.
Дождись!
Как бы я нибыл далеко
Дождись!
Я знаю это нелегко
Дождись!
Молю тебя не отрекись
Дождись!
Дождись!
-Пора идти - сказал поэт - мой путь будет тернист и труден, я пройду сотни километров, тысячи дорог, испытаю одиночество любви, боль нищеты, терзания и унижения, таков мой крест. И я знаю, что покинув этот берег я превращусь в призрака, и каждый день буду бороться, каждый день я буду спорить с Христом. Ибо я вхожу в городские круги ада, ибо суждено мне пройти их все, увидеть боль и страдания, чтобы очиститься и подготовиться к встрече с высоким, ибо когда я устану от дорог и упаду на колени и силы покинут меня, мудрая внеземная любовь подхватит меня и вознесёт в райские кущи.
-Пора идти - сказал поэт.
Сигарета тлеет, превращаясь в пепел
За окном темнеет, там гуляет ветер
Ищет он залётный
А чего не знает
В небе безнадёжно
Стаи обгоняя
А когда устанет он немного
Как собака злая ляжет у порога
Все залижет раны
Снова как ведётся
Да к утру чуть пьяный
В дали, унесётся
НА РОДУ НАПИСАНО ЕМУ
ГРЕШНИЦЕЙ СУДЬБОЮ
БЫТЬ ВСЕГДА ПО ЖИЗНИ ОДНОМУ
ВЕТРОМ В ЧИСТОМ ПОЛЕ
А ПЕЧАЛЬ ШИПАМИ СЕРДЦЕ РВЁТ
ДА НЕ ОТПУСКАЕТ
ПОТОМУ И ГОРЬКО СЛЁЗЫ ЛЬЁТ
НОЧКУ ОБЖИГАЯ
Он быть может, хочет
 В гонке бесконечной
Что бы кто-то его, выслушал сердечно
Потревожил тихо
Нежною рукою
Не гулял тогда бы он
С ночкою хмельною
Улыбаться братцы, ветру не выходит
Все его бояться, стороной обходят
Так один плутая, бродит он по свету
Об одном мечтая, встретить счастье, где-то…








_______________________________________________









"ПРИЛОЖЕНИЕ"
ГЛАВЫ НЕ ВОШЕДШИЕ В ЭПОПЕЮ.


«Молчите, молчите, прошу не надо слов…»
Вечер был, тих и свеж,  Волга, в своём течении навевала дремоту, где-то там, за рекой, на другом берегу пел соловей и, переплетаясь со звуками колокольного звона, песня его, такая родная и близкая летела над водами великой реки.
Душа поэта взметнулась к куполам Самары, покружила над городом и тихо пошла удаляясь в даль светлую.
Много было всего, жизнь кидала, бросала, судьба выдалась тяжелейшая. Пророчество сбылось, и до конца своих дней поэт  действительно скитался по земле один, как вольный ветер.
Только трое знали как он любил и страдал, как рвал душу с петель и был отвергнут: он сам, Хельга и Христос. Что он оставил ей?
Только сердце, душу,  память и поэзию, в которой черпал он силы для борьбы.
Душа поэта на минуту остановилась, и громом разнесла слова его, потомкам грядущих времён.
-Молчите, молчите, прошу не надо слов, не надо лишнего, просто делайте дело, растите новое поколение людей, сильных и смелых, НОРМАЛЬНЫХ И ЦЕЛОСТНЫХ, воплотите всё о чём мечтал я, ибо только светлые мечты станут памятником мне.
Идите люди, друзья мои, все те, кто ступил на борт  «Летучего Голландца», идите и творите великие дела, возрождайте Россию! Не бойтесь, никогда не бойтесь бросить всё на карту, не проиграть, не победить! Если вы будете думать, что ваши действия не сходятся с моралью и нравственностью общества, но они, действия, полезны для вашей Родины, если вы будете колебаться, верно, ли вы поступаете, смело отметайте такие думы и колебания, ибо за все ваши грехи и ошибки отвечу Я!
Вечер был, тих и свеж,  Волга, в своём течении навевала дремоту, где-то там, за рекой, на другом берегу пел соловей и, переплетаясь со звуками колокольного звона, песня его, такая родная и близкая летела над водами великой реки.
Душа поэта тихо пошла удаляясь в даль светлую.
Человек прощается и в ночь уходит
Когда стоял, он был ненужен
А вот теперь когда судьбу подводит
Мы понимаем как он был важен.
Человек прощается, стирая грим
И мы о нём думаем ночами
Мы пред иконой что-то говорим
И смотрим вдаль печальными глазами.
Человек прощается и в ночь уходит
Когда он шёл навстречу нам, незамечали
А вот теперь он Стикс свой переходит
И мы стоим в молчанье на причале.
Человек нам очень тихо машет
Своей ещё тёплою рукою
И улыбается ещё
В стихах строкою.
Человек прощается и в ночь уходит
Любя всех тех, кто нелюбил его
И солнце вновь цикл жизни заводит
Как старый аппарат кино.
Человек прощается и прощает всё нам
Точно зная, что жизни нет конца
А мы оставшись в этом мире
Мученья чашу пьём до дна.




