Командировка

Виталий Знаменский
КОМАНДИРОВКА





Все герои, место действия и события этой истории вымышленные.
Любые совпадения неправомерны.



«…Мы в ответе за наше прошлое, перед своей
 совестью, живущим и будущим поколениями!»
( из выступления академика А. Д. Сахарова
на I Съезде Народных Депутатов)



На столе требовательно зазвонил телефон. Степан Крапинин снял трубку и услышал шефа:
- Степан Егорович, зайди.
В приемной секретарь Римма приветливо улыбнулась и сказала:
- Проходите, Иван Данилович ждет.
В кабинете кроме начальника находился посетитель, высокий моложавый мужчина в строгом черном костюме.
- Знакомьтесь, это технический директор нашей подшефной «конторы», - Иван Данилович улыбнулся собственной шутке. – Вадим Андреевич.
Посетитель встал и протянул Степану руку:
- Давыдов.
Они сели за стол, Давыдов внимательно посмотрел на Степана:
- Господин Крапинин, мы пригласили Вас как лучшего специалиста. Дело в том, что наша «контора» - Давыдов посмотрел на шефа, тем самым дал понять, что шутка принята - закупили новое оборудование на вашем предприятии. Я приглашаю Вас в наш город… для того, чтоб Вы помогли в пуско-наладке и обучили наших специалистов. Номер в гостинице забронирован.
Услышав название города, Степан побледнел.
- Большое спасибо за приглашение и лестные слова, – вежливо ответил он - но дело в том, что я сейчас занимаюсь внедрением новой модели в серию, поэтому вынужден Вам отказать.
Давыдов и хозяин кабинета удивленно переглянулись.
- Степан Егорович, я прошу вас не торопиться с ответом, а внимательно подумать над…
- Извините, что вынужден перебить! – Степан раздраженно повысил голос – Но я повторяю еще раз, Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ КОМАНДИРОВКИ!

ЗНАКОМСТВО
- … Значит, прибыли в командировку? - Дежурный регистратор гостиницы «Центральная» игриво улыбнулась и отдала документы. - Добро пожаловать в нашу гостиницу. Ваш номер сорок пять, на четвертом этаже. Ключ у дежурного.
На четвертом этаже Степан дал подписку, что обязуется соблюдать правила противопожарной безопасности и пребывания в гостинице, узнал, где находятся туалет и душевая, после чего получил ключ, на котором висела бирка с цифрой 45. В номере бросил сумку на кровать, отдернул занавеску и распахнул балкон. Это был стандартный номер на одного человека: умывальник с зеркалом; шифоньер; кровать; небольшой столик, на котором стоял пустой графин; стул; тумбочка; телевизор и радио. Включил радио и вышел на балкон.
«Сегодня в «контору» не пойду. Все дела, завтра!» – подумал, куря сигарету.
Солнце клонилось к закату, городской воздух наполнялся вечерней прохладой после душного августовского дня, освещая последними лучами, шумный проспект и «поворотное кольцо» на площади, вокруг которого неслись автомобили. Прохожие спешили домой поближе к телевизорам.
Гостиница находилась почти в центре города, справа и слева тянулись дома времен первых сталинских пятилеток с большими темными арками и уютными двориками. Через дорогу раскинулся прекрасный городской парк с небольшим Лебединым озером в центре и зелеными аллеями.
С этим городом Степана Крапинина много связывало. Родом он был из деревни Гл;ховка, что в 30 км, много лет назад по окончании десятилетки, приехал поступать в Политехнический институт. Тогда он был неопытным лопоухим юношей, оторвавшийся от родительской опеки. Приехал с одним чемоданом, с ним и вошел в помещение «Приемной комиссии» - там он встретил свою первую и единственную любовь.
Ее звали Эва. Имя дал отец – студент из Польши, прибывший в Советский Союз по договору об «Обмене студентами». В стенах Политеха он встретил будущую мать Эвы, студентку «Экономического факультета». После рождения дочери, отец  уехал на родину и в Союз не возвращался. Мать не дождалась любимого - удачно вышла замуж.
Когда Эва вошла, все посмотрели с восхищением, а Степан сразу понял, что безнадежно пропал! Он ни когда не встречал таких красивых девушек! В родной деревне о ней сказали бы: - «Породистая». Своим внешним видом она демонстрировала «породистость». Высокая, длинноногая, с большими голубыми глазами, длинными упругими волосами в которых блестела рыжинка, прямой нос, узкие губы на которых застыла сдержанная очаровательная улыбка. Надет прекрасный голубой сарафан, изумительно гармонирующий с цветом глаз, подчеркивающий отточеность фигуры и прикрывающий небольшую грудь. Белые туфли на высоком каблуке, чудесно сочетались с небольшой сумочкой на смуглом плече.
Она всех одарила белоснежной улыбкой и подошла к столу, где принимали документы на «Технологический факультет». Степан сдал документы на «Мехмат».
Затем были пять лет учебы. Давалась она легко, все сессии сдавал без «хвостов». В институте не было ни одного парня, кто не пытался оказать Эве внимание и завоевать ее сердце. Об этом мечтал и Степан. Но она не обращала на него внимания, стеснялась его деревенского происхождения,  обращалась, когда было необходимо. Искусно пользовалась своей властью над мужчинами! Поэтому все силы он направил на учебу.
Только один сумел покорить ее девичье сердце, лучшей друг Степана Михаил, сын состоятельных родителей и неисправимый  лоботряс.
Было это двадцать три года назад.
Докурив, Степан решил: - «Хватит ностальгических воспоминаний! – Пора привести себя в порядок. Сходить на ужин». Распаковал сумку, принял душ, надел свежую рубашку, спустился на первый этаж, где находился ресторан. Там зажгли освещение т.к. на улице стемнело. Сказав несколько слов регистратору, направился к двери ресторана.
Посетителей было мало. Возле окна расположилась шумная компания, подвыпивших выходцев с Кавказа в окружение крашеных девиц. У входа скучал охранник. Выбрав столик, Степан сел спиной к компании, внимательно изучил меню, и сделал заказ. Официант принес салат, графинчик водки и порцию картошки с мясом.
- Ты что себе позволяешь! – Раздался громкий, женский голос за спиной. – Свинья!
Обернувшись, увидел, как одна из девиц схватила со стола бокал с темно-красной жидкостью и плеснула в лицо самому нетрезвому из мужчин. Тот вскочил, попытался дотянуться до обидчицы, но его удержали - к их столику быстро приближался охранник - кавказец что-то громко сказал на своем языке и сел на место.
Попытки вывести дебоширку из зала, привели к тому, что она вырвалась из рук охранника и выкрикнула:
- Да, пошел ты…!
Быстро зашагала, подошла к столику Степана и без приглашения села напротив.
- Козел. – Сказала вполголоса, враждебно глядя на охранника.
Видя, что Степан не гонит «соседку», охранник медленно зашагал на место.
Девица открыла черную сумочку, достала пачку сигарет, закинула ногу на ногу, чтоб Степан мог видеть ее коленку, обтянутую черным ажурным чулком и край черной мини юбки, вынула тонкую сигарету, сверкнула накрашенными глазами, и, растягивая каждое слово, спросила:
- Не угодно угостить даму огоньком и бокалом вина? 
- Не угодно.
Сделал выдох, и демонстративно осушил рюмку.
- Тебе что, жаль?!
- С каких пор мы с вами на «ТЫ»? – «Соседка» начинала действовать на нервы. – Нас не знакомили, на брудершафт не пили. Желаете покурить, - он сделал жест головой - обратитесь к друзьям. Вас заждались.
- Не больно-то и хотелось! – Она бросила сигарету на стол. – У тебя на лбу написано, что ты «жмот и зануда». Как такого терпят жена и дети? Впрочем, у тебя никого нет, никто не желает с тобой жить.
На Степана медленно накатывала волна ярости, чтоб не взорваться, сжал кулаки, посмотрел ей в глаза и сквозь зубы процедил:
- Если б ТЫ была моей дочерью, я бы нещадно тебя порол, как «сидорову козу», по несколько раз в день. Чтоб всю дурь выбить!
- Ой-ой-ой. Как страшно. Обожаю, когда меня хлопают по попе. Может, прямо сейчас займешься «воспитательной работой» или поднимемся в номер? Попка у меня упругая.
- Вали отсюда, шалава!
Повысив голос, Степан стал медленно подниматься.
Девица выскочила из-за стола, в гневе выкрикнула уже знакомое «Да, пошел ты…!» и побежала к выходу. Через несколько секунду Степан увидел, как из ресторана вышла троица кавказцев.
Аппетит был испорчен. Ворот рубашки нещадно давил на шею, пришлось расстегнуть пуговицу. Допив содержимое графина, позвал официанта.
- Желаете сделать заказ?
- Нет! Желаю рассчитаться. В вашем заведение кусок в горло не лезет.

