Улицы моей жизни. ч. 9

  Но ведь самые интересные и наполненные годы моей жизни я прожила именно в этой квартире! Окончила школу, хотела поступить в педагогический институт на физкультурное отделение, но провалилась, зато записалась в танцевальный кружок Д/К "Чайка", что находился на Кирпичной улице. Там преподавала Гарбузова Анастасия Александровна, которая, как говорили, раньше работала в Большом театре в балетной труппе. Сколько же интересных характерных танцев поставила она! Но каждое занятие - "станок", где "ставили" руки, учились держать спину, добивались выворотности ног и правильной посадке торса, обязательно вставали на пуанты, и, конечно, выступали на сцене с танцами. Но на ряду с такими танцами она ставила и балетные номера. Хорошо помню "Порыв" на музыку Шумана, "Утешение" на музыку Листа, "Хвастунью" на музыку Чайковского, и, конечно, "Цыганскую сюиту", которая была симбиозом классики и характерного танца. Какое же это было для меня счастье! Ведь домой я появлялась поздно, когда они все уж спали. А когда я почувствовала, что у меня есть голос, то стала заниматься пением в клубе фабрики, где работала. Так я получила первые навыки вокала.
  Уж не помню, как вышло, но я попала в студию при Народном Театре оперетты, который находился на ул. Горького, дом 12, в подвале которого был и клуб поэзии. Сколько прекрасных педагогов занимались с нами! Но лучше всех я запомнила актёра Московского Театра оперетты Николаева Владимира Васильевича, который нас учил актёрскому мастерству и технике речи! Это был удивительный человек, не было ни одной девочки, которая не была влюблена в него. Была у нас и Стрельникова Александра Николаевна, та самая, которая разработала дыхательную гимнастику. В те времена почти все актёры подрабатывали, где было можно, и мне повезло, что я видела много прекрасных людей! А Канделаки Владимир Аркадьевич даже помогал ставить оперетту Рацера и Слободского на музыку Соловьёва- Седого "Улыбнись, Света!" Сколько огня было в Канделаки! Мы смотрели на него, и заряжались его энергией!
  Почему - то я ушла оттуда, и попала в клуб у м. Текстильщики". Там с нами занималась Ламекина Татьяна Евгеньевна (сценический псевдоним - Февейская), она долгое время работала в выездном театре оперетты, вышла на пенсию, и пошла работать в самодеятельность. Мне всегда было интересно заниматься этим! Конечно, очень хотелось учиться петь, но, видимо, не так сильно было это желание, мне очень нравилось чувствовать эту атмосферу, смотреть, как другие показывают себя. Правда, как- то однажды мачеха мне сказала, что если захочет, выпишет меня из квартиры, и я останусь на улице, может, это тоже меня останавливало...
  Именно в то же время я познакомилась со Щербиной Георгием Ивановичем, который был очень интересным театральным критиком, и был старше меня, аж, на 21 год! Ко мне он относился, больше снисходительно, чем с каким - либо другим чувством, и в течение долгого времени он для меня был человеком, которому я "плакалась", и он поддерживал меня, как мог. И я очень благодарна ему за то, что услышала пение Стрельченко Александры Ильиничны, только начинающей певицы, на сцене Центрального Дома Актёров!