«Слёзы Солнца»
Раннее утро позолотило солнечным светом, купола и кресты Самарские.
В маленьком доме на берегу Волги,  не звонили ещё телефоны, не лаяли собаки, не витал в воздухе призрак любителя бумажек и декретов Ленина.
Всё было тихо, часы  показывали 07 часов 30 минут  утра.
Человек, смотревший в даль из окна дома провёл бессонную ночь в тяжёлых мыслях. Сейчас вдыхая ароматы утра, он смотрел вдаль, светлую и чистую, он видел прекрасный город, город его детства, он видел тех через кого прошёл он красной нитью, он видел тех с кем был лишь минуту, а на утро расстаял туманом, и даже вечерний Челябинск любви видел он сейчас. Многое изменилось со времён его молодости, ранами на сердце запеклись многие имена, ранами на душе запеклось былое.
Он вспомнил своего единственного друга, своего пса, ирландского терьера Спартака, ушедшего в 2004 году.
Сердце сжалось и душа заплакала.
Студенческие годы, они пролетели так быстро, что он даже и не понял и не постиг их. Было в них много хорошего, Татьяна Покрываева, Руслана Грозная, говорят они любили его...или нет...жалели наверное.
А потом...потом хождения по мукам и приобретение страшной  но такой живой болезни - аутофобии. Самое чудовищное остаться одному, и, возвращаясь в пустые комнаты квартиры или загородного дома,  понимать что ты  совсем один.
И ОДИНОЧЕСТВО ЭТО, О КОТОРОМ НИКТО НЕ ЗНАЛ, И КОТОРОЕ ОН ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ ПРЯТАЛ ПОД МАСКАМИ, ЕСЛИ И НЕ ОДЕРЖАЛО НАД НИМ ВЕРХ, ТО СДЕЛАЛО ЕГО ВЕЛИКИМ АКТЁРОМ В ШОУ, В ГРУСТНОМ ШОУ КОТОРОЕ САМ ОН И ПРИДУМАЛ, И ОТ КОТОРОГО САМ ЖЕ ПРИНИМАЛ АДСКУЮ, НЕВЫНОСИМУЮ БОЛЬ, БОЛЬ КОТОРУЮ ЗРИТЕЛЬ НЕВИДЕЛ И НЕДОЛЖЕН БЫЛ ВИДЕТЬ, СОГЛАСНО ЗАКОНАМ И ПРАВИЛАМ, КОТОРЫЕ ОН ЖЕ САМ И ПРИДУМАЛ И КОТОРЫЕ ИСПОЛНЯЛ, ТВЁРДО И НЕУКОСНИТЕЛЬНО.
Пробило 9 часов утра, он вышел в туман двора и летнее утро увидело слёзы на его лице, то были, слёзы солнца.






«Его любили все: Спасатели, Чекисты и даже одна женщина бизнеса»
 Посвящается Татьяне Николаевой, Ульяне Громовой, Ксении Хижняк,
Юлии Кофиевой и Юлии Решетняк, Екатерине "Ли", Ольге Орловой, Валентине Лукаш, Юлии Щёголевой.
В тихом зале
Прошедшего, былого
Как ты Таня улыбалась мне
И тонул в глазах у неземного
Солнца я в последнем январе.
Иль уже Ульяна всё забыла
Как я сердцем, слёзы утирал
В час когда гроза кружила
И когда тебя я видел, понимал.
В чистом поле, мы остались
В том июле
Помнишь Ксюша, чёрный макентош
Как метались все слова
И ветры дули
Саданул когда под сердцем  нож.
А потом обняли в дебрях Юли
Где строгали мебеля среди лесов
Где летели в душу только пули
Где себя я закрывал на засов.
В белой башне, отразилась как в бокале
"Лиса Ли" - художница страстей
Ливни мне пейзажи рисовали
Из тупого материала лжи, потерь.
И весной, когда туман ложился
Оседая звоном куполов
Ольге я кричал, что я влюбился
Порываясь выйти из оков.
В тихом зале
Прошедшего, былого
Мрамором отделана стена
На часах моих вечность спускалась
Из темноты немого
Кино, где жизнь моя игра.
И таял на дороге сизой дымкой
След Валентины покидая дом
Ушла и Юлия с другим - экономистка
А я, я всеми вами вновь ведом.
И вновь в моих скупых воспоминаньях
В моих седых, измученных стихах
Меня любили и держали вы в объятиях
Меня любили как никто и это факт.