В холле он решил не идти в номер, а подышать свежим воздухом, чтоб развеять дурное настроение. На улице медленно зашагал по освещенному фонарями проспекту в сторону площади мимо темных арок. Проходя возле одной арки, услышал внутри приглушенные звуки - словно кто-то хотел кричать и не мог. Пристально всмотревшись, увидел несколько человеческих силуэтов и непонятное шевеление.
- Что здесь происходит?
Крикнул, когда вошел и увидел, как трое силой удерживают молодую женщину. Она отчаянно сопротивляется, но все попытки тщетны! Один из напавших зажал рот, а другой вывернул руку.
- Тебе жить надоело?! – Прозвучала угроза с явным нерусским акцентом.
В темноте блеснула тусклая полоска ножа.
Не раздумывая не секунды, Степан выбил нож и нанес сокрушительный удар в челюсть. Удар был такой силы, что противник отлетел к стене и медленно сполз на асфальт. Из темноты на него надвигались две темные фигуры. Отпустив девушку, они приближались все ближе и ближе, в руке одного зажат кастет, а другой извергал нецензурную брань и угрозы. Неожиданно за их спинами раздался истошный визг, в тоже мгновение Степан увидел, как девица прыгнула на спину одного из обидчиков, словно «хищная кошка», схватила за шею, а зубами вцепилась в ухо. Он дико заорал, упал на колени и стал отчаянно пытаться сбросить «кошку» с себя. Этого было достаточно, чтоб Степан смог нанести серию ударов другому нападавшему, так, что тот больше не поднялся на ноги, а затем поспешить на выручку своей спасительнице.
Со стороны проспекта раздался вой сирены.
- Бежим скорей!
- Зачем?
- Бежим, говорю! Эти уроды в «ментовке» откупятся, а тебе срок впаяют. Тебе это надо?! - Девушка взяла его за руку и увлекла в глубь проходного двора.
Пробежав двор, они свернули в соседнюю арку и выбежали на площадь, пересекли ее и устремились в сторону парка. Оказавшись там, побежали к Лебединому озеру, свернули в одну из темных аллей и забежали в заросли кустарника, и только после этого остановились.
Не в силах отдышаться Степан выдохнул.
- Все-е-е. Надо бросать курить. Подобные марафоны не для моего возраста.
- За нами не гонится?
Он раздвинул ветки.
- Я ни кого не вижу.
- Хорошо ты их отделал. – В голосе звучал восторг. – Первый раз видела, чтоб так классно дрались.
- Ну, – сказал он смущено – они не знали, что я занимаюсь рукопашным боем.
- Вот здорово! Угости сигаретой. Моя сумочка осталась у этих отморозков.
Степан достал сигарету и протянул в темноту.
- Надеюсь, в сумке нет документов и визиток, по которым вас найдут?
И полез в карман за зажигалкой.
- Я не идиотка носить паспорт собой. В ней сигареты, косметичка и несколько пачек презервативов.
Вспыхнул огонек зажигалки. В тусклом пламенном свете Степан рассмотрел ту, ради кого рисковал жизнью и пробежал «сумасшедший марафон». Перед ним стояла «соседка» из ресторана! Косметика на лице размазана, губы окровавлены, красный топик разорван так, что виден черный кружевной лифчик.
Он снова почувствовал прежние чувства к ней, чтоб побороть их, протянул носовой платок.
- На. Вытрись.
Она молча посмотрела и взяла платок, а он развернулся и вышел из зарослей.
За спиной послышался шелест и хруст веток.
- Стой! Постой, говорю! На! – Протянула платок. – Спасибо.
Они смотрели друг на друга. Степан ждал, что она извиниться за свой «длинный язык», но вместо «прости» услышал:
- Меня Ладой зовут.
- Платок, оставьте себе.
Сухо сказал и быстро зашагал в сторону света, оставив ее в темноте.
 
ЯРОСТЬ
Степан Егорович Крапинин встал ровно в 5.30. Сделал утреннюю гимнастику, принял холодный душ, выпил стакан крепчайшего кофе и в 6.40 вышел из гостиницы. Сел в такси и назвал адрес «конторы».
Зарегистрировав «Командировочное удостоверение» у секретаря «Отдела Кадров», отправился в «Технологический отдел», оттуда в сопровождение главного технолога и молодых специалистов Евгения и Николая вошел в кабинет главного инженера на совещание. Где обсуждались вопросы о сроке монтажа и испытания нового оборудования.
Степан Крапинин был трудоголиком. Получал удовольствие не только от результатов труда, но и от процесса работы, все выполнял добросовестно с душой, являясь профессионалом в своем деле. Не терпел халтуры и разгильдяйства. Вначале все до мелочей просчитывал, выявлял слабые места, составлял строгий план, утверждал его и только потом приступал к исполнению. В работе ему часто приходилось контактировать с людьми разных профессий, и от того, как доносил и ставил задачу, зависел результат.
По настоянию Степана главный инженер распорядился: - «Изыскать возможности  для организации круглосуточной работы, для быстрого завершения монтажных работ. Приступить к пуско-наладочным…».
Получив «зеленый свет», он сразу отправился на производственный участок.
Работа закипела.
По плану Степана одна из бригад подготавливала фундамент, другая - тянула силовые кабели и устанавливала электрооборудование, сам возглавил бригаду монтажников по сборке оборудования. Он строго следил за работой бригад и своих подчиненных, при этом не брезговал собственноручно закручивать болты и гайки наравне с работягами, подробно объясняя Жене и Николаю (с ними полностью перешел на «ты», а они уважительно стали его называть «Егорычем») для чего это делается – заражая всех своей энергией.
Полтора суток прошли как одно мгновение. За это время Степан проникся особой симпатией к Николаю. Он не отходил ни на шаг и донимал своими вопросами. В конце первого рабочего дня подошел к Степану:
- Степан Егорович, разрешите остаться на ночь. Меня никто не ждет. Семьи нет. Живу в общаге. Это у Женьки жена и ребенок, ему домой надо. – Аргументировал он.
В конце второго рабочего дня Степан заручился поддержкой главного технолога и получил разрешение от главного инженера, чтоб Николай возглавил ночную смену как молодой перспективный сотрудник.
- Вот номер сотового. Звони в любое время. – Сказал перед уходом. – Приеду сразу.
- Егорыч, все будет нормально. – Самоуверенно ответил Коля. – Отдыхай. Набирайся сил.

До гостиницы доехал на такси. Двое суток без сна давали о себе знать – очень хотелось спать. Не смотря на это, настроение было хорошее.
Войдя в холл, Степан поздоровался с регистратором и направился к лифту.
- Господин Крапинин! - услышал за спиной голос.
К нему подошла миловидная женщина лет сорока со строгим взглядом и бейджиком на груди, из которого узнал, что перед ним стоит «Дежурный администратор».
- Господин Крапинин. У меня убедительная просьба, заранее сообщать, что вы не ночуете в гостинице, чтоб не объявлять розыск. – Строго сказала она. – И еще! Держитесь подальше от здешних путан.
- Я вас не понимаю.
- Что здесь непонятного?! – Возмутилась она. – Официант и охранник в один голос утверждают, что вы покинули ресторан сразу, после того как увидели, что за дамой легкого поведения вышли азербайджанцы из 66-го номера. А вчера приходили из милиции, разыскивали того, кто избил постояльцев, при этом у одного сломана челюсть, а другому порвали ухо.
Неожиданно она очаровательно улыбнулась и мягко сказала:
- Степан Егорович. Я полностью разделяю ваш поступок, поэтому ничего не сказала. Вы очень благородный человек, а благородство сейчас в дефиците. Но поймите нас правильно. – Она понизила голос как бы извиняясь. – Нам не нужны неприятности!
- Спасибо. Я подумаю.
И нажал кнопку вызова лифта.

