Шкаф

Ночью Вале приснился сон: она в длинной байковой ночной рубашке, как в детстве, -стоит перед пустым шкафом, который раскрывает створки, тянется к ней. Валя в ужасе отскакивает. Шкаф чихает, поднимая облако древней пыли и как-то ловко складывается, - становится вначале плоским, потом скручивается в трубочку и гибко по-змеиному выскальзывает в открытую форточку. Она бежит к окну, видит улетающий шкаф, - на нем стоят две фигуры, ее муж и ее дочь, внизу ликует праздничная толпа.

  Проснувшись от собственного крика  Валентина посмотрела на спящего мужа, бесшумно прокралась в комнату дочери, девочка безмятежно спала, обняв обеими ручками плюшевого медведя. Выходя из детской Валентина остановилась в прихожей перед старинным шкафом и с укоризной посмотрела на него, ей показалось шкаф что-то хочет сказать ей. Надо бы его вымыть, очень уж пыльный и потертый, подумала Валентина и побрела на кухню.

  Ее мир был четко разделен на свой и чужой, в своем мире ей было уютно и комфортно. Он состоял из ЕЕ квартиры, ЕЕ дачи, ЕЕ мужа, ЕЕ дочери, ЕЕ правил, в ЕЕ мире не было неожиданностей, в нем она ощущала себя  полноправной хозяйкой.

   К  работе, - неизбежной  части Чужого мира, она относилась как злому идолу,  исполняла свои обязанности старшего химика-лаборанта строго следуя инструкциям и требованиям своей начальницы. Ее устраивало и долгое одинокое присутствие в лаборатории, и скучное ведение отчетов. Десять лет работы в НИИ, куда Валентина попала после института, пролетели для нее, как один длинный день.

  Семь лет назад начальница пригласила Валентину Ивановну на вечеринку, посвященную своему пятидесятилетию где и познакомила ее с Анатолием, своим давним знакомым. Валентина  восприняла участие начальницы в своей личной жизни, как приказ, возможно поэтому ее знакомство с ним, как то постепенно переросло в некое подобие отношений. Через   пару лет редких скучных свиданий Валентина поняла что беременна, Анатолий настоял на рождении ребенка, в тот же вечер потащил ее в ЗАГС подавать заявление. Расписались без лишних формальностей, уже через неделю законный муж переехал к ней в квартиру. Переезжать к нему она категорически отказалась.

  Беременность, чисто физиологически, проходила легко, но все остальное… Табачные крошки на ЕЕ коврах, паяльник на лакированном столе, напильники на балконе. Наконец стирка носков, ночной храп, чужие голоса в ЕЕ телефонной трубке.

  Чужой мир стремительно завоевывал ЕЕ пространство. Правда судьба сжалилась над ней, -  вначале муж уехал на три месяца в командировку, потом пришло время декретного отпуска, а вместе с ним и период абсолютного счастья.  Появление такой новой вещи в ЕЕ мире как крошка дочь всецело завладело ее вниманием. Муж беспрекословно выполнял все требования: помогал нянчить дочь, готовить еду, закупать продукты,  в целом мужчина в доме оказался очень полезной вещью.  Правда без него, один на один с малышкой ей все таки было лучше. Валентине казалось, что девочка  всегда будет милой послушной куклой.

  Скоро Валентина поняла, что это не так. Взрослея девочка все больше и больше становилась папиной дочкой. Светка оказалась не садиковым ребёнком  и Анатолий оставил прежнюю работу. Стал по вечерам и выходным чинить телевизоры, по деньгам даже выиграли. Валентине, видеть их единство было  так же непереносимо, как грязные следы на полу ЕЕ квартиры. На правах хозяйки она врывалась в мир взаимопонимания отца и дочери со своими требованиями: немедленно куда - то идти или что – то делать.
   Они слушались или делали вид, что подчиняются ее приказам,  но при первой же возможности возвращались к своим только им одним понятным делам: вырезанию из коряжки домика для гнома или сборке бус  для  говорящей куклы, нанизывая на леску сухие плоды шиповника. Валентина даже  не пыталась понять ни мужа, ни дочь, когда они угадывали ее желания, принимала это как должное. Она ждала и добивалась от них одного  - беспрекословного послушания.