"Не крутой"
Они стояли молча друг напротив друга, гордая княгиня и босяк, глаза их передавали еле уловимые, космические сигналы, казалось само небо, синеющее ливнем и гремящее грозами, слушало их и ждало.
Кто? Кто из них первый наконец начнёт говорить.
-Я...-Начала Хельга.
-Тссс...-Прервал её поэт-Я так хотел покорить тебя, вот думал я, у меня будет хорошая работа, всё что я задумал сбудется, я приеду за ней на огромной "Чайке", подарю все блага мира, подарю свой любимый город, нас обвенчает Ильинская церковь, и всё будет...А оказалось что я не крутой...оказалось что я никто...миф, призрак, мираж...
Грянул гром, тучи просыпались дождём, а из окна на первом этаже зазвучала музыка, как бы подтверждая слова поэта, как бы бичуя его...
А ты девченочка собою хороша
К  тебе летит моя босяцкая душа
Тебе сказали за меня
А ты неверь
Я небогатый не вчера
И не теперь.
Да никакой я некрутой на самом деле
Гребёт лаве лопатой кто-то
Но не я
Я под окном твоим сижу на карусели
И сочиняю эту песню для тебя...


"С любовью Вольдемар"
Когда-то давно, когда уже небыло на земле рыцарей и чистых, светлых людей, последний лирик эпохи, добрый сказочник Владимир Самарский, рассказал удивительную историю любви и страданий, в неё, как в большой конверт он вложил свою душу, свое сердце, и отправил посланием той, которую любил.
Я буду ждать тебя всегда, в одном и том же месте, там, где гордо возвышается мой город детства, там где над великой Волгой, на Полевом спуске я подарю тебе свою жизнь...С Любовью, Вольдемар...
Когда-то давно, когда уже небыло на земле рыцарей и чистых, светлых людей, последний лирик эпохи, добрый сказочник Владимир Самарский, часто стоял на набережной Самары, там, где впадает в неё улица Полевая и ждал, ждал свою любимую девушку. Он и по сей день стоит там, покрывшись бронзой, а благодарные потомки, в память о его вечных чувствах, в память о преданности назначают на этом месте свидания, и кто-нибудь опьяненный счастьем встречи, опять споёт:
"...Ах эта девушка с урала
Она свела меня с ума
И на прощание сказала, что позвонит потом сама
Ах эта девушка с урала
Как в небе яркая звезда
Вдруг появилась и пропала, а может быть не навсегда?
Не навсегда..."



В ЭПОПЕЕ ИСПОЛЬЗОВАНЫ ТЕКСТЫ ПЕСЕН:
1."Девочки июня" - исп. Михаил Звездинский
2. "Мона Лиза" - исп. Виктор Чайка
3. "Безбилетный Пассажир" - исп. Александр Кальянов
4. "Смертная Тоска" - исп. Михаил Шуфутинский
5. "Мерседес" - исп. Мафик
6. "The show must go on" - исп. гр. Queen
7. "Дождись" - исп. Михаил Шелег
8. "Вольный Ветер" - исп. Игорь Слуцкий
9. "Не крутой" - исп. Мафик
10. "Девушка с Урала" - исп. Электронный мальчик

В ЭПОПЕЕ ИСПОЛЬЗОВАНЫ СТИХОТВОРЕНИЯ ВЛАДИМИРА САМАРСКОГО:

1. "Кому на Руси жить хорошо?"
2. "Ты не думай"
3. "Перестройка"
4. "Без Тебя"
5. "Так прощай!"
6. "Прощание с чувством"
7. "Надежда,Вера и Любовь"
8. "Шумело"
9. "Человек прощается"
Атакже небольшие поэтические зарисовки родившиеся экспромтом.



Автор выражает огромную благодарность всем тем людям, читателям, которые прошли вместе с автором по пыльным дорогам эпопеи.
Автор благодарит всех людей, которые стали прототипами героев повести, без вас небыло бы этой жизни.
Владимир Самарский
Сентябрь  2002 - Май 2006 -Екатеринбург - Самара - Екатеринбург, 2006 - 2011 - Екатеринбург - Минск - Челябинск - Екатеринбург.