Дежурная по этажу - хрупкая молоденькая девушка лет двадцати двух, небольшого росточка и бледной кожей, длинной белой косой и очках закрывающих половину худого вытянутого лица - выдала ключ от номера. У Степана она вызвала ассоциации с «белой мышкой».
«Вот таким, как правило, в жизни не везет». – Подумал, выходя в коридор.
Он медленно шагал и размышлял над словами администраторши. Степан не предполагал, что событиями позавчерашнего вечера (о которых почти забыл) будут интересоваться в правоохранительных органах.
«Черт меня дернул заступиться за потаскуху», – мысленно ругался он – «чтобы я, еще раз…»
Открыл номер и… замер на пороге.
На кровати сидела «девица из ресторана», в черном нижнем белье и чулках.
- Ты где был?! – она улыбнулась и быстро заговорила – Второй день тебя дожидаюсь. Мотаюсь по жаре, всем «мозолю глаза». Хорошо, что…
- Во-о-н!
В ярости он влетел в комнату, схватил за волосы так, что она закричала, и вышвырнул в коридор. Затем сгреб вещи в охапку, и бросил вслед. Девушка прижалась к стене, смотрела испуганными глазами, инстинктивно пытаясь прикрыть грудь руками и не в силах что-либо сказать.
Грохнув дверью, он стал шарахаться из угла в угол, как лев в запертой клетке, не зная, что сделать, чтоб успокоиться.
Сон пропал.
Он вышел в коридор («девицы» не было) и направился в комнату дежурной.
- Как прикажете это понимать?! Кто впустил ее в номер?! Отвечать! – Рявкнул на «мышку» и ударил кулаком по столу так, что опрокинул стакан горячего чая.
Насмерть перепуганная девушка смотрела через толстые линзы очков, открыв рот, и боясь вдохнуть лишний раз.
 - Я так это не оставлю! Сейчас же «накатаю телегу» куда надо! Вас всех с треском уволят, к чертовой матери! Замучают проверками! Вы еще не знаете, с кем связались!
Степан перевел дух. Кипящий от негодования, он зло посмотрел на девушку и сжал кулаки так, что хрустнули суставы.
- Да я! Да я!! – орал он, тряся кулаками в воздухе. – Да я!!! ...
И вышел, хлопнув дверью.
Вернувшись в номер, распахнул балкон и зажег сигарету. Курил до тех пор, пока не закончилась пачка.

Постепенно ярость отступала, вместо нее в душу скреблись стыд и тоска. В комнате висел сизый табачный дым. Степан полулежал на кровати и смотрел в одну точку, сожалея о случившемся.
«Ты же сам всем говорил, сначала во всем разберись, а потом выплескивай эмоции!» - мысленно ругал себя – «Зачем ты обидел девушку? Руки распускал? Орал как потерпевший? Ну, как?! Легче стало?!»
На поставленные вопросы, ответов не находилось. На душе тошно!
Он встал, умылся холодной водой, долго смотрел в зеркало, затем вышел и запер номер.
«Пойду, куплю сигарет. Лишь бы быть подальше от гостиницы и мрачных мыслей».
Он молча отдал ключ, стараясь не смотреть на девушку. Хотел выйти…
- Извините. - Услышал тихий, дрожащий голос.
Девушка была без очков и не выглядела как «мышка». Смотрела заплаканными глазами, на щеках алел румянец.
- Я прошу вас, никуда не пишите. Меня сразу уволят! А у меня трехлетняя дочка. Это я впустила Ладу в номер. Мы в одной школе учились. Она хорошая просто… Ой! – Девушка закрыла лицо ладонью и всхлипнула. – Простите. Она сказала, что вы знакомы, будете рады ее видеть.
Она умоляюще посмотрела.
- Прошу вас, не делайте того, о чем говорили.  Хотите, встану на колени?!
- Не надо. – Хмуро сказал он. – Вас как зовут?
- Жанна. Жанна Копылова. – Она попыталась улыбнуться.
- Вот что, Жанна Копылова. Никогда не перед кем не унижайтесь, как бы вас не хлестала жизнь по щекам! Не благодарное это занятие. Однажды вы так упадете на колени, что не поднимитесь!
Степан опустил глаза к полу.
- И вы простите меня. – У двери обернулся. – Писать ничего не буду. Можете спать спокойно.

В ПАРКЕ
Степан медленно гулял по темным аллеям парка, при свете фонарей и луны. Еще в студенчестве он очень полюбил этот парк, с тенистыми аллеями, высокими березами и липами, скамейки с влюбленными парочками, пение птиц, тихое озеро с плавающими лебедями и утками. Парк располагался в центре города на территории  нескольких гектаров, имел правильную круглую форму, в центре красовалось Лебединое озеро. Все аллеи вели к озеру, пересекая два заасфальтированных кольца разных диаметров.
Когда-то он часто проводил здесь время. Готовился к экзаменам, читал книги, вместе с другом Мишей назначал девушкам свидания.
 По своему характеру Степан был робким, застенчивым юношей. С девушками разговаривал о литературе, поэзии, кино. Читал наизусть Пушкина, Рубцова, Есенина … Быстро становился скучен и в конце свидания оставался один, а девушки уходили под руку с Михаилом. Степан привык к таким «сюрпризам» и сильно не огорчался, а все потому, что любил Эву и надеялся покорить ее сердце. Но она любила Мишу.
Невольно Степан поймал себя на мысли, что приближается к аллее, где состоялась их роковая встреча, после которой он навсегда покинул город и распрощался с безмятежной молодостью.
«Прибавлю шаг. Делать мне нечего в этом злосчастном месте!» - решил он.
Как вдруг, из темноты услышал приглушенный плач.
«Господи! Не может быть!» - Степан остановился.
Много лет назад он вошел в глубь аллеи, и … увидел Эву плачущую навзрыд.
Что делать?

Степан медленно продвигался в темноту, приближаясь к месту, откуда раздавался плач.
На скамейке под высокой березой сидела сгорбленная фигура, освещенная далеким фонарем и сотрясаемая громким рыданием.
Он нерешительно остановился: не то пройти мимо, сделав вид, что ничего ни слышит и не видит; не то подойти и спросить, в чем дело?
Неожиданно фигура выпрямилась и посмотрела на него. Степан вздрогнул, а глаза расширились. Перед ним сидела Лада.
- Чего тебе надо?! Придурок! Вали, пока не закричала! 
Степан стоял как вкопанный.
- Что я тебе сделала?! Два дня тебя ждала, как дура. Моталась туда-сюда, – говорила она, размазывая слезы по шокам – наврала Жанне в три короба, чтоб впустила в номер, потому что устала и хотела спать из-за жары. А ты…! Хотела тебя увидеть, сказать «спасибо», извиниться! А ты…!
Она закрыла лицо ладонями, сгорбилась и содрогнулась в громком плаче.
Степан подошел и сел рядом. Он молча смотрел и ждал, когда она успокоится, мысленно ругая за то, что произошло в гостинице.
Лада последний раз всхлипнула и посмотрела в глаза.
- Что? Что смотришь как «отец на беспутную дочь»? Праведник. Если я зарабатываю телом, так можно обращаться как со скотиной?! Думаешь, мне доставляет удовольствие ублажать мужиков? Да что ты обо мне знаешь, чтобы судить?!
Она отвернулась и закурила.
- У меня мама болеет, – заговорила тихим голосом – учусь заочно в политехе на «технологическом». Учеба сейчас – не бесплатная. - Сделала паузу и глубоко затянулась сигаретой. - Одно время торговала на рынке, пока не повесели недостачу. Директор рынка сказал «Хочешь списать недостачу? Приходи в сауну». Я согласилась. А он привел своих друзей. Таких же торгашей как он! - Голос сорвался от гнева.
Она бросила сигарету и закрыла лицо. Когда успокоилась, вытерла глаза и продолжила:
- Когда все закончилось, мне дали выпить стакан водки, сунули две тысячные купюры и выставили за дверь. Потом узнала, что недостачу повесили по приказу директора. Он так поступал с каждой, кто понравится. – В словах звучала бессильная злоба. – С рынка ушла. Без диплома на работу не берут. Есть нечего, покупать лекарства и платить за учебу - денег нет. Два месяца помыкалась, а потом махнула на все рукой и … пошла на панель!
Лада глубоко вздохнула, всхлипнула и прижалась к груди Степана, положив руки на плечи. Он вздрогнул. Точно так когда-то к его груди припала Эва!
- Я думала, ты настоящий мужчина. Единственный, кто заступился, не дал в обиду. Меня отец ни разу не защитил. А ты…!
Лада говорила очень тихо, а его рубашка стала влажной от слез.
- Что, что я тебе сделала? За что ты меня так?
Правой рукой он прижал ее к себе, а левой стал гладить по волосам. Так когда-то в детстве его успокаивала мама.

Они медленно гуляли по аллеям. Лада взяла Степана под руку. Шли молча. Степан боялся сболтнуть лишнего и обидеть ее, а она не говорила - потому что ей было с ним хорошо, надежно и безопасно. Слова были ни к чему. Потом сидели на берегу озера и смотрели, как в лунном свете по зеркальной глади плавают лебеди. Лада полулежала на его груди, а он нежно ее обнимал. Вокруг стояла тишина.
- Лада. – Робко заговорил он. – Скажи, за что ты облила в ресторане кавказца?
Она отпрянула и посмотрела в глаза.
- Обидно стало. Этот козел напился как свинья, так еще стал болтать, будто все женщины мечтают переспать с ними, потому что они непревзойденные любовники. А сам грязными жирными пальцами, которыми держал «ножки Буша», стал Катьку хватать за ляжки и лезть под юбку. Я не выдержала! Хотела по роже дать, а вылила гранатовый сок.
Степан крепко сжал кулаки и сразу разжал.
- Прости! – он зевнул и отвел взгляд. – Мне рано вставать. Не спал двое суток. Куда тебя проводить?
На ее глазах снова выступили слезы. В лунном свете они выглядели как две большие жемчужины.
- И ты прости. – Сказала чуть слышно. – Отведи домой.
Неожиданный порыв ветра поднял облако пыли и наполнил тишину шелестом листьев. Неизвестно откуда взявшаяся тучка закрыла луну.