  Так прошло пять лет, и вот сегодня этот странный сон про шкаф. Теперь вот дома  не берут трубку. Где их носит? На автобусной остановке тоже не встретили. Валентина начинала злиться. Вещи предсказуемы поэтому с ними и спокойно, чего не скажешь о людях. Входная дверь в ЕЕ квартиру была заперта, окна судя по духоте были, весь день закрыты. На обеденном столе лежала записка от мужа. «Мы уехали в Тосор, выручать Федора. Прости. Знаю не поймёшь и не одобришь, но я не могу поступить иначе. Анатолий»

  Валя  вспомнила что муж последние   дня три настойчиво пытался с ней о чем то  поговорить, а она не хотела. Федор был Толиным другом детства, последние лет десять лет жил и работал на удаленном гидропосту, вместе с женой. Три дня назад Анатолий получил телеграмму, из которой узнал, что  жену  Федора положили на операцию в Бишкеке и ему нужно быть с ней. Оставить гидропост в Тосорском ущелье и хозяйство не на кого.  «Поехал выручать друга» - подумала Валентина. Правда, в ее мире таких понятий как «выручать, друга» не было, за неимением таковых. Она медленно сползла на стул.  «Какой Фёдор? Какой Тосор? Причём здесь она и ЕЕ мир?

  Наконец она поняла, - это все он – «ЧУЖОЙ МИР», украл ЕЕ вещи - мужа и дочь. Валентина ни как не могла сообразить, что же теперь делать, как  вернуть мужа и дочь в свой мир. Если бы украли шкаф, она позвонила бы в полицию, написала заявление о краже имущества,  требовала бы помощи и участия,  добивалась бы выполнения должностных обязанностей наконец. Что делать и как быть теперь она не знала и от этого неприятно жгло под ложечкой.

   Телефонный звонок отвлек ее от раздумий, она сняла трубку, звонил Митя  - старый Толин друг, искал его. Валентина подробно объяснила, где Анатолий и Света и потребовала  что бы он съездил за ними и привез обратно. Митя дружелюбно предложил ей:
 
  - Хочешь я отвезу тебя к ним? Он ведь большой молодец, что смог выбраться и выручить Федора я бы и сам к ним присоединился, но у меня  старики болеют, оба лежат, их и на день то уже одних оставлять нельзя.

    Валентина ответила молчанием. Всю  следующую неделю, все вечера она тратила на битву с Чужим миром, требуя вернуть ЕЕ вещи на место. Она позвонила Толиной маме, Толиной сестре, Толиным друзьям, своим братьям, адвокату. Никто не понимал ее.

  Даже адвокат был на стороне Чужого мира.
 
  - Он ваш муж?

  -Да.

  - Вы не разведены?

  - Нет.

  - Тогда ваш муж имеет  право быть с ребенком. Или вы давно не живете вместе и хотите оформить развод?

  - Нет! Вы не поняли меня. Я не хочу оформлять развод. Я хочу их вернуть назад, домой.

  - Ну, отдохнут и приедут, извините похоже, что я ничем не могу Вам помочь. Это не мой случай, до свидания. Соберетесь оформить развод, тогда и обращайтесь.

  Свекровь впервые повысила голос разговаривая с Валентиной по телефону.
  «Что, значит, вернуть?!  Я, что его украла? Мой сын не вещь, он благородный человек, я горжусь им, и сама на его месте поступила бы так же». После этих слов не дожидаясь ответа она повесила трубку. Просто Заговор Чужого мира и точка, злость клокотала в каждой клеточке Валиного тела.

  В субботу утром она подошла к старинному шкафу, резной узор показался ей пыльным.        Валентина сходила за тряпкой и с необыкновенной любовью и нежностью стала его   вытирать. Поглаживание шкафа успокоило ее, ощутив прилив сил Валентина продолжила  заниматься наведением порядка. Все ее существо жаждало одного, - сохранить оставшийся в ее власти мир в идеальном порядке.

  Как  все таки  они посмели покинуть их место в ЕЕ мире?  Зачем? Почему? Чувство утраты не оставляло Валентину, а что если  ВСЁ бросить и поехать к ним.

  Она ощутила себя весами. На одной чаще весь ЕЕ мир, а на другой муж и дочь. Чаша с ЕЕ миром, конечно, перевешивала. Но чем больше она думала о них, тем легче становилась чаша с ЕЕ миром. Наконец она поняла, что готова расстаться со всем своим имуществом, только бы снова оказаться рядом со СВОИМ МУЖЕМ и со СВОЕЙ ДОЧЕРЬЮ. Единственным Валиным желанием здесь и сейчас было видеть их и быть с ними.

   Валентина ревела и никак не могла остановиться, потом решительно набрала номер Мити и сказала дрожащим от страха голосом:

  - Отвези меня, пожалуйста, к ним, в Тосор.

  - Ты уже готова?

  - Да.

  - Я буду у тебя через пару часов.
 
  - Не опаздывай. Я жду.

  Так  легко и хорошо ей еще никогда не было.