ДЕНЬ РОЖЕНЬЯ
В «конторе» Степан узнал приятную новость. Ночная смена под руководством Николая закончила сборку оборудования и по его личной инициативе приступила к монтажу на фундаменте.
Новость обрадовала, но Николая он отчитал:
- Подобную инициативу надо согласовывать, – по-отечески выговаривал он – в нашей стране инициатива наказуема. Почему не позвонил?
- Егорыч. Не хотел будить.
«А ведь он врет!» - подумал Степан – «Не позвонил, потому что боялся, я приду и отстраню от руководства».
- О своем сне я позабочусь сам! - Его стала раздражать самоуверенность этого обаятельного парня.
Николай поспешил ретироваться:
- Степан Егорович, – улыбнулся он – прежде чем беспокоить вас, звонил в гостиницу. Мне сказали, что вы ушли. Позвонил на сотовый, а вы «вне зоны действия сети».
Степан вспомнил, что когда был в парке, отключил телефон.
- А потом позвонить не судьба?
- Потом было некогда. Мы начали устанавливать оборудование.
- Коля. В следующий раз, любые действия согласовывай с руководством! – сказал он строго. – Иди домой. Отдыхай.
- Степан Егорович, – Николай умоляюще смотрел на Степана. – разреши остаться! Много мы не наработали, люди устали. После двух ночи всех распустил по домам, а сам лег спать в «Комнате мастеров».
- Как ты мог отпустить людей ночью пешком?! – Степана захлестнуло негодование. – Мальчишка!
- Егорыч, ты чего?! Вчера, когда ты ушел, я сходил в бухгалтерию и «стряс» деньги на смену. Вызвал несколько машин такси, чтоб всех развезли.
Николай махнул рукой и вышел, хлопнув дверью.
«Степа, что с тобой  происходит?! Ты как с цепи сорвался! На всех гавкаешь!!!» - Мысленно выругал себя.
Он нашел Николая в курилке, зажег сигарету и сказал:
- Прости Коля. В последнее время я сам не свой. Нервы. Если есть желание – оставайся.

На совещании у главного инженера было принято решение: закончить после обеда монтаж оборудования на фундаменте, бригаде электриков начать подключение к электросети - проверить все системы защиты, всех не занятых работников - принимавших участие в круглосуточной работе - отправить на отдых до начала тех. испытаний, назначить испытания на утро следующего дня.
Руководить сменой назначили Женю. В его подчинение поступили электрики. До обеда Степан и Николай готовили нормативные документы. В 11.35 Коля подошел к столу, за которым сидел Степан:
- Егорыч, я заметил, что наша «казенная пища» тебе не по душе? Поэтому предлагаю сходить в одно милое, уютное кафе, в квартале от «конторы». – Он сделал жест головой. – Хорошая кухня, приемлемые цены, мало народу.
В очередной раз Степан подивился наблюдательности Николая. Вначале своей карьеры он так же «вгрызался» в работу, старался «докопаться» до сути, стремился делать все на шаг вперед не жалея ни времени ни сил, иногда в ущерб личной жизни. И теперь, когда «годы взяли свое», Степан имел хорошо оплачиваемую работу, не растраченную работоспособность. С годами приобрел умение отстаивать свое мнение перед начальством, отдельную двухкомнатную квартиру, машину, седые волосы и одиночество.
Жизнь расставила точки  по местам.
«Определенно, Коля у тебя будет светлое будущее. Далеко пойдешь, высоко поднимешься». – С грустью думал он. – «Только не делай глупостей! За них дорого приходится расплачиваться. Ох, как дорого!»
Предложение понравилось, и они договорились встретиться на проходной. Но в начале Степан пошел на производственный участок, узнать, как идет работа? Какие проблемы? Все ли в порядке?

Николай ждал, переминаясь с ноги на ногу. Через 15 минут появился Степан.
- Пришлось проблемку решить, поэтому задержался, – говорил на ходу – я считаю, Женя с задачей справился. Все идет, как надо.
- Пропуск!
Высокий, широкоплечий детина в форме охранника пригородил дорогу. Проверив документы, посмотрел на Степана:
- Вас ждут.
- Кто?
- Какая-то девушка? – вяло ответил детина – Вон она. Стоит на улице.
Через толстые стекла дверей Степан увидел Ладу.
«Что за наваждение?» - думал возмущенно – «Где бы я не был – везде она! Что ей еще от меня надо?!»
Увидев Степана, Лада улыбнулась и поспешила подойти, но, заметив непроницаемое выражение лица, замедлила шаг и перестала улыбаться.
- Здравствуйте Степан Егорович, – она сухо поздоровалась, не обратив внимания на Николая – простите, что беспокою. Могу я с Вами поговорить?
Николай с любопытством смотрел на них.
Степан был обескуражен ее тоном и тем, что назвала по имени отчеству.
«Что-то я не припомню, чтоб называл свое имя?» - подумал, скрестив руки на груди.
Выглядела она не так как прежде.
На лице отсутствовал вызывающий макияж, накрашены только веки (чтоб скрыть последствия слез) и губы. Надета белая короткая кофточка без рукавов, на ногах белые босоножки и узкие джинсы с пришитым бисером, подчеркивающие изящные формы тела, на плече висела небольшая черная сумочка.
- У меня обед.
- Если не возражаете, то с большим удовольствием составлю вам компанию. Я очень проголодалась.
Степан открыл рот, чтоб сказать «возражаю!»
- Мы будем очень рады, если Вы присоединитесь! – вмешался Николай, с восторгом глядя на Ладу.

Кафе действительно было уютным. Народу мало, играла ненавязчивая музыка. Степан и Лада сели у окна. Николай решил не мешать, занял столик на противоположной стороне зала и с любопытством наблюдал за ними.
Степан заказал борщ и макароны с мясом, Лада апельсиновый сок.
- Как ты меня нашла и откуда знаешь имя? – Спросил, не глядя на нее, после того как принесли еду.
- Жанна помогла. У нее все ваши данные.
Степан недовольно покачал головой и начал есть борщ.
- Степан Егорович. Приглашаю Вас к себе домой, на день рождения.
От неожиданности он закашлялся. Лада улыбнулась.
- Если не верите, вот мой паспорт, – она положила на стол маленькую красненькую книжечку – сегодня мне исполнилось 22 года.
Смотреть паспорт не стал.
- Лада. Тебе не кажется, что я не вписываюсь по возрасту в компанию твоих друзей.
- Мы будем вдвоем. У меня нет друзей! Жанна единственная подруга, и она не придет. Дочку оставить не с кем.
Лада посмотрела ему в глаза.
- На данный момент Вы мой единственный друг!
Степан колебался. Откровения были полной неожиданностью.
- А как же родители? У тебя мама болеет?!
Аргумент был серьезным! По реакции понял, что «попал в точку». С ее лица сползла улыбка, она отвернулась и, глядя в окно, печально заговорила:
- У мамы болезнь, которой страдает часть населения России. Алкоголизм. Она пристрастилась к водке, когда был жив отец, а после его смерти совсем «покатилась по наклонной плоскости».
Она тяжело вздохнула.
- Позавчера она где-то нашла деньги и уже второй день в запое. Ее давно перестало интересовать все, что происходит со мной и вокруг, все мысли о выпивке и где ее взять. – Лада достала из сумочки платок, который дал Степан, и зажала его в руке. – Я пытаюсь ее лечить, но моих сил и средств не хватает. Чтоб устроить в клинику, нужно ее согласие и много денег.
Она вопросительно посмотрела на него.
- Я приду вечером, в половине седьмого. – Решительно сказал он.

Степан стоял у дома № 5 на улице Лермонтова и докуривал сигарету. В левой руке держал пакет с фруктами и букет белых роз.
«Идти или не идти? Кто она мне?» - мысленно задавал вопросы – «Может, стоило взять Колю? Похоже, он серьезно запал на нее».
Степан улыбнулся, вспомнив, как Николай «кружил» вокруг Лады, когда шли в кафе. «Словно шмель над незабудкой».
Бросив окурок, решительно дернул ручку подъезда, поднялся на третий этаж и замер у обшарпанной, металлической двери с цифрой 17.
Неожиданно дверь открылась.
- По Вам можно сверять часы. Ровно восемнадцать тридцать. – Лада отошла в сторону, пропуская в квартиру.
Увиденное потрясло!
Если бы он не видел ее раньше и ничего не знал, то мог подумать, что перед ним стоит «прекрасная светская дама благородных кровей». На тонких алых губах играла улыбка «Джоконды», темные упругие волосы свисали до обнаженных плеч, а голубые глаза смотрели с долгожданной радостью. Прекрасное бело-голубого платье играло серебристыми оттенками в тусклом свете «лампочки Ильича», горящей под потолком. Голубые туфли на высоком каблуке, идеально гармонировали с ее внешним видом.
Степан протянул цветы и уловил, как к изысканному аромату духов прибавился аромат букета, придавая происходящему оттенок выразительности и таинственности. Еще он почувствовал, как в нос ударил неприятный затхлый воздух квартиры, в которой давно не делали ремонт. Обои на стенах выцвели и местами оборванны, линолеум на полу обшарпан и треснут, на потолке кое-где облетела побелка со штукатуркой.
«В этом «гадюшнике» она единственное светлое пятно». - Подумал и удивился собственным мыслям, сравнив Ладу со светом.
- Проходите в комнату, налево по коридору, а я поставлю цветы в воду.
Шагая по коридору, он почувствовал, что из запертой правой комнаты к затхлому воздуху примешивается вонь перегара. Он поморщился и поспешил войти в комнату Лады, и… замер.
Воздух наполнен ароматом благовоний. Комната идеально чистая, в ней ничего лишнего. Слева у стены небольшой книжный шкаф, рядом тумбочка с телевизором и DVD – плеером. В дальнем правом углу небольшой письменный стол с  музыкальным центром. Рядом уютный диван, покрытый белоснежным пледом. Над диваном в большой красивой раме висит фотография Лады, с которой она обворожительно улыбается. На полу мягкий ковер. Возле дивана стоит небольшой столик с холодными закусками, бутылками спиртного и фруктового сока. Но больше всего поразила висящая у книжного шкафа скрипка! По ее внешнему виду становилось понятно, что на инструменте давно никто не играет, но за скрипкой ежедневно ухаживают, смахиваю пыль.
За спиной послышался шелест платья. В комнату вошла Лада, поставила на столик вазу и блюдо с фруктами, закрыла на ключ дверь, села на диван, аккуратно поправив юбку.
- Вот. – Она обвела рукой все, что их окружало. – Это мой маленький мирок, в который никого не пускаю. Вы первый, кому позволила сюда войти.
Степан присел на мягкий пуфик напротив дивана.
- Что будешь пить?
- Сок. Я не знала, что вы предпочитаете, поэтому купила коньяк, водку и вино. Сама ни грамма не пью.
Степан налил водки.
- С днем рождения!
Он поставил на столик пустую рюмку и посмотрел на нее.
- Я покажусь бестактным? Возможно это не к месту? Но! Пожалуйста, расскажи о себе. Чего я не знаю.
Лада задумалась.
- Закончила на четверки среднюю школу, с отличием музыкальную. Поступила в музыкальное училище на «скрипичное отделение». Очень хотела выйти замуж. – Она отвела взгляд в сторону и грустно сказала. – Замуж не вышла, училище не закончила.
Лада глубоко вздохнула, в глазах была решимость.
- Мы стали жить со Стасом, когда училась на втором курсе. Очень скоро  забеременела. – Она сделал глоток сока. – В декабре мои однокурсники пригласили нас на загородную дачу для встречи нового года. У меня был сильный токсикоз, и в разгар веселья мне стало очень плохо. Поднялась на второй этаж (хотела прилечь), толкнула одну из дверей и увидела моего Стаса в постели с Жанной.
Степан поднял брови. Лада грустно улыбнулась.
- Вы угадали. Это была моя подруга - Жанна Копылова. С ней вы уже познакомились. – Она поднесла к губам стакан с соком. Руки дрожали. Сделав глоток, продолжила рассказывать. – Они так были заняты друг-другом, что меня не заметили. А я, в чем была, выбежала из дома и пошла к автостраде. Как добралась? Не помню. Было очень холодно. До города подвез дальнобойщик на «КамАЗе», а утром меня увезли на «Скорой». Произошел выкидыш!
Она долго пила сок мелкими глоточками и молча смотрела в пол. Поставив на столик пустой стакан, снова посмотрела на Степана.
- Стас потом стоял на коленях перед окнами гинекологического отделения. Вымаливал прощение. Жанна до сих пор винит себя во всем, поэтому ни в чем не отказывает. – Она снисходительно улыбнулась. – Я давно ее простила и «камня за пазухой не держу». Ей не сладко. В ту новогоднюю ночь она «залетела» от Стаса. А он! – сделала паузу – Отказался от дочери. Жанна воспитывает ребенка одна. Когда выписалась из больницы, забрала документы из училища и устроилась работать на рынок. Теперь вы знаете все.
Степан молча разлил напитки, залпом осушил рюмку, и, не глядя на Ладу произнес:
- Прости.
- Вы первый, кому все рассказала. Даже не знаю, зачем? А теперь расскажите о себе.
Степан задумался, а потом с грустью заговорил:
- Мне нечего рассказать. Вся моя жизнь заключается в нескольких словах с приставкой «не». Не состоял. Не привлекался. Не женат. Детей не имею. Рассказать о своей работе? Это очень скучная тема, совершенно для тебя не понятная.
- Степан Егорович, неужели вы никого не любили?
Он предполагал, что услышит этот вопрос, но оказался совершенно не готов к ответу. Рассказывать о том, что мучительно старается забыть – не желал, но и молчать не мог.
- Конечно, любил. И вспоминать об этом не хочу!
Лада смотрела с сожалением, потом улыбнулась и сказала:
- Давайте танцевать. Объявляю «белый танец!»
Она подошла к музыкальному центру, и через секунду комнату заполнила музыка группы Scorpions. Лада подошла к нему, обвила шею руками, прижалась всем телом и положила голову на плечо – тем самым не дав ему никаких шансов держаться на расстояние, а танцевать, так как хочет. Степан положил руки на бедра, и они стали медленно двигаться в ритме баллады Always Somewhere.
Когда песня заканчивалась, Лада посмотрела ему в глаза, закрыла веки и приоткрыла губы, и они соединились в страстном, жарком поцелуе.
УТРОМ
Комната освещалась светом уличных фонарей, рисуя причудливые узоры на стенах и потолке.
Лада и Степан лежали на диване, укрывшись пледом, и крепко обняв друг друга. Её голова – покоилась  на его сильном плече. Прижалась всем телом и нежно поглаживала его грудь, а он гладил ее приятно пахнущие волосы и слушал совместное дыхание.
 Лада оторвалась от плеча.
- О чем ты думаешь? Тебе хорошо со мной?
Говорить правду не хотелось, он улыбнулся и попытался сильней прижать к себе. Она отпрянула, поняв, что таким способом он желает уйти от ответа. Пристально посмотрела в глаза и умоляюще прошептала:
- Пожалуйста, не молчи.
Улыбка сползла и как бы извиняясь, Степан произнес:
- Я думаю о том, что скоро закончится моя командировка.
Ее глаза заблестели. Как обиженный ребенок она еще сильней прижалась к нему, нежно царапая грудь ноготочками, словно желала сказать: - «Не отпущу! Ни за что, не отпущу!» Степан почувствовал, как грудь становится мокрой от слез. Лада плакала молча, без единого звука, слегка покусывая нижнюю губу.
Степан отвернулся и стал смотреть на скрипку, висящую на стене.
«Милая моя девочка!» - думал он – «Ну почему, почему ты тешишь себя пустыми мечтами и надеждами? Посмотри на меня. Мне уже далеко за сорок, еще немного и вся голова станет седая. Я же в отцы тебе гожусь! А ты? Молодая, красивая женщина! Ну что?! Что может быть между нами общего?!»
Лада проследила, куда он смотрит, и предложила:
- Хочешь, сыграю?
Не дожидаясь ответа, она откинула в сторону плед, встала и подошла к скрипке. Провела ладонью по струнам, прижала к подбородку, и в ночной тишине зазвучали «Вариации Маши» из балета П. И. Чайковского «Щелкунчик». Она играла, прикрыв влажные глаза, водя по струнам смычком: то вдохновенно медленно, то страстно быстро, двигаясь всем телом в такт музыки.
Никогда Степан не испытывал ничего подобного в жизни! Восхищался всему, что видел и слышал!
Перед ним стояла не просто молодая красивая женщина, а самая настоящая сказочная фея, сошедшая со страниц сказок Гауфа, сделав из него сказочного принца, готового на любые подвиги раде нее!
Он смотрел на играющую обнаженную нимфу! Взгляд скользил сверху вниз по изумительно красивому телу: от распущенных упругих волос, до черного интимного треугольничка между длинными ногами. Восхищался - как в полумраке, созданном светом фонарей, двигается ее молодая упругая грудь с маленькими сосками.
Смотрел, и ему казалось, что ничего в его жизни не было: ни прожитых лет, ни бегства, ни Эвы и поруганной любви… Ничего! А всегда была только Лада, он и эта сказочная ночь.

С первыми лучами солнца комнату стали заполнять августовская духота и суета наступающего дня.
Степан оделся, открыл дверь и, не включая свет, тихо прошел в прихожую. За ним вышла Лада, накинув мягкий короткий халатик. Там они обнялись и снова соединили губы в поцелуе.
Неожиданно заскрипела дверь, в нос ударил тошнотворный запах перегара, и он увидел, как из правой комнаты, держась за дверной косяк, вышла, слегка пошатываясь, неопрятная толстая женщина, в нестиранной мятой сорочке и нечесаными волосами.
- Да, доченька, – услышал дребезжащий, хриплый голос – ты перешла все мыслимые границы. Мужиков домой стала водить! – женщина со свистом втянула воздух в легкие, и выпалила – Шлюха!
- Мама! – Лада повысила голос, но Степан уловил в нем бессильное отчаяние и стыд за то, что ему приходится все это слушать и видеть. – Прошу тебя, прекрати!
- А ты мне рот не затыкай. Я не посмотрю, что ты «кобыла» выше меня ростом. Быстро научу уму-разуму! Ты меня знаешь.
Степан порывался хоть что-то сказать, чтоб защитить Ладу от беспочвенных нападков и обелить себя в глазах этой опустившейся женщины, но он не мог произнести ни одного слова, язык словно прирос к нёбу и не поворачивался во рту. Он только переводил взгляд с Лады на мать.
- Совсем совесть потеряла! На уме одни мужики и тряпки! – мать не на шутку разошлась в гневе – Плевать, что я загибаюсь!
Она замолчала и, пошатываясь, стала приближаться к дочери. Степан напрягся, готовясь в любую секунду разнимать женщин.
- Дай денег, сучка! Или налей. – И абсолютно равнодушным, безжизненным голосом добавила. – А то помру.
- Мама! Прошу тебя, не позорься!
- А мне плевать! Пусть все знают, какую дрянь родила! Помирать буду, стакан воды не даст!
В полумраке Степан почувствовал, как на него посмотрела женщина.
- Не дашь ты, так пусть твой хахаль раскошеливается.
Щелкнул выключатель. Под потолком вспыхнула «лампочка Ильича».
На Степана смотрела женщина с больным, опухшим лицом. На вид ей было лет шестьдесят, если не больше. Ее потухшие глаза (которые когда-то были голубыми) «сверлили насквозь», жаждая получить от него то, что требует. И вдруг! Он увидел, как взгляд изменился, в глазах вспыхнул огонек чего-то далекого и до боли знакомого!
 - Степан!
В замкнутом пространстве его имя прозвучало как выстрел, врезавшись в уши присутствующих звонким эхом. Мать Лады, не отрывая от него взгляда, стала пятиться назад, ее лицо стало преображаться, а морщины разглаживаться.
- Степа… Это ты?!
Он смотрел круглыми глазами, отказываясь верить в то… кого видит! Во рту все пересохло, к горлу подкатил комок мешавший дышать, он не сказал, а из последних сил выдохнул:
- Эва!
- Вы знакомы? – Лада изумленно смотрела то на мать, то на Степана.
- Господи. Это ты! – повторила Эва стоя у стены, упавшим голосом – Это ты.
Какое-то время все молча смотрели друг на друга, не веря в происходящее.
- Боже Милостивый. Доча! Что ты натворила?! Что ты натворила?!
Степан с невероятным усилием проглотил комок, и еле шевеля губами, произнес:
- Эва. Я. – Он выдохнул. – Я не знал, что Лада твоя дочь.
- Да, Степа. Ты не знал. Ты ничего НЕ ЗНАЛ!
Эва посмотрела на дочь.
- Лада, познакомься со своим настоящим отцом! – Она снова посмотрела в его глаза и твердым голосом сказала. - Степаном Егоровичем Крапининым.

ТРУС
Сердце безжалостно ныло, порой так сдавливало грудь, что Степан не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Он находился в парке, в той самой аллее, сидел на скамейке. Именно на ней произошла их роковая встреча с Эвой, рядом лежала початая бутылка коньяка. Алкоголь не действовал, наоборот, еще сильней разжигал страдания.
Боль в груди была ничто по сравнению с теми муками, какие испытывал! Все перемешалось в сознании: ненависть, боль, жалость к себе, сожаление, что не посмотреть паспорт Лады, остатки растоптанной любви, стыд, ярость. Все это кипело, бурлило, будоражило, жгло душу и разрывало сердце!
Но одно понял точно, что всю жизнь врал. Врал сам себе! Ему и раньше приходила эта мысль в голову, старался ее гнать, убеждая в обратном. Замкнувшись на униженном самолюбии и обидах, он не желал думать о том, что любовь к Эве, не могла просто так закончиться с его отъездом из города. Уйдя из квартиры Миши после проведенной ночи, он начал «длительный марафон» от самого себя и дочери, связавшая его с Эву на всю жизнь. И вот сегодня он пришел к «финишу».
Он трус! Трус, боящийся самого себя! И сегодня это доказал всем, сбежав из квартиры не закрыв дверь и ничего не сказав!

Из состояния самокопания его ненадолго вывел настойчивый звонок сотового. Взяв трубку, услышал бодрый голос Николая:
- Степан Егорович, вы где? Все готово к испытаниям. Все собрались, ждем Вас.
В первые секунды разговора Степан не понял о чем идет речь. Он совсем забыл о цели, ради которой приехал.
- Коля, начинайте без меня. Я плохо себя чувствую.
Степан говорил медленно, еле шевеля губами, морщась от дикой боли при каждом слове.
- Егорыч, что случилось?! Я доложу руководству, и все отменим.
- Не надо. Коля, бери все в свои руки, ты очень хороший парень. Я очень надеюсь и верю в тебя! План действий знаешь, поэтому справишься, а руководству скажи, что я заболел.
После чего нажал кнопку «Разговор завершен».

Сидя на скамейке, он снова и снова прокручивал в памяти события двадцатитрехлетней давности, заставляя заново переживать то, что испытывал тогда.
После получения диплома, ему предложили остаться в институте при кафедре и поступить в аспирантуру. Эва и Миша стали жить вместе в гражданском браке, в квартире подаренной родителями Михаила по случаю окончания института. С ними встречался редко, для встреч не хватало времени – все отнимала работа. После успешной сдачи экзаменов в аспирантуру: Степана назначили помощником декана, разрешили читать лекции «заочникам», дали стабильный оклад и выделили отдельную комнату в общежитии.
Жизнь постепенно налаживалась.
В тот декабрьский вечер Степан читал последнюю лекцию «заочникам» (дальше начинались экзамены), когда в дверь аудитории постучались:
 - Степан Егорович, вас срочно требуют к телефону. – Сказала молоденькая ассистентка Лена, кокетливо улыбнувшись.
Придя на кафедру, взял трубку:
- Слушаю.
- Степа! – Услышал возбужденный голос Эвы. – Немедленно приходи! Я буду ждать тебя в парке, третья аллея направо от центрального входа. – После чего услышал короткие гудки.
Не раздумывая ни секунды, он надел пальто, шапку, накинул шарф, и, не застегиваясь, выбежал с кафедры. Пробегая мимо аудитории, быстро заглянул и сказал:
- Лекция отменяется! Все свободны!
Весь путь до парка пробежал не останавливаясь.
Эва сидела на заснеженной скамейке и плакала навзрыд. На ней была меховая шуба, шапка из песца, обута в венгерские зимние сапожки.
 - Степа! – Она бросилась ему на шею. – Как хорошо, что ты пришел!
Эва уткнулась в его плечо и еще сильней заревела.
- Я больше не могу! Я больше так не могу!! Миша постоянно пьет, все деньги проигрывает в карты, в доме появляются странного вида люди, – говорила она, захлебываясь слезами – меня совершенно не слушает, демонстративно игнорирует. Я больше не могу. – Повторила чуть слышно. – Сегодня мы пошли ужинать в ресторан. Он так напился, что пригласил за стол каких-то смазливых девиц, не стесняясь, стал их целовать, а когда я сделала замечание, сказал, «что могу убираться из его жизни, что я ему надоела!»
Она замолчала и долго, долго рыдала в истерике не в силах остановиться, а Степан все крепче и крепче прижимал ее к себе.
- Степа! Скажи. Ну, скажи! – Кричала она. – Неужели я похожа на женщину, которую можно бросить! Променять на другую! Если так – я покончу собой!
У Степана пробежал мороз по коже, и сжалось сердце. Он оторвал ее от плеча, взял лицо в ладони и посмотрел в глаза:
- Эва. Солнце мое! Самый дорогой, единственный человек на свете! – голос становился все громче и громче с каждым словом – Как ты можешь так говорить?! Да он не стоит сотой доли  этих слез!
Эва перестала плакать.
- Степа. Зачем ты так говоришь? – она снова всхлипнула – Он же твой друг!
- Я люблю тебя! – чуть не крича, сказал он – И всегда любил! С тех пор как увидел в стенах «Приемной комиссии».
Из парка пошли на квартиру Миши. Эва была права - Михаил  загулял и домой не вернулся. В ту первую и единственную ночь они долго, долго занимались любовью. Степан отдал все - нерастраченную любовь, нежность, страсть! Уснул, крепко обняв «свое сокровище» с чувством долгожданно обретенного счастья.
Открыв глаза, увидел как Эва красит ресницы, сидя перед большим зеркалом. На ней был прозрачный розовый пеньюар, а воздух наполнен ароматом французских духов. Увидев его отражение (смотрящее любящими глазами) она, не прекращая наносить косметику, и не поворачивая головы, леденящим тоном сказала:
- Проснулся. Собирайся и уходи!
Степан не верил своим ушам, внутри все сжалось. Его переполняли чувства, он собрался сказать о них. Как ее любит, что он самый счастливый человек на свете, потому что она рядом и никто не нужен кроме нее! Но ему не дали открыть рта. Перестав краситься и не оборачиваясь, она стала говорить повышенным голосом, глядя на отражение:
- Пошел вон, колхозник! Эта постель для настоящего мужчины, а не для слюнтяя, как ты!
- Эва. – У него хватило сил только произнести имя.
- Что, Эва?! Что, Эва?! Я Бога молила, чтоб ты уснул! Всю ночь терпела прикосновения твоих потных рук и нытье о любви, а самой было противно до тошноты. Ты со мной обращался как с коровой в стойле. Проваливай! Ищи других телок и задирай хвосты, а меня не вспоминай.
И продолжила наносить макияж.
Дальше он ничего не помнил. Его раздавили!!! Последнее, что врезалось в его уши и окончательно добило – слова,  сказанные из комнаты:
- «Любовничик», не забудь дверь захлопнуть, я ногти крашу.
Придя в институт, Степан написал заявления об увольнении и отчислении из аспирантуры, с диким скандалом забрал «Трудовую книжку» из «Отдела кадров», а ночью уже мчался на Восток в скором поезде, сидя в прокуренном тамбуре на чемодане. Везя в душе не заживающую рану.
На новом месте карьера быстро пошла вверх, его работоспособность и целеустремленность по достоинству оценили. Свободное от работы время проводил в уединение на природе или на речке с удочкой. Потом стал заниматься рукопашным боем, достиг отличных результатов, за что неоднократно награждался на различных соревнованиях.
 А личная жизнь так и не сложилась. Степан никогда не был обделен вниманием представительниц противоположного пола. Женщин привлекали его надежность, целеустремленность и интеллект. И вот однажды встретил ту, с кем прожил 12 лет вместе, прекрасную женщину, испытывавшая настоящие чувства к нему. Но в один из дней он вернулся домой и прочитал оставленную ей записку: - «Я ухожу! Прощай!»
«Хорошо, что детей нет». – Подумал тогда. Выпил рюмку водки и … оставил все как есть.
Любил ли ее? Степан затруднялся ответить. Иногда казалось, что «да», а в основном, пытался заполнить с ее помощью пустоту, возникшую после Эвы. Чтоб не думать о расставании стал с удвоенным упорством работать, не жалея ни времени ни сил, «вкалывая» до изнеможения, лишь бы не возвращаться в опустевшую квартиру.
Постепенно он смирился с одиночеством, наладил холостяцкий быт и стал пользоваться случайными связями с женщинами. Но после каждой связи, ловил себя на мысли: - «А что было бы, если б рядом была - Эва?!» Думал и ужаснулся, вспоминая, что произошло! И каждый раз Эва приходила к нему во сне.  Сон был один и тот же: он вместе с ней, крепко держит за руку, а рядом идет кто-то очень близкий и родной. Кого никак не может увидеть во сне!
Просыпаясь, долго клял Эву на «чем свет стоит». Пытаясь таким образом вычеркнуть ее из памяти навсегда. И все же, после каждого сна, его не покидало предчувствие, что когда-нибудь они встретятся!
И когда ему предложили поехать в командировку – наотрез отказался. Шефу пришлось приложить немало сил, чтоб его уговорить и отправить.
В поезде он думал и пытался представить встречу с Эвой, как будет себя вести, что скажет…
Но того, что случилось, не мог представить, даже в самом кошмарном видении. Он трус! Эти слова все отчетливей и громче звучали в голове, разрывая сердце. Он ТРУС!!!
И сейчас он желал только одно, чтоб сердце последний раз сжалось и больше ни разжималось никогда. Дальнейшая жизнь больше не имела смысла! Все кончено.

- Егорыч, что с вами!
Степан открыл глаза и увидел испуганного Николая, трясущего его за плечи.
- На тебе лица нет. Что, плохо?! Я сейчас «скорую» вызову!
Он потянулся за мобильником, но Степан перехватил руку.
- Не надо.
Степан попытался придать голосу больше уверенности и тут же поморщился от боли. Взял бутылку коньяка и сделал несколько глотков, тяжело выдохнул и посмотрел на Колю.
- Как ты меня нашел?
Николай сел рядом.
- Я тебе звоню, звоню. Целый час звонил через каждые 10 минут. Дозвон идет, а ты молчишь! Прибежал в гостиницу, там сказали, что ты не ночевал, но видели утром, как шел в сторону парка. Пришел и давай «шнырять» по всем аллеям. Увидел! А ты сидишь бледный как смерть! Я испугался …
- Как прошли испытания?
- Все отлично. Сделал, как ты учил и написано в инструкции. Руководство, очень довольно результатами. Только, обеспокоено твоим отсутствием. Вадим Андреевич лично звонил несколько раз, а ты молчишь. – Николай посмотрел на Степана – Что случилось!
В словах и взгляде Николая Степан уловил тревогу, наивность и любопытство, свойственную всем молодым в этом возрасте. Когда-то он сам был таким, и все человеческое было не чуждо. Он слушал,  на душе становилось легче, Коля находится рядом и «трещит как сорока». Захотелось, чтоб Николай никуда не уходил.
- Коль, ни о чем не спрашивай. Пойдем куда-нибудь, выпьем.
Степан протянул бутылку, в которой осталось коньяка  несколько глотков.
Они зашли в небольшую забегаловку недалеко от гостиницы. Там Степан пожалел, что напоил «молодого коллегу». Коля относился к той категории мужчин, кому алкоголь строго-настрого противопоказан. В нетрезвом виде он стал громко говорить, привлекая к себе внимание, размахивать руками, а когда делали замечания (чтоб вел приличней), грубо хамил, нарывался на конфликты и лез в драку. Опасаясь за него, Степан ненадолго переключился от своих переживаний.
На улицу вышли, когда стало темно. Николай проигнорировал просьбы Степана пойти домой спать и навязался в провожатые. Чтоб сильно не мотало, Степан взял его под руку, и они медленно зашагали в сторону гостиницы мимо арок и светящихся фонарей.
До входа в гостиницу оставалось 50 метров, когда Степан увидел, что к ним приближается темная фигура.
- О! Мадам, вы как здесь оказались?
Радостно воскликнул Николай заплетающимся языком, увидев Ладу. Но, взглянув на нее и Степана, замолчал. На ней была надета черная кожаная курточка, под ней темная майка, черные джинсы обтягивали ноги и бедра, волосы распущены, а руки спрятаны в карманы курточки. Лада стояла почти вплотную к Степану смотрела в глаза и всем своим видом напоминала пантеру, готовую прыгнуть «на добычу». От ее взгляда Степану стало невыносимо больно! Он желал оказаться где угодно… хоть в вытрезвители, только бы не видеть ее глаз. Во взгляде было что-то такое, что «выворачивало наизнанку» и сжимало сердце. Все, что он испытывал в паре, было «цветочками» по сравнению с тем, как на него сейчас смотрела она. Неожиданно глаза Лады заблестели, веки набухли и по щекам побежали две маленькие слезинки. Ни сказав ни слова, она развернулась и пошла от них прочь, постепенно сливаясь с темнотой.
Ночью Степан не сомкнул глаз. Лежал на постели в одежде и смотрел в одну точку на потолке. За окном посвистывал ветер, в небе играли далекие зарницы, освещая короткими вспышками комнату. Сердце бешено колотилось, не переставая ныло. Он несколько раз вскакивал с кровати, ему казалось, что из темного угла смотрит Лада. Затем глотал «Валидол» и долго сидел, обхватив голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону. А в голове не переставая, повторялось одно слово «Трус».
В очередной раз его осветило вспышка, он вскочил, распахнул балкон и собрался сделать единственный, последний шаг… и вдруг! Сильный порыв ветра чуть не сбил его с ног, небо перечеркнула молния, и раздался оглушительный удар грома.
Первый за три месяца жаркого лета.

За ночь так и не выпало ни одной капли осадков, в небе висели серые тучи, дул порывистый ветер, поднимая облака пыли и раскачивая верхушки деревьев.
Степан с трудом заставил себя принять душ и переодеться. Вышел из гостиницы и поймал машину.
В «конторе» он сразу направился в приемную дирекции, где сказал секретарше:
- Доложите Вадиму Андреевичу, что пришел командированный Степан Крапинин.
Она с подозрением посмотрела и повернулась к селектору.
- Вадим Андреевич, пришел господин Крапинин. Пропустить?
- Пусть войдет. - Услышал голос из динамика.
В кабинете Давыдова находились главный инженер и два зама.
- Проходите Степан Егорович. Присаживайтесь. – Давыдов сделал паузу и подождал пока Степан присядет за стол. – Мне доложили, что вы заболели. У вас действительно очень нездоровый вид, я сейчас позвоню, и вас без очереди примут в больнице. – И потянулся к телефону.
- Прошу вас, не надо никуда звонить. – Степан посмотрел умоляюще-измученным взглядом. – Николай сказал, что испытания прошли успешно. – Сделал паузу и с трудом проглотил подступивший комок. – У вас есть вопросы ко мне?
Давыдов посмотрел на коллег.
- Вопросов по испытаниям нет, – взгляд изменился, на лице заиграла легкая саркастическая улыбка – кроме одного. Вы всегда так работаете с молодежью и готовите специалистов?
Степан непонимающе посмотрел на присутствующих.
- В последний момент все перекладываете на их плечи, а затем вместе выпиваете!
В кабинете повисла гнетущая тишина. Степан отвернулся и опустил глаза в пол.
- Вадим Андреевич, я не буду оправдываться. – Он медленно говорил, с трудом подбирая правильные слова. – Что сделано, то сделано! Я очень Вас прошу, сегодня же меня отправить обратно.
Давыдов изумленно посмотрел, улыбка сползла с губ.
- Степан Егорович, вы может, все-таки объяснитесь?
- Поверьте мне! – Степан был готов упасть перед Давыдовым на колени - Так надо.
Снова повисла тишина, все испытывающее смотрели на Степана, иногда переглядывались друг с другом. Давыдов повернулся к селектору и нажал кнопку:
- Наташа! Забронируйте на сегодняшнее число билет на поезд, на имя Крапинина Степана Егоровича.
- Хорошо. - Услышал Степан.
- Можете идти отмечать командировочное удостоверение и собирать вещи. – Сухо сказал Давыдов.
У двери окликнул.
- Степан Егорович, вы понимаете, что я доложу вашему руководству о случившемся?
- Понимаю. – Тихо сказал он. – Имеете полное право.

Такси ждало у дверей гостиницы. Степан бросил сумку на заднее сиденье, сел рядом с водителем и проглотил таблетку «Валидола».
- Что, сердце щемит? – спросил водитель.
Степан молча кивнул.
- У меня такое бывает.  – Машина медленно тронулась с места. – В непогоду, давление бешено скачет то вверх, то вниз. Скорей бы дождь начался!
- Пожалуйста, на вокзал. – Тихо сказал Степан и закрыл глаза.
- Вам не на вокзал надо, а в больницу. – Водитель мельком взглянул на него. – Эко вас прихватило!
Степан больше ничего не ответил. Он думал о Ладе. Пытался вспомнить ее глаза: в первый день встречи, когда были в кафе и ночью проведенной вместе. Но в памяти остался только последний взгляд (у входа в гостиницу) и он неотступно преследовал его все это время. Ему сразу становилось трудно дышать, а рука тянулась в карман за «Валидолом» и «Нитроглицерином». Еще он думал о том, что снова БЕЖИТ. «Куда бежишь?! Зачем бежишь?! От кого бежишь?! Когда закончится этот бег?!!!» - Задавал он вопросы. И сразу себе отвечал: - «Никогда!» Он трус!!!
- Приехали. – Услышал голос водителя.
Расплатился и вышел из машины, на улице шел проливной дождь. Погрузившись в мысли, Степан не заметил, когда он начался.
В купе вагона он бросил сумку на нижнюю полку и вышел в коридор. Стоял у окна и смотрел, как по стеклу непрерывным ручьем льется вода, лужи покрываются пузырями, а провожающие тесно ютятся под навесом здания вокзала.
Вагон вздрогнул и все, что видел, стало медленно проплывать как «в замедленном кино». И тут он увидел Ладу! Она одиноко стояла на перроне под ливнем, насквозь промокшая, одета так же, как накануне у гостиницы.
Из-за бесконечных потоков воды он не мог разглядеть ее глаз, но почувствовал, что их взгляды встретились, она видит его и провожает взглядом, не двигаясь с места.
Расталкивая пассажиров, он бросился к выходу. В тамбуре оттолкнул проводницу, закрывающую дверь и высунулся на встречу ветру и дождю, держась за поручни вагона. В лицо ударили крупные капли дождя, ветер обжог кожу. Но он не чувствовал этого, а смотрел на удалявшуюся одинокую фигуру в черном. Она стояла на перроне, смотрела в след, а поезд все дальше и дальше увозил его прочь.

ПИСЬМО
После возвращения Степан попал в больницу с сердечным приступом. Курс лечения занял почти два месяца. После выписки он пошел на работу, по пути заглянул в почтовый ящик, забрал накопившуюся почту и не торопясь, зашагал к автобусной остановке.
Придя в кабинет, включил электрочайник, сел за стол и стал просматривать корреспонденцию. Развернул одну из газет, на стол упал плотный конверт с письмом.

Здравствуй папа!
Твой адрес мне дала Жанна. Я ей все рассказала, и она пошла на должностное преступление, списала твой адрес из регистрационной книги.
В день, когда ты уехал, я вернулась домой, а мама ждала у подъезда, чтоб все рассказать!
Двадцать три года назад она специально забеременела от тебя, чтоб женить на себе твоего лучшего друга и «будущего отца», шантажируя мной. Она скрыла правду, потому что никогда тебя не любила, а «отца» всегда боялась потерять. Выйдя замуж, скоро об этом пожалела! «Отец» не желал работать, все деньги, которые у него бывали – проматывал или проигрывал в карты. Мама очень его любила, терпела его выходки, как могла, боролась за него, стала вместе с ним выпивать (кто-то сказал, что вместе проще бросить пить), быстро пристрастилась к алкоголю, а когда его убили за карточный долг - совсем «сорвалась с катушек».
Через год после его смерти она пыталась тебя разыскать! В институте, где ты работал, сказали, что ты уволился и уехал, а куда? – никто не знал. Мне ни чего рассказывать не стала - не хотела травмировать.
В том, что произошло, винит  только себя!
ПАПА,  ЕСЛИ МЫ ДЛЯ ТЕБЯ ЧТО-НИБУДЬ ЗНАЧИМ, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ НАС!!!
С прошлым покончено! Коля (твой товарищ по работе в «конторе») хлопочет перед руководством, чтоб меня приняли на работу. Мама дала согласие лечь в клинику! Желает излечиться от алкоголизма, и начать новую жизнь. Деньги на лечение обещал достать Коля. Он очень хороший, надежный человек (чем-то напоминает тебя), старается помочь во всем, а главное – ЛЮБИТ МЕНЯ ВСЕМ СЕРДЦЕМ! Он «выбивает» у начальства командировку на предприятие где ты работаешь. Меня хочет взять собой. Если ты не возражаешь?
Открою секрет. Он желает приехать, и просить у тебя  моей руки!
Еще раз прости за все!!!
               
                Крепко целую. Твоя дочь Лада.

Степан еще раз прочитал письмо. Достал из конверта фотографию дочери (уменьшенную копию той, что висела у нее в комнате на стене), поставил на стол перед собой. Письмо вложил в конверт и сунул во внутренний карман пиджака. Ближе к сердцу!
В дверь кабинета постучались, вошла секретарь Римма.
- Степан Егорович! Иван Данилович просит Вас зайти к нему с разъяснениями по поводу командировки. Что с вами?!
Она испугалась, увидев, как по щекам Степана катятся слезы.
- Вам плохо?!
- Нет, Риммочка. Я просто счастлив. - Ответил улыбаясь. - ПОТОМУ ЧТО ЭТО ВЕЛИКОЕ СЧАСТЬЕ ЗНАТЬ - ЧТО ТЫ НЕ ОДИНОК В ЭТОМ МИРЕ, НУЖЕН, И ТЕБЯ ЖДУТ!!!